Машина подпрыгнула заставив брюнета ударится виском о стекло авто с глухим звуком. В наушниках вновь заиграла мелодия, которая скорее всего крутилась по двадцатому кругу. За окном мелькали верхушки елей, окутанные мрачной и непонятной дымкой. Чаща зазывала к себе. Коннор тряхнул головой вновь и протер уставшие от перелета глаза. Когда самолет сел в Порт-Анджелесе, шел дождь. Юноша не увидел в этом плохой приметы, а принял как данность. С солнцем он уже распрощался. В своеобразной тишине авто был слышен шум мотора и иногда прерывающееся радио. В такой глуши и связь пропадет.
— Выспался, Конни? — за рулем ехал взрослый мужчина, он по доброму улыбнулся такому пробуждению чада. На сына он не взглянул, но махнул головой в его сторону, не отвлекаясь от дороги.
— Не сказал бы.
— Успеешь выспаться с такими темными днями, круглый год дождь, тоска несусветная, — решил начать монолог Хэнк, входя в поворот.
Коннор что-то пробубнил в знак согласия, но отвлекся, опуская взгляд на кактус, что держит в руках. Он будет скучать по вечному зною Феникса и шуму улиц. Наверное и по матери. В мыслях появился момент их прощания. Шум колесиков чемоданов вокруг, пикание детекторов, объявление посадок и объятия женщины, твердившей сыну наставления, и то, что всегда сможет приехать, что не поздно передумать и прочее. Но что было в этом загадочном «прочем» всё же останется секретом в его голове.
«Передавай привет Хэнку и Сумо», — вот что всплыло в мыслях уставшего парня.
Конечно же напоследок Рене храбрилась, но Коннор чувствовал, что она не до конца откровенна с ним. В глазах ее отчетливо читалось, что для нее это будет непосильная жертва. Вспомнив ее взгляд, и на брюнета накатил приступ паники.
«Как я мог бросить ее на произвол судьбы? Правда, теперь Рене опекает Фил, так что счета будут оплачены, в холодильнике будет еда, в маминой машине — бензин, а если она заблудится, то будет знать, кому позвонить, и все же…»
— Скучал по Форкс? — услышал от отца Коннор и всё же вынырнул из раздумий, решив поговорить. Если память не изменяла ему, то ехать оставалось меньше часа, оттого и радио вновь заиграло, разряжая обстановку.
— Даже не знаю, скорее по тебе и Сумо, — он бросил взгляд на живописную глубину леса. В какой-то степени он нуждался в этой тишине и покое. — Но здесь довольно мило.
Полуостров Олимпик в северо-западной части штата Вашингтон. Форкс, почти постоянно укрытый облачной завесой. Население — три тысячи сто двадцать человек. В этом ничем не примечательном городке дожди идут чаще, чем где-либо ещё в США. Оттуда, из этого унылого и вездесущего сумрака, Рене сбежала вместе с сыном, когда тому было всего несколько месяцев от роду. Там же Коннор каждое лето маялся по целому месяцу, пока в четырнадцать лет не заявил наконец, что с него хватит, благодаря чему в последние три года Хэнк на целых две недели брал его с собой в отпуск в Калифорнию. Но что-то вновь потянуло его сюда.
Во всей этой ситуации Хэнк проявил исключительное благородство. Он, похоже, по-настоящему обрадовался, что сын приехал к нему на такой долгий срок. И уже записал младшего в местную школу и даже собирался помочь обзавестись машиной. Для законопослушных жителей Форкса он — начальник полиции Андерсон. Брюнет сразу решил не затягивать с покупкой собственного транспорта, даже несмотря на нехватку денег, чтобы не ездить по городу с красно-синей «мигалкой» на крыше. Полицейские машины ужасно затрудняют уличное движение.
Коннор всё думал, что его ждет здесь, будет ли это новой главой его книги жизни, либо же скудным продолжением захватывающей части, которую обычно все пролистывают.
Из багажа у брюнета было всего лишь несколько сумок. Большая часть одежды, которую он носил в Аризоне, не смогла бы защитить Андерсона от вашингтонских дождей. Рене объединенными с Коннором усилиями попытались пополнить его зимний гардероб, но он все равно получился скромным и легко уместился в багажник патрульной машины.
