***
Чёрное короткое платье без бретелек обрамляет идеальное тело Джису. На шее висит колье из драгоценных камней, а волосы аккуратно уложены в низкий тугой конский хвост с пробором посередине и двумя прядями отросшей чёлки по обеим сторонам. Весь образ дополняет вечерний макияж и красный цвет помады девушки, от которого у Хэина высыхает во рту, каждый раз, когда взгляд случайно за неё касается. Джису не замечает его присутствия на мероприятии, занятая общением с режиссёрами, актёрами, танцорами и другими спонсорами центра искусств. Как и не замечает везде сопровождающий её муж. Хэину это на руку, ведь он знает, что она расстроится, узнав, что он тут. У него есть несколько минут того, чтобы полюбоваться её вежливой улыбкой и хорошим настроением. С того поцелуя прошло три дня, и за это время он несколько раз пытался позвонить ей, поняв, что она продублировала свой номер уже на следующее утро. В тот вечер, доехав домой, он заметил её телефон в кармане своей куртки и на мгновение понадеялся на то, что Джису специально оставила его, чтобы у неё появился очередной повод с ним встретиться. Эта девушка не могла бы просто взять и сказать ему, что хочет его увидеть. И Хэин не был против таких методов. Но к его сожалению, утром он заметил, что в телефоне отсутствует сеть и что все аккаунты отключены. Это означало лишь то, что возвращать свой смартфон она уже не будет. И как бы он не пытался до неё дозвониться, оператор сбрасывал его звонки. Она заблокировала его номер. Хэин не мог понять её и, как бы не пытался придумать оправдание её поведению, в голову не приходило ничего толкового. — Ты в ней сейчас дыру глазами пробьёшь, — слышит он голос вставшей рядом Юджин. Подойдя к столу, возле которого стоит Хэин, пьющий шампанское, она накладывает себе на тарелку несколько шпажек с канапе и насмешливо улыбается, посмотрев на другой конец открытой банкетной площадки, на которой проводится празднование годовщины Сеульского центра искусств. — Они ещё не знают, что ты здесь? — усмехается Юджин, повернув голову к своему жениху, который сейчас общается с директором центра искусств, упираясь одной рукой в трость, а другой пожимая ему ладонь. Их компания в списке почётных гостей. Через несколько минут ведущий мероприятия встанет на сцену, на которой сейчас играют и поют джаз, и представит новых спонсоров центра. Хэин, как заместитель директора, выступит с речью, так как Сынджо, по его легенде, повредил ногу во время отпуска на горнолыжном курорте и не сможет подняться на сцену. — Нет, — коротко отвечает Хэин, осушив очередной бокал, и берётся за новый. Он волнуется, но больше не перед речью, которую до конца отказывался произносить, ведь никогда этого не делал раньше, а перед реакцией Джису. Он предвкушает злость на лице Джехёна, которая уже сейчас его радует, но всё же боится того, что девушка может на него разозлиться, решив, что он специально её преследует. В какой-то степени, она была бы права, и он был совсем не против того, что обстоятельства складывались так, чтобы они часто случайно сталкивались. — Тонтон! — К ним подбегает девочка в пышном бежевом платье и раскидывает руки по сторонам, чтобы обнять парня. Хэин широко улыбается Дальби, осознав, что успел соскучиться по этому ребёнку, и опускается на корточки, чтобы поднять её на руки. Он не знает, насколько искренни её эмоции, но ему очень приятно получать такую бескорыстную реакцию на себя. Дальби крепко обнимает его за шею, заставляя его покрываться теплом и расслабиться. — Здравствуй, — здоровается с ним Гоын, подошедшая за Дальби, и вежливо кивает ему. Они с девочкой были в детской зоне и, когда та попросилась к родителям, ей пришлось пройти с ней к взрослым, среди которых она совсем не ожидала увидеть этого парня. В чёрном костюме с пиджаком, тёмно-синей рубашке и чёрном галстуке он выглядит ещё более привлекательно. — Привет, Гоын, — произносит Хэин с доброй улыбкой и продолжает держать Дальби рукой, крепко придерживая её за ноги. Ему не хочется