Прости

Глава 28. Ева помнит события последних нескольких часов смутно. Запивая очередной глоток водки, она жмурится и вытирает алкоголь с подбородка. « — Ненавижу тебя! — Кричит Клименко и по кухне разносится звук пощечины. — Эй, спокойно! — Саша хватает девушку за руки и отводит в сторону.» Ева кое-как достает из пачки сигарету и пытается поджечь зажигалку дрожащими руками. Получается с пятой попытки. Дым мгновенно попадает в легкие и приятно обжигает горло. « — Тебя ненавижу! — Девушка отталкивает от себя и Сашу, смотря сквозь Ильяса на окно, словно видит там единственный выход. — Столько проблем! Столько лет! За что?!» Ева заходит домой и видит ключи от машины Тимура. Странно, что он вернулся и до сих пор ни разу не позвонил. Хотя плевать, ей сейчас вообще не до этого. После последнего разговора терять ей нечего, поэтому она хочет только высказать всë и уйти отсюда наконец. « — Рипман — твой отец. — На выдохе сообщает Саша.» Огромная черная дыра поглощает в себя остатки души и наполняет глаза гневом. « — Я изначально знал, что он жив. — Рома смотрит слезящимися глазами на девчонку.» — Предатель. — Ева сбрасывает джинсовку прямо на лестнице и плетется по коридору до комнаты. — Столько лет врал. Ненавижу. Тимур выходит с душа и сразу же сталкивается с запахом перегара вперемешку с ментоловыми сигарета мире. Ева бросила, но сейчас от нее за километр несет табаком. Она сама выглядит странно. Огромная футболка, стоптанные кроссовки, растрепанные волосы. — Что с тобой произошло? — Гаязов хватает девушку за плечи и осматривает на наличие травм. — Кто-то тронул? Откуда ты в таком виде? — Я с Сашей целовалась. — Ровно и четко вылетает с губ Евы, а Тимур замирает. — Что? — Я и Саша целовались. Он поцеловал меня. Два раза. Первый раз я растерялась, ответила вроде даже. А второй раз оттолкнула. Может потому, что он всë равно выберет Аню, а может совесть еще осталась. Неважно. Я целовалась с другим. — Ты же… Ну, ты не можешь ведь? — Могу. — Клименко обходит парня боком и открывает шкаф. — Я вещи быстро соберу, можешь пока покурить выйти. Тимур наблюдает за тем, как полки шкафа пустеют, а Ева пытается найти свою сумку. — Подожди. — Тимур хватает девушку за запястье и усаживает на кровать. — Ты перепила немного. Пойдем, я помогу тебе умыться. — Нормально со мной всë, я просто сказала правду. — Клименко внимательно смотрит в глаза и пытается считать эмоции. — Оказывается, что это не так уж и сложно. — Ты специально говоришь это? Хочешь отомстить за мои измены? Пожалуйста. Можешь ударить, плюнуть мне в лицо, попросить Диму отрезать мне руку. Делай, что хочешь, только не уходи никуда. Не говори, что ты уйдешь к нему. Не говори, что любишь… — Я не люблю его. — Всë, теперь поговорим о нас без третьих… — Тебя тоже не люблю. Я благодарна тебе. Уважаю даже, но не люблю. Так уж вышло, я не имею над собой власть, оказывается. Ты даже не удивлен моим словам. — Я же не настолько дурак. — Тимур берет руку девушки в свою и целует отчего-то сбитые костяшки правой руки. — Я люблю тебя. Пусть ты не любишь, но у нас же всë стало наконец-то хорошо. Ты не разбираешься в чувствах, тебе просто нужно время. — Я не хочу заставлять тебя мучить себя. — Ева убирает руку за спину и смотрит со злостью. — Ты просто поставил себе цель еще в школе и идешь к ней. Ты готов годами ждать моего признания? А насколько тебя хватит до следущей измены? Ты дорог мне. Я хочу, чтоб ты был счастлив, но со мной этого не будет. Да, мне комфортно с тобой. Да, ты прекрасный парень. Но я тебе не нужна, прими ты это наконец! — Нужна! — Тимур хватает лицо девушки двумя руками и тянет к себе. — Думаешь, что это просто школьная влюбленность? Да, я виноват! Да, я изменял! Да, мне сложно было, я глотал эти гребанные таблетки и шел изменять! Мне тяжело было, потому что я видел, как ты смотришь на Сашу! Сорвался! Но ты мне нужна. Всегда была. Давай попробуем? Тебе со мной хорошо, мне с тобой. В чем проблема, Ева? Дай еще один шанс и я тебе покажу, что ты можешь почувствовать. Просто один гребаный шанс. Я не смогу отпустить, понимаешь? Плевать я хотел на эти поцелуи. Если бы ты хотела остаться с ним, ты бы здесь не сидела. Это ведь что-то да значит. И Ева понимает, что он прав. Не хотела бы видеть его, осталась бы в своей квартире. Вещи бы Ильяс привез, их здесь не так уж и много. Да и смотря на Тимура уходить сейчас вообще не хочется. Может быть это сорок лишних градусов в организме так считают, но в этой комнате хочется ощущать себя дома. — Поцелуй меня. — Просит