***
Она чувствовала себя куклой в руках опытного кукловода, что умело дергал за ниточки и вел её в неизвестность. Казалось бы, что она самолично вложила свою хрупкую ладонь в руку Амена и последовала за ним внутрь кабаре, как он сказал «для безопасности», но перед глазами да и в голове образовалась необъяснимая стена, что не позволяла сознанию хотя бы на краткий миг насладиться своего рода родным местом, что Эва не раз посещала вместе с Исманом и бабушкой. Наверное, так и чувствуется расставание с чем-то дорогим. И не важно вещь это или человек. Под веками все равно продолжат вспыхивать яркие образы прекрасных прожитых моментов вместе. Все чувства и мысли, пусть они и будут частично плохими, пропитанной тайной, но все же… Почему за каждым «Здравствуй!» обязательно следует «Прощай»? Она просто позволила вести себя и, если Хантер и обратил внимание на это, то лишь предпочел поджать губы и крепче взять Эву за талию, чтобы та, не дай Бог, не расшиблась. — Ты в порядке? — тихий шепот хриплого голоса коснулся ушной раковины девушки, спровоцировав волну мурашек. — Не нужно так переживать. Рефлексы срабатывают быстрее головы, впрочем, в случае Эвтиды это даже не удивляет. Она оборачивается в сторону звука, что служит для неё сигналом к пробуждению. А ведь она даже не заметила, как они подошли к гардеробной и именно в этот момент Амен помог снять ей верхнюю одежду. Лица замирают в опасной близости друг от друга и янтарно-зеленые глаза широко распахиваются, врезаясь в голубую радужку напротив. Щеки кусает румянец. Слишком близко. — Я в порядке, просто задумалась, — застенчиво отступила на шаг, поправляя волосы. Сейчас же она позволила себе оглянуться и впитать в себя всю атмосферу места, что должно послужить убежищем для их разговора. Мимолетная радость испарилась, не успев надежно закрепиться в ее теле. Чем больше Эва крутила головой, тем больше её лицо мрачнело. Ей кажется, что куда бы она не взглянула всюду за ней и Хантером следуют любопытные взгляды, не давая спокойно вздохнуть. Когда она успела стать настолько чувствительной к посторонним взглядам? Сколько себя помнит, любопытные всегда следовали тенью за ней. Каждое переживание, каждая мысль отпечаталась на красивом лице Эвтиды, что не ушло от внимания Хантера. Он задумчиво нахмурил брови, пытаясь проанализировать пугливое состояние Эвы. Амен предположил, что такой сильный эффект могли возыметь его слова об «опасности», что преследовала их. Ему придется не сладко, когда он разложит перед Эвой все карты. Хмыкнув под нос, Амену хватает шага, чтобы оказаться вплотную перед девушкой, загородив все ее внимание собой. Эве пришлось вскинуть голову, чтобы в очередной раз установить с ним зрительный контакт и угодить в ловушку его голубых глаз. Легкая паника плещется в янтарных глазах Эвтиды, когда её кулачки сжимаются на ткани его пиджака. Амену хватает пары секунд, чтобы проанализировать и принять за них решение и, возможно, предотвратить паническую атаку Эвтиды. Его ладонь оказывается на её щеке, мягко очерчивая скулы большим пальцем в успокаивающем жесте. Рука переместилась дальше, путаясь в волосах и притянув Эву к себе за затылок, ловя её удивленный взгляд перед тем, как губы Амена накрыли ее. Хантер почувствовал, как от неожиданности Эва стиснула крепче его пиджак, а после ее кисти медленно расслабились, осознав происходящее. Она подалась навстречу, оплетая руками его шею и позволяя Амену углубить поцелуй, проскользнув языком. Привкус горечи ощущался на мягкой коже губ. Поцелуй не был похож на тот, которым влюбленные одаривают друг друга после долгой разлуки и он так же не был похож на их первый поцелуй в клубе. Эти касание ощущались запретными, голодными с привкусом крови. Эва все ещё много не знала не только о плане и своей роли в нем, а также и о самом Амене Хантере. Но она верна своим словам. Пусть даже, если этот поцелуй в последствии окажется для нее самым смертоносным из ядов, а