𝔊𝔬𝔡𝔰 𝔞𝔫𝔡 𝔐𝔬𝔫𝔰𝔱𝔢𝔯𝔰

Люцерис первый появился в её покоях на заре. Было рано, солнце ещё бледное, сад покрыт утренней росой, Дейнейра в льняном халате вышла из утренней ванны, её волосы были ещё влажными. Маленький мальчик поцеловал тётю в щёку и поприветствовал других дам, разбредшихся по квартире, после чего в сопровождении леди Прунеллы вышел в сад. Вдалеке принцесса услышала, как её племянник спросил леди, можно ли ему съесть несколько ягод дымника, пока они ждут остальных, ведь он был очень голоден. Девушка рассмеялась. Дымная ягода была любимой ягодой её младшего племянника, и мальчик использовал всё своё обаяние и отговорки, чтобы съесть её. Принцесса готовилась к этому дню в лёгком льняном платье нежно-розового цвета, зашнурованном на талии, с вышитыми белыми нитками цветами на рукавах, подоле и вырезе платья. Утром ей предстояло посетить малый зал совета: накануне вечером отец предупредил её, что созывает собрание, и ей, как его виночерпию, придётся присутствовать… наполнять кубки и наблюдать. Удивительно, но позже король будет пить чай с кузиной Рейнис. «Иногда я забываю, как близки мы были — Рейнис, Деймон и я. Бейлон и Эймон были неразлучны, и мы росли вместе. Великий Совет был плохим решением для этой семьи, и я сожалею, что ничего не предпринял. Теперь мне нужен совет, и я знаю, что по-прежнему могу рассчитывать на честность Рейнис», — ответил он, когда дочь спросила его о внезапном сближении. К тому времени, когда Дейнейра закончила собираться, Джейс присоединился к брату в саду, а Эймонд и Дейрон уже сидели за столом. Бейла и Рейна прибыли в сопровождении леди Леноры и леди Мины — стеснительность предыдущей ночи значительно уменьшилась, они приветствовали кузину поцелуем в щёку и приняли предложенную руку, чтобы вывести их в сад. Эйгон никогда не вставал рано, а Хелейна обычно нарушала свой пост вместе с королевой Алисентой. — Джейс, Люк, идите сюда! — позвала она обоих, когда они подошли к каменному столу в центре сада, под сенью оливкового дерева. Дейрон с ликованием отвлекался на лемура, сидящего у него на голове, — маленькое животное, такое же серебристое, как и он сам, — ещё двое сидели на столе, и Эймонд изо всех сил старался не подпускать их к фруктам. Тут подбежал Люцерис с корзинкой дымных ягод в руках, а за ним Джейс. Дейнейра остановила их, прежде чем они сели за стол. — Люк и Дейрон сели рядом со мной, Рейна — рядом с Люком, Бейла — между Дейроном и Эймондом, — она посмотрела на Эймонда и Джейса. — Вы двое сели рядом друг с другом, поэтому ведите себя хорошо, — еë племянники и братья никогда не станут лучшими друзьями — хотя Эйгон прекрасно ладил с Джейсом, когда тот хотел поиздеваться над Эймондом, но и врагами им быть необязательно. Для развлечения детей в то утро принцесса заказала лимонные пирожные — из-за Дейрона, медовый торт — любимый её старшего племянника, разнообразные сладкие джемы, соты, ягодные пирожные — Эймонд никогда не мог устоять, — овсянку, хлеб, сыры и фрукты, а также холодное мясо. Чай и холодное молоко, подслащённые мёдом — она не хотела, чтобы кто-то стал пьяницей раньше шестнадцати лет. Она расспрашивала мальчиков об их занятиях с мейстером и включала девочек, интересуясь их образованием в Пентосе. Она с удовольствием наблюдала, как Эймонд предложил Бейле один из своих ягодных пирожков, а Джейс вежливо предложил наполнить бокал дяди — и, что удивительно, Эймонд милостиво согласился. Поначалу она беспокоилась за свои прекрасные витражные кубки и кувшины из Мирра, подаренные торговым принцем, который провозгласил её «больше богиней, чем женщиной», — Джейс, не выдержав, швырнул кувшин в сторону Эймонда, — но оба мальчика вели себя