Ученье – свет...

             — Красный, — говорит Антон, вздыхая.       Его руки уже изрядно затекли, как и спина — он никогда не любил Андреевский крест. Как минимум, в принимающей позиции.       — Что? — неподдельно удивился Доминант, застыв посреди комнаты.       Городецкий скучающе посмотрел на него.       Он правда думал, что сегодня всё получится — на руке был синий браслет, и кроме его наличия, ещё имелось и какое-то болезненное желание выдернуть все из головы — в этом месяце оборотни достали с лицензиями так сильно, как не доставали никогда.       То ли наконец посмотрели в отчетность и увидели, что процентное соотношение лицензий между ними и вампирами отнюдь не в их пользу, то ли новая Главная Волчица решила что-то поменять в системе. Так что работы у Антона было завались — он представлял Ночной Дозор в этом вопросе, а учитывая, насколько вопрос объемный, то он вполне мог требовать себе уже отдельную комнату в гостевых спальнях Дневного Дозора, потому что оттуда он практически не вылезал. Не из спален Дневного Дозора, а из офиса… хотя это, наверное, даже грустнее.       Так что тут не то, что на стенку полезешь от обилия шерсти в офисе, тут… на крест залезть не грех. Вот Городецкий и залез. Делать ничего не хотелось, и Антон честно надеялся, что сможет удовлетворить эту потребность хотя бы тут.       Ошибся.       — Красный, — терпеливо повторил Антон, лениво поднимая голову. Устало подогнал замеревшего на месте мальчика, что сегодня должен был быть его способом спасения от самого себя: — Отстегивай меня.       У Доминанта, кажется, даже волосы дыбом встали. Если сначала он выглядел напряженным и слегка напуганным, что, конечно, правильная реакция, когда Саб говорит «Красный» во время сессии, то сейчас, кажется, он был предельно зол — когда убедился, что Антон из всех эмоций выражал только две — усталость и скуку.       — Не прошло даже пяти минут! — возмутился мальчик, даже не думая двигаться с места. То ли ещё находился в шоке, то ли принципиально не хотел.       Антон дернул бровями. Затекать начали теперь и плечи. Слишком стар он был для таких девайсов. «Главное спину не потянуть», — хмыкнул Светлый про себя.       — И?       Городецкий, закованный в Андреевский крест руками, по пояс обнаженный, с усталым равнодушием смотрел на человека с красным браслетом на руке. Черная рубашка, черные волосы и совершенно темный провал в памяти там, где должно быть имя этого человека.       Антону его точно говорили, но он решительно его забыл практически сразу. Для одноразовой сессии не нужны имена. Можно обойтись «сэром» или «господином».       Неудавшийся господин медленно втянул воздух через зубы.       Читать лекцию на счет правил Темы Антону не пришлось — человек выдохнул и уже более спокойным подошел к кресту.       — Почему?       Антон повернул голову, встречаясь с холодным взглядом. Хмыкнул: выдержка у мальца была хорошая. Злится, но лицо держит. Очень красивое, кстати, лицо. Жаль, Городецкий смотрел не на это. Точнее, не только на это.       — Не люблю Доминантов, которые считают, что они все знают, — честно ответил он.       — Извини? — взгляд остался таким же холодным. Антон всмотрелся, разглядывая слишком отчетливую эмоцию превосходства на дне глаз.       Щелкнул замок. Одну руку отпустило.       — Если Саб говорит тебе о своих предпочтениях, — начал Антон, взглядом провожая Доминанта до противоположной стороны креста. — То совет: не стоит слушать его задницей.       Городецкий потер запястья руками, выдыхая.       — Я слышал тебя, — хмуро сказал Доминант, будто даже не собираясь выходить из своей роли. — Я бы не сделал ничего, что могло бы нарушить твои условия, — и добавил жестко, делая особенный акцент на словах: — И не нарушил, прошу заметить.       — Нет, — кивнул Антон и потянулся. И против воли зевнул. Кажется, трое суток без сна не пошли ему на пользу… — Но ты был близок, потому что решил надавить на меня моими же условиями. Красивый способ манипуляции, только вот я предупреждал тебя насчет них.       — Это не была манипуляция, — возмутился Доминант, складывая руки на груди. Антон оценил это движение практически сразу же, как только руки дернулись вверх, даже не до конца осознавая этого: защитный жест, значит либо манипуляция и правда была осознанная, либо Доминант понял это, но признавать свою неправоту не собирался.       