Light it for me (Brighter, more please)

В общежитие Ёнбок заселился за день до начала занятий. В комнатах студенты жили по двое, и у Ли тоже имелся сосед, судя по обжитой половине помещения. Правда когда Феликс пересёк порог, таща за собой единственный чемодан, и огляделся, в комнате не обнаружилось ни одной живой души. Заходящее солнце окрашивало все в оттенки розового. Он бы с удовольствием оценил красоту момента, если бы не был выжат, как лимон. Не разбирая вещи, Ликс упал на кровать и, повернув голову, рассматривал спальное место у противоположной стены. Чистюлей его соседа точно назвать нельзя. На незаправленной кровати с пестрым постельным бельем лежал ноутбук, несколько учебников, на полу стоял пустой стакан из-под кофе с логотипом какой-то кофейни, а ещё валялась спортивная форма будто специально закинутая под кровать. Феликс предположил, что его сосед состоял в университетской команде. Здорово. Оставалось только надеяться, что это не стереотипный спортсмен из американских фильмов, которые он смотрел с сестрами в детстве. Феликс чувствовал усталость. Но ещё сильнее было ощущение непреодолимой тоски по сестрам, родителям и дому. Он думал, что поступает правильно переводясь в университет, о котором мечтал со средней школы. Но теперь, находясь за сотни километров, он боялся. Боялся, что не сможет приспособиться и так и останется навсегда чужим здесь. Боялся, что у него больше никогда не будет рядом того, кому можно довериться. Прошли всего сутки с того момента. И со всеми событиями минувшего дня, Феликс уже не знал, что думать. Теперь, снова стоя на пороге своей комнаты, Ли не был уверен, что его страхи так же сильны, как прошлой ночью. Ровно как не был уверен, не мерещится ли ему Хан Джисон, который тихо сопел прямо поверх одеяла, свесив одну руку с кровати и забавно приоткрыв рот. Несмотря на теплую погоду в середине сентября, ночью температура уже опускалась до не очень приятной. В комнате было открыто окно, и стояла лёгкая прохлада. Феликс поспешил его закрыть. Затем сгреб в охапку свое пушистое одеяло, чтобы отнести его на кровать соседа и укрыть Джисона. Сам Ли, несмотря на эмоционально насыщенный день, не мог просто лечь и забыться спасительным сном. Домашнее задание. Он не мог облажаться в первые же дни учебы. Поэтому убедившись, что Джисон не замёрзнет, Ликс засел за учебники. Хотя Ли и учился теперь на Хореографическое факультете, теоретических предметов с письменными заданиями все же хватало. И конспекты Минхо пришлись очень кстати. Разбирая хоть и аккуратный, но непривычный почерк, Ёнбок не заметил как время перевалило за три часа. Моргая все медленнее, в очередной раз он разрешил себе прикрыть глаза всего на полминутки. Выключив настольную лампу, свет которой резал глаза, он уткнулся лбом в сложенные на столе руки. Полминуты превратились в минуту или в пять, а может и во все полчаса, но следующий раз Феликс открыл глаза когда услышал сдавленный тихий скулеж, вперемешку с учащенным дыханием. Не понимая, где находится и что происходит, Ликс не на шутку перепугался. Осоловело оглядывая комнату он заметил Джисона, сжавшегося в комок в углу собственной кровати. Смутно соображая, что к чему, Ёнбок осторожно приблизился к Хану, боясь совершить лишнее движение и усугубить ситуацию. Он хотел было коснуться кокона из одеяла, в которое замотался Джисон, но не решился и просто тихо позвал его по имени. Ответа не последовало. Парень не поднимал глаза, но даже в скудном свете полумесяца было видно как они влажно блестят, устремлённые куда-то в темноту. А его цитрусовый запах ужасно кислил, так что у младшего аж сводило зубы. — Джисон, это я, — повторил попытку Феликс, все же протягивая руку и чувствуя как собственные пальцы дрожат. Парня перед ним тоже чуть потряхивало. — Джисон, слышишь меня? Что случилось? — он всеми силами пытался унять зарождающуюся панику. Вдвоем им паниковать нельзя. — Давай подышим вместе, — Феликс все же решился сжать ладонь Хана в своих ладошках и приложил к своей груди. А затем медленно, стараясь не спугнуть, опустил одну руку на не по-омежьи широкую грудь Джисона. Он вдыхал, считал про себя до четырех. Задерживал дыхание. Снова считал. Так же медленно выдыхал и опять задерживал дыхание. Так по кругу, пока не почувствовал, что Джисон успешно повторяет за ним. Следующие несколько минут тишина прерывалась только их мерным