***
— Ну ты где? — нетерпеливо спрашивает в трубку Хэин, когда, заехав на парковку, не замечает девушку. — Ты же это несерьёзно? — удивлённо шепчет Джису, косо поглядывая на своего тренера, которая злобно скрестила руки на груди, когда балерина вновь взялась на телефон. — Хочешь, чтобы я сам поднялся к тебе в студию? — с усмешкой произносит он, готовый реально это сделать. Ему сейчас жизненно важно увидеть девушку и объяснить ей, что он не сделает ничего, что может ей навредить. Что он готов пожертвовать всем, чего добился и даже собственной жизнью ради этого. — Нет! — прикрикивает Джису, быстро надевая кроссовки, и, проигнорировав удивлённые глаза Дженни, тараторит тренеру, что вернётся через пять минут. Хэин слишком ловко манипулирует ею, и Джису не может признаться даже самой себе в том, что ей это нравится. — Жди. Я сейчас буду. — Хорошо, детка, — слышит она перед тем, как отключиться, и застывает перед открывшимися дверцами лифта, тяжело дыша от давно забытого, но так горячо любимого ею обращения к себе с его губ. Джису хорошо понимает, что за те несколько минут в парковке может произойти непоправимое, ведь каждое присутствие Хэина лишает её способности здраво мыслить и осознавать то, что они могут натворить, если вовремя не остановятся. Но она лишь попросит его уехать и больше не приезжать сюда. Ни ради неё, ни просто так. Сейчас, когда Джехён находится в городе, Джису становится страшно от того, что эти двое вновь столкнутся лбами. Спустившись в подземку, она пытается найти машину, на которой он приезжал в прошлый раз, и огорошивается, когда вместо неё видит широко улыбающегося ей парня, сидевшего боком на припаркованном боковой подножкой мотоцикле. Вид шикарного транспорта и не менее харизматично выглядевшего в кожаной куртке, перчатках и с мотошлемом, прижатым одной рукой к боку, Хэина лишает Джису дара речи. Она даже забывает слова, которые собиралась ему сказать, чтобы вежливо попросить уехать и больше не устраивать ей подобных визитов. — Вау, — вырывается из неё, и Джису обходит мотоцикл со стороны. Он в точности похож на тот, который Хэин в школьные годы планировал купить. — Харли-Дэвидсон? — спрашивает она, посмотрев на него, и не скрывает восторженного взгляда. Довольная улыбка и горделивый кивок вызывают в девушке радость. Джису искренне рада за Хэина. Когда восхищённый осмотр транспорта заканчивается, Джису останавливается на месте, понимая, что спустилась сюда не за этим. Да и показывать Хэину своего приятного ошеломления она не хочет. Но рядом с ним скрывать свои эмоции становится всё сложнее. Тихо откашлявшись, она отходит чуть в сторону и возвращает на лицо безразличное выражение, заставляя Хэина лишь с умилением усмехнуться. Джису одета в пастельно-зелёные леггинсы и короткий топ такого же цвета, открывающий вид на чуть накаченные мышцы живота. Джису уже не выглядит той хрупкой слабой девчонкой, какой была в школьные годы, и грустные мысли о том, что бабушка была бы рада увидеть то, что его несостоявшаяся невеста уже не такая костлявая, какой предстала перед ней, заставили его печально улыбнуться ей. — Ты прекрасно выглядишь, — вырывается у него совсем случайно. Он не собирался так быстро говорить ей о том, как он до сих пор вздыхает по её красоте. Его слова смущают девушку, и она машинально поднимает пальцами ткань топа, открывающего откровенный вид на её декольте. — Скажи мне, зачем ты нанял Юджин? И… — Джису не может закончить вопрос. Она хочет узнать, где он вообще работает, что может позволить себе такой дорогой транспорт и иметь под своим начальством работников. Но боится услышать правду. Правду, в которой он признается, что всё ещё занимается наркоторговлей. Джису приятнее находиться в неведении. Как жаль, что другие люди так и не поняли этого. Хэин был прав, когда пытался отгородить её от реальности, ведь от неё было больше