Раскаяние Фулгрима
Без Омниссиона работа заметно замедлилась, но не столь сильно, как предполагалось. Рабочие удивлённо переглядывались между собой: крохотную фигуру в красной накидке сменил огромный человек с белоснежными волосами. Даже самые непроницательные заметили хмурое настроение нового повелителя. И даже самые-самые непроницательные не решались задавать ему вопросов, под пристальным взглядом аметистовых глаз выполняя то, чего раньше ленились выполнять. При койке Омниссиона постепенно организовался главный перевалочный пункт примарха. Даже когда Фулгрима не было рядом, на прикроватном столике оставались книги и планшеты, которые ждали, когда примарх вернётся к их изучению. Фулгрим просил не тревожить его во время посещения лазарета. За всё время препровождения рядом с Омниссионом он не проронил ни слова. Феникс приходил, убеждался в спокойном сне названного младшего брата и вновь погружался в работу. Это существо было слишком похоже на него прежнего. Но в отличии от Фулгрима им руководили самые что ни на есть благородные мотивы. До чего же сложно, наверное, было сохранять эту чистоту, будучи вместилищем всех знаний человечества. И что должно двигать им? Когда настанет тот момент, когда Омниссион окончательно разочаруется в человечестве? Наступил ли он уже сейчас? И не ошибается ли Фулгрим на его счет? Всё же Омниссион оставался машиной, а не живым существом. Маленький робот очнулся только спустя несколько дней. Омниссион слегка приоткрыл глаза, повернул голову набок. Первое, что он увидел — спящего рядом Фулгрима. Примарх сидел на стуле, склонив голову на плечо. Белые пряди выбились из косы, зрачки двигались под веками, покрытыми сеткой капилляров. Робот немного подвинулся, стараясь не нарушить чуткий сон. Осторожно-осторожно протянул крохотную ручку ко лбу примарха... А после спящий получил щелбан. Месть удалась! — Это за ваши слова, вредный лорд Фулгрим! Фулгрим мгновенно ощетинился, ещё даже не проснувшись полностью. Он инстинктивно схватился за рукоятку меча, но тут же расслабился, когда открыл глаза и увидел искрившееся личико Омниссиона перед собой. — Заслуженно, — согласился примарх. Фулгрим осторожно протянул руку, чрезмерно огромную по сравнению с Омниссионом, и пригладил магоса по рыжим волосам. — Я бы хотел попросить прощения... — тихо сказал он. — Попросить прощения? Я уже отомстил! — воскликнул Омниссион. Фулгрим набрал в грудь побольше воздуха и тяжело выдохнул его. — То, что ты пострадал, — полностью моя вина. Мои слова могли убить тебя. Я больше не допущу этого, — он опустился на одно колено перед койкой Омниссиона и склонил голову. — Мои слова... Они ранили тебя. На самом деле это я подделка на человека и искусственно созданное орудие. Ты в разы человечнее меня. Все это время ты искренне пытался помочь, заботился о моих... наших людях, а я лишь показывал свой сварливый нрав и взращивал конфликты. Я хочу просить прощения за это, братец. Он поднял глаза, смотря на Омниссиона снизу вверх, но не с чувством униженной гордости. Робот ответил взглядом открытых нараспашку глаз, чуть закрываясь одеялом. Когда монолог Фулгрима подошёл к концу, Омниссион швырнул в названого брата подушку, от которой примарх успешно увернулся. — Ты так и не понял?! Человек, ксенос, Астартес, примарх, робот, — все мы достаточно развиты, чтобы быть подверженными чувствам! Злость и гордость — тоже чувства! Ты не орудие, Фулгрим. Ты просто дурачок! — он спустил ножки с койки, нащупывая пол. — Не считай себя хуже или лучше других. Да сварливый, да забияка, но ты — это ты. Так что не говори никогда, что ты просто орудие! У тебя есть чувства! У всех они есть! С этими словами Омниссион обнял Фулгрима. Короткие руки не смогли сделать полный обхват, но могучие щупальца как следует сдавили тело. Всё, что смог сделать примарх, — потрепать малыша по голове.Брешь