Антон осознал суть собственного анализа уже после того, как Дом принял защитную позу. Прикрыл глаза, со вздохом потирая виски. Блять. Вот почему ему сегодня требовалась сессия — даже тут, даже сейчас он не может перестать работать.       Он не знал почему так получается, но он просто не мог перевести себя из рабочего состояние в другое самостоятельно, ему обязательно что-то требовалось для этого. Раньше это был алкоголь, но похмелье, потраченное время в забытье и помятый вид — слишком большая цена просто за возможность не думать о работе.       И вот — опять. Только он перестал это делать, зайдя в полутемную комнату клуба, как — опять… хоть головой об стенку бейся.       Он пришел конкретно сюда, в эту комнату, за человеком с красным браслетом для одного — для отдыха. Чтобы этот… годящийся ему в сыновья мальчик выбил дурь из его головы и позволил не думать хотя бы часок.       Голова разболелась сильнее, хотелось рвать и метать. Благо для этого не хватало сил — они закончились на третьей летучке за день.       — Для тебя. Я же не собираюсь проводить сессию с тем, чье представление о манипуляциях отличается от моего. Мне проще закончить все сразу, нежели лечить тебя, я слишком старый для этого, — Антон криво улыбнулся из последних сил. Не хотелось портить отношения с человеком, просто потому что он не подошел Городецкому, просто потому что не был тем, кто смог бы его унять. — Все равно ты не послушал бы меня. Вы предпочитаете учиться на опыте, а не у Сабов.       Городецкий отчетливо увидел, как в голубых глазах вспыхнул огонь раздражения:       — Ты оправдываешь старостью своё нежелание работать над собой? Ты уверен, что у тебя будет сессия, которая будет длиться больше, чем пять минут? — спросил Доминант и каким-то удивительным образом его голос стал глубже и слегка громче — будто Антона сейчас собираются отчитывать.       Городецкий скривился:       — Да, оправдываю, — отрезал он, ощущая, как раздражение тоже начинает подниматься из груди. У него определенно будет сессия дольше пяти минут. Но явно не с этим самоуверенным наглецом. — Сегодня я здесь для этого. Не учи меня быть Сабом, мальчик. Я являюсь им больше, чем тебе лет.       — Не учи меня быть Доминантом.       — И не пытаюсь.       Ему не нравился этот глупый спор. Не нравилось, что он тратил время на это, а не на по-настоящему хорошую сессию.       Городецкий подхватил со стула рубашку — двое суток назад были Инквизиторы, что-то искали, пришлось ради них нарядиться. Гесер убедительно просил. А когда Гесер что-то просит, это что-то можно считать приказом.        Доминант фыркнул, явно не воспринимая Антона всерьез. Светлый проглотил в себе мерзкое желание что-то язвительное сказануть в ответ.       Уже на выходе из комнаты, Доминант его окликнул. Городецкий помедлил, но обернулся. Мальчик держал плеть и шел с ней к стеллажу, чтобы положить на место. Только Антон слегка пожалел о том, что все так обернулось, как Дом сказал:       — Если захочешь повторения, только без бегства, то я не против.       Антон угрюмо угукнул. Отвечать «Да» этому Доминанту не хотелось.        Дверь в полутемную комнату хлопнула сильнее, чем Городецкому этого хотелось бы. Не из-за мальчика, что за нею остался, а из-за головной боли. От резких звуков она становилась сильнее.       Антон вышел в общий зал, огляделся. Людей было чуть меньше, чем тогда, когда они уходили, но все ещё достаточно. Видимо, некоторые предпочли места поинтимнее. Однако знакомые лица все-таки были.       Городецкий направился к Александру.       Настя сидела у его ног и о чем-то тихо ему говорила.       — Доброй ночи, — сказал Антон, но вышло отчего-то чересчур раздраженно. Ну не мог этот мальчик задеть его так сильно… скорее Городецкому просто нужно было немного Доминга, а его так сильно обломали… он имеет право злиться!       — Антош, — слегка улыбнулся Александр, кивая. — Какими судьбами?       — Я только что отшил Доминанта и теперь не знаю, чего хочу больше: выпить или застрелиться, — выдохнул Антон, не в силах скрыть свое раздражение и плюхаясь на диван. Как же у него болели ноги… Ему приходилось столько километров наматывать по конторе, что сейчас они гудели просто невероятным образом — будто Антон не был Высшим. — Первое с этим не связано, просто так сложились звезды.       