Мой (не)любимый босс

      Гермиона сделала глоток возбуждающего виски и с интересом посмотрела на Малфоя. Он почему-то не торопился следовать ее примеру, а лишь молча наблюдал за ее лицом, точно ожидал чего-то.       — Что? — не выдержала и наконец спросила она.       — Скажи, ты действительно думала, что сможешь перехитрить меня, не так ли? — его голос с едва уловимой хрипотцой прорезал воздух, а уголки губ коварно приподнялись, стоило заметить негодование на лице Грейнджер. — Решила опоить меня и сбежать, мышонок?       Гермиона нервно сглотнула, опешив.       — Малфой… Я не…       Она пыталась найти оправдание, в то время как Драко давил на нее осуждающим взглядом, а затем ужаснулась, когда он, решив проучить ее, внезапно поднес бокал к своим губам и залпом выпил все его содержимое. Горло тут же обожгло, но Драко старался прочувствовать каждую каплю одурманивающего виски, затем поставил пустой стакан на стол, поддался вперед и с удовлетворением и азартом взглянул в испуганное лицо Грейнджер.       — Боюсь, больше ты не можешь уйти.       Стоило ему произнести это, как тумблер, отвечающий за безопасность, тут же щелкнул в сознании Гермионы, а осознание того, что план провалился, обрушилось на нее сверху. Очевидно она недооценила его, и теперь придется либо столкнуться с последствиями, либо…       — А ну, стой, Грейнджер! — он догнал ее почти у выхода и, развернув лицом к себе, резко прижал спину девушки к стене. — Я не разрешал уходить. По крайней мере, пока не выплатишь компенсацию.       — Компенсацию? — тут же возмутилась она. — После твоих сегодняшних домогательств?       — Так вот в чем дело, — он иронично усмехнулся, а затем склонился ближе, замечая то, как тяжело она дышит. — Не в моих привычках извиняться, но я сделаю это, если ты наконец признаешься, что соврала.       — Отпусти. Мне не в чем признаваться.       Он схватил ее за щеки и вынудил посмотреть себе в глаза. Лукавая усмешка заиграла на губах, когда он навис над ней и приковал взгляд к ее вздымающейся груди. Было ясно, что он загнал Грейнджер в угол: его колено было прочно зажато между ее ног, пальцы властно удерживали талию — тонкое напоминание о том, что он контролирует ситуацию. Когда он снова заговорил, в голосе зазвучали нотки высокомерия и любопытства, воздух наполнился предвкушением.       — Точно не в чем?       Она нервно сглотнула, и он крепче сжал ее щеки, притягивая к себе и заставляя встретиться с его напряженным взглядом. Его глаза буквально впились в ее, ища в них любой признак слабости или обмана. Близость между ними казалось непреодолимой, и Грейнджер чувствовала, как теряется в его пронзительном взгляде. Никогда раньше она не видела его лицо так близко. Контуры его черт казались как никогда выраженными, скулы высокими и очерченными. Его вид тревожил, но в то же время завораживал так, что устоять против него было сложно. Но она должна была хотя бы попытаться, поэтому вложила всю уверенность, что у нее была, в свой ответ:       — Нет, Малфой.       — Значит, между нами ничего не происходит?       Он вмиг согнулся к ее шее и обжег кожу своим дыханием. Грейнджер судорожно сглотнула, чувствуя, как в животе завязывается узел. Присутствие Малфоя опьяняло, а близость вызывала наваждение, от которого было сложно избавиться. От тяжести его руки, лежащей на ее талии, по позвоночнику бежали мурашки, и она с трудом сохранила самообладание.       — Ничего, — твердо повторила Гермиона, напоминая самой себе, что желание мазнуть по его губам вызвано лишь добавленным в виски зельем.       — Хорошо. Раз так то, что ты готова сделать, чтобы я тебя отпустил?       — Я же подам на тебя жалобу, Малфой.       — Подавай. Я свалю все на тебя.       Она закусила губу от напряжения. В попытках оттолкнуть его или, наоборот, притянуть ближе отчаянно ухватилась ладонями за мужские плечи, в то время как Малфой начал короткими поцелуями покрывать ее шею. Он буквально искушал ее на то, чтобы она совершила ошибку, хотел ее так же сильно, как и она его. Она прочитала это в его пылающем голодном взгляде, требовательном касании пальцев, когда он притянул к себе ее лицо, чтобы поцеловать в губы.       