Как жить без драконов

Три года спустя Место: Дом Хэддоков Дата: 18 мая Время: 7:30 Зефир, 6 лет Наффинк, 3 года (Иккинг PoV) Хотя его глаза все еще были закрыты, Иккинг был уверен, что чувствовал движение рядом с собой. Неуверенно открыв глаза, он оторвал голову от подушки и повернулся на другой бок. Астрид лежала на боку и все еще дремала. Казалось, она ничего не замечала вокруг. Конечно, нет, она была самой крепко спящей в семье. Иккинг слегка приподнялся и посмотрел в изножье кровати. Он заметил два больших комка между своими ногами и ногами Астрид под одеялом. Иккинг пожал плечами, закрыл глаза и снова откинул голову назад. Три секунды спустя он резко выпрямился. Два больших комка в постели?! Раньше их там никогда не было! — Астрид! — закричал он, тряся спящую жену за плечо, — Астрид, проснись! Глаза Астрид открылись, но только наполовину, — ммм. А? Иккинг, что случилось? — В нашей кровати что-то есть, — сказал Иккинг, указывая на комки под одеялом, — что это может быть? Дикие кабаны? Хитрые лисы? Голодные волки? — он подтянул колени к груди. Астрид бросила на него взгляд, который кричал «серьёзно?» и откинула одеяло в сторону. Прямо между их ног сидели молодая девочка и молодой мальчик. У девочки были кристально голубые глаза, веснушчатое лицо и очень длинные и очень растрепанные каштановые волосы. У мальчика рядом с ней были травянисто-зеленые глаза и такие же растрепанные волосы. Двое детей изобразили притворный испуг, прежде чем захихикать во все горло. Астрид хихикала вместе с ними, — нет, Иккинг, это всего лишь пара голодных малышей с растрепанными волосами. — Эй, мои волосы не такие уж и растрепанные, — запротестовал Наффинк, — волосы Зефир растрепаны вдвойне, потому что у нее волосы длиннее моих. — Хотя это правда, что мои волосы длиннее твоих, Наффинк, — сказала Зефир голосом скорее учителя, чем ребенка, — по крайней мере, я стараюсь держать свои волосы в порядке, в то время как ты предпочитаешь, чтобы твои были растрёпаны, — она взъерошила его волосы, отчего они выглядели еще более растрепанными, и Наффинк рассмеялся. — У искателя приключений должны быть растрепанные волосы, Зеф, — подметил Наффинк в перерывах между смехом. — Единственные приключения, которые у нас были, — это прогулки по всему острову и пара плаваний у его берегов, — сказала Зефир. — Что ж, когда-нибудь мы отправимся в новые приключения, — сказал Наффинк, — только на этот раз мы отправимся в места за пределами острова. Верно, мам? — О, конечно отправимся, милый, — сказала Астрид, также взъерошив волосы Наффинка, отчего они стали втрое растрепаннее, и Наффинк снова рассмеялся. — Но прежде чем мы отправимся в новые приключения, можем мы сначала поесть? — спросила Зефир. — Да, мы умираем с голоду, — добавил Наффинк, гладя живот, — а искателю приключений нужно поддерживать силы. — Что ж, почему бы нам всем не спуститься вниз и не приготовить завтрак вместе? — предложил Иккинг. — Да! — закричал Наффинк, сползая с матраса на пол, — давай, Зеф, побежали наперегонки! Последний, кто спустится по лестнице, — стриженая овца! — Наффинк! — Зефир рассмеялась, выходя вслед за братом за дверь. Иккинг с нежностью наблюдал, как двое его прекрасных детей выбежали за дверь. Он наблюдал, как они быстро росли последние шесть лет. На самом деле, слишком быстро. Казалось, что прошло так мало времени, когда они оба были крошечными младенцами, спящими в его объятиях. Теперь Зефир было шесть, а Наффинку — три. Зефир выросла высокой и симпатичной, в точности как ее мама. Она все еще носила с собой маленький блокнот, который он подарил ей три года назад, куда бы она ни пошла, и рисовала самые разные картинки — от растений острова до волн океана. Но также было много рисунков ее и ее семьи. Она все еще была застенчивой фиалкой и тихо разговаривала с соседями, но ей не потребовалось много времени, чтобы открыться и проводить время со своими друзьями и семьей. Что касается Наффинка, то он вырос из тощего, хрупкого младенца, который страдал от необъяснимых болей в животе и ел не так много, как следовало бы, в гиперактивного, быстро говорящего малыша. Он все еще был немного хрупким, хотя и не таким, каким был новорожденным, и определенно не таким хрупким, каким был сам Иккинг в возрасте пятнадцати лет. Но это не мешало ему играть в игры и веселиться по-всякому. Иккинг прочистил горло, пытаясь взять себя в руки. Дети были еще очень маленькими, и пройдет много-много времени, прежде чем они оба станут взрослыми. — Пойдем, Астрид, мне будет нужна помощь на кухне, — сказал Иккинг, соскальзывая с кровати. — Хорошо, — сказала Астрид, тоже соскальзывая с кровати. Иккинг направился к двери, затем остановился перед маленьким зеркалом на стене и изучил свое отражение. Он провел рукой по отросшей бороде на подбородке. Они были короткими по сравнению с бородами, которые мужчины деревни носили на подбородках, и были на тон темнее его каштановых волос. — Что ты делаешь? — спросила Астрид, когда ее отражение появилось в зеркале рядом с его. — Я просто думаю, не стоит ли мне немного укоротить бороду, — ответил Иккинг, — я обещал маме, что никогда не позволю ей отрасти, как у папы. — Твоя борода выглядит прекрасно, малыш, — сказала Астрид, мягко отталкивая его от зеркала и направляя к двери, — а теперь давай пойдем завтракать, пока дети не вернулись и не начали есть наши пальцы. … 7:50 утра. (Иккинг PoV) Двадцать минут спустя Иккинг сидел за кухонным столом со своей женой и двумя детьми, и все четверо еди завтрак — яичницу, бекон, булочки, миску черники, свежее молоко и взбитое сливочное масло от яка Элис. — Почему у нас никогда не бывает зеленой фасоли, моркови или шпината на завтрак? — спросил Наффинк. — Ну, приятель, я не не думаю, что овощи подходят на завтрак, — ответил Иккинг. — Ты единственный, из всех кого я знаю, кто хочет есть овощи на завтрак, Наффинк, — сказала Зефир. — Ну, это потому, что я в любой день предпочитаю овощи фруктам, — сказал Наффинк, разглядывая горку черники на тарелке своей сестры. — Я бы тоже предпочла, милый, — сказала Астрид, — но фрукты так же хороши, как и овощи, так почему бы тебе не съесть немножко? — Ладно, — вздохнул Наффинк, хватая горсть ягод из миски и кладя их себе