Антон оглядел стол в поисках чего-нибудь алкогольного.       — Дорогой мой, — улыбнулся Александр, откидываясь на спинку дивана и смеряя Антона каким-то странным взглядом… — Не думаешь, что поступил неправильно?       Городецкий перевел взгляд со стола, на котором, к сожалению, не было ни намека на алкоголь, на Александра. На Александра с красным браслетом.       — Господи, Саша, иди ты к черту, — застонал Антон, запрокидывая голову то ли в молитве, то ли в мате, и рывком поддевая синий браслет. И только после того, как он плюхнулся на стол, Доминант засмеялся.       — Трудный день? — спросил он, нагибаясь обратно — ближе к сидящей у его колен Сабе. — Неужели тебя так сессия подкосила?       Антон фыркнул, устраиваясь удобнее — тело требовало комфорта, а не Андреевского креста.       Что-то непонятное саднило внутри — то ли смесь раздражения и разочарования, то ли навязчивые мысли, что Антон пытался гнать от себя. Возможно, Городецкому и правда не следовало приходить сюда после работы.       — Да какая там сессия, — буркнул он, кривясь. Кивнул на бутылку воды: — Можно?       — Бери конечно, — кивнул головой Александр. Почесал Сабу за ушком. — Но в следующий раз будь аккуратен. Я уж хотел хватануть тебя за волосы и силком поставить на колени, — он со смешком подмигнул Антону.       Городецкий вздохнул: он, вообще-то, может даже не против… не сейчас, конечно, а так, чисто в теории.       — Я бы сразу на стол завалил за такое, — сказал он, выпив полбутылки.       — Можно и так. Но ты знаешь, как я люблю смаковать процесс понимания у Нижних своей зависимости, — чуть ли не мурлыкнул Александр, слегка посмеиваясь. — Так что сначала — на колени. А потом уже… нагнуть. По настроению.       Антон фыркнул. Перевел взгляд на сидящую все это время на коленях блондинку: она прислонилась щекой к колену своего Мастера и чуть ли не посапывала, прикрыв глаза.       — И что, Насть, ты бы не была против? — спросил Антон, вырывая её из полудремы.       Настя открыла глаза, посмотрела на Александра. После его короткого кивка, зевнула:       — Господину известнее, — потом добавила, делая акцент: — А тебе было бы полезно.       Городецкий что-то буркнул под хохот Дома.       — Это френдлифаер!       — Это забота, — не согласилась Настя.       — Девочки, не ссорьтесь, вы обе выглядите сногсшибательно у моих ног, — смеясь, сказал Александр. Антон не смог сдержаться: слабо улыбнулся. Улыбка пропала, когда Городецкий заметил силуэт сегодняшнего Мастера со стороны комнат. Александр, проследив за взглядом, поинтересовался: — Расскажешь, что случилось? Ты Дениса Витальевича отшил, а?       И посмотрел так хитро.       — Дениса Витальевича? — переспросил Антон недовольно. — Депутат что ли?       Говорить о нем не хотелось — кто вообще из Доминантов решает поиграть в подобие пси-садизма, когда Саб сказал ему четкое «нет» на это? А потом ещё и отчитывают, говоря, что он просто плохой Саб. Ему хотя бы не нужен Андреевский крест на сессии, чтобы удержать Саба, — зло подумал Антон. И только потом отдернул себя.       — От темы-то не уходи, — позвал Александр.       «Да куда от неё уйти-то», — про себя вздохнул Городецкий, а вслух лишь отмахнулся:       — Просто не сошлись характерами, бывает. Я высказал ему мои пожелания, а меня решили не слушать. У меня не было ни сил, ни желания просить его сделать так, как мне хотелось бы, и я просто остановил сессию. Имею право.       Александр кивнул, а вот Настя кинула на Антона какой-то быстрый, но явно неодобрительный взгляд, поерзала.       — Ты хочешь что-то сказать, малыш? — спросил Саша, поглаживая своего Саба по голове.       Она кивнула.       — Говори, — позволил Дом.       — Ты уверен, что тебе стоит носить синий браслет? — спросила Настя, поднимая голову и глядя Антону в глаза.       — Извини? — выпал Городецкий.       — Когда Саб диктует свои условия Доминанту и отказывается от того, что дает ему Доминант внутри сессии, это плохой Саб, ты и сам это знаешь, — твердо сказала девушка. — Спекулянты, ХЖМ, манипуляторы и так далее. Ты так давно в Теме, а ведешь себя сейчас очень… неподобающе. Не говоря уже о том, что произошло сейчас. Если ты взял какую-то роль — будь добр, отыграй её до конца. Срывать с себя синий браслет посреди диалога было очень некрасиво.       