Каждый нерв в ее теле кричал, чтобы она сдалась, отдалась магнетическому притяжению между ними. Но Гермиона не могла. Она должна была сопротивляться, даже если напряжение между ними было настолько ощутимым, что, казалось, заполнило всю комнату своей удушающей силой.       — Перестань, — она оттолкнула его прежде, чем он успел поцеловать ее. — Я не твоя игрушка, ясно?       — Брось, Грейнджер. Будешь вести себя так, будто ты из пансиона благородных девиц? Эпоху не попутала?       — Думаешь, я набиваю себе цену или выделываюсь, но это не так. Я всего лишь твой сотрудник, а ты налетел на меня с воздуха, точно коршун. Не знаешь, что девушку принято сперва спрашивать, согласна она на интим или нет?       — А если эта самая девушка намеренно подливает тебе в виски возбуждающее зелье, что тогда?       — Девушкам позволительно иногда совершать глупости.       Его глаза лукаво блеснули. Судя по всему, Малфой был не намерен сдавать своих позиций, он сделал несколько шагов к ней, в то время как она зашагала к двери, где у вешалки ее уже ждало пальто.       — Так соверши глупость сейчас. Останься и хотя бы выпей со мной нормального виски.       — Напомню, у меня свидание с Ксавьером. Не с тобой.       — Ты права. Тут, конечно, выбор очевиден.       На лице Драко мелькнуло разочарование, но он спрятал его за едкой ухмылкой. Гермиона же чувствовала, как пристально он наблюдал за ней, пока она надевала пальто. Лицо ее пылало, ноги не хотели уходить, но она понимала, что поступает правильно.       — Прежде чем уйдешь, думаю, ты должна знать кое-что.       — И что же?       — На твое прежнее место взяли нового сотрудника.       — Полагаю, это здорово, — она по-быстрому завязала пояс, но Малфой все продолжал говорить.       — Я бы так не сказал. Сегодня днем мне передали две бумаги: первая — договор для Конгресса о совместном запрете отлова демимасок для создания мантий-невидимок.       — Надо же стоило мне уйти, и эту проблему решили рассмотреть!       — Видимо, кто-то все-таки покопался в твоих документах, Грейнджер, однако свой написал с кучей ошибок. Первый раз вижу кого-то настолько непрофессионального.       — Неужели так много ошибок? — Гермиона одновременно забеспокоилась и заинтересовалась этим делом, хотя всем своим видом пыталась это скрыть.       — Больше чем рыбы в океане.       — А что второе?       — Да так ерунда. Всего лишь листовка о роспуске твоей Ассоциации по защите прав эльфов.       — Что?       — Чему ты так удивляешься? Ты ушла, и её расформировали.       — О, Мерлин! Нееет…       Грейнджер едва не схватилась за голову, в то время как Драко шагнул ближе и предложил ей выпить уже другим тоном. Тот был одновременно сожалеющим и довольным, будто он был рад, что смог задержать ее.       Гермиона же была в шоке. Она создала эту Ассоциацию на четвертом курсе, начинала с малого: обычного сбора подписей друзей и знакомых, затем принесла эту идею в Министерство, думала, что та достаточно укрепилась в ее отделе, но стоило ей уйти, как весь ее труд тут же выбросили. Не понятно еще то, почему Малфой решил рассказать ей об этом сейчас, а не днем?       — Не хотел расстраивать тебя, — ответил он, — отчасти потому что в школе мне нравилось то, как ты возилась с этим глупым манифестом и мучила им Поттера и Уизли, заставляя их шугаться тебя.       — Это было во благо.       — Конечно, — театрально протянул он, усмехнулся и вернулся к прежней теме. — Так ты останешься? Погорюем вместе, заодно исправим ошибки твоего нерадивого сменщика.       — Но ты не умеешь горевать.       — Вот и проверишь.       Гермиона горько усмехнулась, а затем не заметила, как он оказался рядом и помог ей снять пальто. Она даже не сопротивлялась — слишком расстроилась из-за последней новости, а может, действительно хотела погоревать в компании того, кто знал, сколько труда она вложила в эту Ассоциацию. Даже если это Малфой.       — Хорошо, но сперва мне надо предупредить Ксавьера.       Она двинулась к своему столу, чтобы написать короткое послание и отправить его заколдованным бумажным самолетиком парню. Малфой же неотрывно следил за ее мельтешением и внутренне радовался тому, что успел нанести на задний уголок первого отчета руну, портящую текст.