замечательно. Даже смеялись, когда Рейна была поражена появлением Хонтеса, самца пары страусов, подаренных ей послом из Норвоса. Мальчики — и, что удивительно, все четверо — настояли на том, чтобы показать «Палату шелков» своим кузинам, Эймонд даже отметил Рейне, что ей это понравится. «Палата шелков» стала чем-то из области басен, название ей дала даже не Дейнейра, просто так её стали называть все, кто имел честь её посетить. Что-то ещё, что можно было добавить в воображение людей. Это была всего лишь большая комната с высоким куполообразным потолком, которую в последние месяцы пристроили к апартаментам принцессы из-за необходимости освободить место. Прекрасная «ухаживающая» принцесса, как её называли, получала от своих женихов больше подарков, чем ей хватало места в квартире. И, потакая своей средней дочери, король превратил большую мебельную кладовую в ещё одну комнату для её апартаментов, снеся стены и поставив двойную дверь. Дейнейра услышала, как две девушки задохнулись, когда она полностью открыла двери. Комната напоминала волшебный шёлковый шатёр: шелка, простиравшиеся от потолка до пола и покрывавшие стены, были невообразимых цветов, их было 125 — по одному на каждый год Завоевания. Комнату наполняли и другие подарки: ковры из Кохора и Мира, меха (её любимой шкурой была прекрасная шкура раккара), драгоценности (в некоторых были камни, подобных которым она никогда не видела), самые экстравагантные подарки были от женихов из Эссоса, но от лорда Ланнистера она получила золотую розу. В центре комнаты она разложила огромные подушки из шёлка и бархата, чтобы развлекать своих дам. Столы, вырезанные в Кохоре с прекрасными драконами, поддерживали серебряные подносы с наборами нефритовых и аметистовых кубков. — Эти шелка — подарок принца из И-Ти, который хотел добиться руки моей Мандии, — услышала она, как Эймонд сказал Бейле, когда они пробирались сквозь шелка, отодвигая их, как занавески, пока не дошли до центра комнаты. — Он предложил ей золотой вес за привилегию жениться на ней, но отец отказался, он хочет, чтобы Дейнейра осталась в Вестеросе. Принцесса улыбнулась, глядя на младшего брата с их кузиной. — Богатый и могущественный Кхал тоже прислал подарки, он слышал о красоте Муньи и хотел, чтобы она стала его Кхалиси, — Джейс сказал кузенам, натягивая на себя шкуру раккара. — Дедушка не выдаст её замуж за дикаря, и неважно, что у него орда в двадцать пять тысяч воинов, это не имеет значения, дотракийцы не пересекают морей. — А шелка, которые ты нам подарила, привезены отсюда? — с любопытством спросила Рейна. — Нет, но они были частью моей коллекции, — Дейнейра улыбнулась. — Это семитские шелка из Кварта, они вам нравятся? Вы можете выбрать другие… — Нам нравится, — быстро сказала Бейла. — Это любимые цвета моей матери, спасибо, — вторую фразу она произнесла чуть более сдержанно. Дейнейра притянула девочку к себе и обняла её. — Твоя мама всегда будет с тобой и присмотрит за тобой, — она посмотрела на Рейну, которая сидела по другую сторону от неё, и обняла её. — За обеими вами. Дейнейра считала себя счастливицей, она любила и уважала память матери, но почти не помнила нежную королеву Эмму — трудно скучать по тому, кого не помнишь, — а Алисента всегда была доброй мачехой. Молодая жена короля никогда не пыталась стать матерью Дейнейры и всегда отзывалась о покойной королеве с почтением, но она вступилась за неё, когда стало ясно, что Рейнира не справится — слишком занята была мятежная принцесса, чтобы стать матерью своей младшей сестры. И Дейнейра была ей бесконечно благодарна. За прошедшие годы материнскую роль в жизни принцессы сыграли и другие женщины — тётя Аманда и тётя Элис. Аманда