Фулгрим нагнулся к Омниссиону и принял из маленьких лапок очки, которые должны были защитить глаза от возможных вредных влияний. Глаза примарха могли и атомную атаку пережить, но элементарное соблюдение техники безопасности никогда не повредит. — Так значит, ты смог найти способ пробить брешь между измерениями, — сказал Фулгрим, натягивая очки на свою больно великую голову. — Именно, — воскликнул Омниссион, протягивая очки и Фабию, стоявшему рядом. — Исследования мистера Байла очень помогли в науке. Фабий кивнул. — В Оке Ужаса... — здесь его на несколько секунд прервал брезгливый смешок Фулгрима. — ... я изучил порталы, ведущие в карманное лабиринтное измерение расы эльдар. — Оно зовётся Паутина, — поделился Омниссион. — Передвижение по этому измерению делает переходы гораздо безопаснее и быстрее. Но существуют и риски: для эльдар и прочих восприимчивых существ мы будем словно выставленная на витрину игрушка. Каждый будет знать о нашем присутствии. — Кроме того есть риск серьезно заплутать в этих бесконечных лабиринтах, но и здесь есть выход! — Омниссион протянул Фулгриму свиток, полностью исчерченный детскими каракулями. — Мистер Байл не зря гостил в Камморре некоторое время. Я постарался начертить самые безопасные и короткие маршруты до Виджилуса. А теперь, Фулгрим, ты должен это увидеть! Он нажал на рычажок и прямо перед Фулгримом реальность начала рассеиваться. Сначала она покрылась рябью, словно вода, в которую бросили камень, а после края реальности начали расползаться, как подожженный лист бумаги. Фулгрим увидел белизну, какой не видел никогда. Он застыл, преклоняясь перед величием невиданного измерения, а после стянул очки с лица, позволив свету внереальности коснуться его аметистовых глаз. Омниссион глядел на Фулгрима, ослепительно улыбаясь. — Я сделал то, чего хотел сделать Бог-Император, разве ты не рад?Термы
Через неделю флотилия покинула Маккраг . Всю неделю Омниссион пропадал по местам, где не виден свет Астрономикона. И по окончании срока он, чёрный с головы до пят, но невообразимо довольный, заявился в термы космодесанта. Высокомерных выскочек гораздо приятнее было разогнать, чем радушных гвардейцев. Магос скинул с себя мантию, насквозь пропитанную машинным маслом, угольно чёрные шортики и рубашку. И плюхнулся в резервуар с водой. Примарисы повыскакивали из воды, и ведь любой бы выскочил — вода стала мутной и серой, подёрнулась сверху стойкой бензиновой плёнкой с отвратительнейшим запахом. Разбираться с гадёнышем пришлось Зизу. — Сэр, вы отравляете воду. Сверхчеловек склонился над бассейном. Омниссион нежился в воде по самые уши. Он пускал пузыри, те всплывали мутными сферами и лопались, соприкасаясь с воздухом. — Вода проходит через фильтры. Думаете, ваше мыло просто исчезает из воды? — ответил магос. Астартес с удивлением обнаружил, что вода действительно становится чище. — Раньше бассейн вручную мыли сервиторы, — заметил Зиз. Он опустил ноги в воду. Даже если в ней и была какая-то концентрация вредных веществ, на организм Астартес они не производили никакого действия. Омниссион задрал голову, смотря на космодесантника, решившего составить ему компанию. — Раньше, — сказал робот. — Могли бы, интереса ради, хоть раз в жизни сделать то, что делают рабы и сервиторы, чтобы понять, что без них вы бы вымерли, как птенцы, оставленные матерью. И неужто мне нельзя хоть чуть-чуть попользоваться тем, что я сделал? — обиженным голосом завершил он. Зиз растерянно взмахнул руками в примирительном жесте. Он знал, что примарх благоволит этому малышу и что Омниссион — натура весьма и весьма ранимая. Десантнику даже показалось, что проще пройти по минному полю, чем не обидеть его. — Сэр, извините меня... — За что? Вы не сделали ничего плохого, — Омниссион чуть было не выдал себя смехом. Он лишь игрался с десантником, изображая из себя обиженку. Он любил играть. Малыш взял щётку и начал тщательнейшим образом натирать своё тельце. От таких манипуляций вода вновь превратилась в чёрную зловонную жижу, с которой едва справлялись фильтры. Зато сам адепт стал проявлять свою внешнюю красоту из-под слоя копоти и оксидов. Кто бы знал, что под слоем грязи Омниссион так красиво блестит. Зиз пожал плечами и погрузил своё тело в воду. А после уставился на плёнку мазута, оставшуюся на руках. Он больше ничего не говорил и не спрашивал, пытаясь отскрести от себя нефтяную пену. Ну, хотя бы доказал, что мышей не боится.Рубикон
