МоНаРо, или Моя настоящая Родина

      Я нахожусь во дворе дома, в котором мы жили в детстве. Собралась куча соседей, все обсуждают войну, говорят, что в России начинается голод.       Я вижу молодого мужчину, который гуляет по двору со своим маленьким сыном, любовно охраняет его и прямо зацеловывает. Глядя на них, я думаю об отеческом тепле и о патронате. Мальчик смеётся: «Щекотно! Папа, ты колючий!» и бежит к скамейке, на которой сидят милиционер и девушка.       Теперь я обращаю внимание на то, что во дворе очень много родителей с детьми, на песке периодически появляется моча совсем маленьких детей, я вижу женщин со слингами и младенцами.       Внезапно появляется мой папа. Он говорит, что он решил проблему голода и объявляет Эру Изобилия. Прямо во дворе вырастают деревья, на которых растут гранаты, орехи, потом появляется даже хлебное дерево, на котором растёт хлеб, конфетное дерево с конфетами, вообще вся еда, все продукты питания растут на деревьях, и всё это бесплатно и в изобилии.       Я вижу небольшой источник, в котором плавают рыбы — они все скатываются в горячие источники и прямо там свариваются.       Но папе всего этого мало. Он смотрит на меня и говорит:       — Дельфин, плыви, возвращайся в родную стихию!       Он велит мне плыть по течению реки, пока я не увижу сыр или обезьян.       Я прыгаю с обрыва в реку. Плыву по течению по середине реки брассом — но ничего не вижу. Течение становится очень сильным — и меня уносит в «дикую» часть реки, где на берегу нету пляжа. Теперь оба берега обрывисты, и на них растут высокие растения с жухлыми мелкими цветками.       Я принимаю решение взлететь над рекой и лететь в обратную сторону. Взлетаю над рекой, лесной дорогой, лесом и лечу в обратную сторону, созерцая теперь оба берега реки сверху. Наконец внизу появляется песчаное место, с которого начинается пляж. Я лечу то «брассом», то просто так, то «бочком» — покачивая то правым, то левым бедром вперёд. Ветер пытается сдуть меня в обратную сторону, но я его пересиливаю силой мысли. Затем я вижу внизу на пляже людей и кричу им: «Я люблю вас, люди!» — но они меня не слышат.       И вдруг на противоположном тому берегу, над которым я лечу, берегу реки я вижу Сырное Дерево, на котором растёт сыр, а на его ветках сидят две прекрасные маленькие обезьянки с серебристо-голубоватой шерстью, я их осторожно глажу и ласкаю (появляется мысль «как тритончиков»). У меня эйфория, ликование и чувство счастья.