***
Званый ужин, который должен был состояться в этот же день, было принято перенести на вечер следующего, из-за каких-то неотложных дел Реммао. Прихватив с собой сына, он уехал в офис, без зазрения совести оставляя Эвтиду одну в огромном доме. Золотая клетка вновь захлопнулась. Эвтида не отчаивалась, голова и так гудела с самого утра, а, поэтому провести день в тишине, было не так страшно, как думал Исман. Уверив брата, что всё хорошо, Эва собиралась позвать Кейла для совместной тренировки, но и он был занят. Поэтому, теперь точно, в гордом одиночестве Эва направилась в зал. Привычные удары о грушу. Ощутимые, хлёсткие, но, всё ещё такие же не точные и нервные, заставляющие голову отключиться от реального мира. Злость всё равно преобладала, но не в таких количествах. Скорее накопительный эффект от нехватки сна и нервотрёпки, через которую пришлось пройти. А что если Эвтида увеличит количество и продолжительность своих тренировок? Что если доведёт себя до такого состояния, что просто начнет выползать из зала? Тогда, быть может, и поспать сможет нормально? Потому что слышать от Исмана про лекарства и врачей она больше не в силах. Лучше от этого не становится. Проверено и не раз. Различные психологи, как один твердили о том, что ей нужно стараться, как можно меньше нервничать и тогда постепенно всё наладится. Ага, как же… Не с её отцом и не её жизнью. — Кто учил тебя так бить? — раздался низкий голос возле самого уха. Эвтида среагировала быстро, правая рука уже летела в сторону нарушителя личных границ. Но недостаточно быстро, для того, чтобы достичь цели. Большая ладонь ловко перехватила хрупкое запястье девушки. Свободной рукой Эва скинула капюшон серой худи с головы и посмотрела через плечо. С высоты своего роста, на неё смотрел Амен с озорной ухмылкой. Злость улетучилась, оставляя после себя любопытство и растерянность. Отступив от неё на шаг, Амен сложил руки на груди, продолжая наблюдать за тем, как шестерёнки в голове Эвтиды обрабатывают ситуацию. Она несколько раз проморгалась, будто скидывая с себя наваждение. Но образ сильного, мускулистого и высокого мужчины не растворялся в её сознании. — Как ты…? Что ты тут делаешь? Амен хмыкнул, проведя кончиком языка по пересохшим губам, даря девушке снисходительную улыбку. — Тренировка. Мы договаривались. Он прошел мимо неё, направляясь к беговой дорожке. Потупив с пару секунд Эва нагнала его, преграждая путь. Её тоненькие ручки уткнулись в его крепкую грудь, пытаясь остановить. Это было чем-то невозможным. Хантер, будто и не чувствовал никакого сопротивления, продолжал спокойно идти, наблюдая за девушкой. В то время, как Эва безуспешно скользила по полу, пытаясь хоть как-то остановить гору мышц по имени Амен Хантер. — Какая ещё нахрен тренировка? Что ты несешь? Если отец узнает мне конец! В этот раз Амен остановился. Во взгляде уже не было того озорства, что отражался минутой ранее. Перехватив её запястья, он строго взглянул на неё. То, как её прожигали голубые льдинки, Эвтиде стало не по себе. Вся злость мигом испарилась, заставляя девушку лишь скромно робеть от столь близкого контакта. — Я бы не сделал того, что может тебе навредить. Твой отец в курсе. Он аккуратно положил руки на её плечи и мягко оттолкнул в сторону, продолжая свой путь. Эва отрицательно покачала головой. Это просто не могло быть правдой. Отец? Её отец? Вот так, просто взял и позволил постороннему проводить время с его дочерью? Бред! По залу прошелся писк. Звук работающего тренажера смешался с тяжелым шагом Хантера, что