Фулгрим был единственным, кто стоял в ожидании у медицинской палубы. Его такого бледного и неподвижного, можно было запросто принять за колонну. От пустоты в коридорах становилось неуютно. В течение всего ожидания никто не прошёл мимо. Раньше по просторным коридорам спешно проносились члены смертной команды корабля, но после реформ Омниссиона экипаж резко сократился. Интересно, осознавал ли тот, что для многих из них служба на корабле была единственным шансом сбежать из ада перенаселённых ульев? Мертвецкая тишина. Слишком. Мало. Людей. Но вот операционная распахнулась, оттуда вывалились апотекарии. Результат предсказуем. Фулгрим подошёл к апотекарию, руководившему операцией. Тот не сразу заметил подошедшего к нему примарха, но увидев, оробел, сжимая планшет для бумаг. — Какие-либо трудности? — без предисловий начал Фулгрим. — Да, они были, лорд Фулгрим. Но успешно решены по ходу операции. Возраст пациента, в котором он решился на рубикон, вызывает почтение. Кроме того, я никогда не видел, чтобы хирургеон был срощен с позвоночником. Пациент жив, скоро поправится и будет боеспособен. Его новая методика перехода работает. — Это прекрасная новость! Могу я увидеться с пациентом? — Конечно, лорд Фулгрим, — апотекарий сложил на груди аквиллу. Фулгрим зашёл внутрь лаборатории. Его совершенное обоняние учуяло запах спирта и свернувшейся крови. Он в три шага подошёл к операционному столу и взглянул в бледное лицо пациента. Тот пребывал в сознании. — Поздравляю, ты теперь примарис, Фабий. В тебя будет влезать ещё больше вина. — Говорите так, будто я к нему когда-то имел пристрастие, лорд Фулгрим, —сдавленно ответил Фабий. Фулгрим заулыбался, довольный тем, что с переходом Фабий остался всё таким же ворчливым стариком. — Не подумай ничего плохого, гранд-апотекарий, мне просто жаль, что теперь ещё один воин будет выше моего пупка, — Феникс фыркнул, склоняя голову набок. — Я рад, что ты успешно пережил переход. Насчёт прежнего роста Фабия он слегка преувеличил. Точнее говоря, знатно преуменьшил. Фабий то ли не понял шутки, то ли не захотел понимать. — Прошу заметить: я бы сравнялся с вами в росте сейчас, если бы был выше в прошлом. — Ты не представляешь, как это уязвляет мою гордость. Фулгрим опустился на стул рядом с койкой. — Со своими обязанностями ты превосходно справляешься, будучи перворождённым Астартес. Тебе вовсе не нужен был этот опасный переход. — Это символ, мой лорд. Среди примарис нет предателей. Фабий закашлялся, лицо Фулгрима посерьезнело. — Тебе нужен покой и время на восстановление, — заявил примарх, поднимаясь. — Я проведаю тебя позже. Фабий смотрел на него, сощурив глаза, от которых отходили лучики морщин — то ли от боли, то ли радости видеть своё величайшее творение. — Вы говорите так, будто беспокоитесь обо мне, мой лорд, — пробормотал Фабий. — Оставьте это. Фулгрим небрежно махнул рукой. — Ты говоришь так, будто я не должен беспокоиться о человеке, которому Империум обязан возвращением примарха. Да и разве я не в ответе за мой легион? Даже если ты единственный, кто остался в нём из Астартес. — Единственный ли?..Виноград
