В погоне за отражением

      Я провалялся на кровати около Рейчел мучительные несколько часов, в попытке уснуть. Но сегодняшний сон отбил желание спать напрочь. Как только я закрывал глаза, поникшая тень Джоанн появлялась напротив, а в ушах эхом раздавалось «Ты забрал мою жизнь». Покурить я выходил ещё трижды, надеясь, что никотин хоть на чуть-чуть сможет заменить действие антидепрессантов, которые остались на кухонном столе у меня дома. Но всё становилось лишь хуже: образ был ярче и реальнее, а голос — громче и злее. Я сходил с ума. Разумеется, кошмары у меня были и раньше. Вы это и так знаете. Но почему сейчас я увидел, что Рейчел чокнутая маньячка, которая убила своего брата на эмоциях, Софи, которая винила меня в её смерти, и Джоанн, что во всех красках рассказала, как я её убил? Почему мой мозг решил свести этих девушек не просто у меня в голове, а и в одном сне, в одном месте?       Если часть с Рейчел я ещё как-то могу объяснить: она плакалась, что считает себя виноватой в смерти брата, а я лишь преобразил это у себя в голове, превратив в жуткую, но слишком уж реальную, судя по запаху и виду, картинку. То части с Софи и Джоанн вообще не склеиваются в одно целое.       Я давно не думал о Софи. Проблемы Рейчел и с Рейчел забили мне голову. За последние сутки я перестал думать вообще о чём-то. А уж тем более о Софи. Это она украла мою жизнь. Это Софи сейчас счастлива замужем, работает на телевидении и позволяет себе веселиться, проживая молодость на полную. Я же вынужден сидеть в огромной квартире, где по ночам воскресают призраки прошлого, от которых невозможно убежать. Это я сейчас лежу в кровати с симпатичной девушкой без возможности уснуть. Это меня безостановочно мучают кошмары. Это я пью дюжину таблеток за раз, чтобы не перерезать себе вены. Всё из-за неё. Всё из-за чёртовой Софи. Я понимаю, что не только Софи виновата в моих проблемах.       Но только не Джоанн. Разумеется, мне было шестнадцать, когда мы последний раз виделись, но ничего плохого вспомнить я не смог. Джоанн была ангелом. Моим ангелом. С самыми теплыми объятиями, сладкими поцелуями и нежной душой. Я помню, как Джоанн плакала, слёзы спадали вниз по фарфоровому личику, смывая тушь, а я крепко обнимал её, нашёптывая что-то успокаивающее. С каждым её судорожным всхлипом я чувствовал, буд-то мне разбивают сердце. Я чувствовал, как сильно мне разрывают душу её муки. Я чувствовал себя бесполезным. Знал, что никак не могу помочь. Так же было и с мамой. Каждый раз, когда они с папой ссорились, она приходила ко мне в комнату и пыталась успокоить. Но это я должен был её успокаивать. Не смотря на то, что мне было всего шесть, я знал, что у неё не всё в порядке. Я забирался к маме в объятия, как котёнок, и часто засыпал. Не знаю почему, но это хотя бы на какую-то часть это успокаивало её.       Джоанн даже была чем-то похожа на мою мать. Внешностью не совсем, конечно. Однако, за месяц до исчезновения, Джоанн отрезала свои каштановые волосы под каре, которое даже плеч не доставало, и покрасила его в белый. Она кардинально изменила образ, буд-то пряталась от чего-то. Точно так же и с отношением ко мне. Она резко изменилась. В начале нашего общения Джоанн была милой, весёлой и открытой, а уже через полтора года — расстроенной и сонной. Она прятала от меня что-то, скрывала важную правду, говоря, что тут нет ничего серьёзного. Джоанн стала намного чаще плакать и больше спать. Я пытался вразумить её, уговорить пойти к доктору, хотя бы, чтобы я отвязался. Но она не слушала. Даже не пыталась успокоить меня, лишь закатывала скандалы на пустом месте. Этим она, как говорил Ник, пыталась отгородиться от меня. Как будто меня испугает какая-то истерика. Я не пытался отстраниться от Джоанн, дать