грубо целующий её мужчина самым страшным из злодеев — она не пожалеет. — У тебя кровь на губах, — проговаривает, вглядываясь в бездонные голубые глаза, потемневшие на несколько тонов. Он немигающе посмотрел в ответ с самым серьезным выражением лица, которое Эва видела. Наверное, именно так хищник смотрит на свою добычу. Большим пальцем Хантер проскользнул по губе, стирая кровь. — Сама виновата, что не можешь избавиться от своих вредных привычек, — он подцепил её подбородок пальцами и притянул лицо Эвы ближе. — Не обращай внимания и раскрой свои губы ещё раз. Говоря шепотом, Амен не отрывал от нее глаз, прежде чем податься вперед и так же прикусить Эву за губу, увлекая в очередной поцелуй, на который она ответила.***
Поцелуи медленно сошли на нет и, кажется, теперь Эвтида нервничала от ещё большей порции взглядов, что были направлены на них. Она чувствовала, как щеки и кончики ушей горели от смущения, стоило Амену выпустить ее из своих рук. Эва мельком бросила взгляд на Амена, который стоял, как ни в чем не бывало. Ухмыльнувшись и не произнеся ни слова, его ладонь по-хозяйски легла на ее поясницу, мягко надавливая и обозначая, что им пора. Очутившись в укромном бельэтаже кабаре, Эвтида смогла для себя отметить, что выбранное Хантером место для их разговора, действительно было отличным укрытием. От соседних балконов их прятали плотные портьеры темно-бордового оттенка, а размещение кресел позволяло оставаться в тени и не привлекать внимание зрителей с нижних ярусов. За весь их путь по кабаре и бельэтажу к их местам они не обронили ни слова. Девушка целенаправленно старалась не смотреть в его сторону, всячески отвлекая свое внимание на интерьер или построение в голове возможного развития их диалога. Но периферией своего зрения она улавливала, что Амен практически не спускал с неё глаз, от чего места, которых он успел коснуться за сегодняшний вечер горели, особенно губы. Горели так сильно, что Эвтида едва успела отдернуть руку в желании к ним прикоснуться. Когда Амен протянул руку, галантно пропуская Эву вперед, чтобы та первая заняла свое место, она резко остановилась и взглянула ему прямо в глаза. — Хочу видеть твои глаза, когда ты будешь говорить. Амен, ухмыльнувшись, кивнул. — Разговор будет долгим, — предупредил он. — Знаю. Его взгляд и черты лица вновь приобрели сдержанную холодность, когда он пристально взглянул на неё. Его взгляд практически был осязаем, словно он касался её открытых участков кожи, что неосознанно Эвтида сделала шаг назад, упираясь лопатками в стену, загоняя себя в ловушку, так как Амен шагнул к ней навстречу. По спине пробежал холодок, а мягкая ткань портьер ощущалось шершавой, колющей и неприятной. Эве хотелось завопить от того, до какого состояния она себя довела. Она сделала серию глубоких вдохов, успокаивая и напоминая себе, что это всего лишь Амен и, что бояться ей нечего. Он ни разу себе не позволил переступить ее личные границы, оставаясь заботливым, внимательным и терпеливым. «Ага, всего лишь лишил твою семью всего состояния», — саркастично напомнило подсознание. В её голове так и не успело сформироваться ни одной подходящей мысли, с которой стоило начать диалог, поэтому Эва решила действовать в привычной для себя манере — не думать… — Да начнется исповедь, — саркастично произнесла она с хитрым блеском в глазах, заставляя Хантера издать тихий смешок. — Я только и жду твоих вопросов, — он отступил от нее, облокотившись бедром о спинку кресла, позволяя Эве смотреть на него прямо, не задирая головы. — Что за счёт, который я нашла в банковской ячейке вместе с координатами? Веселые огоньки померкли в голубых глазах, скрываясь под толщей сосредоточенности и спокойствия. — Твой, — кратко ответил он. Амен выжидал и внимательно следил за сменяющимся эмоциями на лице Эвтиды, когда на нем отразилось понимание, он продолжил. — Это неустойка твоего отца за мои вложения. — Но ведь ты и являешься причиной, по которой