на тарелку. Астрид посмотрела на Иккинга, и они оба обменялись улыбками. Как и его мама, Наффинк больше любил овощи, чем фрукты. Но Зефир любила все виды фруктов, от черники до яблок. Иккинг и Астрид поверили и согласились, что это из-за всех фруктов, которые Астрид съела, когда рожала их дочь. — Хочешь молока яка, Наффинк? — спросила Астрид, осторожно пододвигая к нему кувшин с молоком, — як Элис приготовила его специально для нас. — Ну… — начал Наффинк. — Допивай молоко, оно очень вкусное, а потом я поглажу тебе животик, — пропела Зефир. Иккинг улыбнулся, когда Зефир читала стихотворение, которое она сочинила для своего брата. Даже спустя три года она все еще любила читать его ему. — Зефир, тебе не кажется, что я становлюсь немного староват для этого стихотворения? — спросил Наффинк, выглядя слегка раздраженным. — Но это стихотворение я сочинила специально для тебя, когда ты был еще совсем милым малышом, — сказала Зефир, — я читала тебе его все время, когда ты не пил много маминого молока. — Я тогда был совсем маленьким, так что я этого не помню, — заметил Наффинк, беря кувшин и начиная наливать молоко в свою кружку. — Ну, я помню, и мама с папой тоже, — вставила Зефир, — правда, мам? Пап? — Конечно, помним, милая, — сказал Иккинг, улыбаясь. Затем эта улыбка исчезла, когда он заметил, что Наффинк налил в свою кружку столько молока, что немного начало выплескиваться через край на стол, — Наффинк! — воскликнул он, выхватывая у него кувшин. — Ой, — сказал Наффинк, прикрывая рот руками, — прости, папа, я все вытру. Я обещаю. — Все в порядке, приятель, — сказал Иккинг, ставя кружку обратно на кувшин, — я вытру. Просто ешь свой завтрак. Иккинг вздохнул. У Наффинка тоже была немного неуклюжая сторона, как и у него самого. На прошлой неделе, когда Хэддоки ужинали в Большом зале со своими друзьями, Наффинк попытался достать кувшин воды и еще одну порцию вареного шпината с другого стола, потянув за скатерть. Иккинг оттащил Наффинка от кувшинов и тарелок, прежде чем они разбились вдребезги об пол, но к тому времени вода и еда были разбросаны по всему полу, к большому огорчению некоторых жителей деревни. У Наффинка также была привычка делать сальто с людьми или предметами на пути, и он всегда натыкался прямо на них. Вчера, когда Наффинк пытался кувыркаться, он случайно врезался в тачку Акка с яблоками, в результате чего красные плоды рассыпались по всей земле. Акку это не понравилось, и ему, Иккингу и Наффинку пришлось собрать все яблоки, вымыть их и уложить в новую тачку. Затем он обеспокоенно взглянул на Зефир, которая теперь держала кувшин и наливала молоко в свою кружку. Зефир тоже иногда попадала в небольшие неприятности. У нее появилась привычка рисовать смущающие наброски людей. На прошлой неделе Плевака рассказал детям о том, что бабушка Валка, возможно, и была добра ко всем людям и созданиям, но готовила она ужасно. — Фрикадельки по секретному рецепту — ее слабость, — сказал им Плевака. Это побудило Зефир нарисовать Валку, поджаривающую над очагом сковороду с фрикадельками. Когда Валка увидела набросок, она немного смутилась (хотя и не так сильно, как Иккинг и Астрид), но в конце концов нашла набросок забавным. Через два дня после этого Плевака попробовал свое собственное лекарство, когда Иккинг и Зефир застукали его за тайным вязанием розового одеяла и зарисовали его за этим занятием. Когда Плевака заметил, что она нарисовала, он был ужасно смущен. До тех пор только Иккинг знал о тайном увлечении Плеваки вязанием, и он пообещал своему старому наставнику по кузнечному делу сохранить это в секрете, и с Зефир тоже дала обещание хранить секрет, и она согласилась. Она также нарисовала моменты, когда Наффинк натягивает скатерть и кувыркается в тачке с яблоками. Он посмотрел на Астрид, которая тоже выглядела немного обеспокоенной. Она кивнула ему, и он кивнул в ответ. Сегодня им обоим придется внимательно присматривать за своими детьми. … 8:15 утра. (Астрид PoV) — Мам! Зефир! — сказал Наффинк. — Не двигайся, милый, — мягко пожурила Астрид, когда они с Зефир заплетали маленькие косички на затылке Наффинка, — чем скорее мы заплетем эти косички, тем скорее сможем поиграть на улице. — Но я не понимаю, почему я должен носить дурацкие косички, — пожаловался Наффинк, — косички — это для девочек. — Это не так, Наффинк, — сказала Зефир, — у папы в волосах несколько косичек, и у некоторых мужчин тоже есть косички. — Но почему? — спросил Наффинк. — Я не знаю, милый, должно быть, это традиционная мода, — ответила Астрид. — Ну, когда ты станешь вождем, Зефир, тебе следует издать закон, согласно которому только девочки могут носить косички, а мальчики — нет, — сказал Наффинк. — Но я думаю, что девочки и мальчики хорошо смотрятся с косичками, — настаивала Зефир. — Я тоже так думаю, милая, — сказала Астрид, улыбаясь дочери. Придерживая одной рукой маленькую прядь волос, заплетенную в косу, Астрид взяла небольшую бечевку свободной рукой и обвязала им косу, удерживая ее вместе. Затем она протянула другую бечевку Зефир, и та обвязала его вокруг косы, которую сама сплела. — Ну вот, все готово, — сказала Астрид, — теперь мы готовы идти. — Подожди, я схожу за Слайсером, — сказал Наффинк, спеша к лестнице. Астрид улыбнулась, наблюдая, как ее сын взбегает по лестнице. Слайсер — так Наффинк назвал деревянный меч, который Иккинг сделал для него, когда он был маленьким, — меч, подаренный ему после стольких недель плача и болей в животе. — У тебя с собой блокнот, Зефир? — спросила Астрид. — С собой, — ответила Зефир, похлопывая по обложке своего маленького блокнота, который висел у нее на плече. Астрид улыбнулась, осматривая дочь с головы до ног. Ее волосы отросли настолько, что она могла заплетать их в две длинные толстые косы. На голове у нее был старый крансен Астрид. На четвертый день рождения Зефир Ингрид достала крансен из хранилища и подарила его своей внучке. С тех пор Зефир носила его каждый день точно так же, как это делала Астрид. Она также носила одежду того же стиля, что и ее мама. Сейчас она была одета в темно-синий топ без рукавов, коричневую кожаную юбку с маленькими круглыми металлическими заклепками, лосины цвета мха и меховые сапоги. Она также носила