***

      Следующим утром Гермиона проснулась от ярких лучей солнца, ударивших в лицо, и сразу же пожалела о том, что не закрыла шторы перед тем, как заснуть. Лежа в постели с закрытыми глазами, она боялась, что, открыв их, ее голова взорвётся, как фейерверк. С похмелья в голове творилась настоящая каша, поэтому она решила немного полежать, в конце концов, будильник еще не прозвенел, а кровать на удивление ощущалась мягче, чем когда-либо.       Затем не прошло и минуты, как внезапно возникшие в голове вопросы заставили ее распахнуть глаза и уставиться в потолок, медная люстра которого совершенно точно не принадлежала ей.       «Где я?» — подумала она, после чего с ужасом обнаружила чужую руку, обнимающую ее талию под одеялом.       Хватаясь за обрывки воспоминаний вчерашнего вечера, Грейнджер перестала дышать. Образы попойки с Драко в их кабинете всплыли в сознании, и Гермиона сама не поверила в их правдивость. Малфой пил с ней, пытаясь утешить ее? Кто бы мог подумать, что он вообще на такое способен? Даже этот треклятый отчет подсунул, чтобы ободрить ее, говорил, что без нее — такого грамотного и опытного сотрудника — отдел существ совсем скатился и не справляется, а ведь Гермиона знала, что это не так, но почему-то ей было приятно услышать об этом именно от Малфоя. В итоге она даже не заметила, как расслабилась рядом с ним, а потом в глазах потемнело.       Было ли что-то дальше, она не точно не помнила, лишь смутно вспомнила, как она снимала с него рубашку, поэтому обматерив себя всеми возможными словами, неуверенно, словно боясь увидеть монстра в постели, повернула голову набок. Пытаясь собрать воедино события предыдущей ночи, Грейнджер отчитывала себя за то, что не смогла следовать выстроенному плану мести. Какой гениальный ход — напиться с человеком, которому подлила возбуждающий эликсир.       Браво, Грейнджер, браво!       С трепетом и неохотой она посмотрела на спящего рядом с ней мужчину, надеясь, что он всего лишь плод её воображения. Возможно, она слишком часто видела его лицо, и теперь ее сознание просто играет с ней.       Да, именно так. Это просто галлюцинация, вызванная чрезмерным употреблением алкоголя.       — Нет, — прошептала она и моргнула несколько раз в надежде на то, что права.       Но увы, сколько бы раз она не моргнула, пытаясь прояснить зрение, мужчина оставался на месте, несомненно, реальный. Воистину, это самое ужасное утро в ее жизни.       Вот же засранец! Как ему вообще удалось затащить ее к себе?       Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, она протянула руку и осторожно тряхнула его за плечо. К удивлению, Драко проснулся с улыбкой на лице. Его глаза открылись, встречая испепеляющий взгляд Грейнджер. Не теряя ни секунды, он шаловливо ухмыльнулся и произнес:       — Обычно, девушки просыпаются в моей постели с более довольным лицом.       Лицо Гермионы окрасилось в багровый оттенок, когда она попыталась осмыслить то, на что он только что намекнул.       — Ты… мы… Ради Мерлина, прикройся!       Двое бывших врагов застыли в неловком молчании, не зная, как поступить. Обменявшись иступленными взглядами, Гермиона наконец нашла слова:       — Как я оказалась тут? И, что важнее, зачем?       Драко тихонько хихикнул, прежде чем деликатно соврать:       — А ты не помнишь? У нас ведь была довольно веселая ночь. Ты столько выпила, что не смогла устоять перед моей неотразимой притягательностью, — медленно говорил Малфой, наслаждаясь написанным на ее лице удивлением. — Ты приставала ко мне, и я…       Глаза Гермионы расширились, когда она поняла, что ее смутные воспоминания о том, как она пыталась стащить с Малфоя рубашку, не обрывки ночного кошмара.       — Ты воспользовался моим неадекватным состоянием! — вскинулась девушка, притягивая одеяло к груди.       — Вчера ты убеждала меня, что не будешь жалеть, — напомнил ей Малфой со свойственной ему язвительностью.       — Это была не я, а чертов виски, которым ты меня напоил!       Драко усмехнулся, смотря на растрепанную в постели девушку, одетую в его футболку и выражение лица которой буквально кричит: «Какого черта происходит?»       — Не смешно! — заметив самодовольную улыбку на его лице, она толкнула его в грудь, и тот в миг стал серьезным.       Быстрым и дерзким движением Малфой протянул руку и ухватился за край одеяла, окутывавшего фигуру Грейнджер. Одним рывком притянул ее к себе, и теперь их тела тесно переплелись. От неожиданной близости по его венам пробежал электрический разряд, разжигая желание, которое еще со вчерашней ночи кипело в нем. Когда они соприкоснулись, Драко почувствовал жар, исходящий от раскрасневшихся щек Грейнджер. Напряжение момента поглотило его, и его голос, прежде гладкий и изысканный, теперь стал хриплым и сиплым.       — Ты не дослушала, — прошептал он. — Вчера ты вела себя, как последняя потаскуха, Грейнджер. Твой взгляд буквально молил меня переспать с тобой, и, когда ты разделась, поведав мне грустную историю о том, что у тебя год не было секса, я сдался.       Сердце Гермионы бешено колотилось, когда он неподвижно замер на месте. Она не знала, что он скажет дальше, но чувствовала странную смесь страха и любопытства. По мере того, как слова вылетали из его уст, её удивление только нарастало, и вместо ужаса или гнева она чувствовала нечто другое — ощущение, которое она не могла определить, но от которого по позвоночнику побежали мурашки.       — Я сдался, — продолжал Малфой. — Сказал тебе, не терять настрой, а сам отправился в душ. Когда вышел, застал тебя в своей постели абсолютно голую…       Глаза Гермионы расширились от шока, когда до нее дошел смысл его слов, а без того пунцовые щеки вспыхнули еще сильнее.       Но больше Гермиону удивила реакция самого Малфоя. Вместо привычного высокомерия или насмешки, его глаза смотрели на нее со странным голодом. Практически не дыша, она наблюдала за тем, как он облизнул губы, задерживая взгляд на ее шее.       — Голую и храпящую на всю спальню, — добавил он с ноткой веселья в голосе, и, кажется, она этому поверила.       Лицо Гермионы побагровело, когда она осознала, насколько нелепо выглядела, растянувшись на чужой кровати в таком уязвимом положении, не подозревая, что он все это придумал, чтобы поиздеваться над ней.       Пока в воздухе висела неловкая тишина, гриффиндорка отчаянно пыталась распутать паутину лжи в своем сознании. В голове роились вопросы и эмоции, но все они были перемешаны, и она не могла найти нужных слов, чтобы сказать хоть что-то. Оказывается, найти нужные слова бывает так же сложно, как поймать золотой снитч. Из всех его слов она поняла лишь то, что он не воспользовался ее состоянием. Ну что ж, слава Мерлину, что Драко Малфой оказался джентльменом.       — Значит, мы не?.. — спросила она, ее голос дрожал от неуверенности.       — Я похож на некрофила, мышонок? — с ухмылкой ответил он.       Беспардонность его вопроса на мгновение ошеломила ее, и она не успела даже переварить его, как тут же пробормотала:       — Иди ты!       Красноречие в лучшем виде.       Отодвинувшись и бросив на него возмущенный взгляд, она почувствовала смесь гнева и облегчения. Облегчение от того, что он не воспользовался ее уязвимым состоянием, а злость из-за столь возмутительного комментария.       — И все же я был прав.       — В чем?       — В моей постели ты оказалась намного раньше, чем на раскладушке своего ухажера.       Гермиона хотела прокомментировать его реплику, как вдруг их разговор прервал мужской голос в соседней комнате.       — Драко?       — Дьявол, — выругался Малфой, понимая, что его отец трансгрессировал к нему в дом, а затем испуганными глазами посмотрел на Грейнджер. — Прячься.       Не теряя ни секунды, он схватил Гермиону за руку и потянул ее к ближайшему укрытию — под кровать.       — Лезь.       — Что, зачем? — запротестовала девушка, пока он сталкивал ее с кровати. — Я туда не полезу, Малфой. Это нелепо!       Выражение лица Драко стало серьезным, и он грозно прошептал:       — Грейнджер, это мой отец, и если он увидит тебя здесь, то устроит такой скандал, что все Министерство будет знать, в чьей кровати ты провела ночь. Поверь мне, ты не хочешь такого внимания.       «Что ж, аргумент», — подумала девушка и закатила глаза, пересмотрев свои возражения. Как бы она не презирала все происходящее, ей не хотелось стать предметом обсуждения всего волшебного мира. Смиренно вздохнув, она сползла на пол и попыталась как можно быстрее забраться под кровать, но времени было слишком мало.       — Поторопись, — шепнул Драко, бесцеремонно толкая ее за пятую точку вперед.       Как будто прятаться под кроватью было недостаточным унижением для одного дня, теперь ее пихали, как мешок с песком, а ведь она Гермиона Грейнджер, взрослая женщина, стремящаяся занять серьезную должность, теперь прячется под кроватью, чтобы не быть застигнутой в компрометирующем положении. Это могло быть комично, если бы не было так унизительно.       — Не лапай меня! — прошипела она Малфою и, дернув головой в сторону, тут же ударилась макушкой. — Ай!       Смешок сорвался с губ мужчины, и Гермиона якобы случайно не сильно пихнула его ногой в живот. Ну а что? Строил из себя джентльмена, так играл бы свою роль до конца.       — Драко? — дверь в комнату внезапно открылась, и Люциус Малфой застыл на пороге, застав Гермиону на пол пути.       Вопрос повис в воздухе, когда ледяной взгляд старшего Малфоя упал на сына.       «Мерлин! Какого дракла я вообще тут делаю?» — в панике спрашивала саму себя Гермиона, пока мысли скакали по её похмельному мозгу, как шальной болванчик.       — Слишком поздно… — раздосадовано протянул Драко, вскинув взгляд в сторону отца.       — Что это, черт возьми, такое? Мисс Грейнджер? — выплюнул Люциус, когда Гермиона полностью вылезла из-под кровати, и натянула мужскую футболку, в которой проснулась, вниз, дабы скрыть свой непристойный вид.       Пыльные зайчики прилипли к ее волосам, вызывая на лице старшего Малфоя еще больше призрения. Он буквально впился взглядом в Гермиону, будто пытались отрицать очевидное, в то время как в комнате воцарилась гробовая тишина.       — Отец, я понимаю, это всё странно выглядит… — наконец нарушил молчание Драко, его голос был на удивление спокойным.       — Как давно вы живете вместе? — спросил Люциус, переводя взгляд с него на Гермиону и обратно, словно пытаясь понять, как сложить кусочки этой причудливой головоломки. — Хотя, погодите… сначала оденьтесь, я буду ждать вас обоих в зале.       В один момент он вышел, захлопнув за собой дверь. Резкость его ухода оставила после себя ошеломляющую тишину, которую тут же нарушил панический голос Гермионы:       — Я не пойду, — заявила она и заметалась по комнате в поисках своих разбросанных вещей, как безголовая курица.       — Пойдешь! — слова Драко прозвучали, как удар кувалды: жестко, прямо и безапелляционно. — Не скинешь же все проблемы на меня?       — Я не просила тебя притаскивать меня сюда!       — По-твоему, лучше было забросить тебя в «Ночного рыцаря», чтобы с утра тебе было ещё хуже? — он вздохнул, проведя рукой по взъерошенным волосам. — Или оставить в Министерстве, чтобы тебя увидели остальные?       — Погоди, но ты ведь говорил другое, — она остановилась и с непониманием взглянула на него. Драко и сам пожалел, что не раскрыл ей правду раньше, быть может, она бы не отреагировала на все слишком рьяно.       — Я соврал. Ты уснула в кабинете, но я не знал, где ты живёшь, и всего лишь хотел помочь.       — Но я помню, как снимала с тебя рубашку.       — Потому что умудрилась пролить на меня виски. Я тогда хотел поцеловать тебя, но ты уткнулась мне лицом в плечо и уснула.       — Вот как.       Осознание того, что Малфой соврал, одновременно раздражало и приносило облегчение. Однако то, как он позаботился о ней, заставило Гермиону смутиться. Ее щеки покраснели от стыда, а обида отступила.       — Одевайся, — приказал он, отворачиваясь, чтобы одеться самому. Теперь его голос немного смягчился, раздражение сменилось усталостью. Казалось, он понял, что их спор больше ни к чему не приведет, поэтому вел себя так, как будто она была его гостьей. — Я сделаю нам всем кофе. А если боишься моего отца, говорить буду только я, — добавил он, натягивая рубашку.       