Завод

В очередной раз спустившись к «холодильнику», Хани невесело покачал головой. Осмотрел жалкие остатки припасов и в возмущённом настроении направился прямо к Труа. Нашел его как всегда в мастерской.   – Знаешь что, товарищ лидер, – начал он, едва войдя в комнату. – Ты, зная, что у нас проблемы с провиантом из-за новых дозоров на складах, притащил к нам ещё одного человека? Ему же даже опасность не угрожала!   Труа поднял голову от чертежа и повернулся на стуле к другу. Смерил его холодным взглядом и отвернулся обратно. Опять, как ни в чем не бывало, взялся за карандаш и линейку.   – И что, мне нужно было его оставить загнивать в том подвале? Ты не видел то место. Ты не видел, как он выглядел, когда я его нашёл…   – Ему угрожала опасность? – раздражённо повторил Хани.   – Порой опаснее просидеть в тесном подвале, ничего не видя и не зная, чем нарваться на кучку надсмотрщиков, – вздохнул Труа. – Он не знал даже, сколько времени…   Хани заметил, как руки его задрожали. И сразу замолчал. Неловко отвернулся, сознавая свою ошибку. Он представил себя в подвале, как его описывали Труа и Мусаши. Представил, что ничего не видит и что ориентируется только на то, как часто приходят с едой надсмотрщики. Представил, что день за днём сидит перед печами один и медленно сходит с ума. Начинает дёргаться от каждого шороха, готовясь нападать. Без особого смысл, но стараясь защитить то спокойствие, которое временно окружало его не по его воле.   Но ему стало не по себе, и он выбросил из головы мрачную иллюзию. Снова посмотрел на Труа, желая увидеть в нем ещё что-нибудь необычное, помимо тряски в руках. Но ничего не было. По крайней мере, он ничего больше не заметил.   – Ладно, – сдался Хани. – И что теперь нам делать? Еды не хватает. Мы только-только были на вылазке, а тут опять.   – Придётся провести собрание, – задумчиво произнёс Труа и встал. – Я давно подозревал, что подобное случиться.   Вдвоём они вышли на террасу. Там было непривычно пустынно и тихо. Никого, кроме Сейтаро, как всегда спокойно шьющего что-то, не было видно. Джуго ушел в дозор, Уно – на разведку, а Мусаши… неизвестно куда.   Труа взволнованно оглядывал террасу, пока Сейтаро не заметил его нервозность и не объяснил все сам:    – Мусаши сказал, что пойдёт к разлому. Зачем, не уточнял. Мне его позвать?   – Да… – пробормотал Труа, активно потирая переносицу. – Да, позови пожалуйста. Назрел важный вопрос.     – Но Джуго и Уно тут нет, – сказал Хани, когда Сейтаро ушёл.   – Джуго все равно на это, и ему просто нужно дать задание, – сказал Труа. – А Уно все поймёт быстро. Хотя было бы лучше, если бы они все таки присутствовали.   – Тогда лучше немного подождём.   Хани опустился на свой матрас и растянулся на нем. Потянул руки и спину, хрустнул шеей и закрыл глаза. Труа смеясь сказал, что он начинает разваливаться от старости. На что парень очень вежливо послал друга куда подальше.   Вероятно пресловутая интуиция или шестое чувство заставили Уно спустя короткое время появится на террасе. По серьёзным лицам товарищей он понял, что и разговор будет серьёзный. Коротко осведомился у Труа, не привести ли ещё и Джуго, на что получил вежливый утвердительный ответ. Уходя, он столкнулся в дверях со всполошенным Сейтаро. Он был один. Неловко заламывал руки, подходя к Труа с очевидно невеселой новостью. Но Уно уже не услышал их разговор, бегом устремившись на поиски Джуго.   Сейтаро обернулся ему вслед и сел перед Труа. Парень нахмурился, прикрыв глаза. Он готовился услышать что угодно, лишь бы поскорее. В последнее время томительного ожидания в его жизни было по горло, и испытывать его в очередной раз он не хотел.   – Он сказал, что не придёт, – торопливо сказал Сейтаро, заметив настрой Труа. – Как я сказал, что ты хочешь провести собрание. Он просто сидит и смотрит… ой… ну точнее… короче, просто сидит перед разломом.   – Боже, как же это утомительно, – пробормотал Труа.   