ему пришлось её выплатить. В чем смысл? — Верно. Но, если ты вспомнишь, то я уже ответил, что послужило действительной причиной. Я лишь был организатором и исполнителем. Эва нахмурилась и сама подошла к нему ближе. Разница в их габаритах едва ли позволяла ей заполучить доминирующую позицию в разговоре. Даже полусидя Амен оказывался выше Эвы, снисходительно глядя на нее сверху вниз. Она сделала ещё шаг к нему, оказываясь между его бедер. — Я и моя свобода — это стало твоей причиной обанкротить моего отца, но все же я не понимаю…как именно ты это сделал и почему нужно было поступить именно так? — кончики пальцев прошлись по лацкану его пиджака, поднимаясь выше к плечам и шее. Она не осознавала и не позволяла мыслям зацепиться за то, как смело она прикасалась к нему, демонстрируя мнимую уверенность, но, кажется, это не заботило не только Эву, но и Амена. Он закусил губу, подбирая слова, пока его рука исследовательски скользила по её бедру. — Ты знала, что Реммао в прошлом был рэкетиром? Именно так он сколотил начальный капитал своего состояния, отбирая бизнес путем вымогательств и угроз, — Эва удивленно распахнула глаза и уставилась на Хантера. Рука на её бедре сжалась. — Позже, когда за подобных ему взялись органы, он быстро выстроил репутацию честного и порядочного бизнесмена, семьянина. На последнем слове девушка нахмурилась. Их семья действительно была лишь красивой картинкой. После смерти мамы — это стало ощущаться ещё острее, утратив последние крупицы того, что принято называть семьей. Осталась только Эва и Исман. — Как мне удалось выяснить, Реммао действительно на время «залег на дно» и не высовывался до тех пор, пока не приобрел достаточно связей, чтобы снова взяться за старое. — Дай угадаю, сейчас ты скажешь, что ты какой-нибудь агент под прикрытием или работаешь с полицией, чтобы отлавливать таких, как мой отец, а успешный бизнес лишь прикрытие? — Эва фыркнула. Сарказм и недоверие сквозили в каждом произнесенном слове, а её взгляд становился подозрительным и прищуренным, точно таким же, каким был у ее отца. Хантер сжал зубы, что черты его лица стали еще четче. В глазах мелькнули молнии. Ему хватило одного резкого движения, чтобы усадить Эву на свои колени и крепче обхватить за талию, чтобы та не упала. — Нет, — его рука заправила выбившийся локон за ухо и мягко скользнула по её лицу, очертив контур. — Если бы у меня не было причины, то я бы ничего и не сделал против него. Это слишком легкие деньги, которые позже можно вложить во что-то по-настоящему стоящее. Его мягкий глубокий голос, практически переходящий в шепот, был слишком обманчиво нежным, чтобы Эвтида поддалась его чарам. — Чем. Занимался. Мой отец? — отчеканила она. — По факту, тем же самым рэкетирством, только более легальным, если его действия можно описать подобным словом. Он приобретал заводы и разные предприятия, чтобы впоследствии их обанкротить, не заплатив ни копейки банкам, что выдавали кредиты на их покупку, и, таким образом, «отмывать» через них деньги и, соответственно, завладевать территорией, — его ладонь легла на ее бедро, что выглядывало сквозь разрез платья, в собственническом жесте. — Он привлекал к своим проектам разных бизнесменов, которые чаще всего не были замечены в каких-то мутных схемах, чтобы у общественности или полиции не возникало вопросов. Деньги делились согласно договору, а позже предприятия сносились и Реммао строил то, что ему было более выгодно. Эва замерла, пытаясь понять и расставить по полочкам полученную информацию. Подобное должно было её как минимум шокировать, и заставить ревностно отстаивать свою семью, но Реммао не Исман, чтобы так поступать и она допускала мысли о том, что дела отца были не так чисты, как он пытался преподнести. Перед глазами проносились отрывки с разных светских мероприятий и разговоров, которые ей удавалось подслушать. Если бы Эвтида не была так поглощена тем, чтобы как можно реже попадаться ему на