маленькие круглые подушечки на плечах, наручи с меховыми манжетами на руках и ярко-красный пояс вокруг талии. Ее размышления были прерваны звуками приближащихся шагов, за которыми последовал голос Наффинка, — я вернулся, вместе с Слайсером! — объявил он, держа в руках свой любимый игрушечный меч. Астрид улыбнулась и тоже осмотрела своего сына с головы до ног. Наффинк носил одежду того же стиля, что и Иккинг, когда был маленьким. Он был одет в светло-коричневую тунику, коричневые брюки и меховые сапоги. Вокруг его талии был ремень, который Иккинг сшил ему на день рождения в прошлом месяце. У него была пряжка в форме головы Ночной фурии. Иккинг подошел к ней и прошептал на ухо: — как насчет того, чтобы я присмотрел сегодня за Наффинком, а ты присмотрела за Зефир? — спросил он. — Хорошая идея, — прошептала Астрид в ответ. — О чем вы шепчетесь? — спросил Наффинк. Астрид посмотрела вниз на любопытное личико их сына, и Иккинг тоже опустил глаза. — О, э-э, ну, приятель, мы с твоей, э-э, мамой просто подумали, не хочешь ли ты провести день со мной, — сказал Иккинг, — и Зефир, что думаешь о том, чтобы провести день со своей мамой? — Я бы с удовольствием, — ответила Зефир. — Я тоже, — сказал Наффинк, — мне нравится проводить с тобой время, папа. Ты самый храбрый, сильный и самый лучший папа на свете! — он поднял руки, жестом прося Иккингу нести его. — И мне нравится проводить время с самым храбрым, сильным и самым лучшим сыном на свете, — ответил Иккинг, поднимая мальчика с пола на руки, — что ж, увидимся вечером, Астрид. Повеселись сегодня, Зефир, и также веди себя хорошо. — Хорошо, папа, — сказала Зефир. — Ты тоже веди себя хорошо, Наффинк, — мягко сказала Астрид, наблюдая, как Иккинг открывает дверь. — Хорошо, мам! — ответил Наффинк, когда Иккинг вышел наружу. Астрид повернулась к Зефир и протянула ей руку, — пойдём, Зефир. Улыбаясь, Зефир взяла руку мамы, и они вдвоем бок о бок вышли за дверь. Как только они вышли, Астрид закрыла за собой дверь, и они с Зефир пошли по траве перед их домом. — Ну, Зефир, что скажешь, если мы сначала сходим и проверим Йоргенсонов? — Улыбка Зефира мгновенно исчезла, — Йоргенсонов? Нам обязательно? — Как вождь и вождиня, моя обязанность и обязанность твоего папы заключается в том, чтобы убедиться, что у всех жителей деревни все хорошо и нет никаких проблем, включая Йоргенсонов. И, кроме того, Сморкала — один из наших друзей. — Я не против увидеть Сморкалу, мам, но его папа страшный, — Зефир обняла Астрид за нижнюю часть туловища. Астрид сочувственно улыбнулась и провела рукой по волосам дочери, — вот что я тебе скажу, мы увидим их всего минуту, а потом уйдем. И тебе не обязательно смотреть на папу Сморкалы или даже разговаривать с ним. Я разберусь с этим. — Разберёшься? — спросила Зефир, глядя на нее снизу вверх, ее лицо слегка просветлело. — Конечно, — сказала Астрид. — Хорошо, — мягко сказала Зефир. — Тогда пошли, — … Место: Рядом с фермой Молчуна Свена Дата: 18 мая Время: 8:30 утра (Наффинк PoV) Все еще находясь на руках у отца, Наффинк оглядел пейзаж, окружающий деревню. Небо было голубым, трава зеленой, а деревья высокими. Это был такой огромный мир для такого маленького мальчика, но Наффинк не возражал. Он также не возражал, чтобы его держали родители. Каким бы предприимчивым он ни был, Наффинк чувствовал себя в безопасности в родительских объятиях. Его мама и отец были его героями, особенно папа. Но теперь он становился беспокойным. — Папа, можешь опустить меня, чтобы мы могли попрактиковаться в сальто? — спросил Наффинк, — я обещаю, что найду место, где вокруг не будет людей или тачек с яблоками. — Э-э… может, нам стоит попозже попрактиковаться в сальто, — ответил Иккинг, — у меня есть идея получше: почему бы тебе не попрактиковаться в фехтовании на мечах со Слайсером? — Отличная идея, — сказал Наффинк, когда отец снова поставил его на землю, — если есть что-то, что мне нравится больше, чем кувырки, так это борьба с воображаемыми монстрами и врагами вместе с Слайсером. — Ха-ха! — закричал Наффинк, убегая вперёд своего отца и размахивая слайсером, — хай-я! — Не уходи слишком далеко, Наффинк, — услышал он, как отец крикнул ему вслед. — Не волнуйся, папа, — сказал Наффинк, останавливаясь и поворачиваясь лицом к отцу, — хороший воин всегда остается рядом со своими друзьями и семьей. Затем он снова побежал, размахивая руками, пока не увидел, что стоит перед большим зеленым полем и видит стадо пасущихся или дремлющих овец. Прямо в центре стада была овца, черная с головы до ног. Наффинк несколько секунд пристально смотрел на черную овцу, прежде чем хитро улыбнуться. Подняв Слайсер, он медленно начал продвигаться в направлении черной овцы. — Узри, Черная овца ужаса, — пробормотал он себе под нос, проходя через поле мимо белой овцы, — это существо с шерстью, темной, как ночное небо, намерено спугнуть этих бедных, невинных белых овец с этого поля восхитительной зеленой травы и заявить на него права как на свое собственное. Но бесстрашный Наффинк Хэддок и его верный Слайсер не позволят этому случиться. Если кто-то и испугается, так это Паршивая овца Ужаса. Как только он увидел, что подошел достаточно близко, Наффинк поднял Слайсер еще выше и с громким, но милым боевым кличем бросился на черную овцу. Черная овца посмотрела на него снизу вверх, и её глаза расширились. Громко заблеяв, она побежала в противоположном направлении. Наффинк остановился и со смущенным выражением лица наблюдал, как убегает черная овца. Обычно овцы просто игнорировали все, что происходило вокруг них, и занимались своими делами. К его удивлению, все остальные овцы начали разбегаться в разные стороны, громко блея. — Нет, подожди, вернись! — закричал Наффинк, пытаясь догнать овцу, — я не хотел тебя напугать. Я просто играл! — Наффинк! — услышал он голос своего отца. Наффинк повернулся в направлении отцовского голоса и увидел, что его отец движется слева направо, пытаясь избежать столкновения с отступающими овцами. — Наффинк, что происходит? — спросил Иккинг. Наффинк уже собирался ответить, когда услышал: — ах! О, нет! Возвращайтесь сюда все! Возвращайтесь! Наффинк увидел, как Молчун Свен выбегает из своего дома, и начал ходить кругами, пытаясь поймать