При упоминании Люциуса Малфоя Гермиона почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок. Она тяжело сглотнула, кивнув в знак согласия, после чего принялась переодеваться.       Приведя себя в относительный порядок, они вышли из спальни на втором этаже и, спустившись по черной винтовой лестнице, оказалась в гостиной Малфоя. Гермиона прошлась по обстановке вокруг, мысленно подмечая, что жилище ее босса выглядит достаточно уютно: плюшевые бархатные кресла и диван, большой камин, богато украшенные люстры с мягким свечением и несколько портретов на стене. Все картину портила только недовольная физиономия Малфоя старшего, сидящего за длинным резным столом и размеренно постукивающего пальцами по столешнице. Глядя на него, Грейнджер почему-то чувствовала себя пойманным за баловством ребёнком, но стоило вспомнить, что ей почти тридцать, как она тут же гордо выпрямила спину.       — Итак, начинайте, — заговорил Люциус, вздернув головой, чтобы поправить волосы.       — Начинать что? — Драко прикинулся дурачком, сел на ближайший стул и вальяжно откинулся на спинку.       — Рассказывать, как давно вы живете вместе, — почти выплюнул Люциус и, с отвращением проведя глазами вверх-вниз по скромно присевшей рядом с его сыном фигуре Грейнджер, добавил: — Это из-за нее ты пропустил наш семейный вечер?       — Я тут со… — собиралась снять с себя все обвинения Гермиона, но замолкала, когда рука Драко легла чуть выше ее колена и слегка надвила на сустав, мол, не надо, я сам.       — Не говори глупостей, отец. Грейнджер случайно оказалась здесь.       — Ты правда думаешь, что я в это поверю? — снова зашипел тот. — Особенно после того, как ты на моих глазах прятал её полуголую под кроватью? — Люциус издал надменный смешок, в то время как щеки Гермионы покрылись румянцем.       — Я сделал так, потому что знал, что ты поймёшь всё неправильно, — рука Малфоя расслабилась на коленке Гермионы, но он так и не убрал ее, наоборот, начал поглаживать верх ее коленной чашечки большим пальцем.       — Так объяснись.       — Хорошо, — сохраняя ровный тон, продолжил Драко. — Вчера вечером я сильно задержался на работе, но, когда уходил домой, забыл кое-какие документы, поэтому попросил Грейнджер привезти их ко мне. Пока я дочитал их, стало уже поздно, и она вырубилась на моей кухне. Не мог же я выкинуть её на улицу.       — А почему она? Разве она не работает в другом отделе?       — Она… — коленка под пальцами Драко стала влажной и, он резко убрал руку на стол, сведя пальцы обеих рук в замок.       — Я собираюсь перейти на должность Малфоя, после его повышения, а пока просто прохожу у него стажировку, — вмешалась в разговор Гермиона, ощущая, как колено, к которому еще несколько секунд назад прикасался Драко, покрылось мурашками, что поползи по всему телу.       — Какая неожиданная новость! — вскинулся Люциус, впиваясь в сына гневным взглядом. — Не думал, сказать мне об этом раньше, Драко? Почему ты вообще принял ее? Она что соблазнила тебя?       — Да вы, верно, шутите? — поднялась Гермиона и, тряхнув головой, скинула с лица выбившиеся из высокого пучка непослушание пряди. — Пришли сюда ни свет, ни заря еще и глупости несете. Чтоб я, да с вашим сыном? Да за кого вы меня держите? Посмотрите на него: он же тиран и деспот. Кто вообще захочет быть с таким?       Малфой понимал, что Грейнджер врет, и с радостью присоединился к ее игре.       — Не пойми меня неправильно, отец, но она права, — Драко старался говорить с серьезной интонацией, но все же не смог сдержать дернувшийся в ухмылке уголок губ. — С какой стати мне вообще обращать внимание на Грейнджер? Она же дикарка, к тому же бесстыдно засыпает в чужом доме во время работы.       Взгляд Люциуса внимательно изучил глаза сына, пытаясь найти в них намек на ложь, затем плавно переполз на Грейнджер, но, не задержавшись на ней и пяти секунд, вновь скользнул на Драко.       — Проводи меня, — никак не прокомментировав последнюю реплику Драко, Малфой старший встал из-за стола и, ударяя острием трости о пол, направился к камину.       — Я сейчас, — прошептал Драко Гермионе, встал с места и пошел следом за ним.       Коротко кивнул, Гермиона сжала губы тонкой нитью и уставилась на картинку «Великого сражения великанов» на стене, старясь справиться с неприятным чувством жжения на своем затылке от пары обрамленных глубоким морщинами серых глаз.       — Делай, что хочешь, но ты должен избавится от нее, — прошептал Люциус, положив ручку трости на плечо сына. — Грязнокровка не должна занимать твое место, — шипы на внутренней стороне рукояти вонзились глубже, и Драко дернулся. — Не при каких обстоятельствах.       — Отец я… — затараторил Малфой, но отец не собирался слушать его оправдания. Убрав трость с его плеча, он кинул еще один презрительный взгляд в сторону Гермионы, а затем незамедлительно трангрессировал через камин, будто одно присутствие Грейнджер оскорбляло его.       Некоторое время Малфой стоял на месте, смотря на потрескивающиеся песчинки пороха и думая о том, что делать дальше.       Изначально он и сам хотел, чтобы Грейнджер с позором сбежала из его отдела, но теперь не понимал, когда именно успел превратить эту цель в игру. Копаясь в своих мыслях, он осознал, что больше не желает этого. Но тогда чего же он действительно хочет?       Глаза Драко оторвались от рассматривания пороха, прошлись по комнате и нашли Гермиону. Та с интересом разглядывала его гостиную, присматриваясь к каждой мелочи, которая цепляла ее внимание. Вроде ничего особенного, но на душе стало теплее.       — Что такое? — почувствовала его взгляд Гермиона и развернулась к нему лицом. Драко нервно вздрогнул и приложил ладони к вискам.       — Будешь кофе?       — Только если в этот раз ты побудешь моей «секретуткой» и приготовишь его сам.       Он засмеялся.       — Просто учти, что за качество вкуса я не отвечаю, так как впервые буду это делать.       — Правда? — удивилась она.       — Идем уже.       Он направился на кухню с чрезвычайно серьезным видом, будто вся эта ситуация с кофе смутила его. Но с чего бы? Об этом Гермиона спрашивать не стала и молча пошла следом за ним.       На кухне Малфой, как и обещал, приготовил им по чашке черного кофе. Грейнджер впервые видела его в домашней обстановке и не знала, о чем говорить с ним, поэтому первое время сидела в уютной тишине, глядя на то, как он готовит. Когда же он закончил и, сев рядом, протянул ей кружку, она отчетливо почувствовала, что ей начинает нравиться этот внимательный Малфой, пусть слова его отца и добавили ей беспокойства, которые нельзя было так быстро забыть. Может, именно поэтому ее прекрасный кофе отдавал лишней горечью.       Когда пришла пора возвращаться на работу, Гермиона попыталась взять с Малфоя слово, что он никому ничего не скажет.       — Не бойся, не расскажу, — тут же ответил он, и на его губах заиграла высокомерная усмешка. — Если только ты не рылась в моем нижнем белье, пока я не видел, пытаясь найти на меня компромат.       И куда спрашивается делось все его дружелюбие, стоило им только трансгрессировать в набитый волшебниками холл Министерства?       Лицо Грейнджер в мгновение ока стало красным, руки сжались в кулаки, когда она стряхнула сажу с юбки. Она уставилась на Драко, и негодование в ее глазах заставило его на мгновение усмехнуться.       Девушке казалось, что этот день не может быть еще хуже, но в следующую секунду Вселенная решила сыграть с ней еще одну злую шутку. Прямо перед ними, рядом с каминами, стоял Ксавьер с искажённым от удивления лицом.       «Вы трансгрессировали вместе?» — спрашивал его взгляд, и Гермиона застыла на месте. В конце концов, вчера она отменила их свидание, сославшись на внезапно свалившуюся работу, а сегодня с утра оказалась замечена в компрометирующей ситуации с Малфоем.       Мерлин! Что же ей делать?       Стоя между насмешливым взглядом Малфоя и обиженным Ксавьера, Грейнджер начала заламывать пальцы, мечтая испариться, но странное неприятное чувство в груди подсказывало, что этот день все-таки станет еще хуже.