боли и проблем, чем от лжи. — Джису, я… я не сделал это, чтобы как-то насолить тебе или Дальби. — Положив шлем на сидение мотоцикла, он делает короткий шаг вперёд, чтобы дать ей увидеть искренность в своих глазах. — Я никогда, никогда этого не сделаю, даже если ты всегда будешь с ним. Поверь мне, — бормочет он и хочет поправить выбившуюся из слабого неаккуратного пучка прядь волос. Но Джису убирает взгляд в сторону, кусая нижнюю губу, и опускает голову, продолжая стоять на месте. В этом и заключается её проблема: она охотно верит этим словам. — Дальби. Если я потеряю и её… — бормочет она, даже не зная, как объяснить, что не представляет жизни без неё. — Никогда. Я никогда не позволю этому случиться, — отвечает Хэин и, сняв быстро перчатку, всё же заправляет эту прядь за её ухо, робко остановив ладонь на её горячей ладони. Джису позволяет ему гладить своё лицо, чуть прикрыв веки, и еле двигает головой навстречу движениям его мозолистой шершавой руки, изголодавшись по его прикосновениям. Она даст себе минуту. Минуту забвения, а потом быстро выбежит из парковки и притворится, что они тут не стояли. Но Хэин считает иначе. Он видит то, что Джису нуждается в нём. Настолько, что даже не признаётся в этом самой себе. Поэтому убрав ладонь, он быстро снимает куртку и накидывает ей на плечи. — Что ты делаешь? — спрашивает она, не понимая, зачем Хэин надевает на неё свою кожанку, помогая засунуть руки в рукава, и до горла поднимает молнию. Куртка пахнет им. И несмотря на тёплый летний вечер, она не чувствует духоты в ней, а наоборот. Джису кажется, что зима, в которой она жила все эти годы наконец стала прогреваться в тёплых объятиях парня. Хэин ничего не отвечает, снимая вторую перчатку и засовывая в карман. Джису усмехается себе под нос, заметив, что на нём сейчас опять футболка с названием и логотипом какого-то бэнда и свободные джинсы. Сейчас он так сильно напоминает ей о школьных годах, что Джису почему-то впервые захотелось посетить школу и репетиционный зал, где они познакомились. Подойдя к мотоциклу, он достаёт из кофра запасной шлем и перчатки. Джису быстро догадывается о том, что он хочет сделать, и отрицательно мотает головой, когда Хэин вместе со шлемом подходит к ней. — Я не поеду с тобой, — сразу же говорит она, хоть и парень, кажется, и не собирался у неё что-либо спрашивать. — Тебе страшно? — интересуется он серьёзным тоном. Джису вспоминает, что точно такой же вопрос он спросил, когда она впервые села к нему на мопед. Тогда она ответила ему, что с ним ей нигде и никогда не страшно. И Хэин хорошо помнит этот ответ, хоть и не надеется вновь его услышать. — Нет. Мне нужно тренироваться, — произносит она первое, что приходит ей в голову, хоть и понимает, что есть миллионы других и более насущных причин, по которым она должна отказаться. — Тебе нужно отдохнуть, Джису, — отвечает Хэин, подмечая про себя, что отмазки у девушки совсем не изменились, и, близко подойдя к ней, начинает надевать на её голову шлем. — Стой смирно, — произносит, спокойно игнорируя то, что Джису так и не дала своего согласия. Ему достаточно лишь ответа на то, страшно ли ей. — Зачем ты это делаешь? — тихо спрашивает она, пока он натягивает на неё шлем с задумчивым выражением лица. — Не болтается? — Хэин решает вновь не отвечать на её вопрос, так как до сих пор не смог найти на него ответ, и застегнул застёжку, проверяя, плотно ли сидит шлем. Джису отрицательно качает головой, понимая, что ей и самой не нужно знать, зачем он здесь. Она рада его увидеть и понимает, что с удовольствием сейчас сбежала бы от реального мира. Скорость в почти двести километров в час опьяняет. Джису крепко обнимает руками торс Хэина, аккуратно сжимая пальцами его футболку, и впервые за долгое время ей кажется, что она дышит. Хочется кричать. Очень громко во всё горло, до хрипоты. Чтобы опустошить весь