уверенно продолжал увеличивать скорость, теряя всякий интерес к недовольной девушке. Продолжая сверлить дыру в его светлой макушке, Эвтида подлетела к тренажеру. Она не понимала, как такое могло произойти? Как у него получилось уговорить её отца? Когда даже Пеллийским с Исманом не получалось отвоевать хоть немного свободы для неё… Погруженная глубоко в свои мысли, Эва продолжала смотреть на мужчину, невидящим взглядом. — Мы с тобой договорились… — прервал поток навязчивых мыслей Амен, даже при интенсивном беге его голос оставался всё таким же спокойным. — Ты договорился, — перебила его Эва. — Так вот, — продолжил он, — я пообещал, что решу этот вопрос. И решил. Она опять покачала головой, щурила свои глаза и хмурила брови. Глядя на неё, у него не получалось сдержать улыбки. Постепенно снижая скорость тренажера, Амен неотрывно смотрел на неё. Когда скорость дорожки позволила перейти на чуть быстрый шаг, хотя казалось скорее привычный темп для него, Хантер запустил пятерню в свои платиновые волосы, зачесывая их назад. Капельки пота скатывались по его бледному лицу, очерчивая высокие скулы, скользя дальше, вниз по широкой шее, огибая кадык и пропадали за тканью его футболки. Всегда мирно движущаяся грудь быстро вздымалась, постепенно приходя в норму. — Прекращай на меня так смотреть, — произнес он на выдохе, вытирая лицо полотенцем. Мотнув головой, ранее зачесанные волосы вернулись на законное место, немного прикрывая его голубые глаза. — Как, так? — недоумевала Эва. — Как злобный хомячок, — усмехнулся Амен. Невозможно было описать степень возмущения, что накрыло Эвтиду с головой. Щеки заалели, а янтарно-зеленые глаза метали молнии. Продолжая наблюдать за её реакцией, Амен рассмеялся низко, бархатисто, прикрывая глаза. Топнуть ногой, показать язык и убежать от него, как можно дальше — это то, что хотелось сделать Эве прямо сейчас, или стукнуть его хорошенько. Пока не решила. Либо у Амена было хорошо развито чувство эмпатии, либо он был самым настоящим экстрасенсом, потому что другого объяснения, почему он так остро ощущал перемены её настроения, у Эвтиды не было. Возможно, он просто был слишком наблюдательным, раз смог разглядеть в её взгляде желание поскорее от него уйти, поэтому сразу серьёзно добавил: — Эва, тебе ничего не угрожает. Я всё решил, а как и каким образом, тебе знать не обязательно. — Это ещё почему? — Меньше знаешь — крепче спишь, — он улыбнулся краешком губы, проходя мимо неё. И было бы действительно забавно, если бы у Эвы не было проблем с этим самым сном! Постаравшись не выдавать собственных волнений на этот счет, Эва шумно вздохнула и так же выдохнула, возвращая своему лицу безмятежный вид. Пока Эвтида приводила мысли в порядок, Амен уже успел сделать легкую растяжку мышц, не упуская из виду, через отражение зеркала, девушку. Как бы она не старалась скрыть свои эмоции от него — выходило крайне плохо. Потому что, когда много и долго работаешь с людьми, невольно учишься распознавать малейшие перемены настроения: радость, печаль или ложь — особого значения не имело. И сейчас, светлые брови были сведены к переносице, пока серое вещество в его голове пыталось придумать, как отвлечь Эву от того, что её волновало. Лезть в её душу он не собирался, придерживаясь тактики, что если она сама захочет с ним чем-то поделиться, то он будет рад выслушать и сделать всё возможное, что будет в его силах. Эва с интересом рассматривала его. Чёрные тайтсы плотно прилегали к накаченным ногам, очерчивая каждую мышцу, шорты поверх и