- Черт, геометрия.

Только-только закончился урок физкультуры у старших классов. А именно у десятого. «10А» – самый лучший класс среди параллели, да и по школе в принципе. Большая часть учеников везде участвуют по своей инициативе, пропусков почти нет, поведение, возможно, лишь капельку страдает. В общем, действительно идеальный класс. Урок был достаточно лёгкий, нормативы не сдавали, немного побегали и играли в волейбол. Но вот одному ученику никогда не нравился этот предмет, ему не хотелось напрягаться, да и пятерки бывали редко. А вот его друг был полной противоположностью, любил двигаться и оценки самые высокие! Люциус вытирает тыльной стороной ладони капельки пота с лба и висков. Белые волосы растрепались, а красная футболка стала мокрой на спине. Дыхание сбилось и всё ещё не пришло в норму, грудь ужасно жгло где-то внутри. – Я..лучше принесу ей двадцать рефератов и больше никогда не пойду на урок, - жалуется идущему рядом, человеку, который, собственно, и уговорил пойти на урок. – Да ладно тебе, хорошо же поиграли, - улыбается кудрявый шатен. Его очки остались лежать в раздевалке, небесно-голубые глаза были выставлены на всеобщее обозрение. – Это ты не устаешь, а я чуть не умер посреди игры, - дыхание приходит в норму, но вот одежду и волосы быстро высушить не получится. Через урок надо будет сходить в туалет, уложить прическу перед зеркалом. – Какой, кстати, следущий урок? - свой телефон оставил в рюкзаке, потому и спрашивает. – Сейчас посмотрю.. - достаёт мобильник из кармана шорт, машинально, не задумываясь вводит пароль и открывает их классный чат. Там находит расписание ,начиная с пятых классов до одиннадцатых. – Чёрт, геометрия, - цокнул, убирая телефон обратно. – Я ничего не писал, - заходя в раздевалку . Лололошка тогда сильно удивился, а через несколько секунд на его лице можно заметить грусть смешанную с волнением. – А нам разве не задали учить теоремы с прошлых уроков?... - хлопнул дверью, иначе она не закрывается. – Учить теоремы? - тут уже беловласый заволновался. Замечательно. Они оба получат максимум по тройке, а на этом уроке будет ещё и контрольная работа. – Только не говори, что мы должны идти на неё именно сегодня, именно на этот урок, - вот они уже вместе подошли к своим рюкзакам. – Нее, я лучше в туалете отсижусь, - усмехается. Уж лучше поставят «Н» в журнал, чем двойку и слушать ор минут двадцать. – Идём вместе тогда, - отворачивается, скрывая слабую тревогу. Люциус достает всю школьную форму из рюкзака, кладя её рядом с ним на ту же лавочку. Снимает мокрую футболку и вытирает ей грудь и спину. Заменяет на белую рубашку, на которой застёгивает все пуговицы, кроме самой первой. Далее снимает спортивные штаны и берёт в руки тёмно-синие брюки, ремень сразу был вдет в шлёвки. Рубашка просвечивала и в процессе переодевания приподнялась так, что на какое-то время стало видно нижнее бельё. Молния вместе с железной пуговкой на брюках были застёгнуты, как и ремень. Он заправился, руками отряхнулся от невидимых пылинок. Если младший скажет, что не смотрел на изящные изгибы тела, то нагло соврёт. Однако, сильно не засматривался, ему самому же надо ещё переодеться! – Какой ты долгий.. - тяжело вздыхает, выражая тем самым не то свою усталость, не то недовольство. – Это просто ты слишком красивый, - почти шёпотом, их ни в коем случае не должны услышать. – Ты идиот? Замолчи! - прикладывает указательный палец к мягким губам, пытаясь заставить второго замолкнуть. – Нам всё равно не нужно торопиться, - улыбается и лениво застёгивает прозрачные пуговицы на голубой рубашке. _ Звонок прозвенел, кажется, минут пять назад, они вышли самые последние, но предупредили своих одноклассников, сказав: «Училке скажите, что Ло болеет, а мне после физ-ры плохо стало и я домой ушел». Впрочем это единственное, что смог придумать старший за столь короткое время и отговорка неплохая. Главное – не попадаться на глаза учительнице по геометрии после урока. Урок проходил на последнем, четвёртом этаже, а одна из уборных комнат, к счастью, находилась на втором. Туда и пошли. – А если завуч или учитель какой-нибудь зайдет? - юноша никогда не отличался примерным поведением, но лишний раз получать от отца не хотелось. – Ну..