МоНаРо, или Моя настоящая Родина

ЛЕТО       — Снимай платье — и пой, — сказала мама.       Она помогла мне стянуть цветастое жёлтое, всё в узорах, платьишко — и я оказалась в совсем другом платье, нежно-фиолетово-голубом, на котором расцветали живые узоры.       Передо мной простирался огромный и прекрасный сад; мамы рядом уже не было, зато у меня в руках было сжато весло. Я шла по саду, задевая этим веслом цветущие кусты, откуда навстречу мне слышался цокот цикад, взлетали бабочки и стрекозы, и пела удивительно красивую, нежную песню.       Меня сопровождал папин голос, но самого папы нигде не было. Когда я выходила через сад к реке, он произнёс:       — А ты знаешь, что в английском языке есть не только «S», но и «Весло»?       Наконец, я миновала большую часть загадочного, волшебного сада, и внезапно оказалась в Верхнем парке, который находился недалеко от нашего дома и куда мы каждый день выходили гулять. Я увидела вечно не работающий фонтан спящего на его бортике пьяного дядьку. «БРЮКИ ЩЁЛКНУЛИ»       Я работала в магазине одежды. Время от времени откуда-то сверху раздавался голос, который говорил: «Брюки щёлкнули!» — и тотчас все брюки на вешалках начинали двигаться, как живые. С нами была новая сотрудница, другая девочка, которая очень этого боялась, а я её успокаивала. ПРИНЦ ААА       Родители не разрешают мне кричать, но принц ААА другого мнения, мне нужно не забывать время от времени, играя, громко вскрикивать. Это основное правило для всех детей, которые у него в гостях.       Пока я сижу на ковре и играю игрушками, входит и сам принц — он весь в красном, очень яркий и красивый, все стены, и комната вокруг тоже красные, яркие и красивые. Принц остановился и тоже закричал: «А-а-а-а!»       Вот так мы занимались какое-то время каждый своим делом, но при этом время от времени вскрикивали, то я, то он. БЕДНАЯ ДЕВОЧКА И ДОКТОР В ТУМАНЕ       Это было в стоматологической поликлинике. Доктор в белом халате, молодой мужчина с лёгкой щетиной, сидел в кабинете за столом, и разговаривал с кем-то по телефону, при этом он курил, и его лицо было видно как будто сквозь дымку тумана. Речь в его телефонном разговоре шла о том, что он должен обречь на смерть маленькую девочку, которая сейчас проходит лечение в одном из кабинетов, в зубоврачебном кресле — либо умереть сам. Выбора нет.       — Выбирай: ты или она? — строго вопрошал его собеседник по телефона.       — Ну разумеется, я выбираю себя, — ответил доктор.       Он встал и пошёл в тот кабинет, где лечилась маленькая девочка, которая сидела в кресле, вставив себе в рот какой-то аппарат.       Доктор отключил аппарат и вышел из поликлиники. КАРУСЕЛЬ       Мы с мамой стоим возле карусели, у которой нет начала и конца — бесконечная вереница машинок и лошадок, сменяющих друг друга, едет неизвестно откуда неизвестно куда. Мы всё ждём свободную лошадку, но все лошадки как назло заняты, а нам нужно куда-то успеть вовремя, и карусель могла нас туда отвезти. Наконец мы устали ждать, и мама уговорила меня сесть в машинку, а не на лошадку, потому что свободных машинок было ещё много. Мы сели и поехали. Но место, в которое карусель нас отвезла, оказалось кошмаром темноты и одиночества.