— А я нашел неплохую машину, в самый раз для тебя, и совсем недорого, — объявил Хэнк слишком уж неожиданно.
— Какую? — Коннора слегка насторожил тон, которым он уточнил, что эта «неплохая машина».
— Ну, вообще-то это пикап «шеви».
— Откуда он у тебя?
— Помнишь Карла Блэка из Ла-Пуша?
Ла-Пушем называлась крошечная индейская резервация на побережье. Оно было одним из живописнейших мест Форкс.
— Нет, — спустя пару секунд ответил младший.
Как бы он не старался копаться в своей голове, но подобным его память точно не располагала.
— Раньше он рыбачил с нами летом, — напомнил Хэнк. — Теперь он в инвалидном кресле, — продолжил Чарли, не дождавшись от меня ответа, — машину больше не водит, потому и предложил мне свой пикап.
— Какого года? — спросил Коннор, дабы не замолчать снова.
— Ну купил он её в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом.
Брюнет усмехнулся, но искренне поблагодарил отца за подобный подарок. Хэнк пробормотал что-то в ответ и перекинувшись парой замечаний о погоде, которая была сырой, а когда разговор иссяк, молча уставились в окна. Сплошная зелень — обросшие мхом стволы, навес из густой листвы, папоротники под деревьями. Даже воздух, казалось, становился зеленым, проникая сквозь листья.
Слишком зелено, как на чужой планете.
Проезжая по мосту, Коннор невольно встревожился о новой школе. Насколько тут приличная публика? Казалось, что он будет слишком чужим в этой среде. Феникс будто противоположность Форксу, но взглянув на свое отражение в боковом зеркале он даже не знал как бы себя преподнести — светлая кожа, небольшие синяки под глазами цвета темного шоколада и такие же темные волосы. Мог ли он вписался в местную атмосферу. Особенно в этой бежевой дубленке.
— Тебе не кажется, что я буду как дурачок?
— С чего это? Выглядишь как я в молодости, тебе бы на лесопилку еще устроиться с этой дубленкой, — рассмеялся старший, заставляя и сына усмехнуться. — Хорошо ты выглядишь, тут подростки ничем от ваших не отличаются. Но чем можешь выделиться, так это твоя внешность от мамы. Девушку себе точно найдешь.
Заезжая в город, Андерсон и в правду не увидел ничего плохого, обычные люди, обычные дома и транспорт.
— Только ты меня не запрягай этим, — на выдохе произнес Коннор.
Наконец показался знакомый белый дом и серая крыша. Хэнк по-прежнему жил в довольно типичном для Америки доме с двумя спальнями, который купил вместе с Рене сразу после того, как они поженились. Единственная хорошая пора их семейной жизни — самое начало.
Коннор открыл дверь авто и вышел, вдыхая полной грудью слишком свежий, холодный и мокрый воздух. Андерсон старший уже стоял у багажника, забирая сумки. Юноша слегка неловко загрузил себе на плечо парочку и они направились ко входу.
Вещей было немного, перенести их наверх за один раз было плевым делом.
Открыв дверь, ко входу неторопливым, но постепенно ускоряющим шагом пришел Сумо. Он был уже довольно старым и очень толстым псом, но очень даже верным. Завидев новую фигуру, собака стала обнюхивать Коннора.
— Привет, красавчик, — его ладонь легла под ухо сенбернара, слегка потрепав шерсть.
Поднимаясь по лестнице, кареглазый стал вспоминать слишком многое из своего детства и юношества. Стало даже приятно на душе. Это был его
дом. Как бы он не любил Феникс и ненавидел Форкс — это место было самым настоящим родным гнездом.
— Я разобрал хлам на полках в ванной, — подал голос мужчина, устраивая сумки на полу.
