Прости

Глава 29. Ева видит Аню с коляской и радостно бежит навстречу. Какие бы отношения не складывались между ей и родителями малыша, его она любила безусловно. С первого взгляда в душу запал, словно родной. Может так влияло то, что своих никогда уже не будет, а может то, что это ребенок любимого когда-то человека. Факт остается фактом. Сашу Плисакина она любит, а любовь эта ничем неизмеримая, как у матери и дитя. Рядом с зелеными глазами Ева чувствует себя живой. Малыш ей всегда рад, а она ему. Он выговаривает первые нелепые слоги, но четкое «Ва» вылетает у него чаще банального «ма». Клименко гордится. Приятно видеть, что кто-то любит тебя в ответ и ни за что-то, а просто потому, что ты есть у него. До чертиков она его любит и надеется, что будет рядом как можно дольше. — Дай мне время. — Мне Плисакин, как кость в горле. — Я не могу так быстро это решить. Мне нужно время. — Максимум месяц. Чтоб их семейка больше не появилась у меня на глазах. — Понял. — Ты что-то нашла? — Аня обхватывает стаканчик кофе двумя руками, пока коляску заботливо катит Ева. — Не, очередной бесполезный мусор. — Клименко надеется, что Саша ничего лишнего не сболтнул и ей сейчас не придется выкручиваться от настойчивой девушки. — Что у вас с Сашей произошло? — Что он сказал? — Поругались. Ты извини, что лезу, но он мне не чужой человек всё-таки. Мне кажется, что видеться вам стоит реже. Я не знаю, есть ли у тебя еще к нему чувства… — Нет. Чувств давно нет, не переживай. У меня Тимур и мы скоро женимся. — Да, я знаю, но… — Аня останавливается и выбрасывает стаканчик в урну. — После каждой встречи с тобой… — Ань, когда ты стала такой мямлей? Прямо говори. — Он сторонится меня. Либо молчит, либо разговаривает сквозь зубы. Последние два дня он вообще спит в комнате Сашки. — А, поняла. — Спокойно кивает Ева, присаживаясь на противоположную лавочку от Ани и закуривает, резко пуская дым в сторону. — Я постараюсь не видеться с ним. Только Сашку привози иногда. Либо буду сама приезжать, но когда Саши не будет. — Я даже удивлена, если честно. Ты и правда его отпустила. — Да, правда. — Клименко сама себе усмехается грустно. — Мне пора уже, обед закончился еще пятнадцать минут назад. — Думаю, что твой начальник простит тебя. — Побегу, а то уволит. — Смеется Ева и целует Сашу в шапочку, чтоб никотином не дышать. — До встречи, мой маленький принц. Пока-пока! В кабинете Ильяса идеальная тишина. Он закрыл дверь, чтоб никто не смог вмешаться и нарушить ход его мыслей. А подумать нужно над многим. Подозрения Евы касаемо Тимура имели место быть. Старший до сих пор помнит озабоченность брата милой девятиклассницей. Тот ведь был одержим ей, даже если за пределами своего дома этого не показывал. Духи, выпускной. Всë было до страшного правдоподобно. Но Еву он тоже не понимал. Если она подозревает Тимура в своей сломанной судьбе, то почему выходит за него замуж? Почему всë еще рядом с ним? У нее будто страх отключили. Да и отдалилась она заметно и резко, словно за спинами остальных что-то страшное делает. Ильяс ловит себя на мысли, что свадьбы брата не желает. С кем-то — конечно, но не с Евой. Девчонка, что еще недавно приносила краски в мертвые стены их дома, слишком уж сильно засела в сердце. Она с ним честная, открытая, тактильная. Они будто родственные души, которые поклялись друг другу встретиться еще в прошлой жизни. Ильясу с ней спокойно, тепло, хорошо. У него от каждого ее прикосновения бабочки в животе оживают и приятно щекочат. Кажется, теперь он понял Тимура, который влюбился еще школьником. Она притягивала к себе своей легкостью и ярким взглядом. — Если через месяц Плисакины будут ходить по земле, то умрет Депо. — Он то здесь причем? — Каждого вышибу по одному, чтоб под ноги не лезли. Считай, что я дал тебе выбор за хорошую службу. — Если я не смогу? — Тогда умрет Лелюк, а за ним всë равно пойдут остальные. Решайся. — Тим, давай свадьбу все-таки сделаем? — Ева перекидывает одну ногу через парня и удобно садится на его бедра. — Я уже заявление отправил на завтра. — Устало вздыхает парень и берет руки девушки в свои. — Почему передумала? — Да ладно, раз заявление уже отправил, то пусть будет по-прежнему. — Нет, не будет. Назови дату, я всë сделаю. — Пусть будет пятое ноября. — Без проблем. Платье, ресторан, агенство? — Я буду в костюме, платье не хочу совсем. Ты не против? — Как ты захочешь. — Ты слишком легко соглашаешься со мной. — Я готов был просто расписаться и уйти работать дальше. Думаешь, что мне есть дело до мелочей? Главное мое условие — твой безымянный палец с