олицетворяла собой слова своего Дома «Семья, долг, честь»; она переехала ко двору со своей единственной юной дочерью (её сыновья были уже взрослыми мужчинами), как только её младшему мальчику исполнилось шестнадцать лет, чтобы присматривать за дочерьми своей умершей сестры. Леди Аманда Талли, очень похожая на Эмму, за исключением цвета волос: у Аманды были пепельные светлые волосы Арренов, а Эмма унаследовала платиновые пряди от матери Таргариен. Визерис бледнел при виде своей доброй сестры, а Рейнира избегала свою тётю. Тётя Элис, не склонявшая головы ни перед кем, гордая Аррен из Орлиного гнезда, с нравом, которому позавидует любой дракон, бросила вызов даже сиру Отто Хайтауэру, в то время второму по могуществу человеку в королевстве, чтобы отстоять права дочерей Эммы, когда тот заявил, что наследником должен быть Эйгон: — Я должна напомнить вам, сир Отто, что Рейнира и Дейнейра не одиноки. Если вы попытаетесь проталкивать Эйгона и узурпировать право рождения моих племянниц, я призову армии из Долины, и из Речных Земель, и из Рича, я выдам свою дочь замуж за проклятого Старка, чтобы привести Волков Севера к югу от Рва Кейлин, я накидаю железнорождённым столько золота, что они смогут переименовать этот проклятый архипелаг в Новый Вестерланд… Я пропитаю землю кровью Хайтауэров. Не испытывай меня, сир, я гожусь для любого мужчины, — так говорят певцы и глупцы, она была слишком молода в то время, но всё это испытание стало песней или даже двумя. Для друзей — «Леди Шипов», для врагов — «Кровавый сокол». Её кузинам повезло с Рейнис, которая была так предана своим внучкам. — Что вы скажете, если завтра придворная швея снимет мерки для пошива платьев? — спросила Дейнейра у девушек. Обе девочки с энтузиазмом кивнули. — Я её ребёнок! — принцесса перевела взгляд на Дейрона, который возмущённо кричал на Джейса. — Что случилось? — она прервала мальчиков, привлекая их внимание к себе, и Дейрон бросился к ней на колени, уткнувшись лицом в шею сестры. — Джейс сказал, что когда вы поженитесь, у вас родятся дети, и вам придётся уехать жить в замок мужа, — Эймонд объяснил, не обращая внимания на взгляд Джейса. Дейнейра вздохнула, поглаживая младшего брата по спине. — Ну что ты, дракончик, не грусти, ты же знаешь, какой ты для меня особенный, я никогда не буду жить далеко, ты же знаешь, что мой замок в нескольких часах плавания на барже отсюда, — утешила она его. — Даже когда я перееду, мы всегда сможем видеться, и у нас есть драконы. — Можно я поеду с тобой? — слёзы на его маленьком личике разбивали ей сердце. — О, любовь моя… — Дейнейра возблагодарила богов, когда их прервала леди Мина, предупредив, что сир Аррик ждёт, чтобы проводить её в зал Малого Совета. Эймонд, когда они расставались, тоже выглядел более подавленным, вероятно, размышляя о гипотетическом отъезде сестры, но сдерживая свои эмоции — самообладание, которого у Дейрона ещё не было. Она пообещала, что после ужина зайдёт к братьям, и заверила кузин, что на следующий день они будут мерить платья. Дейнейра попрощалась с детьми, а затем велела кузине Селии оставить детей играть в саду, пока не придёт время уроков, но присматривать за ними и вмешиваться в любую драку. По дороге к двери Дейнейра взяла шёлковую ленту и стала заплетать волосы — одну простую косу, завязанную на конце, как у Висеньи. Когда они с сиром Арриком пришли в зал совета, все его члены уже присутствовали. Принцесса сжала плечо сестры, проходя мимо неё, и поцеловала отца в щёку. — Ты опоздала, — отец с улыбкой сделал ей замечание. — Извини, Кепа, — она улыбнулась ему. — Я была с детьми. — Хм, — кивнул он. — Дейрон? Истерики младшего сына короля по поводу его старшей сестры