отпускать девочку, хоть и её родители могут в любой момент заметить его с ней. — Тонтон, а кто эта тётя? Твоя жена? — спрашивает Дальби, показывая на Юджин, которая жевала канапе с лососем и чуть не подавилась им, услышав вопрос девочки. Она знает, что это дочь Джехёна, от этого в голове у неё появлялась очередная волна вопросов о том, что же связывает Хэина с Джису. — Она? Да упаси Боже! — смеётся Хэин, на что Юджин сердито хмурится. Её недовольный взгляд нравится Дальби, и та так же подхватывает смех парня, громко захохотав. — Я его ангел-хранитель, — отвечает Юджин, криво улыбнувшись, и горделиво вскидывает вверх нос, засовывая очередное канапе в рот. — А что такое ангел-хра… хранитель? — спрашивает Дальби, обращаясь больше к Хэину, чем к няне, которая открывает рот, чтобы разъяснить. — Это тот, кто защищает твою задницу от всяких неприятностей, — отвечает Юджин, довольно улыбаясь. — Следи за своим языком, нуна, — сердито произносит Хэин, чуть отходя от неё. — Забудь её слова, Дальби. Эта тётя не в себе. — Она сказала слово «задница», — смеётся та, хитро ухмыляясь, и когда Хэин строго хмурит на неё брови, виновато опускает глаза, ощутив себя так, словно её поругал отец за плохое поведение. — Хэин, мне кажется, ты разыгрался, — тихо произносит Юджин, не единственная заметившая того, как Хэин заботится о чужой дочери. Это так же замечает Джису, стоявшая позади парня. — Дальби захотела вас увидеть, поэтому мы пришли сюда, — оправдывается Гоын, смотря Хэину через плечо, и он медленно поворачивается назад. Джису, услышавшая в гулкой толпе солнечный смех дочери, поторопилась остановить очередную скучную беседу и быстро нашла взглядом Гоын. Рядом с ней стоял мужчина, который держал в руках Дальби, и, подойдя ближе, она застыла на месте, услышав его голос. Он принадлежит Хэину, которого ни в коем случае не должно было быть здесь. Все эти дни она всячески отгоняла от себя мысли и воспоминания об их поцелуе, надеясь, что со временем научится их игнорировать. И сейчас она думает, что у неё просто галлюцинации от того, что она слишком часто о нём думала. Хэин не может присутствовать на этом частном банкете. — Что ты здесь делаешь? — испуганно бормочет Джису. Она решила, что он пришёл сюда ради неё, и считает, что должна как можно скорее выпроводить его отсюда, пока Джехён занят беседой с одним из балетмейстеров. — Привет, Джису, — произносит Хэин, улыбнувшись так, словно в его присутствии не было ничего зазорного, хотя внутри всё горит от приятного волнения. Вблизи Джису выглядит ещё более сногсшибательно, и он на секунду забывает о том, что в руках у него её дочь. — Тонтон, мама сегодня красивая, да? — спрашивает Дальби, словно прочитавшая его мысли. — Очень… — лепечет он, не зная, как скрыть своего восхищения. Взгляд Джису говорит о том, что она напугана и зла сейчас, и ему стоило бы поскорее оправдать своё присутствие. Но слова напрочь отказываются складываться в связное предложение. — Хэин, тебе скоро на сцену, — отвлекает его Юджин, заметив то, что прекратилась музыка и ведущий поднялся на сцену с микрофоном. А ещё она подмечает то, как тревожно прячет глаза Джису, что говорит женщине лишь то, что Хэин тут не единственный, пытающийся скрыть свои чувства. Осталось узнать, какие это чувства у каждого из них. — На сцену? — ужасается девушка и хватает дочь за руку, когда Хэин опускает её на землю. Скрыть присутствие Хэина от мужа в таком случае совсем не получится. Что хуже, на сцену его просто так не позвали бы. — Зачем тебе на сцену? Что ты задумал? — тихо шипит она, злобно нахмурившись, и ощущает, как ей становится душно на открытом воздухе. Хочется взять дочь и как можно далеко убежать. — Юджин, сейчас же нас объявят? — К ним подходит хромающий мужчина и чуть приобнимает женщину за талию. — Юджин? — еле слышно переспрашивает Джису, думая, что сейчас у неё начнётся паническая атака от полученного за эти пять минут шока. — Чон Юджин? — О, вы слышали обо мне? — наигранно улыбается женщина, зная, что