футболка, будто с отрезанными рукавами такого же цвета. Ей подумалось, что Амен специально выбирает одежду, так ярко контрастирующую с его бледной кожей. Уловив любопытный взгляд, мужчина хитро прищурился, продумывая не сложный план. Нужно лишь спровоцировать и тогда Эвтида сама того не понимая отвлечется. Упор лежа и вновь хитрый прищур голубых глаз, направленный в сторону девушки. Скольжение вниз и вверх. Эва замечает, как на сильных руках Хантера, ярче прорисовываются паутинки из синеватых вен. Тело его большое, мощное. Будто напряженно и одновременно расслабленно. Скользит плавно, не прилагая усилий. Вверх, вниз. В нижнем положении задерживается подольше, чтобы тугие мышцы сильнее кровью налились. Верх. Не вставая, поворачивает голову в сторону Эвы, что стояла неподвижно все это время, зачарованно наблюдая за ним. — Помоги, — спокойно командует он. Эва дергается, не понимает, чем помочь ему в отжиманиях может. Амен поясняет: — Веса добавь, — подбородком в сторону стойки с гантелями указал. Она только головой кивнула, подтверждая, что поняла. На ходу торопливо перчатки стянула. Рука уже к одному из блинов потянулась. Обернулась резко и стремительно. Сразу на холодные льдинки натыкаясь. Улыбнулась ему хитро. Легкой тенью скользнула обратно к мужчине. Веса ему не хватает, ладно… Уселась на его спину, нагло ногу на ногу сложив, руки на груди скрестила. Смутить хотела. Не вышло. Тихий смешок донеся до её слуха. Амен снова опустился. Тело её качнулось, как тонкая веточка, при дуновении ветерка. Вцепилась в его широкие плечи, царапая острыми ногтями его тонкую кожу. Вверх. Задержался, на неё посмотрел. — Крепче держись, иначе свалишься. — Может, мне ещё лечь на тебя? — недовольно спросила она. — Можешь и лечь, если душа твоя так желает. Провоцировал и дразнил, как она его тогда в клубе. Эва секунду дала себе времени на размышления. И вот уже её тонкие ручки оплетали его шею. Ровный, большой, широкий, как столешница. Ей даже не нужно было искать опоры ногами и так маленькая на нем вся уместилась. Оба тяжелее дышать начали. Амен, Эва подумала, что от упражнения, а своему сбивчивому дыханию объяснения найти не могла. Чтобы хоть как-то отвлечься стала считать. — Один. Её дыхание обжигает его фарфоровую кожу, щекоча ухо. — Два. Она чувствует, как пульсирует венка на его шее. — Три. Голос её становится тише с каждым подходом. Щеки краснеют сильнее, а движения Амена становятся лишь быстрее. Дразнит и себя, и её. Напряжение так и летает в воздухе. Не время. Амен резко поднимается. Без предупреждения. Ловко подхватывая под ноги Эву, которая лишь смущается больше. Смотрят друг на друга через зеркало, не способные взгляда оторвать. Амен быстрее в себя приходит, голову в её сторону поворачивает, живой взгляд ловит. Улыбается. Аккуратно на ноги ставит. Сам же к скамейке направляется, где боксерские лапы лежат. Эва опять только спину его широкую видит. Наблюдает, как плечи плавно вверх и вниз опускаются. Глубоко дышит. Реакцию тела усмирить пытается. С минуту в напряженной тишине простояли. К ней повернулся, хлопнув в ладоши: — Начнём. Кивнула ему, а сама взглядом перчатки свои искать стала. Надела уверенно, зубами ленту по крепче затягивая на левой руке. Ударила пару раз друг о друга. Удобно. Как только к нему подошла Амен правую руку вперед выставил. Ударила. Он головой покачал. Ещё раз. И так несколько раз, пока Эвтида от злости уже пыхтеть не начала. — Соберись, — командует он, чем только сильнее девушку злит. — Я и так, — обиженно губы дует. — Не