внутренний негатив и выразить то, как ей сейчас хорошо. Адреналин будоражит кровь, и Джису даже готова отпустить руки, чтобы ощутить через ткань перчаток сопротивление ветра, который им не помеха. По ночному Сеулу, который не спит даже в одиннадцать вечера, ярко освещая им дорогу своими огоньками, едет немало машин, но Хэин ловко маневрирует между ними, игнорируя все лимиты скорости. Сквозь тонкую ткань футболки он ощущает прижатое к его спине тело девушки и уверен, что ей не страшно. Хэин продолжает верить в то, что Джису ощущает себя в безопасности рядом с ним, и от этого лишь сильнее хочет доказать ей, что в его присутствии она может ни о чём не волноваться. Он останавливается через двадцать минут, доехав до малолюдной набережной, и паркуется возле воды, которая освещается лишь яркой луной и далеко стоявшими фонарями. Как только Хэин опускает боковую подножку, чтобы зафиксировать мотоцикл на месте, Джису ловко вскакивает на ноги. От полученного экстаза она не может спокойно сидеть на месте, да и между ног сильно вспотело. Но Джису не замечает полученного дискомфорта, так как всё тело покрыто гусиной кожей и желает большего. Ей хочется поскорее снять шлем и вдохнуть как можно больше кислорода, чтобы осознать, что эта поездка была реальностью. Хэин, уже снявший свой шлем и повесивший его за руль, всё ещё сидит на седле и тихо смеётся на её потуги избавиться от головного убора. И когда Джису, ноги которой активно топчут бетонную поверхность, не желая бездельничать, подходит к нему и безмолвно просит помочь ей, он чуть улыбается её возбуждённому состоянию, словно ребёнку, попавшему на нежданный праздник. Сняв перчатки, Хэин одним движением расстёгивает застёжку. Аккуратно стянув с головы шлем, он смотрит на её потрёпанные волосы, торчавшие по сторонам, и взгляд, полный восторга и радости. Осознаёт, что может задохнуться, если больше никогда не сможет увидеть такую Джису, и готов жить лишь ради таких моментов. — Это… это… — Джису не знает, какие слова вообще можно подобрать к тому, что она сейчас ощущает. — Это было восхитительно! — громко произносит, прыгая на месте и кружась вокруг своей оси. Хэин не может сдержать своей смеха, неосознанно вспоминая день, когда впервые увидел то, как она выражает свою радость. В танцевальном зале, когда она заняла первое место в рейтинге лучших учеников. Расстегнув кожаную куртку, Джису, не изменяя себе, прыгает, раскрывая в воздухе ноги шпагатом, и смеётся, не зная, куда девать появившуюся энергию от полученного мощного заряда. И когда она останавливается на месте, пытаясь усмирить дыхание, она подходит к всё ещё сидевшему на мотоцикле Хэину. Он широко улыбается ей, не переставая любоваться её движениями и сексуальным телом, обтянутым в спортивную форму. Встав перед парнем, Джису делает короткий вдох и, чуть нагнувшись, обнимает его шею ладонями, всё ещё обтянутыми в мотоперчатки. Она не думает о том, что потом будет сильно сокрушаться о сделанном, хоть и уверена в том, что обязательно будет. Ну раз так, значит, можно полностью пойти на поводу своего желания и отдаться моменту, в котором её губы страстно целуют его в быстром темпе. Хэин, ошеломлённый её поступком, долго не мешкает и сразу же отвечает на её поцелуй, сильнее углубляя его и сводя их обоих с ума от напряжения. Выдох девушки плавно переходит на вдох Хэина, и губы ненасытно двигаются в хаосе, сливая их воедино. — Нам надо остановиться, — шепчет в один момент Джису, понимая, что совершает сейчас страшную ошибку. Она чуть отстраняется от парня, убирая губы, и хочет отойти подальше, чтобы глотнуть побольше чистого воздуха и начать ужас ментального самобичевания. — Ну уж нет, — твёрдо отвечает Хэин, не давая ей сделать больше одного шага, и хватается за её за запястье. Одним движением он тянет её на себя и усаживает на бак мотоцикла. Не даёт ей и секунды на