слышали о ней не самое хорошее. — Мамон, эта тётя защищает задницу тонтона от неприятностей, — вмешивается Дальби, смотря на мать снизу вверх, и Сынджо легко смеётся, кидая вопросительный взгляд на свою невесту. — Сейчас ты всё поймёшь, — спокойно говорит Хэин, кинув на Джису короткий взгляд, и с тяжёлым вздохом направляется к сцене, когда ведущий объявляет о том, что Сеульский центр искусств рад приветствовать нового спонсора — компанию «Seadrop». Увидев Хэина, встающего за стойку микрофона, Джехён разгневанным шагом подходит к жене и сердито хватает за локоть, вжимая свои пальцы в кожу. Но заметив стоявшую рядом Юджин, быстро отпускает её. — Секретарь Чон, что происходит? Почему он представляет вашу компанию? — спрашивает он у довольно улыбающейся женщины. — Кто это, дорогая? — интересуется Сынджо, которого отвлекали от прослушивания речи. Хэин, голос которого хоть и подрагивает от волнения, хорошо справляется, и мужчина не мог скрыть своей гордости. — Это Джехён, — коротко произносит Юджин, не торопившаяся отвечать на вопрос парня, взгляд которого говорит о том, что он готов разнести здесь всё вокруг. Для неё это значит, что её маленькая месть удалась. — Тот самый Джехён? — усмехается Сынджо, прекрасно осведомлённый о том, кто этот парень, и протягивает ему ладонь для рукопожатия. — Добрый день. Я Чан Сынджо, генеральный директор. Мне так приятно с вами наконец встретиться, — произносит он, широко улыбаясь во все зубы, и хотел было сказать, что благодаря именно ему, а затем и его отцу, он встретил любовь своей жизни. Но Джехён откровенно игнорирует мужчину и его ладонь, испепеляя Юджин ненавистным взглядом. — Ты изначально это планировала? Ты знала, Джису? — обращается он к жене, которая расширяет глаза от удивления. Джехён начинает её пугать. — Нет, конечно, — раздражённо отвечает она, стараясь не смотреть в сторону спускающегося со сцены Хэина. Тот, ещё стоя у микрофона, заметил то, что Джехён вне себя от злости, но он не мог вдоволь нарадоваться своему успеху, ведь он вымещал свою злость на Джису. Хэин уже сжимает кулаки, готовые ударить ими по давно излюбленной челюсти Джехёна, а затем приказать ему больше никогда так не смотреть на Джису или разговаривать с ней в таком тоне. — Она ничего не знала, — произносит Хэин, угадав чужие домыслы, и берёт со стола бокал с шампанским. — Ты прекрасно выступил, — хвалит его Сынджо, по-отечески похлопав его по плечу. Юджин так же довольно кивает его слова, с одобрением улыбаясь. — А сейчас, извините нас с моей невестой, нам нужно поговорить с директором антрепризы о некоторых деталях рекламы. — На этих словах он, взяв Юджин за ладонь, медленно прихрамывает в сторону директора, и не сомневается в том, что этих троих можно оставить без присмотра. Но Джису не уверена в этом настолько. Она меняет взгляд от одного парня к другому, почему-то ощущая себя виноватой в том, что они вновь столкнулись лбами. — Почему… почему, твою мать, ты опять в нашей жизни? — цедит Джехён сквозь крепко сжатые зубы, учащённо дыша ноздрями. — Джехён, прошу тебя, давай уйдём, — вмешивается Джису, вставая перед ним и отгораживая от Хэина, который лишь довольно скалится, не разжимая кулаков. Он, конечно, не собирается драться с ним на таком важном мероприятии, но старая реакция на этого парня никогда не поменяется. — Я тут лишь по работе, — отвечает Хэин, начиная злиться на то, что Джису стоит спиной к нему. Уже в который раз она защищает Джехёна от него, и ему плевать на то, что это её обязанность как жены, учитывая то, что Хэин не раз набрасывался на того с кулаками. Ему просто надоело быть монстром в её глазах. — Юджин невеста генерального директора, а ты замдиректора? Ты думаешь, я поверю в то, что ты тут по работе? — злобно произносит Джехён, чуть повысив тон голос, но к его счастью их никто не слышит. — Джехён, прекрати устраивать сцену, — приказывает ему Джису, осматриваясь по сторонам. Она и сама понимает, что Хэин что-то задумал, но не может позволить ему предаваться