Прямо по коридору

Серебристые глаза печально смотрели вдаль, изучая горизонт, сквозь оконное стекло. Как всегда, идеально начищенное. В правой руке красовался стакан с виски, а левая запущена в карман серых брюк. Пальцы чувствовали треск тиканья карманных серебряных часов, что подарили ему родители, а потому стискивали металл сильнее, а большой палец непроизвольно наматывал вокруг себя тонкую цепочку. Солнце скрывалась за высокими кронами деревьев и лишь слегка ослепляло. Ну и пусть. Мало кто, обычно, ценит это небесное светило. Люди не довольны, когда от него жарко или когда зимой солнечные лучи не согревают, как бы им хотелось. Порой, люди не благодарны. Даже слишком. Регулусу не страшно ослепнуть от солнечных лучей, пусть они и причиняли боль. Блэк искренне любил это светило, хотя и недооценивал раньше, не понимал его волшебства, всегда предпочитая ему синее звездное небо. Ночь как старый друг, с которым можно помолчать или раскрыть самый сокровенный секрет, отдаться теплым воспоминаниям, а легкий ветерок унесет твою тайну. Блэк не знает, сколько времени уже стоит у окна. Может пять, а может десять минут. Непонятно. Он смотрит, на закат и думает «как же это прекрасно». Ему оказана величайшая честь видеть, смотреть на него. Но вдруг Регулус сморгнул накатывающиеся от сухости слезы, и устремляет глаза в пол, слегка наклонив голову и хмуря брови. От сухости ли? А кто-то этой чести лишился. Вчера пришло известие, что друг Регулуса, верный товарищ и однокурсник, Чарли Пруэтт, погиб во время семейного отдыха на озере в швейцарской деревушке спрятанной среди гор, куда он отправился с родителями по старой семейной традиции. Рэй Мальсибер сообщил ему. Сначала Регулус принял все за шутку. Дешевую шутку, надо подчеркнуть. Честно, его друзья и раньше любили дурачиться, всякий раз придумывая все более виртуозные розыгрыши. Но потом Регулус осознал, что Рэй, самый близкий из всех друзей, сидит на его кровати и тихонько всхлипывает, смаргивая слезы. Светлые брови и ресницы затерялись на порозовевшем лице, а глаза были устремлены на брюнета, в ожидании скорой реакции. Рэй также сообщил, что он прибыл не один, а с семьей и они уже внизу общаются с родными Регулуса. Блэк кинул взгляд на настенные часы, которые показывали час ночи. Он снова посмотрел на своего друга, чьи глаза были красные от слез и вдруг лицо его посерьезнело. Он медленно привстал, чтобы выпутаться из одеяла, боясь совершить любое резкое движение, чтобы не спровоцировать еще больше уже накатывающую истерику. Но вот, у него не получается. Ноги все же путаются в одеяле и он рвано вздыхает, а лицо его искажается. Из серых глаз хлынули слезы по бледным щекам. Он едва сдерживал крик. Вдруг Регулус почувствовал, как его кто-то удерживает. Рэй обнимал его крепко, чтобы хоть немного облегчить страдания друга. Регулус сложил свои руки у него на спине. Они плакали, с силой вцепившись друг в друга. Рэй Мальсибер, уже не сдерживаясь, громко завывал от боли и душащих слез. — Как же так? Что произошло? - хрипло прошептал Регулус возле уха Мальсибера. Тот рассказал ему все, что узнал от отца. И вот, успокоившись и придя в себя, он стоит и битый час смотрит на алеющий горизонт, пытаясь сфокусировать зрение на догорающем солнце. Виски жгло горло, но не помогало заглушить боль и на мгновение. Регулус Блэк, Рэй Мальсибер и Чарли Пруэтт — лучшие друзья и невероятно умные юноши. Родители, безусловно, гордились ими. Но вот один кусочек потерялся и все уже не будет прежним. Каждый это осознавал. Регулус почувствовал чью-то тяжелую руку на своем правом плече. Это оказался Мальсибер. — Идем, Рег. Нас зовут. — хриплый безжизненный шепот донесся до Регулуса и тот, развернувшись, кивнул, направившись в большой зал. Рэй коротко глянул в окно, но солнце уже село. Хмыкнув себе под ноги, он направился за другом. Лето было жарким, но тепло солнечных лучей практически не ощущалось. Особенно сейчас. Пустота внутри, словно зияющая дыра, гнила по краям, доставляя боль. В большом зале все присутствующие расселись по свободным диванам и креслам, создавая тишину. Вдруг в центр вышел статный мужчина лет пятидесяти, который, до недавнего времени практически не имел седины. Это был отец Чарли. Он прибыл совсем недавно, чтобы рассказать о случившемся и дать свои комментарии на счет похорон, которые организовывала его жена. Мужчина тяжело вздохнул, прежде чем начать говорить что-то о своем сыне. Никто между собой не перешептывался, стараясь уловить каждое слово, которое должно было пролить свет на произошедшее. Вечером Регулус вернулся в свою спальню в полном одиночестве и долго не мог уснуть. Нехорошее чувство съедало его изнутри. Чувство или предчувствие? Он точно определить не мог. Блэк аккуратно перебирал в памяти слова мистера Пруэтта, который с тяжелым сердцем рассказал, что же все-таки произошло. Регулус боялся не то, что мысленно повторить его слова, а даже просто подумать об этом. Воспоминания были чересчур ядовиты. Его близкий друг и однокурсник, Чарли Пруэтт, по неведомым обстоятельствам, утонул.