испуганную овцу. И Иккингу, и Свену это не удалось, и все овцы скрылись из виду. Иккинг опустился на колени перед Наффинком и положил руку ему на плечо, — Наффинк, что случилось? — Я всего лишь играл в игру с овцами, а они все испугались и убежали, — — Без шуток, — сказал его отец. — Но это был несчастный случай. Мне жаль, папа и Молчун Свен, — — Ну, извинение не вернет моих крошек, — раздраженно сказал Свен. — Мы с папой поможем тебе найти их, — предложил Наффинк, — давай, папа. Пойдем найдем овец и скажем им, что мне жаль. Иккинг пожал плечами, — ну, мы можем помочь. Свен, Наффинк и я будем смотреть в эту сторону. Ты смотри в ту сторону. … Место: Дом Сморкалы Дата: 18 мая Время: 8:31 утра. (Зефир PoV) Когда они с Астрид приблизились к дому Сморкалы, Зефир почувствовала, как колотится ее сердце. Она не так уж сильно возражала против встречи со Сморкалой. В конце концов, он был другом ее родителей. Но его отец, Слюнявый, которого ей не нравилось видеть. С его высоким и мускулистым телосложением, черной щетиной и гордым выражением лица, он определенно выглядел как человек, с которым Зефир не хотела бы пересекаться. Конечно же, она заметила две фигуры во дворе перед домом. Прищурившись, она смогла разглядеть, что это были Слюнявый и Сморкала. Отец и сын держали дубинки — длинные деревянные дубинки с острыми металлическими шипами наверху — и колотили ими друг о друга. Зефир прижала руку мамы к своей щеке. Дубинки ей тоже не нравились. Предположим, что один из них выскользнул бы из рук Слюнявого или Сморкалы, направился бы прямо к ней и ударил бы ее по голове, а металлические шипы прошли бы насквозь через ее кожу. Слюнявый и Сморкала прекратили свои занятия и повернулись к ним. — Доброе утро, вождь, — поприветствовал её Слюнявый. — Доброе утро, Астрид, — поздоровался Сморкала. — И давай не забудем поприветствовать нашего будущего вождя, парень, — добавил Слюнявый, подходя к ним. Глаза Зефир расширились от ужаса, и она быстро спряталась за Астрид и под ее белым меховым плащом. — Разве наследница не собирается поприветствовать нас? — спросил Слюнявый, — одной из ее обязанностей будет приветствовать людей после того, как вы с Иккингом уйдете с поста, и она станет вождём. — Верно, но я поздороваюсь за нее, — сказала Астрид, похлопав Зефир по плечу, — она сейчас немного застенчивая. — Настоящий вождь никогда не должен быть застенчивым, — настаивал Слюнявый. — Вождь Иккинг был застенчивым, когда был в возрасте Зефир, — отметила Астрид. — Застенчивым? — сказал Сморкала, — пфф! Он был настоящим пугливым котом! — Раньше, — строго сказала Астрид. — Это потому, что он стал мужчиной, — сказал Слюнявый, кивая, — и теперь твоей маленькой девочке придется сделать то же самое. — У меня есть идея, папа, — заговорил Сморкала, — давай пригласим ее присоединиться к нам для тренировки с дубинками. — Я-я-я не люблю дубинки, — заикаясь, пробормотала Зефир. — Тогда это проблема, — настаивал Слюнявый, — потому что вождь всегда должен носить оружие. — Если она не хочет практиковаться в ударах дубинками, тогда ей и не нужно практиковаться в ударах дубинками, — твердо сказала Астрид. — Ладно, будь по-твоему, — сказал Слюнявый, пожимая плечами, — но когда у нас у всех в конце концов будет трус в качестве вождя, не говори, что я тебя не предупреждал. Зефир всхлипнула и прикусила дрожащую губу. — Зефир не трус! — воскликнула Астрид, — ей просто нужно время, чтобы вылезти из своей скорлупы. — Ну, она чертовски не торопится вылезать из своей скорлупы, — сказал Слюнявый. И прежде чем Зефир успела опомниться, Астрид ударила Слюнявого прямо в лицо, и он отлетел назад и приземлился на траву. — Папа! — закричал Сморкала, подбегая к отцу. — Никто не оскорбляет мою дочь! — закричала Астрид, указывая пальцем на Слюнявого. Немного выйдя из-за спины мамы, Зефир посмотрела на Сморкалу, который потрясенно смотрел на Астрид, а затем на Слюнявого, который потирал свой левый глаз, который был ярко-розовым и опухшим. Она почувствовала, как ее губы изогнулись в широкой улыбке, и она расхохоталась. Она приложила руку ко рту, так как слышала, что ее мама тоже смеется. Затем у нее появилась идея. Она открыла новую страницу своего блокнота и начала что-то рисовать в нем угольной палочкой. — Пожалуйста, скажи мне, что она не рисует этот момент в своей книге, — услышала она голос Слюнявого, и Зефир была рада услышать страх в его голосе. — Она может, если захочет, — сказала Астрид, — правда, Зефир? — Да, правда, мам, — гордо сказала Зефир. … 9:31 (Зефир PoV) В течение следующего часа Зефир и ее мама проверили еще несколько семей в деревне. По какой-то странной причине она также увидела несколько овец, бегущих по всей деревне, и Иккинг и Наффинк собирали их. Иккинг объяснил Астрид, что Наффинк случайно напугал овец одной из своих игр, и теперь они с Наффинком собирают их всех и приводят обратно на ферму Молчуна Свена. Зефир и Астрид предложили помочь, но Иккинг настоял на том, что он и Наффинк чувствуют ответственность за это и что они одни должны все исправить, и Зефир с мамой согласились. Как только они закончили проверять людей, Зефир настояла на том, чтобы Астрид навестила бабушку Валку и рассказала ей о том, как она ударила Слюнявого после того, как назвал ее трусихой, и как она нарисовала этот момент. Астрид не могла не согласиться. Теперь Зефир стояла перед бабушкой Валкой, которая зачарованно слушала, как та рассказывала о том, как она пряталась за Астрид все время, пока Слюнявый настаивал на том, что она не должна стесняться здороваться с людьми или бояться оружия, и как забавно, по ее мнению, выглядел Слюнявый с опухшим фингалом под глазом, и как она гордилась своей мамой за то, что защитила ее. — И у меня в блокноте есть рисунок всего этого, — заключила Зефир, похлопывая по своему любимому блокноту, — хочешь посмотреть, бабушка Валка? — Я бы с удовольствием, — ответила Валка. С гордой улыбкой Зефир открыла страницу, где она зарисовала момент, когда Астрид бьет Слюнявого по лицу. Валка расхохоталась. — О, он выглядит так смешно! — сказала Валка в перерывах между смехом. — Да, — сказала Астрид, тоже смеясь. Зефир тоже засмеялась. — Что ж, поделом ему, назвал мою маленькую внучку