Не сбежать.

— Йоичи, не теряй сознание. Ещё рано. — шепчут чужие губы томным соблазнительным голосом, отдающиеся пульсацией в висках. Позади слышится лёгкий одобрительный смешок. Сухая холодная ладонь скользит под потрёпанную футболку, обжигая чувствительную кожу и заставляя табун неприятных мурашек пробежаться по телу. Перед глазами всё мутно, тёмные пятна не уходят, мешая нормально видеть. Влажные щёки оглаживают чужие пальцы, чуть теплые, и Исаги чувствует, как губы, более мягкие, уж точно не Кайзера, целуют в висок. — Йоичи–кун, ну-же, не засыпай. Мы ещё не закончили. — нараспев вторит второй голос, такой же знакомый, почти ласковым тоном. Исаги дёргается и тихо скулит, а изгиб между шеей и плечом прошибает острой болью, в нос бьёт металлический запах крови, от чего голова ещё больше идёт кругом. Чужие руки держат крепко, не дают отсраниться, уйти от этого мерзкого чувства липкого страха и всепоглощающей безысходности. Белоснежные острые, словно лезвие ножа клыки впиваются в плоть сильнее, глубже и на глазах невольно вновь наворачиваются слёзы, пропитывая бледную кожу щёк едкой солью. — Шш.. Йоичи–кун, не дёргайся. Мы же говорили, что чем больше ты двигаешься, тем больнее тебе становится? — шепчет Несс, и с отравляющей разум нежностью целуя выступающий позвонок. Михаэль лишь усмехается глухо. Сколько бы раз это не происходило, сколько бы раз он бы не старался привыкнуть — ничего не выходит. Боль никуда не уходит, продолжая преследовать, распространяться по телу. Исаги почти готов взвыть, когда ещё одна пара острых клыков врезается в плечо. Волна неотступающей резкой боли простреливает руку и растекается по всей шее. Слёзы продолжают пропитывать кожный покров бледных щёк, Исаги чувствует точно, как кровь покидает организм, стекая в глотку двум кровопийцам, позволяя им насытиться. Дышать тяжело, почти невозможно, а руки чужие продолжают спокойно разгуливать по истощенному телу, вызывая приступ тошноты. В глазах темнеет окончательно и он ничего не видит. Разум тускнеет, из гудящей головы вылетают все связные и не совсем мысли, позволяя пропасть и упасть в темную бездну.

• • •

— Йо-и-чи–кун, очни-и-ись. — слышится, будто сквозь толщу воды знакомый голос. Ощущение и тяжесть сухих тёплых рук на впалом подтянутом животе до тошноты знакомо, также как и тёплое дыхание где-то в районе ключиц. Исаги не хочет открывать глаза, зная, чьё лицо он увидит в первую очередь, но всё же с непосильным трудом разлепляет чуть опухшие и покрасневшие веки, сразу же видя фиолетово-розовую макушку и немного прищуренные сияющие глаза, сразу встречающиеся с его. — Ну, наконец-то ты проснулся. — мурлычет радостно Алексис и льнёт ближе, сразу же припадая к обсохшим искусанным губам Йоичи, сминая их своими. Сил нет сопротивляться и Исаги сдаётся, позволяя целовать себя настырно, пока руки вампира оглаживают его бока. Несс хихикает, отсраняясь и сразу же притягивает к себе, сжимая в объятиях, от которых на шее стягивается очередная петля. Какова она по счету? Йоичи не помнит. — Ах, Йоичи–кун, тебе стоит есть побольше и спать нормально. Ты так похудел в последнее время. — вторит чужой обжигающий кожу шёпот, самодовольный, притворно ласковый. В горле встревает огромный ком, царапающий стенки глотки, и сглотнуть не получается. Исаги слабо вздрагивает, когда ощущает ещё одну пару рук на своём теле, знакомый до дрожи холод чужой кожи позади, дыхание, гоняющее колючие мурашки. — С пробуждением, Йоичи. — тягучий и до омерзения сладкий тон пробуждает лёгкую тошноту. Кайзер лезет ближе, дразняще скользя по упругим ляжкам ладонями и целуя в висок, свободной рукой убирает волосы с лица. В хватке двух пар рук, Исаги чувствует приступ тошноты и лёгкое головокружение. Дышать тяжело, его трясёт, колотит. В крепком кольце он чувствует удушье и, уже ставшее знакомым, чувство неизбежности. Мысли крутятся в голове и самая главная горит красным предупреждающе ярким светом перед глазами. Не сбежать.