дыханием. Он все ещё сжимал одной рукой пальцы Джисона, прижимая к себе. Они были ужасно холодные, несмотря на то что в комнате заметно потеплело. Но Феликс все равно испытал облегчение уже от того, что дыхание парня больше не прерывалось всхлипами. — Ты умница, Хани. Ты так хорошо справляешься, — прошептал Феликс, — Сейчас я отпущу тебя на 10 секунд. Хан протестующе замычал, подняв блестящий в темноте взгляд на Феликса. Его брови домиком и большие влажные глаза, полные отчаяния, разбивали младшему сердце. — Только принесу тебе воды. Я не уйду, обещаю, все время буду в поле зрения. Хорошо, Хани? — Ёнбок отпустил его руку и отошёл к столу, возле которого оставил свою сумку. Выудив оттуда целую бутылку воды, он быстро вернулся обратно. Открутив крышку, он протянул бутылку Джисону. Подождав пока тот сделает несколько глотков, он снова закрыл ее, откладывая в сторону. — Я с тобой. Если ты хочешь поговорить, я здесь, — прошептал Феликс. На самом деле он не был уверен, что был тем человеком, кому Джисон захочет изливать душу, но это было неподходящее время, чтобы показать свои сомнения. Они провели около десяти минут просто сидя рядом и едва соприкасаясь коленками. Почти абсолютная тишина нарушалась только сопением Джисона, пока он все же не заговорил хриплым голосом: — Я не знаю, что я делаю. Ненавижу это все. Но я всех подведу. Чана подведу. Он справляется. А я не могу. Я так не хочу, — его речь сперва была медленной, но с каждым предложением становилась все более сбивчивой, грозясь снова перерасти в истерику. Стоило дыханию снова участиться, Феликс схватился за телефон. Это было его запасным вариантом с самого начала. Быстро отыскав в чате контакт Минхо, он не долго думая нажал на кнопку вызова. Только бы услышал звонок. Когда гудки сменились сонным голосом Минхо, Феликс с облегчением выдохнул, не сводя глаз с Джисона, который снова будто провалился в себя, уставившись перед собой пустым взглядом, снова вдыхая слишком часто, пугая Ли. Он затараторил в трубку: — Джисон. У себя в комнате. Минхо, пожалуйста. Я не знаю, что… — Ёнбок не успел договорить, ещё на имени Хана послышались приглушённые ругательства. За ними последовал шум, какой-то глухой удар, и в итоге Минхо перебил его тревожным «две минуты, Ёнбокки» и сбросил вызов. Ликс выдохнул — Все хорошо. Ты не сделал ничего плохого. Сейчас, Хани, сейчас, — шептал Феликс, снова нащупав в темноте чужую ладонь и ласково поглаживая ее. Взвинченный Минхо примчался раньше, чем две минуты истекли. Ликс успел заметить, что он выглядел очень помято. Его волосы были растрепаны после сна, а вот в глазах сонливости не осталось, в них плескалась безграничная тревога. Он вихрем пересёк комнату, оказывались на коленях перед Джисоном, сгребая того в объятия вместе с одеялом. -Джисони, я здесь. Слышишь, детка? Услышав голос Минхо, Хан в тот же миг очнулся от своего оцепенения. Хмурясь, забегал глазами по лицу напротив, будто не веря тому, что видит. *** Минхо скользнул горячей ладонью вверх, к лицу омеги, ласково поглаживая мягкую кожу. Он чувствовал жар и покалывание на кончиках пальцев от соприкосновения с холодной, как лёд, щекой. Хо знал, что Ёнбок сидит рядом, но не мог заставить себя взглянуть, не мог оторвать взгляд от встревоженного Джисона. Притянув друга к себе, он позволил ему уткнуться ледяным носом в изгиб шеи, игнорируя мурашки, вызванные таким резким контрастом температуры. Минхо прижался губами к чужому влажному виску, пока его небольшая ладонь, забралась под одеяло и дальше под футболку. Он нежно гладил младшего по спине, пока тот не затих в его объятиях. Так они и сидели какое-то время. Феликс, который не знал куда себя деть, но продолжал держать Хана за руку. Хан который спустя минут десять, кажется, вымотался и заснул. И Минхо, который никак не мог успокоить собственное сердце. Они с Феликсом все же переложили Джисона в постель. Убедившись, что тот от передвижений не проснулся, Минхо опустился на пол, привалившись спиной к кровати. Устало прикрыв глаза, он откинул голову назад, на мягкий матрас, когда вдруг почувствовал, что рядом присел Феликс. — Спасибо, что был рядом с ним, — Минхо повернул голову к младшему Ли, встречаясь с таким же с тревожным взглядом, как, он уверен, был у него самого, — Выходит, вы с Джисоном соседи, — он улыбнулся краешком губ, но улыбка вышла совсем замученной. — Мгм, — промычал