глаза и не думала только о том, чтобы сбежать из особняка хоть на время, то скорее всего она обратила на это куда больше своего внимания. В горле застрял ком горечи. «Реммао заигрался в бандита и перешел дорогу не тем людям, если он продолжит, то следующее предупреждение коснется уже его детей. Хотя мне кажется, что он не сильно расстроится, потеряв своих спиногрызов, по крайней мере, если следующей станет девчонка…» Мама. Она слышала это, когда проходили похороны, но позже ни ей, ни Исману не позволяли спрашивать о ней, а любые упоминания в прессе были почищены, будто их матери и не существовало. Глаза начало пощипывать от подступающих слез. Грудную клетку сдавило от всего напряжения, что скопилось в теле. Глубокий вдох через нос и медленный выдох через рот. Стоило ей открыть глаза, как она тут же наткнулась на нахмуренный взгляд Хантера, что замер подобно мраморной статуе и внимательно наблюдал за ней. Она ощутила покалывание в пальцах, которыми сжимала его плечи и поспешила их разжать, погладив Хантера и успокаивая собственный тремор. — Ты так и не рассказал, что ты сделал? — Когда я, скажем так, познакомился с вашей семьей, — он хмыкнул, а Эва едва удержала себя от того, чтобы не закатить глаза. — Мне нужно было сделать так, чтобы от моих действий ни ты, ни твой брат не пострадали. Поэтому, когда на руках было подробное досье на твоего отца и его дела, я отправился на завод, чтобы поговорить с адвокатом, — прежде, чем продолжить его пальцы скользнули под ткань, крепко удерживая Эвтиду за бедро. — Мне повезло, что Агния, адвокат, оказалась только выпустившийся студенткой, у которой амбиции не успели разбиться о суровую реальность продажного мира, тем самым позволив сэкономить большую часть времени, — он замолк, видя недовольное лицо Эвы. Уголки его губ дрогнули и Амен слегка подул ей в лицо, заставляя сморщить нос и отвернуться. — Не время для ревности, Хомячок. Эва метнула в него гневный взгляд, желая стереть самодовольную ухмылку с его лица. — О какой ревности ты говоришь? Мы никто друг другу, чтобы я имела хоть какое-то право на это. — Правда?! — ладонь, что до этого мирно лежала на её пояснице, сжалась на шее, притягивая Эву ближе, настолько, что между их лицами не оставалось свободного пространства: носы соприкасались, а дыхание обжигало кожу. — Я думал, что мои мотивы очевидны и, как минимум, мой интерес был заметен с нашей первой встречи, когда мы столкнулись возле клуба и ты чуть не свалилась, а позже танцевала для меня. Щеки вспыхнули с новой силой. Эвтида уперлась руками в его плечи, желая отодвинуться, но Амен держал крепко. То, как он говорил, как преподнес последнюю фразу звучало так, словно Эва была его собственностью. — Это был спор! — запротестовала она. — И с лестницы я чуть не свалилась, потому что Эверест проще сдвинуть, чем тебя! — Эва замерла, серьезно всматриваясь в его голубую радужку, за которой скрывалась что-то подозрительно опасное, что ей не суждено было разглядеть. — Ты знаешь, в каких условиях я живу, но это не важно, мы отошли от темы. Амен хмыкнул, но руки своей не убрал. Подушечка большого пальца задумчиво скользила по её подбородку. — У нас было несколько идей, но в конечном итоге Агния предложила подать иск об огласке процесса, объясняя это тем, что по решению суда должны будут присутствовать все работники данного предприятия, что нереально, учитывая их количество, а соответственно завод не смогли обанкротить и вложения твоего отца сгорели. Выплатив неустойку, он потерял остаток своих инвестиций и всего того, что у него было, не считая имущества, которое скорее всего отберет банк за неуплату. По сосредоточенному лицу Амена мелькнула тень торжества, что быстро сменилась недовольством, когда он не увидел той же радости у Эвтиды. — В чем дело? — он сжал её талию. — Моего отца не стоило недооценивать. Он слишком долго «у руля», чтобы так просто лишиться того, что ему дорого по настоящему, — голос