давней ненависти при всех. Ведь тогда он лишь даст Хэину победить. Хоть и Джису не держит сторон, она понимает, что связана с Джехёном — его проигрыш означает и её провал. — Я бы послушался твою жену, — ухмыляется Хэин, за раз осушая полбокала, потому что никак не может привыкнуть к тому, что они в браке. Джехён замечает эту желчь в его голосе. И чуть подуспокаивает свой пыл, осознавая то, что Хэину неприятно называть Джису его женой. Хоть в этом он ощущает себя в выигрыше. Поэтому демонстративно приобнимает Джису за спину, прижимая её талию к себе. Он может позволить себе это сделать. Приблизив своё лицо к её уху, Джехён шепчет ей: — Если я узнаю, что ты виделась с ним, пока меня не было в городе, то поверь, Джису, — говорит медленно и холодно, заставляя её спину покрываться холодным потом, — я уничтожу вас обоих. Даже не надейся потом увидеть Дальби. На этих словах он коротко чмокает её в губы, чуть опустив ладонь к её ягодице и незаметно сминает её, специально присматриваясь к тому, как Хэин сжимает пальцами пустой бокал. — Пойду поговорю с директором центра. Ты со мной? — произносит он, фальшиво улыбаясь в её блестящие глаза, в которых накапливается влага. Джису хорошо понимает, что Джехён может в очередной раз натворить глупостей в попытках показать всем свою правоту. И ей плевать, если бы этим он уничтожил её и разрушил её карьеру. Слова о том, что он может отобрать у неё дочь, — вот, чего она боится и отчего в ужасе дрожат колени. — Нет. Мне нужно в уборную, — проговаривает она заплетавшимся языком и, опустив вниз голову, быстро направляется в сторону здания отеля, во дворе которого проходит банкет.***
Незаметно проследив за девушкой, Хэин врывается следом за ней в дамскую комнату и сразу замечает то, как она вытирает глаза салфеткой. Он хочет показать ей, как он зол на то, что она заблокировала его номер и притворилась, что между ними ничего нет. А потом ещё доказать ей то, что он как безумный ревнует её к мужу. Но слёзы Джису заставляют его застыть на месте у двери и тяжело дышать, отпуская всю внутреннюю ярость, заменяя её заботой к некогда любимой девушке. — Джису, — шепчет он перед тем, как сократить между ними расстояние и без разрешения заключает её в крепкие объятия. Ему не важно, что их могут в любой момент увидеть, Хэин знает, что ей это нужно. И Джису не скрывает своей нужды в его поддержке, сильнее заливаясь слезами и сжимая пальцами ткань его пиджака на спине. — Я бы с удовольствием испортил ему жизнь. Я могу это, поверь мне. Но… я знаю, что ты не позволишь мне этого сделать. Да и Дальби расстроится, — усмехается он, посмотрев в её влажные глаза, и Джису шмыгает носом, забывая о том, что ещё несколько минут назад сердилась на парня. — Что он тебе сказал? — Неважно. Хэин, тебе нужно уйти, — бормочет она, возвращая лицо к зеркалу, и пытается исправить макияж. Банкет ещё не закончен, а ей нужно до конца сыграть свою роль счастливой жены. — Я хочу всё исправить. Я знаю, что виноват, — произносит он, еле слышно, и встаёт за её спиной, через зеркало смотря в отражение девушки. — Да, ты опять виноват. Поэтому тебе нужно уйти. Если ты реально тут по работе, то… просто сделай вид, что мы не знакомы, — отвечает Джису и, упёршись об раковину обеими руками, устало вздыхает. — Ты же понимаешь, что это невозможно? — тихо усмехается Хэин, прижимаясь телом к её спине, и осторожно проводит ладонями по её бёдрам, медленно и плавно поднимая их вверх по тонкой талии. — Прекрати, пожалуйста. — Джису лениво качает головой, но усталость, накопившаяся за вечер и от полученного шока, даёт о себе знать. Веки опускаются под нежными прикосновениями и сердцебиение волнительно учащается в ритме от горячего дыхания в области шеи. — Тебе нужно расслабиться, детка, — говорит Хэин и нежно касается губами её голого плеча, неспешно скользя ими в сторону шеи. Джису понимает, что она виновата в подобной наглости парня, ведь сама три дня назад потянулась к нему за поцелуем. И несмотря на обещания, данные