Антон чуть воздухом не поперхнулся: теперь его и Сабы отчитывают. Ну что за день?!       — Не руби с плеча, Настюш, — попросил Александр, успокаивающе поглаживая Сабу по волосам. — Сабы тоже люди, и если им некомфортно они имеют полное право завершить сессию.       Настя не послушала:       — Антону не было некомфортно. Ему не понравилось, что Доминант играет не по его правилам. Ну и какой он после этого Саб? — возмутилась она.       Александр промолчал, видимо, не желая говорить за Антона. Конечно, на нем ведь нет синего браслета, он может говорить сам за себя…       Жаль, Антону нечего было сказать на этот счет.       Он пожевал губу: в какой-то степени Настя была права — недобросовестные люди, что даже Сабами нельзя назвать, порой приходят в Тему не для расширения границ, а для того, чтобы получить секс по своему сценарию и хотелкам. Это, конечно, Тематиков раздражало. Но себя к таким хитровыделанным личностям Антон никогда не относил. Доселе.       — Мне было некомфортно, что он пренебрегает моим мнением, это правда. Но кажется всем нам нужен иногда эмоциональный отклик? Я не давал ему готовый сценарий, не приказывал, я высказал пожелание, Настя, — аккуратно подбирая слова, сказал Антон. — А он начал с того, что я выделил единицей.       — Его право.       Антон вздохнул. Спорить было глупо.       — Ты не в лучшей форме. Тебе не стоило приходить сегодня и тем более, назначать сессию, — отрезала Саба железным тоном. — Если ты чувствуешь, что ты эмоционально раскачан, сессия — это не то, что тебе нужно. Тебе нужны стопка водки, холодный душ и теплая постель.       Рука Александра на голове девушки двинулась, сжимая волосы в кулак — несильно, скорее просто показательно.       — Ты забываешься, — сказал он холодно.       — Извините, господин, — послушно склонила голову Настя, застывая в руках Доминанта.       Городецкий смотрел на это молча. Шестеренки в голове никак не признавали, что он не прав. Быть Сабом не значит не заботиться о себе во время сессии!       — Извини, Антон, — улыбнулся Александр, впрочем, даже не поднимая на Городецкого взгляд. Антон прекрасно его понимал: вид девушки на коленях доставлял явно больше удовольствия, чем уставший и осунувшийся Светлый. — Однако я могу поддержать некоторые из её выводов. Выглядишь устало, — Саша поднял голову. — Тебе бы поспать, а не под плеть себя подставлять.       — А я без неё заснуть не могу, — буркнул Антон. Вздохнул: — Я понимаю возражения Насти. Но, к сожалению, отношусь к этому немного по-другому. Она чересчур радикальна в этих вопросах.       — Вот куда делись все правые, — хмыкнул Доминант, разжимая кулак и снова зарываясь пальцами в блондинистые волосы.       — Лучше правый на коленях перед левым, чем левый перед правым, — продекламировал Городецкий.       Они с Александром хмыкнули.       — Пойду-ка я пожалуй поищу кого-нибудь, кто погладит меня по голове и скажет, что я хороший мальчик, — фыркнул Антон. — А потом можно и до дома.       — Это дело хорошее, — кивнул Саша, наблюдая, как Городецкий встает и подхватывает со стола синий браслет. — Будешь напрашиваться на сессию?       — Не думаю, что это хорошая идея. Как этот… Витальевич? — пробормотал Антон, силясь вспомнить название того Доминанта. — Совсем настроение мне испортил. Сабом я и правда буду несостоятельным. Но на коленях постоять смогу.       — В таком случае можешь остаться, — предложил Саша, склоняя голову.       — Могу. Но Настенька мне отгрызет голову. Она Саб получше моего.       Настя еле заметно хмыкнула — не сдержалась.       — Не посмеет, — мурлыкнул Александр, отчетливо улавливая настроение своей Сабы и снова наматывая блондинистые волосы на кулак.       — Верю, но проверять не буду, — слабо улыбнулся Антон, натягивая браслет. Кивнул, склоняя голову в почтительном кивке: — Приятного вечера.       — И тебе, — хохотнул Александр, оценив перемену. — Удачной охоты.       Городецкий проглотил желание показать Доминанту средний палец. Но в клубе хотелось остаться, а поэтому он промолчал, глазами выискивая того, к кому можно было бы сегодня подойти.       От мужиков уже тошнило, от их бравад — ещё больше. Поэтому выбор пал на Марию.       