Эвы едва дрогнул, но она продолжила говорить избегая взгляда Амена, концентрируя свое внимание на пальцах, что выводили бездумные узоры на его шее. — Твои действия, лишь усугубили ситуацию. Меня продали одному из его партнеров. Томсон, возможно, ты слышал о нем. Свадьба через полтора месяца. Я писала тебе об этом, но не уверена, что ты видел мои смс. Эва вздохнула и ее пальцы соскользнули с его плеч, сплетаясь в замок между собой. Она сгорбилась, печально рассматривая собственные ногти. Груз того, что и привело Эвтиду в Париж, плитой осознания придавил её. — Посмотри на меня, — его пальцы мягко подцепили её подбородок, поворачивая голову в свою сторону. — А тебе не стоило недооценивать меня. — Что ты имеешь в виду? Его рука скользнула к карману, доставая телефон. Амен потратил меньше минуты, чтобы найти в нем что-то и протянуть его Эве. Пока она изучала новую информацию, Амен продолжил свой рассказ: — Я понимал, что после того, как Реммао потеряет свой бизнес и акции, он начнет, подобно крысе, сбегающей с тонущего корабля, искать возможность вернуть то, что у него отобрали или же сохранить то, что у него осталось, — Эва дернулась, повернувшись к нему, но Амен быстро поймал ее подбородок и вернул внимание к смартфону в её руках. — Самый простой и быстрый вариант: укрепление власти путем семейных уз. Но беря во внимание тот факт, что кровных родственников с необходимым ему количеством власти у Реммао не осталось, он мог бы обратиться к родне со стороны твоей матери. Кажется, сейчас Эва лишилась остатков воздуха в легких. Она с упоением слушала весь рассказ Хантера, но стоило ему дойти до все ещё кровоточащей раны на ее сердце, что не желала затягиваться, как руки пробила мелкая дрожь. Амен говорил спокойно и вкрадчиво, желая, чтобы каждый звук стал для нее доказательством и она его точно правильно поняла. — Но учитывая обстоятельства её гибели, — Хантер намеренно не углублялся в эту часть истории, потому что хоть и не напрямую, но Эва показала ему, как болезненна для нее эта тема. — Вариант с их вмешательством отпал сам собой, поэтому ему ничего другого не осталось, как скрепить новый союз, где главная роль была бы отдана… — Мне, — печально произнесла Эва. — Верно, а теперь смотри, — Амен обхватил её ладони своими и открыл приложение, где указывались все предприятия, акциями которых он владел. — Тизиан составил подробный список возможных кандидатов и нам оставалось только ждать, когда Реммао начнет действовать. Эва все же повернулась к нему, пристально вглядываясь в его лицо. Где-то на фоне играли аккомпанементы оркестра, а в зале раздавались аплодисменты. Но для нее любой звук мерк. Существовал Хантер и его голос. — Вы следили за ним? Амен задумчиво прикусил губу и отвел взгляд на мгновение. — Скажем так, мы просто ждали, не так долго, как предполагалось. Когда мы окончательно убедились, что Томсон является ключевой фигурой в плане Реммао, мы обратились к Киллиану, — Эва зажмурилась, отгоняя позорные воспоминания об их с Пеллийскими аресте. — Он подсказал, к кому можно обратиться. Путем нехитрых манипуляций… — Взяток. Он закатил глаза на реплику Эвтиды, но акцентировать внимание и вступать в полемику с девушкой не стал. — Так вот, мы пустили слух в прессу о том, что его товар будет заблокирован на границе и после публикации новостей его акции рухнули, что позволило мне выкупить контрольный пакет и, тем самым, вывести Томсона из игры. Все, что осталось после, так это перевести полученные деньги на твой счет, чтобы в случае, если Реммао и попытался бы через тебя вновь стабилизировать свое положение у тебя и твоего брата была возможность противостоять ему. Но думаю, что и тут мы бы что-нибудь придумали. Амен замолк, предоставляя Эве возможность подумать. Её пальцы крепче обхватили смартфон. Взгляд янтарно-зеленых глаз заволокло, словно Эва была не здесь. Слишком большой поток информации, который свалился на её голову и, которую действительно