себе больше не реагировать на него, она не может оттолкнуть его. Послать его куда подальше и потребовать больше не портить ей жизнь, ведь он уже достаточно для этого сделал. И даже угроза Джехёна её сейчас не пугает, потому что она вновь ощущает себя в безопасности рядом с Хэином. Тонкая ткань платья аккуратно поднимается вверх, оголяя горячие ягодицы, не скрываемые под стрингами, и Джису крепко прижимается пальцами за раковину, уже полностью потеряв самообладание. Страх того, что в уборную в любой момент может кто-то войти, сильнее будоражит кровь и возбуждает её, потягивая низ живота. — Чёрт, какая же ты сексуальная сегодня, — взрыкивает ей Хэин в ухо, засовывая пальцы в ажурную резинку её чёрных чулок, и хочет разорвать их на ней. Секунду подумав, он так и делает. — Что ты… — Джису не успевает договорить, так как оказывается одним движением повёрнута лицом к парню, который довольно улыбается ей, словно совершил приятную шалость. Она не может вдоволь полюбоваться его кошачьей ухмылкой, и её губы моментально накрываются жадным поцелуем. Грубые поцелуи и лёгкие покусывания кружат ей голову, и Джису полностью теряет контроль над ситуацией. — Скажи, часто ли твои пальчики, — начинает он, просовывая собственные пальцы под ткань кружевных трусиков, — ласкали тебя здесь, когда ты думала обо мне? — спрашивает он перед тем, как резко войти в неё сразу двумя пальцами на две фаланги. Джису звучно глотает ртом воздух, не желая честно отвечать на его вопрос. Но тело уже окончательно выходит из-под контроля её разума и в команде с языком предаёт её, выявляя парню истинные чувства. — Часто. Очень часто, — проговаривает Джису сквозь протяжные стоны, наслаждаясь тем, как входят и выходят пронырливые пальцы Хэина, с каждым разом ещё на большую длину, и ухватывается руками за его крепкие плечи, чтобы не упасть. — Хорошая девочка, — ухмыляется он, размазывая губами помаду вокруг девичьих губ, и наслаждается тем, как пошло сейчас она выглядит в его руках. Джису нравится эта похвала и, схватившись за его галстук, она чуть расслабляет его. Пальцами одной руки она с трудом расстёгивает верхние пуговицы его рубашки, с трудом держась на месте от того, как быстро орудуют в ней пальцы Хэина, большой из которых умудряется найти клитор и поглаживать его так, что у неё темнеет перед глазами. И примкнув губами к его шее, она выдыхает тихие стоны, еле сдерживая их громкость. От Хэина пахнет приятным парфюмом. Раньше он никогда им не душился. Аромат отдаёт зрелостью, харизмой и мужественностью. Это опьяняет Джису и хочется всем телом отдаваться Хэину и поддаваться любым его желаниям, лишь бы он всегда был рядом. Она смачно посасывает его кадык, ощущая, как по чуть-чуть достигает оргазма, и впивается длинными ногтями в его плечи через ткань пиджака. — Посмотри на меня, Джису, — тихо приказывает ей Хэин, чувствуя, как она сжимается вокруг него. — Хочу увидеть то, как ты кончаешь, — произносит следом, и Джису покорно поднимает голову, послушно посмотрев на него. Волна экстаза лёгкой дрожью охватывает тело Джису. Она еле успевает глотать воздух ртом, не жалея глухих стонов от полученного удовольствия и, смотря Хэину прямо в глаза, отдаётся моменту. Он готов к ней присоединиться и кончить от одного только лица девушки, которая сильнее сжимается вокруг его пальцев и кусает губы с чуть прикрытыми глазами, выстанывая невнятности. — Люблю твои оргазмы, — говорит Хэин в полуулыбке и целует приоткрытые губы, проталкивая между ними язык. Он хочет сказать, что любит в ней всё: каждую клеточку её тела, её голос, её движения, её характер, её мысли, но ему пока не хватает на это смелости. Не разлепляя влажного поцелуя, он неохотно вытаскивает пальцы и медленно стягивает с её ягодиц тонкую резинку влажных трусиков, опуская и скатывая их по бедру. Подняв её за талию и отпрянув от опухших губ, он усаживает Джису на мраморную столешницу у раковины, и продолжает их медленно снимать с её ног, поглаживая ладонями её колени в порванных