Феликс, и собравшись с силами все же спросил, — Ты знаешь что-нибудь о том, что с ним произошло? Он говорил что-то о том, что подведёт всех и ещё о Чане. — Джисон в футбол играет, знаешь, — выдохнув, начал Хо, — Они с Чаном оба в университетской футбольной команде. Чан ее капитан, на самом деле. Он туда из-за Чана и пошел. Джисон был одним из первых в нашей, ну знаешь, стае, — старший позволил тихому смешку слететь с его губ, — Они давно знакомы, Джисон тогда ещё в школе учился. А потом в тот же универ пошел. К моменту его поступления Чан был на третьем курсе и уже успел стать капитаном. Он позвал Джисона к ним. А Сони Чаном восхищается. Конечно, он за хёном в футбол увязался. Вообще-то у него здорово получается. Он талантлив и при этом усердно тренируется, — Минхо был очень рад, что темнота комнаты скрывает его смущение, и искренне надеялся что Ёнбок не рассмотрит в лунном свете его глаза-сердечки, — До Чана у Джисона друзей не было. Поэтому Чаном он очень дорожит. Джи Чана обожает. А футбол — нет. Зато очень любит музыку. Он ведь, как и Чан-хён на Продюсерском учится. И Чанбин с ними, кстати. Джисон, правда, в последнее время сам не свой. Говорит, что из-за тренировок и соревнований ему не хватает времени на музыку. По учебе еле успевает. А на свое творчество никаких ресурсов. Он здорово играет в футбол, но то, какие песни он пишет, Ёнбокки, его лирика… Знаешь, он лучший. Я так его… — опомнившись, Минхо резко замолчал. Он чувствовал на себе взгляд младшего, но никак не прокомментировал это, только поспешил сменить тему, — В общем, он хочет бросить футбол, но чувствует вину перед Чаном. Вчера, с тренером поругался, когда тот его игру комментировал, а Хани упомянул, что хочет уйти. Феликс все это время молча слушал, разглядывая во мраке профиль старшего. Теперь сбивчивые слова Джисона приобретали смысл. — Я думаю, — неуверенно начал Ликс, — конечно, я недостаточно близко знаком со всеми, но мне кажется, Чан-хён очень хороший и не станет осуждать. Если это ради счастья Джисона, он, наверно, нет, несомненно, поддержит его. — И я ему это повторяю! А он продолжает себя изводить и боится сказать Чану. Я хочу поговорить с Чаном сам. Хани это не понравится, но смотреть как он мучается ещё хуже. — Давай просто будем рядом, когда Джисон решится. Так будет правильно по отношению к нему. — Да, наверно, ты прав, Ёнбок. Я ещё раз попробую убедить его, возможно, завтра. Не могу смотреть на его слезы, — Хо опять устало трет глаза и поворачивается, чтобы посмотреть на спокойно спящего Джисона. Из-под одеяла виднеются кончики пальцев. Минхо не может удержаться и не сжать их в импульсивном жесте. Недостаточно сильно, чтобы разбудить, но достаточно, чтобы почувствовать, что Хан рядом. — Минхо, — Феликс сделал паузу, то ли набираясь смелости, то ли ожидая, пока старший обратит на него внимание, — А вы с Джисоном… Ну… Встречаетесь? Хо испугался, что даже в темноте станет заметно, как загорелись кончики его ушей. — Нет, мы… Мы друзья, — он чувствовал как жар спускается вниз, как краснеют его щеки и даже шея. — Но ты же его… — Ёнбок! — резко обрывает его Минхо, нервно оглядываясь на спящего парня. — Любишь, — заканчивает Феликс, упрямо глядя на старшего. — Мы все друг друга любим. Я люблю Чан-хёна и Чанбина, и Джинни, и Сынмина, и Чонина. И тебя тоже, Ёнбокки, — серьезно добавляет Хо. Феликс обещает себе подумать об этом позже. — Ты знаешь, что это другое. И то, как Хан смотрит на тебя. Даже слепой увидит, — Минхо в ответ устало выдахает и снова трёт глаза, так ничего и не сказав. — А ещё, Минхо, он зовёт тебя хёном. Получается, ты старше? — Ага, — Хо почувствовал облегчение от смены темы и охотно ответил, — я перепоступал, когда наконец понял, что танцы не просто хобби, и я правда хочу серьёзно этим заниматься. А вообще, я 98 года, так что да. — Вот как. Я тоже могу звать тебя Минхо-хён? — Конечно, Бокки. А сейчас, до пар есть ещё пара часов, ты успеешь поспать. Ликс согласился и наконец оказался в своей постели. Минхо вернул ему освободившееся одеяло, заботливо укрыв и поцеловав в лоб, когда тот закрыл глаза. — Спокойной ночи. И спасибо ещё раз. Ликс ничего не ответил, провалившись в долгожданный сон, как только его голова коснулась подушки. Взглянув в последний раз на его соседа, Минхо направился к себе, тихонько прикрыв дверь. Он собирался тоже заполучить свои два часа сна.