нужно было хорошенько обмозговать. Она вздрогнула, когда ощутила бережное поглаживание на своих побелевших костяшках пальцев и расслабила их. — Получается… Она не решилась произнести свой вывод вслух, обрывая себя на полуслове. Это как с заветным желанием, которое если озвучить то, оно не сбудется. Все казалось слишком идеальным, будто сюжет какого-то фильма или книги, сном, но точно не реальностью. Чудес не бывает! Или бывают? — Получается, что теперь только ты управляешь своей жизнью и никто не посмеет у тебя её отобрать и указывать на то, как стоит ей распоряжаться. Хантер собирался продолжить разъяснять непонятные для девушки моменты, которые могли ввести Эву в заблуждение, но изо рта вырвался едва слышный вздох удивления, когда она прижалась к нему всем телом, крепко оплетая шею руками. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — она безостановочно продолжала шептать. Когда сил произносить благодарности не осталось, Эвтида в последний раз сжала его в своих объятиях, чувствуя, как Амен ответил ей тем же. Ее нос прошелся от шеи к плечам, ласково потершись, прежде чем отстраниться. Хватило лишь мимолетного взгляда в его голубые глаза, чтобы поддаться искушению и коснуться его губ своими. Впервые самой. Она продолжала его целовать, плакать и смеяться в его губы. Трепетно и нежно, благодаря каждым своим касанием, которое он незамедлительно ловил. — Теперь мои намерения тебе очевидны или продемонстрировать более наглядно? Всегда первое на что обращала внимание Эва, когда смотрела на Хантера, был его холодный взгляд, но сейчас он стал ещё более обжигающим. Синее пламя, готовое сжечь, стоит только коснуться его. Из её груди вырвался рваный вздох. — И как же ты собираешься мне продемонстрировать это? Ливий всегда говорил, что до меня долго доходит. Эва надула губы и невинно похлопала ресницами, изображая из себя дурочку. Но это лишь было манипуляцией и оба это прекрасно понимали. Ласковая улыбка сменилась хищным оскалом на лице Хантера, когда его руки сильнее сжали её тело, заставляя Эву чуть ли не навалиться на него. Его движения напоминали что-то хищное, запретное и собственническое, будто Эва уже принадлежала ему. — Ты уверена, что сможешь меня переиграть? — угрожающе нежный шепот касается горячим дыханием её раскрасневшихся губ. — Мне кажется, что наша игра затянулась и уже давно нужно было закрыть этот вопрос. Хантер едва приподнял удивленно брови. «Серьезно?!» — вот что читалось в его взгляде. — Ждешь от меня громких слов? — Скорее действий. Стоило произнести это вслух, как Эва осознала, что подписала билет в один конец и в предвкушении прикусила уголок губы. Амен отклонился немного назад, оценивающе пройдясь по её лицу и телу обжигающим взглядом. Он задумчиво повернул голову в сторону сцены, подсчитывая что-то в уме. — Думаю, на одну шалость время найдется. Ему хватило одного быстрого движения, чтобы развернуть Эвтиду спиной к себе и крепко прижать, разместив ладонь на её животе. Ощущение его крепких мышц, их напряжения и его горячего дыхания, касающегося шеи, заставили Эву замереть. Она чувствовала, как щеки с новой силой укусил румянец и сейчас она была рада, что на бельэтаже не было дополнительного освещения и Амен не мог видеть её лица. — И что же ты задумал? — Эва и не удивилась тому, как её голос стал отдавать едва различимой хрипотцой возбуждения. Её грудная клетка замирала на каждом слове. — Для начала хочу сделать так, — его пальцы прошлись по руке и выше, к плечам, пока не коснулись лямки платья. Мучительно медленно подцепив ту, Амен стянул её ниже, оголяя плечо полностью и стал осыпать его поцелуями, подбираясь к шее. — Затем так, — она не удержала тихого стона, когда ощутила влажный язык и сменившие его губы на пульсирующей жилке. Амен продолжал мучительно истязать ее шею губами. Все мысли в голове Эвы улетучились, оставляя блаженную пустоту. Она полностью оперлась на плечо Амена, едва борясь со своим