моим кольцом. — Хорошо, я его позову обязательно. — Ева берет с тумбы телефон и читает содержимое уведомления. — Черт, поставка через час. Я совсем забыла. — Ильяс приедет только утром. Поеду я. Тимур быстро одевается, берет телефон и сигареты. Резко в голову ударяет понимание происходящего. Ева смотрит прямо на него и будто сканирует, пытаясь понять, что в голове у парня происходит. — Поедем вместе. — Мягко улыбается Тимур и убирает руки в карманы строгих брюк. — Как раз на набережную заедем, на обратном пути. — Будешь показывать созвездие весов? — Буду. Поедешь? — Поеду. Май, 2016 год. — Ты же завязал, сука. — Рома еле сдерживает себя, чтоб не закричать, ведь за стеной спит девчонка. — Завязал, но так получилось, что п̶р̶о̶е̶б̶а̶л̶с̶я̶. — Вздыхает Клименко и закрывает лицо руками. — Боюсь за девчонок. — Бояться надо было за них раньше. Ты хоть их имена знаешь? — Роман, ничего я не знаю. Связываются через шестерок, смс-ки отправляют с неизвестного. — И какое условие у них? — Работать на них. — В чем тогда проблема? Работай на них, как собирался на меня. Пробьешь почву, а мы уже придумаем, как вытащить тебя оттуда. — Если работать на них, то проще сдохнуть, честное слово. Я даже главного не видел, только погоняло его знаю. — Уже что-то. — У них какая-то хрень с товаром и теперь они его сами проверяют, чтоб избежать проблем на продаже. Я в любой момент могу сдохнуть. — А кто тебя просил влезать туда? Я тебе пытался помочь бросить. Тебя дочь умоляла, жена. — Поздно уже. Я попросил неделю, чтоб со своими всë уладить. Роман, у меня к тебе только одна просьба. — Мелкую не брошу. — Спасибо. Я постараюсь разобраться, чтоб тебе не пришлось с ней возиться. — Думай о том, что ты её единственный родной человек. Да и у тебя никого нет роднее ее. Узнавай, что там у этих происходит и мы точно что-то придумаем. Клименко благодарно жмет руку Ромы и косится на экран телефона. «Неделя прошла. Выбирай.» — Рипман. Октябрь, 2020 год. Ева снова идет на встречу с отцом. С прошлого их разговора прошло около двух недель, но эмоции она испытывает так же сильно, как и в тот день. Она его ненавидит, потому что снова не понимает. Ненавидит, потому что он для нее отцом так и не стал. — Быстро. — Девушка садится напротив отца и оглядывается по пустому кафе. — Ты грубая. — Мужчина делает глоток кофе с миниатюрной кружечки и тянет уголок губ в улыбке. — С детства такая, стоит только не ответить на каприз. — Откуда знаешь? Мама писала? Тебя не было в моем детстве. Да и в жизни в целом. — Обижаешься. — Ты инсценировал свою смерть, бросил дочь-подростка, убил жену, а всë для того, чтоб н̶а̶р̶к̶о̶т̶о̶й̶ торговать. Разве это не повод обижаться? — Мне пришлось. Я крупно попал и мне необходимо было рассчитаться. — Рассчитался? Ты идиот или прикидываешься? Ты и есть Рипман. — Но я же не всегда им был. — А, так у вас там целая династия! От деда трон достался? Я следующей сяду? — Был мужик, которому я задолжал, но потом его неожиданно не стало и я был первый, кто достоин этого места. — Ух, ты! — Ева без эмоционально хлопает в ладоши и ловит взглядом усмешку отца. — Горжусь тобой, папа! — Я просто хотел попрощаться. Чувствую, что моя очередь уступить трон. — Совесть перед смертью проснулась? Может тогда отдашь мне своих шавок на растерзание? — Мои люди тебя бы и пальцем не тронули. — И пальцем, и не только…! Рассказывай мне всë и может тогда у меня выйдет тебя простить на долю процента. — Если со мной что-то случится, то доверенный человек отдаст тебе папку, которая поможет тебе закрыть далеко и надолго следующего Рипмана. — Я уже запуталась в ваших Рипманах. На мой выпускной кто был? — Уже я. Просил за тобой присмотреть. — Значит хреново смотрели. Это всё? — Как ты догадалась, что это я писал тебе? — Видела на светофоре, а потом пробила номер. — Я думал, что он безопаснее всего. Кто будет искать номер умершего? Глупость ведь. — А твоя дочь как раз глупая. Потом я пошла на кладбище и раскопала твою могилу. — Что ты сделала? — Клименко наконец-то действительно удивлен. — Могилу вскрыла. Видишь, что ты сделал со мной? Я конченая. Если ты сдохнешь еще раз, то я повторю этот трюк. Кстати, раз ты все-таки уже собрался к чертям, то ответишь на вопрос? — Если смогу. Еще не уверен, что меня убьют. — Кто сын Рипмана? — Не могу ответить. — Почему с Гаязовыми мне безопаснее? — Потому что Тимур тебя не обидит. — Это я и хотела услышать. Удачи на том свете. Ева встает из-за столика и быстро идет к выходу. — Разберись с тем, кто сливает тебя, он может навредить парням, которых ты считаешь