осознание того, что произошло, и вновь возвращает свои губы на законное место, целуя девушку ненасытно, грубо. Так, как она любит. Чуть поёрзав на месте, Джису перекидывает одну ногу по другую сторону мотоцикла и удобнее усаживается, скатываясь к бёдрам Хэина и крепко прижимаясь к его шее руками. Слова о том, что они не должны сейчас это делать, выливаются в стоны, которые жадно глотает парень. Его руки удобно устраиваются на её упругих ягодицах, заставляя его терять последние капли самообладания от нахлынувшего желания. Хэин понимает, где он и с кем. Но губы уже спускаются ниже, оставляя влажные следы на шее Джису. Зубы и язык также вступают в дело, пытаясь показать ей то, как каждая частичка его тела скучает по её коже. И Джису чувствует это. Откинув голову назад, она отдаётся его беспорядочным поцелуям и самовольным пальцам, больно сжимающим её ягодицы. Её тихие стоны дают Хэину знать о её согласии, поэтому он, не теряя усиленного темпа проводит дорожку смачных поцелуев к её ключицам и декольте. Джису учащённо двигает бёдрами на месте, тем самым лишая Хэина любого шанса остановить себя. — Я хочу трахнуть тебя прямо на этом байке, — шепчет он ей в грудь, начиная слышать тихие голоса приближающихся прохожих. — Да, — истомно бормочет Джису, даже не открывая глаза, так как это всё не происходит в реальности. Она считает, что, скорее всего, потеряла сознание во время усиленных тренировок и слишком частых мыслей об этом парне, поэтому ей снится такой приятный сон, в котором она позволит себе творить подобные безумства. — Сделай это, — тихо усмехается Джису, ощущая как ей между ног упирается затвердевшее возбуждение Хэина. — Ты всё такая же плохая девочка, Джису, — улыбается он, легко шлёпая её по ягодице, и резкий стон вырывается из губ девушки. Это её отрезвляет. Она начинает слышать отдаленный голос ребёнка, который спрашивает у своей мамы, что эти дядя и тётя делают. Внезапное осознание того, что это всё-таки не сон, больно ударяет ей в голову. Что ей больше не семнадцать лет и что она теперь ответственна не только за свою жизнь. — Отвези меня обратно. Хэин резко останавливает свои поцелуи, которыми окутывал еле открывающуюся под топом ложбинку. Он понимает, что они не смогут здесь довести удовлетворение своих желаний до конца, но всё же надеялся, что Джису захочет ещё подольше побыть с ним. В идеале на всю ночь. Прикажет ему отвести её куда-нибудь, где они смогут побыть наедине и предаться телами воспоминаниям, так как член требует того, чтобы вновь ощутить её тепло. — Обратно? — Он медленно поднимает на неё голову, не скрывая своего разочарования, и затаивает дыхание в ожидании ответа. — Да. В центр искусств. Мне… мне нужно вернуться домой, — произносит Джису, виновато отводя взгляд, ведь знает, что ведёт себя неадекватно. Сначала целует, потому соглашается на то, чтобы он взял её на этом мотоцикле и сразу же просится домой. Хэин нервно кривит губы в ухмылке. Джису, даже когда жила с матерью, никогда не торопилась домой. И его это злит. Ведь сейчас дома её ждёт Джехён. Джису видит, что испортила момент. Но так должно быть. Потому что между ними больше не может существовать былых отношений. И на это опять было миллион причин, которые она не может озвучить. — Мне нужно уложить дочь спать, — коротко оправдывается она, осторожно вставая с Хэина, и, немного постояв спиной к нему, делает несколько глубоких вдохов в лёгкие. Она должна оставить все свои чувства к нему здесь, на этой самой набережной.7.
5 декабря 2023 г. в 10:22
Джису принимает очередные овации, стоя на сцене в конце выступлений, но глаза смотрят наверх, в сторону бенуара. Там с сидения ей машет Дальби, однако Джису ищет не её. Рядом с дочерью сидит её няня, хлопающая в ладони, и ещё несколько неизвестных ей зрителей. Пустует лишь одно место, и она почему-то уверена, что принадлежит оно Хэину.