давай в кабинку зайдём и закроемся, - сжимая, практически не прилагая усилий, повёл в самую дальнюю кабинку. Для двух взрослых парней было слегка тесно. Лололошка сел на "белого друга", предварительно опустив крышку, а на свои колени посадил возлюбленного лицом к себе. От того, как руки очкарика лежали на боках, второму стало до жути щекотно, и сдерживать смех получалось с огромным трудом. – Прекрати, нас же поймают, - опускает чужие ладони на свои бедра. Делает глубокий вдох и медленный выдох, дабы успокоиться. – Я не виноват, что ты боишься щекотки, - сжимает габардиновую ткань вместе с кожей в своих горячих ладонях. Несколько секунд игры в гляделки длились будто минуты, а то и часы. Первым проиграл Люциус, что потянулся за поцелуем. Здесь, в закрытой со всех сторон кабинке, их никто не увидит, а значит, позволить немного близости всё таки можно. Долгий, нежный поцелуй плавно перетекает в более страстный и властный, мокрый. Светлые, почти белые руки перешли на голубую рубашку, сжимают её в районе плеч, спускаются ниже на грудь и обратно наверх. На себе же чувствует только не совсем уверенное поглаживание по спине. От такой нерешительности младший брат Ивлиса покрывается мурашками. Ему хочется большего. Покрашенные чёрным цветом ноготки прекрасно создавали контраст и своими ловкими пальчиками он расстёгивает верхнюю пуговку на рубашке. Его останавливают, обрывая поцелуй – Мы ещё в школе ,- напоминает, пока брови встали «домиком». – Ты сам сказал, что нас никто не увидит, - сердито уставился на нерешительного партнёра. Принуждать парень, конечно, не будет если ему откажут во второй раз. – Ну, так что..? - кладёт руку на кожаный ремень – Продолжай, - в предвкушении опускает взгляд вниз. Неужели они будут заниматься чем-то таким прямо в школе? А щёки Ло-шки стали ярко-красными от одних только мыслей, приходящих в голову на данный момент. В то же время бегунок на его брюках уже тянут вниз, освобождая больше пространства. Ещё один поцелуй, инициатором которого стал шатен. Неторопливый, оба хотят растянуть удовольствие. Белую рубашку вытаскивают и залезают под неё, оглаживают чувствительные бока, проходятся по спине. Случайно царапает живот своими ногтями, когда ощущает, как его член взяли в ладонь. Рваный выдох выходит прямо в поцелуй. Между ними повисла тоненькая ниточка слюны. Она оборвалась почти сразу. – Веди себя тише, - шепчет на ухо, пока левой рукой медленно водит по органу то вверх, то вниз. Правой расправляется со своим низом. Освободиться самому оказалось труднее, чем ожидалось.. Резинка нижнего белья была опущена, оголяя ещё и участок копчика. Взяв правой рукой оба пениса, начал надрачивать, сохраняя сначала медленный темп. Рубашку некогда бывшего полубога также сняли. Точнее, оставили висеть на локтях и предплечьях. Сухие губы целовали шею, ключицы, плечи и вообще всё, до чего только можно было дотянуться. Иногда втягивал кожу, в результате чего оставался изначально красный или бордовый след, позже они меняли цвет на сине-фиолетовый. Следы зубов так же были в некоторых местах, правда, это скорее получалось случайно. Челюсть сжималась