вижу. Ещё раз. Не забывай корпус за рукой вести. Нервно подняв руки перед лицом, Эвтиде ничего не оставалось, как повторить. Раз за разом, когда Амен недовольно качал головой и повторял: «Ещё!», — Эва начинала злиться. Он не церемонился с ней, не жалел, не делал поблажек, заставляя выкладываться на максимум. Как бы не старалась, каждый раз Амен оставался недовольным её ударами. Не выдержав, Эвтида стянула перчатки отбросив их в сторону и направилась прочь. — Ты снова убегаешь, — констатирует он. Она не слушает, продолжает идти. Догоняет её быстро, выход из зала своей фигурой внушительной проход загораживая. Толкает его, пытается обойти — не выходит. Амен наблюдает за ней, голову набок склонив. Когда первичная злость отступила, Эвтида лбом уткнулась в его плечо. Не говорила, не дралась, молча стояла. — Отойди, — жалобно только просила. — Нет, — ответил Амен строго, но тихо, спокойно. Аккуратно её за плечи взял, отодвигая от себя. Указательным пальцем мягко подбородок подцепил, чтобы в глаза ему посмотрела. — Почему боксом стала заниматься? Эва нахмурила брови, не понимая к чему он задал вопрос. Но и сама невольно задумалась. Действительно, зачем? Потребности в защите не было, для этого у их семьи есть личная охрана. Прикусив губу до боли, она произнесла: — Эмоции… Бокс помогает их контролировать, поэтому и стала заниматься. Амен улыбнулся. — Плохо выходит, у тебя всё на лице написано. — Почему ты пришёл? Зачем возишься со мной и заставляешь тренироваться? Ей действительно хотелось знать. Ничего в этом мире не бывает просто так, за всё платить нужно. — Тебе не хватает дисциплины. Когда у тебя что-то не получается — ты сбегаешь. Я могу тебе в этом помочь. Разочарование промелькнуло в её взгляде, но с ним и понимание того, что Амен говорил не только про бокс, а в целом про её жизнь. Молча кивнув, Эва первая направилась в сторону ринга. И всё началось сначала. Недовольный Амен. Злая Эвтида. И бесконечное повторение одних и тех же действий. От чего так? Ведь знала, как правильно бить, но тело просто отказывалось подчиняться. Заплакать и убежать хотелось больше всего на свете. — Так не пойдет, — покачал головой Амен, — тебе нужно успокоиться. — И что ты предлагаешь? Амен выпрямился, скидывая боксерские лапы. Отступив на два шага назад, он раскинул руки в стороны. На недоуменный взгляд девушки он широко улыбнулся. — Давай, хомячок, нападай! Запомните, милые девушки, никогда не показывайте парням, что какое-то прозвище вас злит. После этого, вас будут называть только так. — Какой я тебе, блин, хомяк? — каждое слово сопровождалось ударом по его каменному торсу. Эва была в бешенстве, что веселило Амена ещё больше. Ударов он будто не ощущал, только смеялся. Всё, что он предпринимал, чтобы «отбиться» от грозных атак девушки, так это немного наклоняться корпусом назад, когда она могла попасть по его лицу. — Смешно тебе?! — ещё удар. Всего шаг, разделявший их. Один крохотный шаг, который Хантер сделал навстречу. Перехватив собственные запястья за спиной Эвы, Амен прижал её к собственной груди. От столь крепкой хватки и ничтожно маленького пространства, подбородок Эвы уперся в собственные перчатки, не оставляя выбора, как поднять свои глаза и встретить самодовольную ухмылку Хантера. Она дёргается, предпринимая попытку вырваться или хотя бы стукнуть его, чтобы стереть её с его красивого, бледного лица. — Успокоилась? — едва уловимо кивнул головой. Ей ничего не оставалось, как подчиниться, против его силы ей нечего было поставить. Разве, что: — Так