Девушка понимает, что должна, наоборот, радоваться этому, ведь за кулисами её ждёт Джехён, который обязательно потребует у неё объяснений того, почему Хэин здесь и как так получилось, что тонтон, о котором девочка часто вспоминает, это и есть он. Джису пришлось соврать мужу, сказав, что Дальби так называет её бывшего соседа из района, где они раньше жили с мамой. А также с трудом убедить дочь в том, что её поездка к Чонсок-оппе в приют для животных должна остаться секретом, ведь папа тогда сильно расстроится, что она поехала туда без него. Дальби очень любит отца, чтобы так его обижать.
— Ты молодец, — произносит Джехён, когда Джису с кордебалетом проходит за кулисы, и, прекрасно зная, как она это не любит, целует её прямо при всех, будто хочет продемонстрировать остальным, что он смог укротить эту дикую птицу.
Ещё во время учёбы в Санкт-Петербурге Джехён понял, что ему больше нравится ставить танцы, чем исполнять их. Поэтому он постепенно начал практиковать себя в постановке номеров, и само собой его главным исполнителем была Джису. В своих интервью на вопрос о том, как он смог в таком молодом возрасте стать успешным балетмейстером, Джехён всегда отвечает, что благодаря своей музе, которой являет его жена.
Лишь Джису знает, что это неправда. Им пришлось пройти сквозь пот и многочисленные громкие ссоры во время совместных работ, потому что Джехёну всегда что-то не нравится. Он может за долю секунды найти, к чему придраться, даже когда никто из их коллег не замечает никаких ошибок за Джису.
Просто этот парень таков. Он пытается высечь из Джису идеальную мраморную скульптуру, по чуть-чуть вырезая ментальным резцом из неё частички души, и не думает о том, что в один день от неё может ничего не остаться.
Следующий день она проводит в глубоких раздумьях. Из головы никак не выходят слова Хэина о том, что он придёт несмотря на то, что Джехён вернулся в город. И Джису знает, каким он бывает упрямым. Он бы пришёл назло ей, назло Джехёну. От того ей хотелось позвонить ему, спросить, почему его не было, притворно позлорадствовать на то, что он наконец научился слушать её и сторониться Джехёна.
Но как бы старательно она не пытается убедить себя в том, что это не так, и всячески отвлекает себя усиленными тренировками по пилатесу, из головы не выходят мысли о том, что он так быстро смог её отпустить, как только она сказала, что простила его. Джису думает, что Хэин приходил на её концерты, чтобы искупить вину, хоть и не мог дать на её вопрос конкретного ответа. И она слегка жалела, что произнесла те слова, в которые сама никак не могла поверить.
Джису хорошо знает, что своей ненавистью к Хэину никогда не сможет вернуть мать, и эти ядовитые чувства за эти годы ни на каплю не облегчили её тоску по родительнице. Лишь медленно и мучительно забирали у неё по капельке жизни. И может, в ней сейчас говорят былые чувства, которые ещё не до конца затухли, но Джису больше не может его ненавидеть и держать обиду. С ним это сложнее, чем было с Джехёном. Особенно после того, как они вновь встретились.
На экране телефона светится номер звонившего. Джису не сохранила в контактах номер, но умудрилась запомнить эти цифры наизусть. Это он. Словно чувствовал то, что все её мысли сейчас с Хэином, он звонит ей поздно вечером, и девушка, пока на неё не смотрит тренер, отвлечённая растяжкой её подруги, берёт трубку.
— Зачем ты звонишь? — грубо спрашивает она, отвечая на звонок.
— Затем, чтобы проверить, ответишь ли, — усмехается ей в ухо Хэин, не сомневаясь в том, что Джису играет.
Он хорошо знает эту её черту. Как жаль, что она забыла о том, что он может с лёгкостью это раскусить в ней.
— Смешно, — бурчит она и не торопится отключаться.
Джису хочется ещё чуть-чуть послушать его голос, искупаться в мелодии его слов и хоть на какое-то время ощутить себя в приятных окутывающих тело воспоминаниях о том, как им было прекрасно вместе.