Он устало вскинул голову, устремив взгляд в мягкую пучину облаков. Он сам себя убедил в том, что Мусаши теперь его раздражает и злит. Однако не был готов к той боли, что вселяют в душу эти резкие чувства. Но ощущая эту боль, он опять злился, опять раздражался. Снова и снова, по кругу вгоняя в себя в бесконечный кошмар страха и сожаления.   – Пф, – криво усмехнулся Хани, привстав на локти, – он что, тебя избегает? Вот уж «спасибо» за спасение.   – Он выглядел расстроенным, – добавил Сейтаро.   – Господи, как надоело!   Труа вскочил с матраса и твёрдым шагом направился к разлому. Взвинчено шаркая ногами по пыли и бетонной крошке, он наконец достиг нужного места. Но Мусаши услышал его ещё издалека, и только отсутствие зрения и волнение помешали ему оперативно ретироваться в глубь этажа. Труа успел схватить его за рукав.   – А ну стоять, – приказным ледяным тоном произнёс Труа. – Сказано было: у нас собрание. Какая часть из фразы «приди пожалуйста, послушай важную информацию» тебе не нравится?   – Прости, – упавшим голосом ответил Мусаши и отстранил от себя руку парня. – Наверное та, где эту фразу говоришь ты.   Труа замялся, но тут же вернулся себе самообладание. Вздохнул тяжело и пошёл обратно, не произнеся ни слова. Мусаши слушал его удаляющиеся шаги с опущенной головой. Сердце его сжалось, но забилось быстрее. Он стиснул кулаки и решительно догнал Труа, крепко схватив его за руку. Тот содрогнулся, машинально пытаясь отскочить, но ему не позволили. Сильные, до боли знакомые, пальцы сковали его запястье, не оставив ни малейшего шанса. Но когда Труа ощутил сквозь одежду трепетный жар, окончательно сдался. Мусаши, осознав, что парень больше не собирается убегать, ослабил хватку.   – Чего ты добиваешься? – произнёс насмешливо Труа, но сам отвернулся, боясь увидеть выражение лица Мусаши.   – Сам не знаю, – честно признался тот.   Однако в голосе чувствовалось, что глубоко внутри он уже нашел ответ на этот вопрос. Только сам для себя этого признать не мог. Тем более не мог признать это перед Труа.   – Но знаю, – спустя некоторое время неловкого молчания продолжил он, – что всё неправильно.   – Послушай, – смягчился Труа, – я уже сказал, что мне больше не интересны подобного рода отношения. Давай просто закроем эту тему, которая неприятна нам обоим.   Он похлопал Мусаши по руке и слабо улыбнулся. Он уже не ощущал ту фальшь, с которой это сделал. Привык за столько дней врать и себе, и окружающим.   Мусаши молчал, повернувшись лицом к Труа. С каждой секундой в нем росло желание наконец приподнять повязку. Но каждый раз сердце пронзала, точно толстая игла, боль. Он знал, почему не хочет отпускать Труа. Но поэтому же, скрипя сердцем, смирился. Слабо кивнул и выпустил его.   – Мы можем продолжить общаться? – слабым голосом спросил Мусаши.   – Конечно! – просветлел Труа. – Да и сложно было бы не общаться в нашем положении. Даже сейчас мне нужно всем кое что сказать. Поэтому я и отправил к тебе Сейтаро.   – Мне уже стыдно за своё поведение, – усмехнулся Мусаши. – Веду себя как идиот.   Внезапно Труа захотелось его обнять. Поддержать, чтобы он не так грустил. Но понял, что сделает только хуже. Он знал, какую боль испытывает сейчас Мусаши, но был абсолютно бессилен. И от этого осознания снова почувствовал, что теряется. Пока совсем не пропал в эмоциях, быстро пошёл обратно на террасу, увлекая за собой Мусаши. Тот спокойно последовал за ним.   Вокруг тлеющего костра уже собрались остальные. Хани коротко рассказал им об имеющейся проблеме. Но, как оказалось, ни для кого это была не новость. Пусть до этого никто и не воспринимал это как серьёзную проблему.   Когда на террасе появились Труа с Мусаши, все затихли, обернувшись к ним. Мусаши торопливо опустился на свой матрас, а Труа остался стоять. С верху он оглядел товарищей, смотрящих на него в ожидании, и понимал, сколько ответственности возложил сам на себя. Даже некогда шумные и не примиряемые Хани и Уно молча ждали его указаний, оценив важность положения. Такая власть одновременно и придавала, и отнимала силы. Видно, таково было её проклятие.   – Ладно, – начал Труа, сняв очки и снова потирая переносицу. – Думаю, вы уже в курсе, что у нас проблемы с провизией. На складах установили охрану. Честно, я не знаю с чего бы им так тратить своих людей, но видимо есть какая-то причина. Это не важно для нас. Нам важно только найти выход из этого положения.   Он замолчал, как бы давая товарищам поле для собственных предложений. Те переглянулись, но первым заговорил Хани:   – Птиц много не настреляешь. Даже если летать по разным районам. В них мяса почти нету. Тут все тощие, даже, блять, птицы.   – Все склады, которые я знаю, теперь под охраной, – покачал головой Уно и добавил иронично: – Нам что, теперь у рабочих еду отнимать?   – Нет, конечно, – ответил Труа и задумался. – Может с кухонь можно уносить что-нибудь.   – Прекрасно, – проворчал Хани. – Ты хоть представляешь себе, насколько это сложно? Да и много оттуда не вынести.   – Как вариант ещё, – спохватился вдруг Уно, – есть морозильные камеры. Там сложно конечно пробраться, но Джуго же может открывать все двери.   – Если до этого не примерзнет к трубе, – усмехнулся Хани.   – Сам не примерзни, придурок, – вспыхнул Джуго. – Я то хоть какую-то пользу могу принести.   – Зато я один нормально птиц стреляю, косой ты дебил!   – Ты сам говорил, что от них толку мало! Значит и от тебя толку мало!   Труа выжидающе взялся за локти, следя за очередной перепалкой. Спустя долгое время они его успели утомить. Встретившись взглядом с Уно, он безмолвно попросил его, и парень кивнул. Придвинулся ближе к спорящим и обхватил Джуго, прижимая его к себе. Тот застыл на мгновение и сразу успокоился, переключив свое внимание на что-то более приятное чем бессмысленный спор. Прильнул к Уно, прикрыв глаза, несмотря на раздражающегося все сильнее Хани. Но лишившись продолжения спора, тот и сам успокоился. Только недовольное лицо его никуда не делось.   – И так, – шумно выдохнул Труа, – что мы имеем в сухом остатке?   – Форменный пиздец, – ответил Уно.   – Да, к сожалению. Но мы ещё можем многое с этим сделать.   Труа прошёлся по террасе и остановился перед самым парапетом. Окинул тяжёлым взглядом Завод и сел на край спиной к нему. Он был без гарпунов, и одно лишь неловкое движение отделяло его от страшного, долгого падения. Все, кроме него самого, ощутили лёгкий трепет опасности в бесконечном просторе и порывах ветра за спиной парня. Но тот сейчас был слишком занят своими мыслями, чтобы так же переживать за шаткость своей позы.   Сложившуюся напряжённую тишину внезапно прервал Джуго:   – Я уже как-то следила за одной кухней. За той, что в соседнем блоке. И примерно знаю расписание её работы. У меня записи даже вроде есть.   Все изумленно обернулись к нему.   – А раньше ты этого сказать не мог? – произнёс Хани.   – Тогда ладно, – наконец ожил Труа. – Раз такое дело, то пусть Джуго следит и выносит понемногу кухни, Уно продолжает разведывать и искать места с провиантом, Хани тоже следить за кухнями и складами – может что-нибудь в дозорах случиться – и продолжает охотиться. Надо сказать, что лучше бы ты занимался охотой большую часть времени, потому что по другому мясо нам не достать. Оно обычно в морозильных камерах, но путь туда нам пока заказан.   – А мне что делать? – нерешительно подал голос Сейтаро.   – Думаю тебе тоже нужно следить за кухнями. Раз память у тебя хорошая, будет легче запоминать расписания, – сказал Труа, но сам погрузился в размышления. – Разделите с Джуго зоны ответственности.   – А мне что делать? – в свою очередь спросил Мусаши. – От меня так вообще толку нет.   Труа тряхнул головой, силясь избавиться от внезапно накопившихся проблемных мыслей, и взглянул на парня. Долго думать не стал, потому что голова и так уже шла кругом.   – Будешь на базе, пока что. Тут тоже работы навалом. Особенно бытовой. Пока глаза не восстановятся. Потом будет тебе ещё куча применений.   При упоминании глаз, Мусаши невольно напрягся. Но быстро отбросил волнение, надеясь, что никто ничего не заметил. Кивнул, в ответ на слова Труа, и больше не говорил.   – Послушай, Труа, – сказал Сейтаро, выждав немного времени, – мне точно нужно идти? Просто я ещё совсем неопытный.   – Да по сравнению с Джуго ты просто кладезь способностей, – снова встрял Хани с усмешкой.   – Пошёл нахрен, – лениво отозвался Джуго из объятий Уно.   Сейтаро не обратил внимания на слова друга. Почему-то он снова ощущал себя бесполезным, хотя это было не так. То, что он ещё не умеет пользоваться гарпунами, угнетало его больше всего. Без них на Заводе было сложно и неудобно, но он все еще побаивался высоты и того, что может сломать сложный механизм.   Труа знал про эту его проблему, потому постоянно просил Хани уделять больше времени на обучение. Но парень часто отмахивался, говоря, что занят. Так что прогресса не было. Но в нынешней ситуации все складывалось ещё сложнее.   – Заставь Хани больше тренироваться с тобой на гарпунах, – сказал Труа твёрдо. – А вообще, ты же и так уже можешь все делать. Главное не бойся. Это не смертельно, потому что на кухнях чёткий график и работают в основном простые рабочие. Так что не паникуй и просто делай, что можешь.   Сейтаро невесело кивнул и опустил голову. Он всегда сомневался на счёт того, что вообще может. Но здесь он чувствовал себя совсем никчёмным и слабым. Но именно это порождало понемногу в нем желание что-то изменить.   Труа встал и пошёл к выходу с террасы. Но в дверях остановился, вспомнив, что не закончил должным образом собрание.   – Думаю на этом все. План на сегодня: Джуго идёт на ту кухню, о которой говорил. Перед этим он с Сейтаро возьмут карту и решат, кто где будет, и Сейтаро тоже пойдёт следить за какой-нибудь кухней. Хани, иди к той башне, где растёт лес. Там должны быть птицы. Но не стреляй слишком много, а то они оттуда улетят. Уно – на разведку. Я – к Мастеру. Мусаши… пока не знаю, но побудь тут на всякий случай.   Тот невесело кивнул, расстроенный своим бессилием, но ничего не сказал. Уно отпустил Джуго, собрался и вместе с ним двинулся в башню. Хани быстро ушёл, потому что хотел успеть вернуться до темноты, а лететь с гарпунами на назначенное место пока было нельзя – солнце еще высоко. Сейтаро долго нехотя собирался, но в итоге тоже покинул террасу. Труа попрощался наскоро с Мусаши и тоже удалился.   Оставшись в одиночестве снова, парень долго сидел перед огнём, не зная, чем бы заняться. Труа не оставил никаких конкретных указаний, а самостоятельно распоряжаться тем, что находилось на базе, Мусаши пока не решался. Ему оставалось лишь бродить по заваленному этажу, стараясь не провалиться в дыры в полу. Изучать его.   Скоро он набрёл на комнату, дверь которой отличалась от остальных дверей в округе. С обратной стороны он нашёл на ней множество замков и щеколд. Не имея ничего более интересного, зашёл внутрь.   В нос ударил запах металла и масла. Под ногами неожиданно оказалось нечто большое и железное. Мусаши едва не упал, наступив на него, и почувствовал, как оно щёлкнуло и заскрипело, меняя свою форму. Осмотрев это нечто руками, он понял, что это большая коробка передач с рычагами, торчащими во все стороны.   Оставив странное приспособление в покое, Мусаши прошёл дальше. Но по пути вдруг остановился. С секунду не двигался, а потом постучал ногой по полу. Опустился на корточки, с удивлением обнаружив, что половицы в этом месте имели иную форму. Но продолжать исследования потайного люка не стал. Потому что сквозь запахи механизмов почувствовал тонкий сладковатый аромат и подскочил как ошпаренный. Точно этот запах был смертельно ядовит. Завертевшись кругом, он нашёл рукой на стене чертежи и полки с деталями, и пазл в голове сложился сам собой. Он понял, где находится и бросился прочь, захлопнув за собой дверь. Упал на неё спиной, задрожав всем телом. Последнее, куда бы он хотел попасть. Он слышал от ребят про мастерскую, где Труа постоянно запирается и куда лучше не входить, если он там и не в духе. Но для него это место было особенно опасным. В нем словно собралось все, что могло бы напоминать о горьком расставании. Запахи, предметы, звуки... Они странным образом собирались вместе, являя единый образ, до боли ассоциировавшийся с Труа. Хотя может Мусаши сам себе это внушил. В любом случае, больше он не мог находиться там ни минуты.