и скажи, что тебе просто нравится прижимать меня к себе! — нагло произнесла, сама растянув губы в похожей усмешке. Амен прижал её к себе ещё ближе, слегка приподняв. — Нравится, — склонившись над ней, прошептал в самые губы. Он наблюдал за тем, как её зрачки, обрамленные густыми и длинными ресницами, расширились, губы сами собой приоткрылись, выпуская остатки воздуха. Рваное дыхание, вызванное неожиданной близостью, выдавало её волнение. В то время, как Эвтида чувствовала его размеренное сердцебиение, ровное дыхание и видела сосредоточенный, изучающий взгляд. Она практически не дышала, чувствуя, как от его тихого немного с хрипотцой голоса, кожа покрывалась мурашками. Облизнув губы, неосознанно сократила то ничтожное расстояние, что оставалось между ними… — Эва, ты здесь? — раздался голос Кейла. Не сговариваясь, оба отступили друг от друга на несколько шагов…***
Вечер следующего дня. Комната Эвтиды. — Ох! — вздохнула вымученно Эва, когда её личная служанка явно крепче, чем следовало, затянула корсет. — Ослабь немного, воздуха не хватает. — Так нужно, — досадливо произнесла женщина. Нужно… Кому только? Отцу? Его похотливым толстосумам, что Реммао называет друзьями? Но не Эвтиде точно — это факт. Выбора ей всё равно не оставляют, безжалостно лишая возможности нормально дышать. «Хоть бы в обморок не свалиться», — молится Эва. Закончив основные приготовления и выпроводив помощницу, девушка ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Отражение ей кажется слишком идеальным, делая её совсем не похожей на себя. Несколько выпущенных прядей из низкого пучка, вместо массивных бриллиантовых браслетов — любимые каффы и Эва уже довольно наблюдает за собой. — Готова? — спрашивает голова Исмана, показавшаяся в дверном проеме. — Даже если и нет, будто меня кто-то спрашивать будет, — саркастично закатила глаза она. Дышать и правда тяжело. Каждый вздох болезненным спазмом в груди отдавался. Да и это чёртово колье на шее, словно удавка, тяжелая к тому же. Ещё не спустившись со второго этажа до брата с сестрой донеслись звуки классической музыки вперемешку с оживленными голосами гостей. Как всегда: аляписто, показушно, наигранно. — Маскарадных масок не хватает, — театрально вздохнул Ливий, как только Исман с Эвой подошли к нему ближе. — А второй где? — поинтересовался Исман. — С отцом. Решают проблемы с отчетами для налоговой, — ответил Пеллийский. Званого ужина, как такового, не было. Был фуршет: устрицы, чёрная икра, разные фрукты, шоколадный фонтан и многое, многое другое. Снующие туда-сюда официанты с подносами шампанского. Перехватив одного по пути, Эвтида кивнула отцу, без слов обозначая, что выпьет лишь один бокал. Конечно же… Звонко стукнувшись бокалами игристого, Ливий и Эва наблюдали, как Исмана ловко увела незнакомая им девушка, явно чья-то дочь, кружась с ним в танце. Нехватка воздуха ощущалась острее или это было душно в самом доме? Ответа не было, но был холодный напиток. Сделав несколько жадных, но в рамках приличия, глотков Эва попыталась выдохнуть. Вроде, легче. Разминая шею, Эве до ужаса хотелось стянуть с себя это чёртово колье. — Эй, смотри, твой здоровяк идет! — толкнув локтем в бок девушку, произнес Ливий, пряча довольную улыбку за бокалом. — Он не мой, — шикнула Эва, растягивая губы в приветливой улыбке. Классический черный с белой рубашкой смокинг идеально смотрелся на Хантере. Всё-таки, Эва уверена, он предпочитал носить цвета, подчеркивающие его альбинизм. Рядом с ним шёл мужчина, Эва пригляделась, тот самый, что был