шепотом, словно боится, что их кто-то услышит. — Сотри это с меня. Тимур слушается. Ведомый на этот взгляд. Прикасается нежно губами, будто пробует на вкус. Что-то подсказывает, что сейчас нужно быть нежным, как она любит. Осторожно выцеловывает то нижнюю, то верхнюю и медленно между ними проводит языком, спрашивает разрешения. Она отвечает и принимает. Всë аккуратно и нежно. Отстраняются друг от друга спустя пару минут, когда воздуха в легких совсем не остается. Тимур носом по чужой щеке ведет до самого уха. Касается мочки кончиком языка и слегка прикусывает, тут же целуя место укуса. От уха спускается ниже поцелуями. Каждый невинный поцелуй горит огнем на шее, а легкие укусы пускают по телу мурашки. Парень отстраняется, не хочет напугать своим напором. Вместо поцелуев перекладывает руки на талию и ведет выше к ребрам. Трепетно, волнительно и до одури приятно. Длинными пальцами он обводит каждую выпирающую косточку и снова губами прикасается к шее. А Ева голову в сторону опускает, открывая больше места для ласки. Ей нравится, она чувствует внизу живота приятную тяжесть, что останавливаться не хочется ни на секунду. — Да. — Шепчет Ева, чувствуя вопрос Тимура, который он озвучить боится. — Всë хорошо. И этой ночью она впервые почувствовала, что такое нежность. Тимур каждым своим касанием доказывал, что любит ее. Он сам для себя открыл нечто новое, чего никогда еще не испытывал. Хотелось сделать приятно девушке, которая буквально дрожала в руках, лежа под ним, а шепотом просила продолжать. Легкие царапины на плечах, укусы на ключицах — приятнее всего этой ночью. Да что уж там, получить это всë от любимой — лучшая награда в жизни. Тимур помогает Еве встать и вместе идут в душ. Девушка признается, что стоять на ногах тяжело, поэтому заканчивают они как можно быстрее. Спать ложатся в обнимку, укрываясь теплым пуховым одеялом. С Ильясом встречаются только на работе. Парень почти не разговаривает, только роется в куче бумаг и ставит подписи. — Тим, давай вдвоем распишемся? — Ева присаживается на край стола и внимательно смотрит на руки парня. — Если переживаешь, что я сцеплюсь с Сашей, то не стоит. — Гаязов перестает печатать и берет девушку за руку. — Нет, я не хочу видеть его. Я немного повздорила с Ромой и Сашей, так что их не будет. Аню звать без мужа не вариант, а Дима просто нажрется. Вдвоем распишемся, вдвоем уедем на пару дней куда-нибудь. В конце концов, это только наш день. — Я отправлю заявление сегодня же. — Парень встает из-за стола и кратко целует в губы. — Отдыхать где хочешь? — Смотри, у тебя в расписании два окна. Одно на завтра, буквально половина дня свободна. Второе окно на два дня и это через неделю. — Думаю, что брат подменит меня на недельку. — Нет, у него всë забито так же. Нам бы вообще ближайшие месяца три не выходить из офиса. — Слишком долго. — Согласна. Либо тебе нужно искать нового помощника… — Меня ты устраиваешь. Так, смотри, завтра свободна вторая половина дня? Отлично. Идем завтра в ЗАГС и расписываемся. Через неделю у меня есть свободные два дня, тогда то и поедем за город, проведем время вдвоем. — Хорошо, поищу что-нибудь белое в гардеробе. — Я тогда все-таки надену бабочку. — Тебе идут галстуки больше. — Ева поправляет узел галстука и целует парня в щеку. — Я на обед убегу в сквер. Аня гуляет с Сашкой, хочу увидеться с ним. — Я скоро начну ревновать к этому маленькому принцу. — Я бы уже начала, на твоем месте. — Оба смеются и отходят друг от друга, так как за спиной послышался голос секретаря. — Ева Валерьевна, вас вызывает Ильяс Ихтиярович. — Сообщает девушка и отходит назад. Клименко понимает, что разговор будет не о работе, поэтому закатывает глаза. Тимуру идти с ней запрещает, он не должен слышать всего. — Прежде чем ты начнешь орать…! — Ева заходит в кабинет без стука, а перед собой держит вытянутым указательный палец. — Когда вы собрались расписаться? — Старший бросает папку на край стола и со злостью смотрит на девушку, которая вроде даже и не переживает из-за всего, что произошло вчера. — Мероприятие будет закрытым. Это всë? — Тимур ведь не знает? — Нет и не нужно. — Ты собралась стать его женой, но подозреваешь его. Ты вообще кукухой съехала? — Я раскопала могилу папаши, будучи уверенной на восемьдесят процентов, ято там будет гнилой труп. Да, я съехала кукухой. Не бойся, у меня всë под контролем. Мне осталось совсем немного, чтоб узнать всю правду. Сразу после этого я тебе всë расскажу. — Почему не сейчас? Куда ты одна идешь? — Да в сквер… — Я о