Фулгрим и Сыны Феникса, привыкшие к разным тактикам ведения боя, не могли прийти к универсальному плану атаки. Фулгрим всецело доверял опыту десантников, не раз в битвах встречавшихся с отродьями варпа, но так и не мог согласиться с ними. Он любил филигранные, продуманные до мелочей стратегии. Его племянники были подстать Дорну — чем проще план, тем легче его исполнить. Примарх в сопровождении Зиза выходил из зала совещаний, выслушивая поток объяснений, как вдруг его взгляд остановился на прекрасных растениях, обвивавших мраморные колонны. — Что это? — спросил Фулгрим. Он завороженно пошёл по коридору, словно увлекаемый в чащу прекрасного леса. Зиз подошёл к одной из лоз и внимательно рассмотрел ее. — Это виноград, мой лорд. Мы используем его в качестве украшений для больших празднеств, например, когда отмечаем Сангвинеллу. — Сангвинелла? Мне нравится название этого праздника. Похоже на имя моего любимого брата, — Фулгрим лучезарно улыбнулся. — Сангвиний разбирался в искусстве. Однажды он привёз ваальские статуи, чтобы украсить дворец на Терре. Феррус, этот ужасный Горгон, сказал тогда, что всё это пустая трата времени... Он коснулся рукой листьев, но внезапно оторвал руку, будто его ударил электрический ток. Феррус... Пальцы дрожали. Он отступил на пару шагов прочь от растений, словно бы не был достоин даже касаться этих чудесных листьев. — Сангвинелла — праздник в честь доблестной гибели вашего брата, — объяснил Зиз, глядя на Фулгрима. — Мой брат — герой... — эхом вторил Феникс. Его лицо приобрело какую-то странную задумчивость. Воспоминания о погибших братьях причиняли боль. Но примарх внезапно встрепенулся с притворной живостью. — Кто развешивает эти растения без моего разрешения?! — воскликнул Фулгрим. Ответ не заставил себя долго ждать. — Омниссион! Магос обернулся, когда его окликнули. Его щупальца тоже повернулись к Фулгриму, будто являлись отдельными существами. Да и в целом эти конечности выглядели чужеродно на безупречном механическом теле адепта. Они, по сравнению со всем остальным, были сотворены наспех. Нет ничего удивительного в том, что Омниссион предпочитал сервощупальцам свои «анатомические» конечности. В которых он как раз сжимал горшок с виноградом. — Фулгрим! — откликнулся робот. — Я подумал о том, что наше сопровождение жалуется на пустынность. А так стало немного живее... Омниссион замялся, перекатываясь с пяток на носки, будто нашкодивший ребёнок. Он, уроженец Медузы, решил добавить жизни в стенах корабля, ибо не раз слышал жалобы на пустынность пространства. Украшение коридоров виноградной лозой, по его задумке, должно было уменьшить стресс и помочь людям существовать в гнетущей атмосфере бесконечного лабиринта флагмана. — Омниссион, ты верно подумал! Эти растения удивительны! Где ты взял виноградные лозы? Зиз подошёл следом за примархом, словно тень. — Из нашей кладовой, — ответил магистр вместо маленького магоса. — Там есть образцы. К сожалению, коридоры никак не оборудованы для содержания такого количества растений. Рабов флота здесь больше нет, а значит поливать виноград некому. Омниссион, ты мог предложить эту идею нам, а мы бы придумали, как хорошо расположить горшки... — Терра, Зиз, ты такой зануда! — воскликнул Фулгрим, дружески похлопывая магистра ордена по плечу. — Зачем вы храните растения в кладовой? Растения любят свет. — Перфекционизм — по определению занудство, — заметил Зиз. — Наши кладовые имеют отделения специально для рассады. Она там не увядает. — Ты не понимаешь, о каком свете я говорю. Пока на них смотрит лишь садовник, разве это жизнь? Растения должны радовать взгляд! Омниссион мотал головой, смотря на спор двух сверхлюдей. — Нам нужно разработать план, по которому будут расти растения. В этой расстановке нет никакой упорядоченности. — Узнаю геносемя моего возлюбленного брата, — сказал Фулгрим. — Разве не могут растения жить без планов? Это же виноград, он не подчиняется тактикам. И в том его красота.Тренировка Астартес