голосом, чтобы он не зазвучал громче. — Не боишься, что кто-то войдет? — пролепетала она едва слышно. — Нет, а ты? — вторая лямка спустилась с ее плеча, позволяя опустить верх платья еще ниже и обнажить упругую грудь. Вершины темных ореолов украшали вставшие соски, привлекая внимание и призывая прикоснуться к ним. Эва нетерпеливо заерзала на его бедрах, желая большего. Больше поцелуев, больше касаний, больше Амена. Она удовлетворенно закусила нижнюю губу, практически до крови, и закатила глаза, когда ягодицами ощутила его возбуждение. Член едва дернулся, болезненно натягивая ткань дорогих брюк. — Блять, — прошипел Хантер ей на ухо, прикусывая мочку. Кажется, это был первый раз, когда Эва услышала ругательства от него. В эту же секунду ладонь правой руки с силой сжала грудь, теребя между пальцев возбужденный сосок, заставляя Эву подавиться воздухом. — Раздвинь ноги, — хриплый приказ прошелся разрядом тока по разгоряченному девичьему телу. Она не могла не повиноваться ему. Едва слышимый треск ткани, который не позволил ей полностью открыться ему. Приличие, здравый смысл и голос разума были посланы ко всем известным чертям, едва Эва приподняла бедра, чтобы подтянуть ткань выше. Она желала целовать и касаться его также, как и он, но Амен слишком резко усадил ее обратно, но позволяя повернуть к себе голову. Кончики шершавой подушечки пальца погладили слишком чувствительную бронзовую кожу на бедре, заставляя ту покрыться россыпью мурашек. Он двигался слишком медленно, что Эва готова была захныкать в его руках и начать просить. Возможно, он этого и ждал, чтобы сорваться окончательно и утянуть их двоих в этот темный омут. — Пожалуйста, — простонала она, когда ощутила укус возле своих ключиц. Тихий смешок ласкал ее слух. Она связалась с самым настоящим Дьяволом, что искушал её продать свою душу и вечность служить ему. И она была готова подписать этот договор. Амен молчал, продолжая дразнить Эву, подталкивал ее самой предпринять хоть что-то, чтобы заполучить то, что она хотела. Подталкивал показать себя настоящей, такой, какой она предстала перед ним в том чёртовом клубе. Подчинение, приказ, собственное желание — называйте как хотите. Но Эва решила станцевать на тонком льду, который в любой момент готов треснуть и затянуть ее в свои холодные воды. Кровь шумела в ушах, когда она, не открывая глаз, накрыла его руки своими, призывая к более открытым ласкам. Их переплетенные кисти скользнули к внутренней стороне ее бедра. Грубо, маниакально, до синяком сжимая, и двинулись выше, где желание болезненнее всего ощущалось. Стоило их пальцам коснуться ее между ног, как Эва выгнулась дугой, глухо простонав сквозь зубы. Выпустив его руки из своего плена и заведя собственные назад, она притянула Амена за затылок к себе резким движением, ловя в собственную ловушку губами. Мягкие пряди приятно щекотали кожу тонких рук, которые Эва, не боясь, сжимала и перебирала. Сердце трепетало в грудной клетке, норовя пробить костяной корсет ее ребер. — Не задерживай дыхание, — проговорил Амен сквозь поцелуй. Его пальцы умело продолжали ласкать её сквозь кружево нижнего белья. Он с упоением наслаждался искусанными губами, как янтарно-зеленую радужку глаз скрывала поволока возбуждения, превращая их в две черные дыры. Его приказ, — не забывать дышать, — был проигнорированным самым наглым образом. Эва замирала каждый раз, когда его пальцы сильнее надавливали на возбужденный клитор. Все ещё через гребаное кружево. Тело лучше знало, что ему нужно и конкретно Эвиному телу было жизненно необходимо ощутить Амена — всего. Команда в мозгу не успела сформироваться окончательно, как руки сами опустились вниз, скрываясь за темной тканью ее наряда, цепляясь кончиками пальцев за нижнее белье. Она подавила болезненный писк в груди, когда Амен дернул её за растрепавшиеся волосы, заставив отдернуть руки. Подчиниться ему и его силе было для неё самым правильным вариантом. — Тебе не стоило