с Аменом тогда в клубе, в бордовом костюме и черной рубашке. — Рад видеть, — первым поздоровался Ливий, протягивая мужчинам руку для рукопожатия. — Взаимно, — с охотой отозвался незнакомец, — Тизиан. — Ливий, а эта удивительная скромница Эва. Она метнула недовольный взгляд на друга, но мужчинам улыбнулась, протягивая также для приветствия свою тоненькую ручку. Ожидая рукопожатия, Эвтида была совсем не готова к тому, что Тизиан решит поцеловать её руку. Когда он выпрямился, его карие глаза сощурились, с любопытством рассматривая Эву. — Это же…ты?! — воскликнул он, узнав в скромной девушке, ту самую незнакомку из клуба. На его плечо упала широкая ладонь Хантера. — Тиз, идем. Поговорить нужно, — он незаметно приподнял свои белые брови, указывая за спину Эвы. Она обернулась. К ней направлялся отец. Либо презентация хорошо прошла, либо выпитого им алкоголя было уже достаточно, что мистер Шезму не стал надолго задерживаться рядом с дочерью, лишь сдержанно похвалил её образ и ушёл обратно к гостям. — Эвик, ты в порядке? Бледная вся, — спросил обеспокоенно Ливий. — Угу, — выдавила Эва, беря его за руку, так, чтобы он помог скрыть её от любопытных глаз, — жарко просто. Допив остатки своего шампанского, она ловко поменяла свой бокал на, практически полный, бокал Ливия. Ещё несколько жадных глотков. В глазах плыло, но точно не от выпитого алкоголя. — Не теряй, пойду подышу, — бросила она через плечо. В меру торопливо, не привлекая внимания, Эвтида поспешила на улицу. Выбежав на улицу, первым, что почувствовала Эвтида был прохладный ветер, что немного смог унять её панику, но стоило вспомнить об этом, как воздуха вновь перестало хватать. Нужно больше прохлады. Поспешила ближе к небольшому пирсу, что располагался на их территории. На ходу пыталась нащупать застежку, чтобы наконец-то снять это проклятое колье. Пальцы не слушались и постоянно соскальзывали. — Блядство! — выругалась она. Никогда Эва не понимала любви к массивным украшением. Для неё они всегда ощущались, как кандалы. Потирая горло, она пыталась оттянуть украшение, чтобы хоть немного освободиться. Не выдержав, схватилась обеими руками за камни, прилагая последние силы, чтобы сорвать его с шеи. Не сразу, но застежка сломалась под напором. Переливаясь в тусклом свете луны, что лишь на мгновенье выглянула из-за облаков, колье затерялось в мягком газоне. Прижав руку к груди, она продолжала делать судорожные вздохи, периодически повреждая смуглую кожу острыми ногтями. Паника охватывала её. В уголках глаз скопились слёзы. Неужели это всё из-за её снов? Из-за недостатка сна? Или всё-таки нужно было надавить на служанку, чтобы она ослабила ненавистный корсет, до шнуровки которого она не могла дотянуться. — Эва? — она обернулась. Амен подбежал к ней, обеспокоенно всматриваясь в испуганное лицо. — Что с тобой? — Не могу… дышать, — прохрипела она, — корсет. Молча кивнув, Амен развернул девушку спиной к себе. Всё, что успела услышать Эвтида, так это тихое: «Прости», — после чего раздался звук рвущейся ткани, а легкие наполнились долгожданным кислородом. Ухватившись одной рукой за предплечье Амена, а второй придерживая платье на груди, Эвтида сильно закашляла. Ноги сами собой подкосились, и, если бы не сильные руки Хантера, что успели подхватить девушку, она бы упала. Амен невесомо поглаживал её по обнажившийся спине. Мягко, невесомо. Безмолвно обозначая, что всё позади. От его касаний и дыхание Эвы пришло в норму. Ещё раз глубоко вздохнув, она выпрямилась. — Спасибо, ещё раз, — слабо улыбнулась. Он