𝔊𝔬𝔡𝔰 𝔞𝔫𝔡 𝔐𝔬𝔫𝔰𝔱𝔢𝔯𝔰

Как и тогда, когда принц вернулся с победой из Ступеней, высшие члены королевского двора вновь собрались на небольшой приветственный обед в Богороще Красного замка. Все, кроме принцессы Саммерхолла. Вторая дочь короля не видела необходимости присутствовать на импровизированном обеде, где все лорды будут соперничать друг с другом за общество короля и принца — который явно снова был в благоволении у короля, — когда у неё будет возможность провести время с семьёй за ужином в этот вечер, не говоря уже о грандиозном пире, устроенном на следующий день. Она принесла свои извинения и удалилась, поприветствовав принца Деймона и его дочерей, а также лорда Корлиса и кузину Рейнис в Тронном зале. После двух недель, в течение которых она выполняла свои повседневные обязанности, готовясь к приезду дяди и кузенов, присматривая за Джейсом и Люком в отсутствие еë сестры и доброго брата, Дейнейра почувствовала, что ей не хватает её долга перед простыми жителями Кингсленда. Дейнейра не испытывала ни малейшего желания проводить часы, наблюдая за тем, как хорошенькие девицы вздыхают по её красавцу-вдовцу дяде, или делать вид, что разговор того или иного ухажёра ей интересен. Однако она разрешила своим фрейлинам присутствовать на празднике. Только леди Селия и леди Прунелла изъявили желание сопровождать её в город. Септа Исилла также сопровождала их, как того требовали приличия. Арфу принцессы положили на носилки, а три повозки понадобились для перевозки припасов, полученных из Саммерхолла и Хайгардена, чтобы накормить менее удачливых жителей Кингслендинга. Её кузина леди Джейн щедро подготовила груз тканей из Галлтауна — простые тёмные шерстяные ткани, но они могли бы одеть многих детей и обездоленных женщин в столице. Пожертвованные дворянами золотые монеты несли к поклаже члены Королевской гвардии — деньги пойдут в сиротские приюты и материнский дом. Кроме того, у неё с собой были деньги на булавки, которые ежемесячно доставлял ей мастер монет — как и положено принцессе крови. Однако Дейнейра могла оплачивать свои платья деньгами из Саммерхолла, богатого поместья, благодаря плодородным землям вокруг него, а золото короны, которое поступало в виде налогов, она отдавала народу, ибо знала, что если просто откажется его брать, то золото пойдёт в карман какого-нибудь придворного фаворита или пополнит кошелёк победителя турнира. Сир Кристон и ещё пятнадцать стражников сопровождали сира Аррика, как это было принято, когда принцесса отправлялась на благотворительные мероприятия. Первой остановкой принцессы стал дом матери, где её с радостью встретили матушка Дорнелла и её септа. Как обычно, принцесса помолилась вместе с женщинами и зажгла свечи для богов в их маленьком уединённом септе. Она болтала с матерью Дорнеллой, пока её охранники разгружали ткани и зерно. Бедность в городе росла, как и грязь, поскольку канализационная и водопроводная системы, созданные доброй королевой Алисанной, не поддерживались в рабочем состоянии. Люди с трудом покупали хлеб из-за повышения налога на зерно, и Дейнейра почувствовала, как у неё заслезились глаза, когда Дорнелла объяснила ей, что семья должна работать на двух работах в течение двух дней, чтобы заплатить за буханку хлеба. Надо что-то делать, решила она, отец прислушается к ней, или она надеялась на это. Как обычно, принцесса раздавала хлеб и монеты с помощью септы у дверей Дома Матери, а её стражники помогали поддерживать порядок среди людей. Когда очередь закончилась, в её сумке не осталось ни одной монеты, а в корзинах — ни одной буханки хлеба. Она попрощалась с матушкой Дорнеллой и другими сёстрами и направилась в приют. — Да благословят боги ваше сердце и щедрость короля, Ваша Светлость, — Дорнелла улыбнулась, держа руки принцессы между своими. Сидя в своём литере вместе со своими фрейлинами и септой, она заметила, как испачкались подолы их платьев всего лишь от нескольких часов, проведённых на улице. Приют на Блошином дне был самым ухоженным зданием на улице, щедрость принцессы и хорошее управление септами были очевидны. С помощью сира Аррика она спустилась с повозки и поручила сиру Кристону проследить за разгрузкой остальных повозок — мать Нистерия была одной из самых добрых и милосердных душ, которых она знала, и Дейнейра понимала, что она будет отвечать за распределение припасов между двумя другими приютами города — септа Исилла шла рядом с ней, неся арфу принцессы: детям всегда нравилось, когда