трусихой, — сказала Валка. — Ты же не думаешь, что я трусиха, бабушка Валка? — мягко спросила Зефир. — Конечно, нет, дорогая, — сказала Валка, откидывая назад свою каштановую челку тонкими костяшками пальцев, — как сказала твоя мама, ты просто застенчивая маленькая девочка, и тебе потребуется время, чтобы вылезти из своей скорлупы, и когда ты это сделаешь, это будет самый гордый момент в твоей жизни. Так что не обращай внимания на то, что говорит Слюнявый. Он всегда был очень старомодным и немного, э-э… стереотипным — верил, что викинги всегда должны быть сильными и никогда не бояться. Но время от времени всем бывает страшно — даже самым бесстрашным из викингов. Я боялась, что твой отец не выживет, ведь он родился раньше, чем большинство младенцев. — И твой отец боялся, что ты не переживешь свой первый зимний шторм через шесть недель после твоего рождения, — добавила Астрид. — И я боялась за Наффинка, когда он неделями плакал из-за болей в животе, которые продолжались у него после рождения, — сказала Зефир. — Мы все боялись, — сказала Астрид. — Так что запомни, Зефир, — сказала Валка, кладя руки ей на плечи, — в страхе нет ничего плохого. — Спасибо, бабушка, мам, — с благодарностью сказала Зефир, переводя взгляд с бабушки на маму, — я запомню это. — Я это знаю, — сказала Астрид. — Теперь давайте поговорим о чем-нибудь другом, — сказала Валка, — как дела у всех людей в деревне, Астрид? — Если не считать, что Наффинк напугал овец Молчуна Свена, все, кажется, у всех все хорошо, — сказала Астрид. Валка рассмеялась при упоминании о Наффинке, пугающем овец. — Но есть один человек, которого я не видела весь день, — сказала Астрид. — Кто? — спросили Зефир и Валка. — Флегма Свирепая, — ответила Астрид. — Теперь, когда ты упомянула её, я тоже не видела ее все утро, — сказала Валка. — Как думаешь, куда делась? — спросила Зефир. — Это как раз то, что мы собираемся выяснить, — сказала Астрид, — пойдёмте. Зефир последовала за своей мамой, а Валка — прямо за ними, к деревенской площади. Там они увидели женщину с темно-шоколадными волосами, заплетенными в толстую косу, которая шла через площадь с ведром воды. — О, Айла, — позвала Астрид, махая рукой, — ты где-нибудь видела Флегму Свирепую? — В последний раз, когда я видела ее, — ответила Айла, — она направлялась к северной стороне леса, — она указала в северном направлении. — Спасибо, Айла, — сказала Астрид, — пойдемте, Зефир, Валка. Зефир кивнула и последовала за мамой, а затем посмотрела на Валку, — я рада, что у меня нет имени, как у Флегмы Свирепой, бабушка. Это звучит как имя страшного человека. — Это пугающе звучащее имя, — призналась Валка, — но Флегма не страшный человек, она просто немного… ну, свирепая. Но, как и у всех остальных, у нее есть чувства и сердце. — Верно, — сказала Зефир, — интересно, что она делает в лесу. — Я не знаю, но мы собираемся выяснить, — ответила Астрид. — Но прежде чем мы это выясним, я хочу узнать, что это такое, — сказала Зефир, указывая на что-то, что свисало с одного из деревьев, росших недалеко от деревни. Это выглядело как круглый сероватый предмет. Астрид и Валка посмотрели на него, потом друг на друга, а затем на Зефир. — Это улей, — ответила Астрид. — Улей? — Зефир снова занервничала, — там полно пчел с острыми жалами? — Возможно, — ответила Астрид. — Но не волнуйся, дорогая, — успокаивающе сказала Валка, — если мы оставим улей в покое, пчелы внутри него оставят нас в покое. А теперь пойдем, мы должны найти Флегму. … 9:38 (Наффинк PoV) На это ушел целый час, но все овцы, которых Наффинк случайно напугал, были собраны и водворены обратно в загоны. Теперь Наффинк и его отец шли прочь от фермы Молчуна Свена к опушке леса. — В следующий раз, когда захочешь попрактиковаться со Слайсером, Наффинк, — мягко сказал Иккинг, — делай это, когда тебя не будет рядом с овцами. — Хорошо, папа, — мягко сказал Наффинк. Затем его глаза загорелись, — ну, я сейчас не среди овец. Так что, теперь я могу попрактиковаться? — не понимаю, почему бы и нет, — сказал Иккинг, — и здесь нет ни людей, ни тачек с яблоками, так что ты тоже можешь кувыркаться, если хочешь. — Могу? — взволнованно спросил Наффинк. — Продолжай, — ободряюще сказал Иккинг. — Ура! — зааплодировал Наффинк, — смотри, папа! Он нырнул в траву и почувствовал мягкую траву на макушке, когда оторвал ноги от земли и снова опустил их, кувыркаясь вперед. — Очень хорошо, приятель! — подбадривал Иккинг, хлопая в ладоши. Наффинк снял Слайсер со своего пояса, — теперь смотри на это! — он крутился кругами, размахивая Слайсером слева направо, — да! Ха-я! Да! Внезапно он почувствовал, что теряет равновесие. — Вооу! — Он почувствовал, как Слайсер вылетел у него из рук, когда он наклонился вперед и приземлился на траву. — Уф! — Он поднял голову и увидел, как его любимый деревянный меч полетел к тому, что выглядело как маленький сероватый предмет, свисающий с одной из веток деревьев, стоявших неподалеку. Слайсер ударил по предмету, отчего тот упал с ветки, и в тот момент, когда он ударился о землю, он раскололся. Наффинк почувствовал, как его сердце сжалось от ужаса, когда он услышал хор очень сердитого жужжания, исходящего от разбитого предмета, — о-о. Он почувствовал руки по обе стороны от себя, и его оторвали от земли. Наффинк почувствовал, как отец крепко прижимает его к себе, когда он бежал к деревенской площади, где прогуливалась группа людей. Внезапно он остановился. — Наффинк, пригни голову, — приказал Иккинг, приседая над ним, — всем лечь или внутрь! Наффинк оказался между землей и своим скорчившимся отцом. Руки Иккинга были обернуты вокруг его тела, а голова лежала на его голове. Наффинк чувствовал себя раздавленным, но он также чувствовал себя в полной безопасности от сердитого жужжания, которое становилось все ближе и ближе. Он слышал не только жужжание вокруг себя, но и крики людей в замешательстве, ужасе и боли. Эти звуки наполнили его сердце еще большим ужасом, и весь этот ужас заставил его сердце сжаться еще сильнее. … Место: лес Дата: 18 мая Время: 9:40 (Астрид PoV) Она, Зефир и Валка были немного дальше от деревни, но Астрид было любопытно узнать, по какой причине Флегма могла прийти в лес. Внезапно она услышала что-то недалеко