были известны в Красном замке. Маленький принц Дейрон никого не любил так, как свою сестру. Дейнейра кивнула, не вдаваясь в подробности перед советом. Позже она расскажет ему, что её отец всегда находил обожание Эймонда и Дейрона по отношению к сестре забавным. Принцесса берёт кувшин с вином и начинает разливать его по столу. Молодая женщина улыбается, когда лорды благодарят её, лорд Бизбери и лорд Стронг всегда особенно любезны, но она игнорирует более… благодарные взгляды лорда Уайлда и сира Тайланда. Скрючившись в углу, она наблюдала за собранием, вставая со своего места только тогда, когда кто-нибудь просил налить. Они обсуждали Дорн, они всегда обсуждали Дорн и любые новые шаги принца Мартелла — Дейнейра не удивилась бы, если бы знала, в какое время правящий принц Дорна ходит в горницу. Король говорит о своём желании ввести брата в Малый Совет в качестве советника. Принцесса наблюдает некоторый протест, все ссылаются на прошлое пребывание принца в Совете, Десница, однако, молчит. Король даёт понять, что решение остаётся за ним, но он ещё подумает над этой идеей. Один из редких случаев, когда Дейнейра видела, что её отец был твёрд со своим Советом. Десница плавно переводит разговор на пошлины, сир Тайланд предлагает ещё больше увеличить плату за зерно, когда лорд Бизбери замечает, что из-за шагов Ступеней им следует начать готовить казну к возможной войне. — Народ едва в состоянии платить нынешний налог, — принцесса Саммерхолла протестовала. Все взгляды обратились к ней. _ Принцесса… Она перебила, не желая слышать, как покровительственный тон сира Тайланда оскорбляет её пол и возраст. — Мой король, обычный человек должен работать целых два дня, чтобы принести домой буханку хлеба, а семья выживает два дня на буханку хлеба, — говорит Дейнейра, глядя на своего отца. — Вода грязная, канализация не доходит до половины города, твои подданные немыты и голодны, отец, — она бросила короткий взгляд на сестру, которая разделила взгляд между младшей сестрой и отцом. — Они не могут позволить себе посетить мейстера или лекаря, потому что для этого им нужно откладывать четырёхмесячный доход, — принцесса хмуро смотрит на сидящих за столом лордов. — А лорды тем временем жиреют. — И откуда у вас такая информация, моя принцесса? — спросил лорд Десница. — Милорд, я посещаю город каждую ночь, неужели вы думаете, что я глухая и слепая? — вопрос принцессы был риторическим, но суровый взгляд, брошенный на неё отцом, заставил её смягчить тон. — Я разговариваю с септами, которые содержат приюты, с лавочниками, с людьми, которым я раздаю хлеб и монету, — она снова обращается к королю. — Они голодают, их жизнь несчастна, но они просят меня передать вам, что вы в их молитвах. — Я не знал, что ситуация такова, — признался король, сурово глядя на членов Малого Совета. — Что вы предлагаете, сестра, чтобы улучшить ситуацию? — Многие из мер, принятых королём Джейхейрисом и отменённых этим советом и бывшим Десницей, были эффективны для благосостояния народа, но менее эффективны для того, чтобы принести монету в карманы лордов, — это было единственное замечание младшей принцессы. Король вздохнул, потирая рукой лоб. — Лорд Бизбери, я хочу, чтобы вы глубоко изучили эту ситуацию и представили мне отчёт, — лорд лишь кивнул в знак согласия. — Мы должны поблагодарить принцессу Саммерхолла за то, что она обратила на это наше внимание, — лорд Лионель Стронг слегка склонил голову в сторону младшей принцессы. Дейнейра посмотрела на своего отца, сидящего во главе стола, его глаза были устремлены на неё, и хотя он сохранял прямое выражение лица, что-то в его глазах говорило о том, что он не разочарован тем, что она прервала его.