В просторном зале находились 1100 космодесантников. Они явились полуобноженными, в хламидах наголо. Равно как Дорн не был Фулгримом, они не были похожи на Детей Императора. Это были широкоплечие, коренастые мужи, отдельные индивиды которых, кажется, могли прямо сейчас пойти бороться на руках с дредноутом. Каждый принёс своё оружие: в основном простые ксифосы, но кто-то приволок внушительные копья, навершия которых по длине сами равнялись с мечом. Кроме ксифосов и копий, можно было заметить молоты, топоры, кописы. Фулгрим встал перед ними на небольшом возвышении так, чтобы его было видно и с дальнего конца зала. — Смирно! Рассредоточились по группам по типу оружия! — примарх взмахнул рукой. — Копья сюда, молоты сюда... Топоры! Мечи! Да! Всё верно! Разбившись в пары, космодесантники начали тренировку. Фулгрим удовлетворённо спустился с помоста, на ходу высунул копьё из стойки. Всё его существо пылало вызовом. Он был в свободной тунике без рукавов, заправленной в свободные штаны. Изящно шаркнув ногой, он направил конец копья на Зиза. Магистр перехватил копьё обеими руками. Он бился с орками, некронами, еретиками, тиранидами, но с примархом — никогда. Фулгрим усмехнулся, и выпрямился, задирая нос. — Тебе не страшно сражаться со мной? — в голосе послышались задорные нотки. С каждым днём он восстанавливал прежние силы и вновь превращался в блистательное существо, которое можно было бы назвать примархом. На его губах появилась лукавая улыбка, но глаза застыли холодным омутом — они никогда не улыбались, выдавая натуру волка, забитого в угол псарни. — Страх не ведом космодесанту, — возразил Зиз. — Чувства, что я сейчас испытываю, можно описать, как ощущение подвешенности на тонком канате над пропастью. Я упаду, в этом нельзя сомневаться. Вопрос в том, как долго мой хват будет достаточно сильным, чтобы держать меня. Зиз атаковал. Фулгрим выставил перед собой копьё. От соприкосновения двух орудий появились искры. Примарх изящным движением, будто приглашающим даму на танец, отошёл в бок, и резко направил древко копья в бок Зиза. Копьё пришлось в незищенную плоть космодесатника, но тот даже не обратил внимания на рану, мгновенно начавшую затягиваться. — Ты тонко изъясняешься для сына Дорна, — заметил Фулгрим. — Будь мы ничем бóльшим, нежели сыны Дорна, мы бы не звались Сынами Феникса, и вас бы среди нас не было, лорд Фулгрим. Мы часто выбираем прямой путь, подобно нашему генетическому отцу, но никогда не упустим возможности продемонстрировать красоту боя. — Даже будь я простым сыном Дорна, меня бы распирало от гордости, — усмехнулся Фулгрим. Он старался не давать Зизу поблажек, но и калечить не хотел. Шагнул, размахиваясь, и вдарил плашмя наконечником копья своего племянника по плечу. — Но, всё же, вы не сын своего брата, — Зиз сделал блок копьём и моментально обрушил небольшой удар долом по боку Фулгрима. Тот скользнул в сторону, с лёгкостью уходя от ранения. — Да, это было бы странно. Фулгрим нанёс три удара подряд, стремительно наступая. Один копьем по боку, после тут же провернулся, целясь древком в плечо. И кончил, лягнув Зиза в живот. Зиз упал на пол. В нескольких шагов от него звякнуло его копье, что ударилось навершием об кафель. — Благодарю, лорд Фулгрим... — Ах, это я должен тебя благодарить, Зиз, — воскликнул Фулгрим и смахнул упавшую на лоб прядку волос. Он протянул руку своему сопернику. — Я счастлив тому, что могу вернуться в прежнюю форму.Вражеский корабль
Мари с блаженством застонала, когда выпустила волосы из тугого пучка. От того, что ведение корабля в Паутине стало скорее автоматическим процессом, управляемым навигатором, она отпустила команду с капитанской рубки. Но сама предпочитала контролировать процесс, находясь непосредственно в рубке. За то её и ценили. Отдохнет, когда корабль встанет на якорь. Девушка откинулась в троне, помешивая рекаф в металлической кружке, и сонно глядела на мерцающие экраны когитаторов. Внезапно, что-то привлекло её внимание. Красный маячок, стремительно приближающийся к флотилии. Всего через пять ударов сердца в покоях примарха на комутаторе Фулгрима высветились уведомления о двух сообщениях извне — от тёмных эльдар, что преследуют флотилию. Те были очень сильно удивлены наличию имперских кораблей в паутине и раздосадованы, что те «словно трусливые черепахи» ощетинились защитными полями, что не дают доблестным друкхари напасть.