чулках, голени и тонкие лодыжки, обвитые застёжкой туфлей на тонком каблуке. Джису никогда не носила раньше туфель при нём, и он думает, что благодаря ей у него появился новый фетиш. Придерживая её ногу за накаченную голень, он слегка целует её в щиколотку и полностью стягивают с неё тонкую ткань нижнего белья. — Они тебе не нужны, — произносит он на её смущённо-вопросительный взгляд. Джису хочет ответить, что ещё как нужны, ведь если Джехён узнает, что она как-то умудрилась потерять трусики к концу банкета, её ждёт большой скандал дома. Но вместо этого лишь смеётся его довольной ухмылке и тому, как он прячет её вещь у себя в кармане, думая о том, что несмотря на весь свой зрелый вид, он остаётся тем самым подростком, в которого она когда-то влюбилась. Хэин был прав. Ей и вправду нужно было расслабиться, и она благодарна ему за то, что он удачно угадывает то, в чём она нуждается, сама этого не осознавая. Опустив голову, Джису смотрит на то, в каком состоянии её капроны, и укоризненно качает головой, кинув на парня наигранно строгий взгляд. Продолжая сидеть голыми ягодицами на холодном мраморе, Джису поднимает одну ногу, уложив лодыжку ему на плечо, и начинает медленно скатывать с бедра один чулок. Открывающийся вид лишает Хэина рассудка, и он упирается ладонями в столешницу по бокам от её тела. Не разгибая колена в идеальной растяжке, Джису в размеренном темпе стягивает капроновую ткань, упиваясь голодным взглядом, которым окутывает её Хэин, расстёгивающий ещё несколько пуговиц на рубашке, чуть оголяя грудные мышцы. Джису не знает, как ещё признаться в том, что хочет ещё. Хочет Хэина всего в себе. Неважно где, неважно когда. — Поехали со мной, Джису, — шепчет он, помогая ей расстёгивать застёжки туфли, чтобы она смогла снять с себя чулки. — Я не могу, — отвечает она, медленно качая головой, и готова прямо сейчас же согласиться и уехать с ним как можно далеко отсюда. Вера в то, что они справятся вдвоём против всего мира, вновь обнадёживает её, теплотой согревая внутренние страхи и сомнения. — Я… я очень хочу, — честно произносит, тихо пробормотав ему это прямо в губы, и уже не думает о том, что делает что-то неправильное, признаваясь Хэину в своих искренних желаниях. Она крепко обнимает его за шею, прислушиваясь к его учащённому дыханию, в ритме которого стучит её собственное сердце. — Очень хочу, — повторяет, пытаясь убедить его в том, что она отказывается по другим немаловажным причинам, которые пересиливают её настоящую волю. Джису больше не в том положении, когда может идти на поводу своих чувств. — Джису, я защищу тебя. Я сделаю так, что Дальби всегда будет с тобой, поверь. Я могу это, — отвечает ей Хэин, понимая причину её отказа, и хочет пообещать ей луну и горы, лишь бы она захотела. Девушке приходится нехотя покачать головой, продолжая прижиматься к нему в тёплых объятиях, и кусать губы, чтобы не расплакаться от того, в каком сложном они сейчас положении. И не успевает она произнести ему то, что это разобьёт её дочери сердце, как дверь в уборную резко открывается. За ней показывается Юджин, говорившая по мобильному телефону. Джису, увидев застывшую на месте женщину, отодвигается от Хэина и быстро прижимает ноги друг к другу, пытаясь скрыть свою наготу. Но приспущенный чулок, снятая туфля в руке парня, его расстёгнутая рубашка и неаккуратно стянутый галстук никак не спасают ситуацию. — Я… ээ… я перезвоню тебе, Гёхван, — лепечет Юджин в трубку, чуть не уронив её, и следит за тем, как Джису торопливо спускается на пол и опускает вниз платье. Хэин, заметив заинтересованный взгляд женщины, заграждает ей вид и встаёт перед Юджин, недовольно наморщив лоб. Оправдываться нет смысла, да и она уже догадывалась обо всём. Осталось только убедиться в том, что она будет держать язык за зубами. Ему самому не важно, но на репутацию Джису и на её отношения с дочерью это может сильно повлиять. — Нуна, ты же… — А если бы сюда вошла не я? — возмущается Юджин, наконец придя в себя от полученного шока. — Вы