— Хотел узнать о том, хорошо ли ты вчера выступила, — отвечает Хэин, сам не зная, зачем сейчас, придя в нерабочее время в офисе и занимаясь бумажной волокитой после сегодняшнего подписания контракта с центром искусств, продолжает думать о ней.
Рука непроизвольно потянулась к телефону, что он даже не успел среагировать, когда увидел, что на его звонок ответили. Он каждый раз удивляется тому, что она ещё не заблокировала его номер. Это даёт ему надежду, хоть он и не понимает, на что именно.
— А тебя не было вчера? — лживо спрашивает она, не собираясь даже признаваться в том, что искала его среди зрителей.
— Думаешь, если бы я был на концерте, Дальби бы тебе не сказала? — в очередной раз усмехается Хэин, которому нравится то, как лукавит Джису, стараясь скрыть свои истинные чувства, и лишь сильнее перед ним выдаёт себя.
— Джису, сделай упражнение «Сотня» на реформере, а потом встанете с Дженни на кадиллак для растяжки спины, — слышит он громкий женский голос рядом с девушкой и вопросительно вскидывает брови.
В этот момент в кабинет входит Гёхван, который, увидев, что Хэин говорит по телефону, гротескно встаёт на цыпочки и показывает в руке на папку с отчётами о вчерашних сборах, которые нужно подписать.
— Реформер? Кадиллак? Ты где вообще? — интересуется Хэин, не желая сейчас отключаться, ведь боится, что во второй раз Джису может не ответить. Он воспользуется каждым шансом поговорить с ней, ведь они редко вот так непринуждённо общаются.
— На пилатесе, — отвечает за неё Гёхван, поняв это по названиям специальных аппаратов для этого вида фитнеса.
Он следит за тем, как Хэин подписывает документы, и думает о том, говорит ли он с той балериной. Ему казалось, что они перестали общаться неделю назад, чему он был несказанно рад.
— Ты на пилатесе? — спрашивает Хэин, расслабленно откидываясь на спинку кресла, и вопросительно вскидывает брови на Гёхвана, который продолжает стоять на месте. — Ты вообще выходишь из центра искусств, Джису? — усмехается и хотел бы сейчас забрать её, заставить наконец отдохнуть, ведь девушка вновь забывает это делать.
— С чего… чего ты взял, что я там? — настораживается Джису, кусая губы, и ощущает, как загораются щёки явно не от усиленных тренировок, к которым она не хочет возвращаться, оправдываясь перед тренером усталостью.
Она хорошо понимает, что на самом деле ей просто хочется поболтать с Хэином, голос которого щекочет ей чувства. Джису и забыла, как он раньше заботился о том, чтобы она не переусердствовал с тренировками и занятиями.
С Джехёном такого не было. Он всегда выжимает её до последней капли.
— Я знаю, что у вас там в центре есть студия для пилатеса, йоги, спортзал и даже бассейн. Дай угадаю, ты пошла туда сразу после репетиции? — улыбается Хэин, наслаждаясь тем, как Джису пытается дрожащим голосом оправдаться, что это не так. — Джису, подожди, пожалуйста.
Краем глаза он замечает пристальный взгляд друга, который продолжает стоять с документами и испепелять его глазами, словно предателя. Приложив ладонь к телефону, он чуть убирает трубку, чтобы обратиться к Гёхвану.
— Хён, что-то ещё?
— Вы что творите? — нервно спрашивает он, явно огорошенный тем, как эти двое бесстыдно кокетничают по телефону.
— Ты можешь быть свободен, — строго произносит Хэин, включая в себе начальника, хоть и никогда этого раньше не делал, и, нахмурив брови, следит за тем, чтобы Гёхван нехотя выходит из кабинета. Он, конечно, ещё потом истреплет ему мозги в надежде выпытать всё до последних деталей, но сейчас Хэину хочется побыть с Джису наедине, хотя бы таким образом. — Алло, ты здесь? — зовёт он девушку, радуясь тому, что в трубке не звенят гудки.
Она реально ждала его.
— Откуда ты знаешь про то, что есть в центре искусств? — спрашивает Джису, зная, что уже не сможет дальше притворяться, что злится на Хэина, ведь её игра изначально потерпела фиаско, когда она ответила на его звонок.