облегченно улыбнулся в ответ, стягивая с себя пиджак, прикрывая и укрывая хрупкие плечи девушки. — Тебе лучше? Слабый кивок, в подтверждении того, что она в порядке. — М-да, платье безжалостно испорчено, — перехватывая края пиджака, произнесла она. — Согласен, — издав тихий, скорее нервный смешок, произнес Амен. — Тебе оно очень шло, хомячок. — Теперь всегда будешь меня так называть? — моментально насупилась девушка. — Если продолжишь так-же смешно злиться. — Нужно вернуться и переодеться. Папа будет ворчать, если потеряет меня. Придержишь лестницу? — спросила Эва. — Нет, — на вопросительно вскинутые брови и недовольное лицо, Амен пояснил: — Во-первых, не в таком виде, а, во-вторых, тебя могут заметить. Зайдешь так-же как и вышла, — уловив очередной протест в её взгляде, он добавил: — Скажешь, что я задел тебя и ты замарала платье, чтобы никто не заметил — одолжил свой пиджак. Постараюсь его отвлечь, чтобы он не увидел, как ты заходишь с улицы. Телефон с собой? Эва кивнула. Оставшись на улице одной, она сильнее закуталась в теплую ткань, вдыхая запах мужчины, что так бесцеремонно ворвался в её жизнь. И как ей удаётся, практически, ничего не делая, влипать в различные неприятности? Звук уведомления не заставил себя ждать. Мягкой и уверенной походкой девушка направилась в особняк. Прежде чем войти, Эва, на всякий случай, убедилась, что отца и кого-то из его «приближённых» на горизонте не видно. Уже поднимаясь вверх по ступенькам её окликнул отец, который, как она и предполагала, потерял её. Пересказав ему придуманную Аменом легенду, поднялась в свою комнату. Небрежно кинув пиджак на кровать, Эвтида направилась в гардеробную. Передвигая многочисленные вешалки, стала думать, чем можно заменить испорченное платье. Старые не подойдут. Их могли запомнить. Взять что-то из повседневного гардероба? Неплохая мысль, но тогда нужно приготовиться к недовольному лицу отца. Отрывая этикетку, темно-коричневого платья, Эвтида принимает вызов. Длинные рукава и квадратный вырез на груди. Фасон довольно строгий и простой, если бы не пару но: пикантный вырез на бедре, чуть длиннее, чем на том, что испортил Амен, а вишенкой на «торте», являлся вид на открытый живот. Вряд ли, это платье подходит по стилистике этого вечера, но других вариантов у неё нет. Обилия украшений ей не хочется, от слова совсем. Скромная подвеска, подаренная братом, заменяет массивное колье, что так и продолжало покоиться на заднем дворе. Первого, кого замечает Эвтида, пока спускается — отец. Вдоволь нанервничавшись, она позволила бы себе звонко рассмеяться, от вида недовольного отца, если бы не посторонние люди. Но вместо этого, лишь невинно пожимает плечами. Затем замечает Исмана и Ливия, они радостно ей улыбаются, не скрывая своего восхищения. Старается не искать Амена взглядом, не выходит. Сразу же ловит его взгляд. Вспоминает про пиджак. Уже хотела вернуться за ним, но вовремя себя отдергивает, лишь пишет ему короткую СМС:Злобный Хомячок🐹 Надеюсь, не замерзнешь. Пиджак остался в комнате…