— Отлично, — отозвался Коннор, вспоминая об этом нюансе, — одна ванная…
Юноше досталась западная спальня с окнами на улицу. Эта комната числилась за ним с самого рождения. Дощатый пол, голубые стены, высокий скошенный потолок, пожелтевшая тюль на окнах — все здесь напоминало о детстве. Когда брюнет вырос, Хэнк только заменил детскую кроватку и добавил к обстановке письменный стол. Теперь на нем стоял подержанный компьютер с проводом модема, прибитым скобками вдоль плинтуса. Такое условие поставила мама, чтобы с сыном было легче поддерживать связь.
— Постельное белье выбрала продавщица, — Хэнк указал на синее нечто, лежащее поверх покрывала. — Надеюсь любишь синий.
— Да, прикольно, — неловко улыбнулся Коннор, всё продолжая натыкаться взглядом на различные вещи в комнате. Доска с различными рисунками и поделками, DVD на полочке, игрушки и куча безделушек. Всё это совсем не было похоже на его комнату в Аризоне — вся чистая, почти ничего лишнего, не считая постеров на стене, — спасибо.
— Ладно, — хмыкнул Хэнк и вышел из комнаты, спускаясь вниз.
Брюнет спустя пару мгновений присел на край кровати, рассматривая оставшийся кактус в руках.
***
Складывая очередную кофту, Коннор услышал гудок автомобиля снаружи, и не отвлекаясь от дела выглянул в окно.
На улице перед домом, стоял пикап: когда-то красный, а теперь выгоревший, с большими выпуклыми крыльями и округлой кабиной. Она показалась одной из тех прочных железных тачек, которые просто невозможно «убить»: из столкновений с другими машинами они выходят без единой царапины, тогда как остальные участники происшествия превращаются в бесформенную кучу железа.
Андерсон смел предположить, что это тот пикап о котором говорил Хэнк. Рядом с ним в кресле находился мужчина в довольно интересной ковбойской шляпе, она выглядела будто не на своем месте в этой сырости и серости, а за ним, облокотившись на багажник, стоял почти знакомый молодой парень. Наверное его ровесник. Хэнк о чем-то беседовал с ними, поэтому Коннор поспешил спуститься.
Вблизи эта машина была ещё более интригующей. К изумлению, она даже понравилась юноше. Хоть он и не знал, как ездит эта машина, он легко мог представить себя в ней.
— Коннор, это Карл Блэк о котором я говорил тебе по пути.
Мужчина в шляпе приветливо улыбнулся и протянул руку, что покрывали татуировки, брюнет незамедлительно пожал ее.
— Вид у вас цветущий.
— В душе я всё еще танцую, — посмеялся старик, поворачивая голову к Хэнку. — Наконец-то ты здесь, Хэнк все уши прожужжал, заждался сынка.
— Ага, не заткнешься — свалю в грязь, — закатив глаза пробурчал Андерсон.
Парень позади усмехнулся, привлекая внимание Коннора. Мужчины отошли куда-то в сторону, продолжая подкалывать друг друга.
— Привет, Я Маркус, — наконец представился юноша. У него была смуглая кожа и темные волосы со стрижкой «под ежик». Вглядываясь во внешность Андерсон заметил разные по цвету глаза, что вызвало еще больший интерес, — мы в детстве дружили, не уверен, что ты помнишь даже меня. В баскетбол постоянно играли у моего отца.
— Ах да, вроде помню, Маркус, — кивнул Коннор. Взглянув на мужчин, что продолжали дурачиться, будто им по пятнадцать, он задал вопрос, просто чтобы не молчать. — Они всегда такие?
— С возрастом хуже, — после паузы ответил парниша, не переставая глядеть на младшего Андерсона.
Наконец подошел Хэнк, позади которого ехал Карл. Коннор был рад, что этот неловкий и короткий диалог закончился. В мыслях промелькнуло, что пообщался бы они с Маркусом подольше, то эта неприятная тишина стала бы комфортной.
Но это всего лишь мысли.
— Ну что скажешь, — хлопнув по боку автомобиля произнес мужчина, — она твоя.
— Знаешь, я точно могу сказать, что она мне нравиться, — абсолютно искренне сказал Коннор, оглянув весь пикап.
— Мотор я перебрал, — добавил Маркус.
— Я сяду? — подойдя к двери спросил Андерсон, глядя на отца, что только улыбался.