ей больше свободы, а наоборот — подбирался всё ближе. Ник говорил, что я перекрываю ей кислород, что у неё не останется личного пространства и она просто бросит меня. Но я не слушал, потому что знал, что должен помочь ей. Пол года после пропажи, я писал Джоанн, искал её и рыдал ночи напролёт, потому что думал, что без меня она может совершить что-то плохое. Я боялся, что она причинит вред окружающим или, что ещё хуже, себе. И после сегодняшнего сна я начал думать о Джоанн снова. Не хватало мне апатических мыслей по поводу Рейчел, так вернулась тревога о Джоанн.       По щеке прокатилась одинокая слеза. Я грубо смахнул её ладонью.       Мне нужно вернуться домой и выпить антидепрессанты. В ином случае, тревога и пугающие мысли не приведут ни к чему хорошему.       Я медленно приподнялся с кровати, стараясь действовать максимально аккуратно, чтобы не разбудить Рейчел. Натянув джинсы и кофту, я быстро двинулся в сторону прихожей. — Даже не попрощаешься? — послышалось сзади.       Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и медленно повернулся. Из-за угла выглядывала Рейчел, закутанная в одеяло. — Прости, — всё, что смог выдавить я. — Это была незабываемая ночь, мне правда понравилось, я очень насладился тобой. Ты лучшая девушка в моей жизни, — почему-то начал тараторить я. — Ты каждой девушке это говоришь или только той, от которой не смог сбежать? — повернув голову на бок, спросила Рейчел. — Ты чувствуешь себя лучше, чем вчера? — перевёл тему я. — Интересуешься, как будто тебе дело до этого есть. Только что ты хотел сбежать по-тихому, а уже сейчас переживаешь за моё состояние, — фыркнула Рейчел. — Если думаешь, что это растопит моё сердце и вечером мы снова переспим, то не надейся. — Я бы не шёл на такие жертвы ради простого перепихона, — ответил я. — Будь ты мне не интересна, как девушка, а была бы лишь сексуальным объектом, я бы не затягивал, — говорил я, стараясь подавить тревогу. — Я бы не беспокоился, почему ты накричала на меня на прогулке, почему тебя нет на работе, почему ты не берёшь трубку и игнорируешь сообщения. Я бы не пришёл к тебе вчера вечером, не выслушивал и не успокаивал бы, — сжав челюсти, сказал я. — Будь ты интересна мне лишь ради секса, я бы сбежал намного раньше, — добавил я. — Но всё равно сбегаешь… — протянула Рейчел — Мне становится плохо и нужно выпить таблетки, чтобы не сойти с ума, — ответил я. — Если хочешь, я возьму флакончик и сразу же вернусь сюда. А если нет, и я вправду сбегу, то можешь попросить Эрику уволить меня, — немного тише добавил я. — Я говорю правду, поверь мне.       Рейчел молчала. Через пару секунд тишины, когда я хотел спросить, свободен ли я, она небыстро подошла ко мне. Подняв голову, Рейчел уставилась на меня самым проницательным взглядом, будто пыталась попасть ко мне в душу. — Что тебя тревожит, Эшли? — тихо спросила она. — Стресс, — сухо ответил я, сглотнув. — Я могу помочь тебе справиться с этим, — еле слышно протянула Рейчел.       Одной ладонью она коснулась моей щеки, а другую, которой держала одеяло, обвила вокруг моей талии. Одеяло, которое прикрывало голое тело, быстро спало на пол. Взглядом я скользнул вниз, но всё так же незамедлительно вернулся к манящим глазам. Как бы сильно мне не хотелось отыметь Рейчел прямо здесь и сейчас, к горлу подступала желчь, вески пульсировали, а тревога и страх всё быстрее брали под контроль всё тело. — Прости, мне правда нужно выпить лекарства, — промямлил я, сделав пару шагов назад, почти прижавшись к двери. — Я вернусь, если хочешь, но сейчас мне нужно бежать, — говорил я, натягивая обувь. — Я буду ждать не только тебя, но и завтрак, — укутываясь обратно в одеяло, добавила напоследок Рейчел, перед тем как я грюкнул дверьми у неё перед лицом.