Отправила. Наблюдала за его реакцией. Разблокировав смартфон, Хантер усмехнулся, покачав головой, тут же, печатая ответ: Громила Альбинос🔥 Не переживай, заберу позже. Подлецу всё к лицу, хомячок. Громила Альбинос🔥 Красивая. Эва даже не пыталась скрыть свою смущенную улыбку. Выцепив взглядом брата и друга, идет к ним, стараясь не упустить из виду. Второй раз за вечер забирает у Ливия бокал с шампанским. Пара глотков и улыбка становится ещё шире. Продолжая обсуждать план и наряды к Хэллоуину, они не заметили, как к ним подошёл Реммао с незнакомым мужчиной. Взгляд второго Эве не понравился. Похотливый, оценивающий, словно покупатель, пришедший в магазин за новой безделушкой. — Исман, Эвтида, познакомьтесь. Мой хороший приятель мистер Томпсон. Сдержанно поздоровавшись, Эвтида надеялась, что отец и его знакомый сразу же уйдут, а она и дальше сможет наслаждаться вечером. — Не желаете потанцевать? — спросил Томпсон. Эвтида растерялась, уже готовая принять приглашение неприятного ей мужчины, но на помощь пришёл Ливий: — Боюсь вы опоздали, — он сдержанно улыбнулся, — последний танец вечера Эвтида уже пообещала мне. Прошу нас простить. Протянутую руку друга Эва с огромной радостью и облегчением приняла, позволяя парню увести её, как можно дальше от недовольных глаз отца и его приятеля…***
Несколько дней спустя. Как и говорили Пеллийские, их отцы уехали в Китай на несколько дней. Исман с самого утра пропадал в офисе, а Эва… Эва опять была предоставлена самой себе. Радовало то, что сегодняшний вечер она проведет в уютной компании друзей. Мастерская, что находилась под крышей, в старой, практически заброшенной части особняка была вторым, после комнаты Исмана, любимым местом Эвтиды во всём доме. Время тут остановилось. Если во всём доме был свежий, современный ремонт, то здесь — старые с облупившийся штукатуркой стены, поскрипывающий деревянный пол и огромное круглое окно, которое так и не заменили пластиковым. Бывала она здесь редко, переживая, что печаль будет окутывать её с головой и ей станет невыносимо плохо, окончательно лишая рассудка. Но, когда печаль отступала и состояние её восстанавливалось, Эва могла часами не вылезать оттуда, бездумно размазывая масляные краски по холсту, погружаясь в теплую тоску, в светлые воспоминания прошлого…***
Манящий, теплый, ласковый свет весеннего солнца, освещал мастерскую сквозь круглое окно. Высокие стеллажи с гипсовыми фигурами для натюрмортов, множество мольбертов разной величины и для разных нужд, исписанные и новые холсты стояли в углу, создавая идеальную атмосферу творческого беспорядка. Звонкий и заливистый смех маленькой Эвтиды, убегающей от Исмана, что замучил щекоткой, которую Эва так боялась. Ласковые прикосновения теплых рук немного измазанных краской, добрый взгляд, наполненный всепоглощающей нежностью и заботой, цветочный, едва уловимый, шлейф от парфюма…***
Мастерская давно потеряла свой привычный шарм. Многие стеллажи и вся прочая утварь были завешаны белой плотной тканью, а мрачная осень и моросящий дождь за окном, создавали совсем тёмную обстановку. Душа покинула это место. Только Эвтида, сидевшая в белой майке и юбке длине миди в цветочный орнамент, напоминала о тех весенних, наполненных радостью и любовью, днях. Густые волосы она собрала в небрежный пучок, ловко зафиксировав кистью. После того ужина долгожданный, спокойный сон, наконец-то вернулся к Эвтиде. Отчего? Она сама сначала не поняла. Списывала всё на накопившуюся усталость, но на следующее утро заметила чёрную ткань, что поспешно кинула на свою подушку. Решила проверить. Пиджак убрала в шкаф, а постельное бельё попросила сменить. Подскочила от кошмара сразу же, как только уснула. С того момента спать стала только крепко обняв теплую ткань, насквозь пропахшую гранатом и миртом. Звук входящего уведомления, заставил Эвтиду отвлечься от мыслей. Небрежно вытерев руки о хлопковый фартук, разблокировала телефон: Громила Альбинос🔥 Привет, хомячок, дома?Злобный Хомячок🐹 Привет, да. А что?
Громила Альбинос🔥 Жду в холле.