на автомате от резких ощущений, при этом особой боли, по словам партнёра, это не приносило. В тесном помещении стало жарко, Люциус старался не издавать звуков, изредка громко выдыхал через рот, а Лололошка всегда громко дышал. Получать удовольствие одновременно с тем, как приносишь его кому-нибудь другому – это что-то с чем-то. Нет, и вправду сложно описать, насколько это приятно. Любитель физических нагрузок царапает аристократично белую кожу поясницы, лицом утыкается в шею, полной грудью вдыхая дорогой парфюм. Запах тела и духов смешался, образуя какой-то новый, не менее приятный аромат. Свободной рукой хотелось потрогать тёмные кудри, запустить в них руку. Просто не хотел нечаянно причинить резкую боль, уж лучше на своей ляжке оставит полумесяцы от ноготков. Набирает скорость и хмурится, слишком хорошо. Второй рукой закрывает себе рот кусая пальцы. Дверь в уборную открывается. Этот противный скрип и шаркающие шаги их учителя труда можно узнать всегда и везде. Оба в один момент замолкают и со страхом в глазах смотрят друг на друга, ожидая хоть чего-нибудь. По звуку шагов учитель дошёл до первой кабинки, закрылся там. У них был один вариант – сидеть как можно тише, иначе их быстренько отправят к директору. Горячая ладонь клетчатого легла сверху, продолжив движения. Такое положение возбуждало сильнее. Люц сопротивления не оказал, лишь прильнул к губам напротив. Ему нравилась эта неожиданная смелость и прилив адреналина в крови. Тело начало непроизвольно дрожать, контролировать это сложно. Задерживать дыхание надолго не получалось, приходилось тихо выдыхать прямо в поцелуй, вбирать носом новую порцию такого нужного кислорода. Кудрявый не торопился. До конца урока ещё есть время, да и если он ускорится, то сам вряд ли сможет сдержать голос. Какое облегчение они испытали стоило учителю выйти. Белокурый наконец мог хотя бы протяжно промычать, а не задыхаться своим же дыханием. Долго с того момента он не продержался. Сжал чужие плечи запрокинув голову назад. Губу закусил почти до крови, но, благо, до этого не дошло. Тело содрогнулось от ощущений. Бабочки в животе запорхали, вызывая лёгкую щекотку. Спина была чуть мокрая, как и лоб, виски и шея. Ло зажмурился. Кончили одновременно, и его рука была запачкана. К счастью, на одежду не попало. Как щенок заскулил от всплеска эмоций, наконец расслабился телом. Опустил голову на грудь напротив сидящего, пытаясь отдышаться. В его кудряшки руку все же запустили, от макушки до последнего шейного позвонка проделал несколько движений, всегда возвращая руку на одно место. – Ты как всегда, - устало улыбается. Такая фраза означала комплимент. – Закрой рот. Не находишь, что в школьном туалете это звучит странно? - скорее риторический вопрос. Подаёт несколько кубиков бумаги, нужно же чем-то вытереть руку, испачканную в сперме. Когда их забирают, то начинает застёгивать рубашку. И так почти голый сидит. – Угу.. спасибо, - всю вязкую жидкость оставляет на бумаге и выкидывает её в мусорку. – У нас ещё примерно пятнадцать минут есть - ему всё ещё непривычно видеть Люциуса таким податливым и горячим. – Не хочу сидеть перед тобой раздетым, - длина верха позволяет прикрыться. Позже с колен очкарика встают. Полностью разбираются с одеждой, пытаясь привести себя в порядок – негоже им появляться на уроке такими красными, взъерошенными. Второй же делает ровно столько же, только в сидячем положении. Сегодня у них планируется ночёвка в доме Люца. Кто знает, может, они уйдут с уроков прямо сейчас? В любом случае, при выходе из этой тесной кабинки был подарен последний поцелуй. До звонка парни ещё будут находиться здесь, а потом спокойно пойдут на географию.