—
Она твоя.
— Просто пушка, — прошептал Коннор с улыбкой садясь за руль.
— А я что говорил, детей я знаю, — гордо сказал Карл, глядя на друга снизу вверх.
— Ещё бы, — ухмыльнулся Хэнк.
Сев за руль, Коннор стал ощупывать и разглядывать каждый миллиметр этой машины.
«Она твоя», — всё крутилось в голове, не давая перестать улыбаться.
Всё таки этот переезд приносит свои плоды.
— Так, — на соседнее сиденье преземлился Блэк младший, — рычаг передач немного заедает, но это ерунда, мелочь.
— Этот? — дотронувшись и увидев кивок со стороны, брюнет попробовал дернуть его.
— Попробуй резче, — две попытки и двигатель заурчал покорным зверем. Конечно это не было похоже на рев мотора какой-то дорогой машины, но Коннора в свои семнадцать и такое устраивало.
— Может прокатимся до школы? — вдруг предложил Андерсон, поворачивая голову к Маркусу.
— Вообще-то я учусь в резервации… — неловко ответил зелено-голубоглазый.
— А, ну да, точно, — кивнул Коннор, — но я никого здесь не знаю, жаль.
— Ничего, свои люди находятся сами, в твоей школе у меня есть парочка хороших друзей, — Маркус положил свою руку на плечо брюнета. — Ты точно впишешься.
— Надеюсь.
И он правда надеялся не стать белой вороной в Форкс. Не привлечь лишнего внимания и спокойно прожить этот учебный год. В Аризоне у него не было довольно много друзей и знакомых, никого слишком близкого, даже написать сейчас некому, что довольно удручало парня. Но Маркус казался хорошим парнем, для начала его социализации в этом угрюмом и холодном городишке. А считал ли так сам Маркус? Коннор не мог читать мысли и лишь молился, что эта белоснежная улыбка была искренней.
Средняя школа Форкса могла ужаснуть общим количеством учеников — триста пятьдесят семь человек, вместе с Коннором — триста пятьдесят восемь; дома, в Фениксе, в одних только старших классах их насчитывалось более семисот. Все здешние школьники выросли вместе, их деды знали друг друга еще детьми. А Андерсон мог оказаться среди них новеньким из большого города — диковиной, чудаком.
Может, будь он похожим на типичного парня из Феникса, это сыграло бы ему на руку. Но с его внешностью Коннор везде чувствую себя чужим. Он не загорелый спортивный блондин — волейболист или баскетболист. В общем, он не соответствую представлению о жителях солнечной долины.
Да, кожа брюнета очень светлая, несмотря на солнечный климат Аризоны, оттенка слоновой кости, но нет ни голубых глаз, ни рыжих волос, обычно прилагающихся к такой белизне. Он всегда был стройным и на удивление даже подтянутым. Может хоть это сыграет для брюнета что-то.
— Ладно, скатаемся в другой раз куда-нибудь.
***
Закончив раскладывать одежду в старом сосновом комоде, Коннор взял сумку с туалетными принадлежностями и отправился в ванную приводить себя в порядок. Расчесывая спутанные влажные волосы, он разглядывал свое отражение в зеркале. Возможно, дело было в освещении, но лицо уже успело приобрести нездоровый желтоватый оттенок. При подходящем освещении его кожа может выглядеть красиво, она очень чистая и словно полупрозрачная, но многое зависит от цвета лица. Здесь же у Андерсона вообще нет никакого цвета.
Глядя на свое блеклое отражение в зеркале, брюнету пришлось признать, что он обманывает себя.
— И если я не сумел прижиться в школе, где училось три тысячи человек, на что я могу рассчитывать здесь? — немного грустно прошептал Коннор. Он же с трудом сходился с ровесниками. А может, и с людьми в целом, вот и все. Даже с мамой, самым близким человеком во всем мире, они так и не достигли согласия и полного взаимопонимания. Порой юноша гадал, действительно ли он видит своими глазами тот же самый мир, который видят все остальные. — Может, у меня в мозгах глюк?
Но причина, в сущности, не главное. Важнее следствие. И завтрашний день будет лишь началом.