семьей. — Громкий голос отца заставляет остановиться у самой двери. — Рома с самого начала был в курсе? — Догадывался. Потом сложил два плюс два, а Саша смог засечь меня на некоторых камерах города. Почти год, как они в курсе. — Поэтому перестали искать. Всего хорошего, Рипман. Ева тоже не глупая, как бы отец не считал, да и, как Рома, два плюс два сложить может. Теперь ей не хочется просто убить всех, теперь хочется заставить каждого страдать. Ноябрь, 2020 год. — Короче, мы всех собрали не просто так. — С улыбкой говорит Тимур и встает из-за стола. — Я думала по поводу перемирия. — Аня смотрит на Еву во главе стола. — К счастью, что мы все помирились наконец-то. Все-таки, как бы мы там не ругались между собой, мы уже одна семья. — Мы с Тимуром расписались сегодня утром. — Ева поднимает свидетельство о браке. — Как от шока отойдете, можете поздравить. За столом тишина. Только слышен звук поцелуя в висок. Тимур счастлив, Ева тоже. Ильяс выдавливает из себя улыбку, Аня тихо хлопает в ладоши, Саша и Рома странно переглядываются. Смех Димы звучит неожиданно для остальных, но его подхватывают все-таки. — Это же классно! — Лелюк обнимает Еву и чуть кружит в воздухе. — Наш дьяволенок наконец-то нашел своего дьявола. — Ну, все, а то ревновать буду. — Смеется Тимур и хлопает Лелюка по плечу. — Спасибо за поздравления. — Предупредили бы хоть, а то мы без подарка. — Саша даже не поднимается с места. — Мои поздравления. — Спасибо. — Клименко чуть улыбается и садится обратно на стул. — Мы хотели куда-нибудь съездить, но работы много. У всех выходной сегодня, так что пришлось вот так спонтанно вас собирать. К вечеру Рома спешно прощается, потому что позвонили на его чертов кнопочный телефон. Еще одно убийство в области. Еще один из старших. Рома не называет имени, но Ева знает, что это отец. Знает, что теперь его «сын» станет Рипманом. Знает, что один из семьи сейчас душит в себе улыбку. Знает, что организовал это тоже один из своих. Вот и началось то о чем предупреждал отец. Теперь точно ясно, кто стоит за всеми этими бедами. Дело за малым. Она начинает мстить. Следом уходит и Дима. Точнее, его увозит водитель Ильяса, потому что самостоятельно он передвигаться не может. — Нам тоже домой пора. — Саша ставит свой бокал с соком на стол и смотрит на Тимура. — Уже? — Пьяно тянет улыбку младший и хлопает друга по плечу. — Хорошо посидели. — Да, соберемся еще как-нибудь. К Сашке на день рождения придете. — Конечно! Ева от него на шаг не отойдет, как всегда. — Минутку. — Плисакин достает мобильный и отходит в сторону, чтоб ответить на звонок. — Да. Здравствуйте. Знаком. Понял! — Саш… — Аня еле дотрагивается до плеча парня, но он ее отталкивает. — Ева! Рома в аварию попал! Клименко бежит по больничным коридорам быстрее Саши. Им сказали, что он в реанимации и к нему, конечно же, нельзя сейчас. Но друзья наперебой умоляли хотя бы его состояние узнать и посмотреть хоть через стекло. Всю ночь трое сидели в коридоре, ожидая новостей, которые сообщать им не собирались. Клименко даже успела заснуть на пару минут, положив голову на плечо Ильяса. — О, Саня, привет. — Мужчина садится рядом с Сашей и приветственно жмет руку. — Как так то? Он один был? — Привет, да. — Устало вздыхает Плисакин и трет глаза руками. — У него тормоза подрезаны. — Чë? Быть не может. — Так и я о том же. — Следователь открывает папку и показывает заключение с места аварии. — Видишь? Ехал он всего восемьдесят. — Что-то подозрительное было в машине или на дороге? — Нет. Он жив остался только потому, что тормоза были не совсем испорчены, да и скорость небольшая. Ну и пустая трасса, к счастью. Возможно, что план был инсценировать ДТП, но просчитались. Буду тебя в курсе держать. — Спасибо, Игорь. Он в себя еще не пришел. Как сможет дать показания, я тебе позвоню. — Еще лучше. Сегодня день мерзкий. Перед аварией Романа ездили по вызову бабки, та труп нашла. Самое стремное, что я уже видел где-то это лицо. — Дай глянуть. — Саша берет в руки телефон коллеги и широко открывает глаза. — Воскрес как Иисус. — Усмехается Ева и встает с железной лавочки, чтоб посмотреть на фото мертвого отца. — Сдох как собака. Девушка уходит к выходу, а трое мужчин с удивлением переглядываются между собой. Клименко знает, что за Рому она не простит. Знает, что еще одна жизнь закончится, но уже от ее руки. — Дим, я приеду к тебе минут через десять. — Вздыхает Клименко и бросает окурок на холодную землю. — Приходи в себя, мне нужен твой трезвый ум. Я поняла, кто «сын» и кто виноват в аварии Ромы. Только к тебе могу обратиться.