вообще с дуба рухнули? Ведёте себя как взрослые, а на деле просто глупые дети! — кричит и несильно толкает в грудь Хэина, который чуть покачивается на месте, но продолжает стоять, пряча за спиной Джису. — Ты пытаешься потопить нас, Хэин? Я не понимаю тебя, как можно быть таким беспечным. Может, Сынджо поторопился, посчитав, что ты достаточно взрослый, чтобы возглавить его бизнес? — Подождите-ка, госпожа Чон Юджин, — вмешивается Джису, поправив платье и выбросив чулки, и выходит из-за плеча Хэина. Тот пытается взять её за ладонь, чтобы молчала, ведь спорить с этой женщиной опасно, но она отталкивает его руку. Он не сразу вспоминает о том, что Джису в своё время защитила его самого от её попыток накопать на него компромат. — Кто вы такая вообще, чтобы совать свой нос в чужие дела? Мы сами решим, что нам делать, — грубо произносит она, стараясь сейчас не думать о том, что эта женщина только что говорила по телефону с Гёхваном. Скорее всего, с тем самым. От этого у неё появляется очень много вопросов к Хэину, на которые она, если честно, не хочет знать ответов. — А она и вправду дерзкая штучка, — нервно усмехается Юджин, скрестив руки на груди, и поднимает на Хэина удивлённый взгляд. — Нуна, я сам решу. Просто сделай вид, что ты ничего не видела, — устало отвечает он, всё же взяв Джису за холодную ладонь, и крепко её сжимает, показывая девушке, что он на её стороне. Хэин боится того, что Джису может вновь убежать, а ему хочется ещё немного побыть с ней. — Это моя работа — решать такие проблемы, — злобно бурчит она, сделав акцент на последнем слове и смотрит на Джису. — Джису не проблема! — сердито прикрикивает Хэин, на что Джису неосознанно улыбается уголком губ, смущённо посмотрев на парня. — Нуна, прошу тебя. Давай потом поговорим, хорошо? — добавляет он в более спокойном тоне, понимая, как незрело сейчас себя ведёт, когда должен доказать женщине обратное. — Что? Вам ещё есть чем заняться в этом туалете? — насмешливо фыркает она и, развернувшись на каблуках, торопится выйти из дамской комнаты, уже забыв о том, что заходила сюда по физическим нуждам. — Ты называешь её «нуной». Вы настолько близки? — тихо спрашивает Джису, опустив голову на их сцепленные пальцы, и, как бы здравый смысл не требовал этого, не может разлепить их крепкую хватку. — Да. Она в своё время очень помогла нам в компании и, как ты знаешь, она невеста босса, — отвечает он, понимая то, о чём она сейчас думает. Хэин смотрит ей в лицо и заправляет выбившуюся прядь за ухо, пытаясь исправить её красивую причёску, хоть и размазанная вокруг губ помада и чуть потёкшая тушь слишком сильно выдают девушку. — Я о нём говорил, помнишь? — С которым знакома твоя бабушка? — интересуется она, удивляясь тому, что до сих пор помнит об этом. Упоминание о бабушке Хэина заставляет её резко вспомнить о старушке и погрустнеть. Джису стыдно перед ней за то, что так и не вернула ей её кольцо. — Как она? — Она… — он тяжело вздыхает и знает, что этой новостью сильно расстроит Джису, — умерла год назад. Во сне, — добавляет, надеясь, что этот факт облегчит боль от услышанного, но даже его самого это тогда не утешило. Хэин не перестаёт сокрушаться от того, что его единственный оставшийся близкий человек умер в одиночестве, ожидая внука. Он должен был приехать к ней на следующий день и долго не мог вызвать нужные органы, увидев её холодное бездыханное тело. В тот самый день он понял, что был сполна наказан за всё сделанное. — Умерла? — бормочет Джису, глаза которой медленно заливаются слезами, и Хэин быстро прижимает её к себе, пытаясь унять её горесть. — Бабушка, — произносит она, сжимая пальцами ткань его рубашки, и плачет, сама не зная, почему эта новость так сильно её потрясла. Было время, когда она реально верила в то, что эта женщина станет и её роднёй, которой у Джису никогда не было. И когда она понимает, что сейчас Хэин, так же как и она, остался круглой сиротой, девушка крепко обнимает его, думая о том, что не сможет больше от него сбегать.