Хэин по-хитрому коротко смеётся. От этого Джису покрывается мурашками и затаивает дыхание. Ей не нравится то, что он мог следить за ней и специально ради этого узнавать о месте, где она работает. Но тело с ней не согласно и неправильно реагирует, заставляя чувства волноваться у неё в области сердца.
— У меня свои связи, — коротко отвечает он, решая оставить на потом сюрприз о том, что их компания теперь стала официальным спонсором концертов её труппы.
Сегодня ему и Юджин провели подробную экскурсию по центру искусств, однако они решили не беспокоить артистов и не показывать им залы, где репетируют танцоры балета. Но совсем скоро Джису сама узнает об этом.
— Ну как свои, — добавляет он с надменной усмешкой в голосе. — Связи, приобретённые благодаря Джехёну. Ты знала, что он извинился перед Чон Юджин за то, что такой придурок? — смеётся Хэин, чуть приукрасив их разговор, но так ему приятнее думать.
— Что?! — Джису вскакивает на ноги, чуть не упав от того, как задвигался под ней реформер, на котором она сидела, игнорируя недовольный взгляд тренера и усмешку Дженни.
Та сразу поняла, с кем разговаривает подруга. И несмотря на то, что она, уперевшись красным лицом в кожаную поверхность, делала упражнения, ровно поднимая ноги в идеальной растяжке, всё её внимание на телефонном разговоре Джису.
Хэина забавляет реакция девушки, в точности повторяющая его вчерашнюю. Ещё ему нравится то, что Джехён решил это скрыть от своей жены. Он, конечно, желал Джису счастья, но не может не радоваться тому, что между ними всё не так идеально, как они притворяются на публике.
— Он тебе не сказал, значит, — хмыкает Хэин, не торопясь делиться с ней подробностями, и даже не собирается. Он не хочет так быстро заканчивать с ней разговор.
— Хэин, откуда ты это знаешь? Ты сейчас всё придумываешь, чтобы у меня случился нервный срыв? — тихо раздражается Джису, ходя из стороны в сторону.
Она искренне ненавидит Юджин, которую знает лишь заочно, но которая сумела испортить им всем жизнь. И то, что она вновь появилась на горизонте её совсем не радует. Джису боится того, что Джехён вновь обратился к ней, чтобы опять наломать дров, наивно думая, что пытается сделать что-то хорошее.
— Не придумываю, честно, — смеётся Хэин, желая сейчас увидеть выражение её лица. — Она сейчас работает на меня, — произносит и совсем не удивляется последовавшей реакции.
— Что?! — кричит Джису, бесстыдно забыв о том, где находится и чем сейчас должна заниматься. Она теперь вряд ли успокоится, если не узнает всех подробностей, хоть и понимает, что Хэин может сейчас это всё придумывать, чтобы просто поиграть с её нервами. — Как так получилось? Что вообще происходит? Джехён знает? — еле слышно добавляет она, хорошо понимая, почему тот ей об этом не рассказал.
Он всегда сторонится любого упоминания о людях из их прошлого. Джису думает, что он боится этим вызвать у неё воспоминания о тех днях и желание вернуться к ним. Он так и не понял, что она никогда их не забывала.
— Ну спроси у мужа, — отвечает Хэин, ощущая лёгкие рвотные позывы от последнего слова.
— Ты же… ты же знаешь, что я не могу это сделать, — бормочет Джису дрожащим голосом. Она не сможет объяснить Джехёну то, откуда вообще узнала о том, что он видел Юджин. — Хэин, ты что-то задумал, да? Скажи мне всё, как есть. Пожалуйста… Я не могу потерять свою семью, — шепчет она, сжимая кулаки, чтобы не расплакаться от последнего предложения.
— Джису… — Хэин тяжело вздыхает. Он никогда не думал о том, чтобы как-либо навредить семье девушке, хоть и не считает Джехёна её частью. И ему гадко от того, что Джису думает, что он пытается ей специально напакостить. — Я хочу тебя увидеть. Жди меня на парковке через двадцать… нет, через десять минут, — говорит он и быстро сбрасывает звонок, чтобы не терять ни минуты.