это делать, — угрожающе прошептал он и Эва согласно закивала головой. Периферией сознания она уловила, как оркестр заиграл громче и быстрее это означало лишь одно, — представление подходило к концу, а она нет. — Я не могу больше, — захныкала она, уткнувшись ему в шею. Её руки больше не предпринимали попыток прикоснуться к собственному телу. Их опорой стал напряженный бицепс, в которой она вцепилась мертвой хваткой, не заботясь о том останутся ли после царапины. Она кожей ощутила его ухмылку, похожую на хищный оскал, от просьбы. Эва вздрогнула от холодных мурашек, стоило Амену сдвинуть ткань нижнего белья вбок и позволить незаметному сквозняку прикоснуться к ней. Она была на пределе. Возбуждение настолько глубоко забралось под кожу, что ей хотелось рвать на себе волосы. Все похотливые мысли, которые посещали ее, пока они играли в невинных незнакомцев меркли на фоне того, что ощущала она сейчас. Это было восхитительно настолько, что приносило боль. — Ты чертовски сексуальна, — сказал он за секунду до того, как пальцы коснулись её плоти, раздвигая влажные складки. Её губы прижались к его шее, приглушая стоны. Ощущать его пальцы — было слишком умопомрачительно. До ярких вспышек под веками, до учащенного дыхания. Она сама начала подмахивать бедрами навстречу, утопая в блаженной истоме. Он явно открывал её новые грани: темные и запретные. Эве было так плевать даже ворвись к ним сейчас кто-то и застань её практически обнаженной, с широко раздвинутыми бедрами и рукой Хантера между ними. Плевать настолько, что она практически закричала, когда представила их застуканными. Амен имел ее пальцами грубо, жадно, как самую грязную шлюху с улицы Красных фонарей. Она ерзала на его члене, желая наконец узнать каково это — ощущать его внутри, но остатки сознания шептали, что им не хватит времени. Но список планов на этого мужчину уже успел пополниться новыми пунктами, в намерении исполнить каждый. Слушать его учащенное дыхание, редкие глухие стоны, когда Эва начинала сильнее прижиматься ягодицами к его члену было восхитительнее любой музыки. Её губы скользили по напряженной шее, оставляя влажные дорожки. Она едва различала его красивые черты лица, сквозь прикрытые веки. Тело было слишком напряжено, предвкушая долгожданную эйфорию. Эва нашла его пухлые губы, раздвигая их языком и проникая в рот. — Не задерживай дыхание. Дыши, — прохрипел Амен, ощутив, как стенки влагалища Эвы крепче сжали его пальцы. Она едва нахмурилась от его команды, но все же постаралась её выполнить сквозь поцелуй, который забирал последние крупицы воздуха, болезненно сжимая легкие. И стоило ей это сделать, как все тело пробило крупной дрожью, а её глаза удивленно распахнулись перед тем, как закатиться. И, если бы Амен не обхватил ее затылок, прижимая к себе и заставляя простонать в губы, то риск быть обнаруженными увеличился. Эва загнанно дышала, пытаясь выровнять дыхание, прижавшись лбом к Амену. Она все ещё ощущала его пальцы внутри себя, которые Хантер не спешил убирать. — Почему ты запрещал задерживать дыхание? — это первое, что пришло ей в голову, когда мысли в мозгу хоть немного прояснились. Она ощущала себя слишком расслабленной и мягкой, чтобы вспомнить вообще о том, как они здесь оказались. Эва не торопилась отстраняться. Находясь в крепких объятиях Амена, она поправила свое платье. Похотливая ухмылка исказила красивые черты его лица. Хантер дернул головой, отбрасывая ниспадающие пряди с глаз. На бледной коже щек проступил едва видимый румянец, а черный зрачок все еще поглощал голубую радужку. — Ощущение ярче, — прошептал он, проведя пальцами по её губам и смазано поцеловав, смешивая слюну и смазку Эвы, между их языками. Её ждет долгая ночь анализа и расставления всей полученной информации и эмоций за сегодняшний вечер по полочкам, но а пока она переплетает пальцы с Аменом и неспешной походкой направляется в сторону гардероба, так и не досмотрев выступление до конца.