ситуации в целом. Рома получил от тебя знатного леща, а Саша выслушал все маты мира. Но они оба убьют за тебя. — Правда? Они все эти годы скрывали от меня правду об отце. — Они не были уверены, что именно так все сложилось. Ты даже не дослушала. — И не хочу. Я разберусь. План у меня шикарный, провалов не будет. Но я попрошу заранее… Когда настанет момент, постарайся не сломаться. Будь таким же сильным. Клименко подходит и быстро целует Ильяса в щеку. Уже через пару секунд хлопает дверь. — Плисакина убери, слишком много знает и позволяет себе. — Короткий приказ строгим голосом. — Всю его семейку. Ева старается быстрее добраться до места встречи. Последняя лавочка, как отправитель сообщения приказал. Как ни странно, но идти не страшно. Увидеть того, кто в голове даже не укладывается — не страшно. Волнительно немного. — Папа. — Ева стоит в метре от лавочки и внимательно смотрит на мужчину средних лет. — Жаль, что ты узнала. — Вздыхает Клименко старший и взглядом указывает на место рядом с собой. — Как? Ольга где? — Ольга там, где должен быть я. — Папа, я так скучала. — Ева руками хватается за руку отца и еле слезы в себе держит. — Мне так страшно было одной. Почему ты не сказал? — Не привлекай внимание. — Мужчина резко руку встряхивает, чтоб дочь от себя отодвинуть. — Никто о нашей встрече знать не должен. План прост: выходишь за Гаязова и остаешься рядом с ним. Это единственное безопасное место. — А ты? — А я мертв, Ева. Не существует Валерия Клименко. Живи дальше так же, как жила с момента аварии. Ева понимает, что ее отец действительно мертв. Перед ней не папа, а кто-то чужой. Он не улыбается аккуратно, не смотрит с добром, не шутит смешно. Он вообще эмоций не показывает. Действительно. Он мертв. — Ты в курсе почему я искала Рипмана? — Как можно строже говорит девушка и сама двигается подальше. — Потому что я мешаю работать Депо. — Легко произносит мужчина и смотрит так же прямо перед собой. — Он действительно вырастил тебя, как свою дочь. — С возрастом часть твоего мозга дала сбой. Я в дела Ромы никогда не вмешивалась. А Рипмана я искала потому, что подозревала в изнасиловании. На нем было кольцо, которое вы все носите. Я только закончила школу, потеряла родителей, а тут меня решил добить торчок с «колесами». — Но Рипман — я. Надеюсь, что тебе не хватает ума подозревать в этом меня? Да и мои люди на детей не кидаются. — Ты реально мертв. — Ева улыбается широко и глаза горят безумием. — Твою дочь изнасиловали в школьном туалете, а ты только своих шестерок защищаешь. — Прошло четыре года, я уже ничего не могу изменить. А про моих подчиненных могу сказать одно: детей не обижают. — Скажи, кто из моих предатель? — Ты сама должна догадаться. Я всегда думал, что у тебя мои мозги, но, видимо, гены матери сильнее. — Мерзость ты старая, на вопрос ответь! — Ева встает с лавочки и толкает отца в плечо. — Раз тебе так плевать на меня, то зачем писал?! Лучше бы не знала, что ты вообще живой! — Поэтому я и говорю, что мне жаль, что ты узнала. Ты уже знаешь кто предатель. Не хочешь верить, но знаешь. Убедишься сразу же, как только он начнет не просто докладывать о твоих шагах, а убирать тех, кто тебе дорог. Всех, кроме двоих. Давай, доча, разгадай эту загадку. Мне пора. На контакт со мной ты вряд ли еще выйдешь. — Я узнаю сама обо всем. — Клименко достает из пачки сигарету и нагло закуривает. — Но тебе будет хуже, потому что ты отныне первый в моем черном списке. — Скидка родственникам действует? — Все мои родственники на кладбище. — Умница. — И Рипман тоже будет там. Я устрою всë по высшему разряду, папа. Такая мразь жизни не заслуживает. Ева разворачивается и гордо уходит от отца. Если бы эмоции были разноцветными нитками, то внутри Евы сегодня обрезали последнюю. Внутри пусто. Ни нитей, ни эмоций. Только одно чувство осталось внутри и помогает сердцу качать кровь по организму. Злость. Она такой мощной концентрации внутри, что кажется, если грудную клетку вскрыть, то она польется черной вязкой жидкостью и утопит в себе этот проклятый город. Затопит собой многоэтажки, заставит захлебнуться каждого, кто попадется. План в ее голове еще вчера ночью сложился. Сразу после того, как Тимур заснул, она снова зашла в ванную и долго курила там под звук льющейся воды из крана. На свои чувства она наплевала. Будет больно, противно, страшно — вытерпит. Доверять никому нельзя. Никто не поможет. Есть только она и ее верная подруга с этого дня — месть. И дружба эта будет крепкой и нерушимой, пока каждый по заслугам не получит.