от них. Она приложила руку к уху, пытаясь разобрать звук. Это было похоже на… женское напевание. Она повернулась к Валке и Зефир: — сюда, — прошептала она, махнув рукой. Она подошла к одному из деревьев и спряталась за ним. Она повернулась к дочери и свекрови, — тсс! — прошептала она. Держась руками за ствол, она повернула голову в другую сторону. То, что она увидела, удивило ее. Флегма Свирепая стояла на коленях возле клумбы с ярко-розовыми цветами, срывала несколько из них и складывала в цветочную корону. Прямо рядом с ней лежали две другие цветочные короны. На первой были желтые цветы, а на второй — фиолетовые. Она все время напевала. — Посмотрите, девочки, — сказала Астрид, понизив голос, и повернулась к Валке и Зефир, — Флегма Свирепая собирает цветы и делает цветочные короны. — Ну, разве это не интересно, — сказала Валка, тоже понизив голос. — Вау, — благоговейно прошептала Зефир, — ты была права, бабушка. Несмотря на то, что у нее пугающе звучащее имя, у Флегмы действительно есть чувства. Она любит цветы. — Конечно, любит, — прошептала Астрид. С Зефир и Валкой рядом Астрид наблюдала за этой необычной сценой около двух минут. Как только она закончила со своей цветочной короной, Флегма подняла ее, рассматривая, а затем рассмеялась про себя. Внезапно Астрид услышала громкое чихание прямо рядом с собой. Ее сердце наполнилось страхом, Астрид повернулась к Зефир, которая потирала свой нос. — Прости, — извиняющимся тоном сказала маленькая девочка. Как будто этого было недостаточно, перед ней лежал раскрытый блокнот, и на чистой странице был набросок Флегмы, делающей свою цветочную корону. Астрид подняла глаза и увидела Флегму, повернувшую голову в ее сторону. Она выглядела ошеломленной, смущенной и немного… раздраженной одновременно. — Астрид? Валка? И… и… Зефир? Что вы трое здесь делаете? — — Мы не видели тебя все утро и беспокоились о том, где ты можешь быть, — ответила Астрид, — это моя обязанность как вождя — проверять всех в деревне. — Хорошо, а как вы узнали, что я здесь, в лесу? — спросила Флегма. — Айла увидела, как ты идешь в лес, и сказала нам, — ответила Валка. — Ну, она сообщила вам не вовремя, — раздраженно сказала Флегма, — теперь вы трое знаете о моей тайной любви к цветам. — На самом деле, я думаю, это очень мило, что ты втайне любишь цветы, — спокойно сказала Валка. — Я тоже так думаю, — сказала Астрид. — Я тоже, — защебетала Зефир. — Но меня зовут Флегма Свирепая! — настаивала Флегма, — я воительница! Воин! Борец во имя Тора! Такой человек, как я, не должен любить цветы! — Это неправда, — сказала Валька, — любой может быть жестким и в то же время иметь тихие увлечения. — Это правда, но все равно неловко, — сказала Флегма все еще немного раздраженно, — и… и что это у тебя там, юная леди, — спросила она, свирепо глядя на Зефир. — Ничего, — пискнула Зефир, прижимая блокнот к груди. Все еще свирепо глядя на нее, Флегма схватила блокнот и вырвала его из рук Зефир. Астрид почувствовала, как дочь взяла ее за руку, когда Флегма перевернула страницу своего наброска, и ее глаза расширились. — И теперь у твоей дочери хватило наглости вынюхивать вокруг и нарисовать мой рисунок! — Флегма взорвалась, держа блокнот открытым перед лицом Астрид. Астрид забрала блокнот у разгневанной женщины, — она не вынюхивала, — твердо сказала она, возвращая блокнот дочери, — ей просто показалось интересным, что кто-то с таким страшным именем, как у тебя, любит цветы. — Страшным? страшным? Она думает, что моё имя страшное? — — Нет, — захныкала Зефир, еще крепче сжимая руку Астрид, — и я обещаю, что никому не скажу, что ты любишь цветы. Я сохраню твой секрет. — Я это уже слышал, — проворчала Флегма, — они все говорят, что сохранят секрет, а потом все равно разбалтывают и… и… о, здорово! — Что случилось на этот раз, Флегма? — мягко спросила Валка. — Я так расстроена, что начинаю слышать жужжание и крики у себя в голове, — — Нет, подожди, я тоже что-то слышу, — сказала Астрид, поворачиваясь к тропинке, ведущей вниз к деревне. — Я тоже, — сказала Валка, тоже поворачиваясь. — Что там, мам, бабушка? — с любопытством спросила Зефир. Астрид не ответила. Она прислушивалась к звуку, о котором говорила Флегма. Это действительно было похоже на жужжание и крики. Крики, казалось, исходили от людей, и они кричали в замешательстве, ужасе и боли. Звуки криков остались там, где были, но теперь казалось, что жужжание приближается прямо к ним. Астрид почувствовала, как ее сердце сжалось от страха. Она повернулась к Валке, на лице которой тоже был ужас. — Зефир, вниз, на землю, — приказала Астрид. — Почему? — — Делай, что тебе говорят! — твердо сказала Астрид. Зефир кивнула и быстро присела на корточки. Астрид склонилась над ней, обхватив руками ее тело и положив голову ей на макушку. Затем она удивленно подняла глаза, когда Валка опустилась перед ней на колени, обняла ее и положила свою голову ей на макушку. — Валка, ты не обязана, — — Я настаиваю! — — Что вы двое делаете? — Астрид услышала, как Флегма спросила все еще раздраженным тоном, — хм? Что? О! Ах! О, убирайтесь прочь, надоедливые насекомые! — Не бей их, Флегма! — крикнула Валка, сидевшая рядом с ней, — ты только еще больше их разозлишь! Астрид зажмурила глаза, почувствовав маленькие, но болезненные укусы роящихся пчел на краю своего лица. Она хотела убежать. Но что-то, кроме Валки, удерживало ее. Что-то подсказывало ей оставаться на месте и оберегать свою дочь от разъяренных пчел. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что это были ее материнские инстинкты. … Место: Большой зал Дата: 18 мая Время: 17:35 (Иккинг PoV) Все пчелы улетели, но теперь у Иккинга появилась новая проблема. В настоящее время он стоял в Большом зале в окружении большинства жителей деревни — у каждого были марлевые повязки, закрывающие определенные части тела. У Иккинга также были марлевые повязки, закрывающие щеки, шею и руки. Многие люди стонали, другие ворчали. Почти каждого человека на острове пчелы ужалили пару раз. Его самого ужалили по меньшей мере одиннадцать раз. Единственными, кого не ужалили, были его дети. Когда он увидел Астрид после нападения пчел, она рассказала, что присела на корточки над Зефир, чтобы защитить ее от пчел, точно так же, как он это сделал с Наффинком. Всем остальным повезло меньше. Готти и Ингрид (которых тоже несколько раз ужалили) понадобился целый день, чтобы вылечить всех. Их лечение помогло от укусов, но не уменьшило их раздражения. — Ах, не волнуйтесь все, — объявил Иккинг, стараясь, чтобы его голос звучал ободряюще, — по крайней мере, все пчелы улетели, а лекарство Готти творит чудеса. Вся ваша боль пройдет в мгновение ока. — Ага, только не благодаря твоему неуклюжему сыну, — проворчал Слюнявый. — Эй, — запротестовал Иккинг, — Наффинк вовсе не неуклюжий, Слюнявый. Сбить этот улей было просто случайностью. — Несчастный случай или нет, Иккинг, но твои дети вышли из-под контроля, — пожаловалась Флегма, — твоя дочь всегда сует нос в чужие дела и говорит слишком тихо. — Моя дочь не хочет совать свой нос в чужие дела, и она говорит тихо, потому что стесняется, — настаивал Иккинг, с каждой минутой чувствуя себя все более беспомощным. — Ну, застенчивость твоей дочери привела к тому, что твоя жена сделала мой глаз черным и опухшим, как гнилой грейпфрут», — прорычал Слюнявый, указывая на свой синяк под глазом. — И тебе следовало бы получше учить своего сына контролировать свою энергию, — огрызнулся Акк. Пара других жителей деревни заворчали в знак согласия. Иккинг посмотрел налево и направо на раздраженных жителей деревни. Ему показалось, что он вернулся в те дни, когда он еще не встретил Беззубика, когда он был просто неуклюжим неудачником, и все жаловались на его ошибки. Но на этот раз они жаловались на ошибки его детей, и это было еще хуже. Он просто не знал, что сказать или сделать. — Ладно, хватит вам всем! — раздался голос Валки. Иккинг обернулся и увидел, что к нему приближается его мама, и она встала рядом с ним. Обе ее руки были забинтованы, а на лбу и левой щеке были марлевые повязки. — Вы вообще себя слышите? — сердито спросила она, — Слюнявый, у тебя хватает наглости называть мою внучку трусихой, а моего внука неуклюжим. Не все полностью контролируют свою энергию. И Флегма, Иккинг прав, Зефир не собирается совать нос в чужие дела. Ей было просто любопытно. Все, кто был раздражен и жаловался несколько секунд назад, теперь смотрели на Валку в шоке и удивлении. — Одно дело сражаться с драконами просто за то, что они драконы, — продолжила Валка, скрестив руки на груди, — но оскорблять детей просто за то, что они дети, — это совсем другое. Вам должно быть стыдно за себя. Некоторые люди начинали немного сожалеть о том, что они говорили. Иккинг с гордостью наблюдал за своей мамой, когда она защищала его детей, которые также были ее внуками. Валка глубоко вздохнула, — мы все так долго были взрослыми, что в конце концов забываем, что когда-то все были детьми. И когда мы были детьми, мы все немного проказничали. Нам всем стало любопытно, мы все были немного напуганы и застенчивы, мы все рисовали неловкие зарисовки других людей, и мы все опрокидывали ульи. Но это ожидаемое поведение детей. И однажды они пройдут этот этап. Наффинк научится быть более осторожной, а Зефир преодолеет свой страх, и если она продолжит раскрывать самые темные секреты других людей, то сохранит их в тайне. Она всегда так делала и всегда будет делать. У вас у всех по-прежнему есть право жаловаться на свои укусы, но, пожалуйста, не вините детей. Теперь все выглядели очень огорченными. — Валка права, ребята, — тихо сказала Флегма, — от детей ожидают неприятностей. — Я признаю, что я действительно вляпался в небольшие неприятности, — признался Слюнявый, — думаю, я все-таки заслужил дурной глаз. — Мы приносим извинения, вождь, — сказал Акк. — Все в порядке, ребята, — сказал Иккинг с улыбкой. Затем он вздохнул, — теперь мне просто нужно подумать, что делать с моими детьми. — Кажется, у меня есть идея, парень, — раздался голос Плеваки. Иккинг повернулся к старому кузнецу, который приближался к нему — его здоровая рука и шея были забинтованы, а на лбу были марлевые повязки. — Что нужно Наффинку, так это его собственное пространство, а что нужно Зефир, так это немного объяснить, как смущаются люди, когда она обнаруживает что-то, чего ей, вероятно, не следовало открывать. Ты с Астрид всегда водите их на этот ваш луг, да? — — Да, — ответил Иккинг, — мы с Астрид планируем отвезти их туда завтра. Почему? — Что ж, как насчет того, чтобы я пошел с вами и помог вам со всем этим? Я мог бы научить Наффинка выполнять свои движения, не причиняя вреда другим людям и не натыкаясь на предметы, и я также буду поощрять Зефир рисовать картинки, которые более увлекательны, чем бабушки, готовящие фрикадельки. Эх, без обид, Вэл, — — Ничего, Плевака, — улыбнулась Валка. — Отличная идея, Плевака, — сказал Иккинг, — ты будешь отличным наставником для моих детей, как, каким был для меня. Плевака только улыбнулся. — Что ж, прости, я лучше пойду домой и проверю, как там дети и Астрид, — Когда Иккинг шел по коридору, Рыбьеног встал перед ним. Обе его щеки были забинтованы. — Иккинг, чтобы ты знал, я не сержусь на твоих детей за то, что они разрушили улей, — сказал он, — я тоже знаю, что это был несчастный случай. — Я рад, что ты не сердишься, Рыбьеног, — сказал Иккинг. — Ой!..Ой! Прекратите, вы двое, — Иккинг посмотрел на Рыбьенога и увидел Забияка и Задираку, стоящих по обе стороны от Сморкалы и тыкающих в места, куда его ужалили. — Ой! Я сказал, прекратите! — — Но нам нравится слышать, как ты говоришь ой каждый раз, когда мы дотрагиваемся до твоих ужаленных мест, — настаивал Задирака. — Что ж, давай посмотрим, как тебе это понравится, — сказал Сморкала, тыкая Задираку в обожженный нос. — Ой! — пожаловался Задира, закрывая нос руками. Забияка рассмеялась. Задирака уставился на нее и ткнул пальцем в красную отметину у нее на руке. — Ой! Эй! — пожаловалась Забияка. Иккинг выдавил улыбку и повернулся к Рыбьеногу, который тоже улыбался, — что ж, я рад, что некоторые из нас смеются над всем этим. … Место: Дом Хэддоков Дата: 18 мая Время: 17:54 (Иккинг PoV) Когда Иккинг вошел на кухню, он увидел, что Астрид ставит на стол блюдо с бутербродами. — У нее лучше получается готовить бутерброды, чем як ног, — подумал Иккинг, улыбаясь жене. Астрид подняла на него глаза и улыбнулась в ответ. Правая сторона