молодые женщины играли и пели для них. Дейнейра вошла в приют, прервав, как ей показалось, неспешный разговор между матерью Нистерией и тремя девочками не старше тринадцати лет. Одежда девочек была простой, однако чистой и новой, но она не могла не заметить босые грязные ноги одной из них. — Матушка Нистерия, — принцесса с улыбкой поприветствовала септ, а затем повернулась к девочке. — Почему ты босая, дитя? Девушка смущённо опустила взгляд на свои ноги и скрючила пальцы. Дейнейра выругалась про себя: она не хотела смущать бедную девочку. Ответила Нистерия. — Она переросла свою обувь, Ваша Светлость, — Нистерия посмотрела на девочку с грустной улыбкой. — Мы подберём ей новую пару, прежде чем ей придётся уйти. Дейнейра почувствовала тяжесть в желудке, глядя на трёх девушек. — И куда же она пойдёт, матушка? — Мы не можем держать детей после четырнадцати лет, Её Милость, у нас нет места для всех, — септа посмотрела на девочек, все три смотрели в пол, а у одной из них по лицу текли слёзы. — Куда они пойдут, знают только боги. Принцесса Саммерхолла посмотрела на своих фрейлин и септу за её спиной, у всех троих было печальное выражение лица. Это могли быть и они, если бы не родились в привилегированных и защищённых знатных семьях. Жизнь была несправедлива. А боги — тем более. Дейнейра подняла юбки до септы и скинула туфли из бледной кожи. У неё было бесконечное множество пар, и одна не имела для неё никакого значения. Она подошла к девушке, чувствуя с каждым шагом грязь под ногами, и с улыбкой протянула ей свои туфли. — Мои ноги больше твоих, но ты ещё растёшь, — девочка с недоумением смотрела на принцессу, переводя взгляд с красивого лица второй дочери короля на Мать, которая улыбалась этому действу и кивала девочке. Девочка улыбнулась, принимая предложенные туфли. — Большое спасибо, Ваша Светлость, — она сделала неуклюжий реверанс. — Скажите, мои дорогие, вы любите растения? — Все дети помогают в саду, моя принцесса, — ответила Нистерия, когда девочки потеряли дар речи, не зная, что ответить принцессе Таргариен. Золотоволосая девушка с улыбкой кивнула. — У меня не так много времени, чтобы ухаживать за садом и животными, более срочные обязанности отвлекают меня от маленьких удовольствий, — принцесса доверительно сказала, глядя на девушек. — Мой королевский садовник, мастер Орбелло, нуждается в учениках, если на то будет ваша воля, я сочту за честь принять вас в свой дом, — девушки посмотрели на неё с нескрываемой надеждой, но прежде чем они успели ответить, принцесса продолжила. — Плата невелика, но одевать и обувать вас буду я, у вас будет удобная постель и трёхразовое горячее питание. Девушки с энтузиазмом кивнули, все трое сделали реверанс в сторону принцессы. — Хорошо, — принцесса удовлетворённо улыбнулась и обратилась к Нистерии. — Я попытаюсь обсудить на Малом Совете вопрос о финансировании более просторного помещения, возможно, Фейт сможет помочь, но, пожалуйста, приходите ко мне, прежде чем отправлять старейшин, я хочу помочь, чем могу, — сказала она, взяв руку Матери в свою. Она уже обдумывала практическое решение. Она не могла взять всех сирот на службу в Красный замок, но Саммерхолл и его владения всё равно нуждались в надлежащем персонале и людях, когда она начнёт там жить, её управляющий уже сообщил ей, что им нужно больше людей для ухода за фруктовым садом и огородами, а в королевстве было много других опорных пунктов. Это было краткосрочное решение, но на данный момент оно вполне сгодится. Септа Исилла с гордостью улыбнулась своей ученице. Селия и Прунелла собирались рассказать об увиденном своим семьям и всем, кто будет их слушать, гордясь тем, что служат такой принцессе. Принцесса Дейнейра была заслугой Дома Таргариенов. Сир Кристон выглядел впечатлённым этим жестом — нечасто его ставили на службу к средней принцессе. Сир Аррик не стал этого делать — присягнувший щит юной Таргариен уже привык к доброте девушки. Принцесса предоставила септе Исилле заниматься девочками, а сама проводила время с остальными детьми, и её босые ноги были у всех на виду. Когда пришло время уезжать, принцесса отказалась от предложения сира Кристона отнести её в карету. — Сотни моих людей никогда не носили обуви, сир, несколько минут босиком не убьют меня, — она была драконом, она не позволила бы своим подданным видеть, как её уносят, словно изнеженную принцессу, которая считает себя слишком хорошей, чтобы ступать с ними на одну землю.