У неё был сильный голос, светлые волосы и глаза, нежные руки и игривый нрав — то, что Антону было нужно. С полчаса посидеть на коленях, ощущая в волосах руки, и вести неспешный диалог, когда тебя спрашивают о чем-либо.       Тем более, она была без Саба, а на её руке был красный браслет. Антону больше и не требовалось и он пошел туда, где она, наверное, обсуждала рабочие вопросы. Городецкий не знал, кем именно она была, но точно непростой личностью — внутренней силой он неё так и перло.       Это было хорошо… очень хорошо. Встать перед ней на колени было чем-то само собой разумеющимся, Антон сделал это спокойно, без внутренней тревоги и сомнений. Наверное, с самого начала следовало бы пойти к девушке на сессию…       Мария улыбнулась ему кончиками губ и похлопала себя по колену.       Кажется, это продлилось слегка больше, чем полчаса — после диалога, нескольких приказов и съеденных с чужих рук ягод, Городецкий просто задремал, уместив голову на чужих коленях. Дом была совсем не против, и даже сквозь спасительное забытье Антон ощущал на своем лице ласковые пальцы и слышал тихий голос — Мария переговаривалась с коллегами, но не хотела будить Нижнего.       Это было очаровательно и охренительно. Городецкому этого не хватало в оглушительном круговороте дел и проблем Иных, в которых он вынужден был вариться против своей воли. Не хватало немного заботы о самом себе и спокойствия.       — Антон, вернись ко мне, — ласково позвала Мария спустя какое-то время, когда Городецкий совсем уже потерялся во тьме сна, и Антон вздрогнул, резко распахивая глаза.       Что? Он заснул на летучке?       И только когда пальцы глубоко зарылись в волосы, сжимая, а тихий голос зашептал, что все хорошо, Городецкий вспомнил, где он.       Он расслабился в чужих руках, с беззвучного разрешения Дома позволил себе взять с десяток секунд, чтобы проморгаться и прийти в себя.       — Ты как? Выглядишь очень уставшим, — проговорила Мария, поглаживая Антона по голове.       — Лучше, чем было, спасибо, госпожа, — честно и хрипло сказал Городецкий.       Мария хохотнула:       — Я рада это слышать. Вы очень миленькие, когда доверяетесь кому-то настолько, чтобы поспать на нем, — Антон сглотнул, и тогда Дом быстро добавила: — Мне тоже было хорошо, спасибо. За оказанное доверие в том числе. Посидишь ещё?       Антон хотел бы сказать «Да», но если он скажет это, до дома он в таком состоянии не доедет…       — Я рад бы, но… — Антон склонил голову вбок, чтобы Домине было удобнее добраться до его шеи.       — Тебе надо полноценно отдохнуть, да, — кивнула она, пробегаясь ноготочками за ушком. По телу пробежались мурашки от этого невесомого касания и Антон взбодрился.       — Да, — Городецкий оставил невесомый поцелуй на обнаженной коленке. Аккуратно поднялся. — Спасибо, Мария.       — Попроси у бара воды и посиди немного, прежде чем пойти домой. Тебе надо проснуться, — улыбнулась Дом. — Я буду рада снова видеть тебя на коленях передо мной, Антон.       — Буду рад на них опуститься перед вами, — кивнул Антон на прощанье.       В голове немного гудело, хотя точнее будет сказать о тех частях тела, в которых не гудело… Ковыляя, Антон медленно дошел до бара.       — Дайте стакан воды, пожалуйста, — сказал он Кириллу.       Слава Богу, в Истоках за воду можно было не платить — её давали всегда бесплатно. Не то, что Антон не мог заплатить за стакан воды, просто дрожащими пальцами доставать карточку было затруднительно.       Материализовавшийся стакан холодной воды Антон выпил в несколько глотков.       Настроение было отличным, если судить по состоянию: вся тревога ушла, теперь хотелось только завернуться в теплое одеяло и проспать несколько суток, а так ни Гесер, ни работа теперь не были страшны. Как же удивительно влияет стояние на коленях на общее состояние психики! Даже удивительно, что у кого-то это не так.       Антон кивнул на прощание бармену, перебросился несколькими фразами с несколькими людьми, пока шел к выходу, нашел глазами пустующее место Александра и Насти, что, видимо, удалились в места не столь отдаленные, кивнул Марии, следившей за ним взглядом, и встал, не двигаясь посреди зала.       На входе в зал стоял, облаченный в строгий костюм, тот, кого Антон меньше всего ожидал увидеть тут. Умиротворение сняло, как рукой.       На входе в зал стоял Завулон.