ее лба и правая щека были прикрыты марлевыми подушечками, и обе руки тоже были забинтованы, — как у всех дела? — спросила она. — Ах, некоторые были очень раздражены, — ответил Иккинг, — некоторые смеялись над этим, как близнецы, — он засмеялся, и Астрид тоже засмеялась. — И другие были снисходительны, как ты, я, Плевака, моя мама, твоя мама и Ингерманы. — Я рада, — сказала Астрид. Она посмотрела в сторону лестницы, — Зефир, Наффинк, ужин готов! Минуту спустя Зефир и Наффинк один за другим спустились по лестнице с выражением сожаления на лицах. — Вас что-то беспокоит, ребята? — спросил Иккинг, хотя, очевидно, знал ответ. — Теперь нас все ненавидят, — печально сказал Наффинк, — особенно Слайсера и меня. Мы разрушили улей. — И я злю людей, когда рисую их, и они ловят меня за этим занятием, — пробормотала Зефир. — О, никто вас не ненавидит, — сказала Астрид. — Да, — сказал Иккинг, кивая, — просто сегодня все были немного рассержены. А когда люди злятся, они говорят то, чего не имеют в виду. — Правда? — спросила Зефир, её лицо слегка осветлилось. — Правда, — сказал Иккинг. — Значит, нас все не ненавидят? — спросил Наффинк. — Конечно, нет, — сказала Астрид, — пчелы — это те, кто ненавидит тебя за то, что ты разрушил их улей. — Я не хотел разрушать их улей, это был несчастный случай, — сказал Наффинк, краснея от смущения. — Мы знаем, что это случайность, — сказал Иккинг, — и завтра Плевака пойдет с нами на Хэддок луг, чтобы научить тебя делать свои движения и веселиться, не вызывая больше несчастных случаев. И Зефир, у него тоже есть урок, который он должен преподать тебе по поводу твоих рисунков. — Что за урок? — спросила Зефир. — Увидишь, — сказала Астрид, — а теперь давай поедим! … Место: Хэддок Луг Дата: 19 мая Время: 9:15 (Иккинг PoV) На следующее утро, сопровождаемый Астрид, Плевакой, Зефир и Наффинком, Иккинг прогуливался мимо деревьев, к которым все еще были привязаны красные кусочки ткани. — Возможно, мне придется заменить эти куски ткани, — сказал Иккинг вслух, — они начинают выглядеть немного потрепанными и грязными. — Ах, не надо, — настаивал Плевака у него за спиной, — оборванный и грязный — это хорошо. — Это ты говоришь, — поддразнил Иккинг, оглядываясь через плечо. Плевака просто рассмеялся. Астрид и дети тоже. Иккинг тоже засмеялся, выйдя из-за последнего дерева на луг. — Ну, все, мы здесь, — объявил он, — на Хэддок Лугу. — Отлично, — весело сказал Плевака, когда они с Астрид и детьми проходили мимо него, — присаживайтесь, дети, сегодня я кое-чему вас научу. Астрид встала рядом с Иккингом, и они улыбнулись друг другу. Затем Иккинг повернулся к своим детям, когда они сели на траву перед Плевакой. — Сначала я хотел бы поговорить с тобой о твоих рисунках, Зефир, — начал Плевака. — Э-э, насчет моих рисунков, Плевака, могу я вырвать тот, где я увидела тебя, э-э…когда я раскрыла твой секрет? — — Конечно, нет, девочка, — ответил Плевака. — Но разве ты не был смущен и до сих пор смущаешься? — — Признаюсь, сначала мне было немного неловко, но теперь я весьма польщен. Но проблема в том, Зефир, что, хотя рисовать рисунки своих друзей и семьи приятно, ты не должна рисовать их, когда они делают что-то втайне и не хотят, чтобы кто-то еще знал об этом, — — Например, когда я увидела, что ты делаешь что-то тайно, и когда я увидела, что кто-то другой делает что-то тайно вчера, — сказала Зефир. — Правильно, юная будущая вождь, — сказал Плевака, — так что с этого момента ты рисуешь людей в подходящие моменты. — Например в какие? — — Ты все время рисовала себя и своего младшего брата, когда он был маленьким, не так ли? — — Да, они все еще у меня, — сказала Зефир, открывая свой блокнот и показывая кузнецу первые несколько страниц, где она нарисовала несколько рисунков себя трехлетней и Наффинка новорожденным. — Вау, похоже, мы тогда здорово повеселились, не так ли, Зеф? — спросил Наффинк, вытягивая шею, чтобы рассмотреть старые рисунки. — Конечно, повеселились, Нафф, — сказала Зефир. — И это были подходящие моменты, — добавил Плевака, — так что просто нарисуй картинки, на которых твоя семья веселится и делится любовью. Ты можешь это сделать, Зефир? — Я могу, — сказала Зефир, — о, смотри! Я нашла, что нарисовать прямо сейчас. Зефир встала и подошла к тому, что она видела, — это бабочка на одуванчике, — сказала Зефир, садясь обратно и открывая свою книгу, — она не будет возражать, если я её нарисую. Иккинг прищурился и действительно, увидел бабочку-монарха, сидящую на верхушке одуванчика, ее крылья медленно трепетали. — Она, конечно, не возражает», — сказал Плевака, ухмыляясь девочке. Затем он повернулся к Наффинку. — О-о-о, — нервно сказал Наффинк. — Не волнуйся, у тебя нет проблем. Я думаю, ты поступаешь правильно, практикуясь в бою на мечах и сальто. Это то, что должен делать молодой воин на тренировке. Но ты делаешь это, когда на твоем пути стоят предметы и люди. Тебе нужно сделать это, когда у тебя будет достаточно места. Сначала ты остановишься, осмотришься и убедишься, что на твоем пути нет никого или ничего, например, пчелиного улья, — он усмехнулся, и Наффинк тоже усмехнулся, — и когда ты увидишь, что берег чист, тогда делай то, что хочешь. — Хорошо, — сказал Наффинк, приседая на землю. Он уперся руками и макушкой в землю, поднял ноги и кувыркнулся вперед. Иккинг, Астрид, Зефир и Плевака захлопали в ладоши. — Браво, Наффинк, браво, — подбадривала Астрид. — Спасибо, мам, — сказал Наффинк, снова вставая, — теперь, я думаю, нам со Слайсером нужно потренироваться. — И когда ты захочешь попрактиковаться в драке с Слайсером, — объяснил Плевака, — делай это перед людьми, а не перед овцами, которых легко напугать. — Хорошо, — сказал Наффинк. Он вытащил Слайсер из-за пояса и поднял его перед старым кузнецом, — ха! Убирайся с этого острова, нарушитель границы! — О нет, трехлетний мальчик и его крошечный деревянный меч! Мне так страшно! — сказал Плевака, притворяясь испуганным и поднимая здоровую и деревянную руки. Плевака засмеялся, и Наффинк тоже. Зефир тоже начал смеяться. Иккинг тоже засмеялся и повернулся к Астрид, которая тоже смеялась. — Что ж, похоже, проблема нашего детского хаоса решена, — сказала Астрид. Иккинг кивнул, — да, и я рад этому.