Когда друг не друг

После долгих разбирательств Отряд Дамблдора был ликвидирован. Фред и Джордж со скандалом бросили школу и после воистину поразительных фейерверков улетели на мётлах прочь из этой «обители безопасности». Бредовые указы и запреты посыпались градом после того, как директора обвинили в укрывательстве группы малолетних преступников и отстранили от должности. Сивиллу Трелони уволили. Всё сыпалось прахом. Поттер всё чаще молчал, закрываясь из-за диких болей и боязни сорваться на ком-нибудь из близких. Проводить собрания Отряда не представлялось возможным. Оставалось только учиться и разговаривать тише, потому что без Дамблдора школа превратилась в концлагерь для малолетних преступников. Иногда Гарри жутко хотел просто в какой-то момент прислониться к Малфою и выдохнуть, получить немного поддержки и почувствовать эту самую поддержку на собственных плечах, но его всё время что-то останавливало. Всё шло дерьмово. Скоро должны были начаться СОВы. Все нервничали больше, чем любые другие пятикурсники за все прошлые годы. Были и плюсы — Чжоу почти перестала с ним общаться и вообще пытаться сблизиться хотя бы потому, что разговаривать на людях вообще было довольно неловко. Директор Амбридж не одобряла отношений между учениками, и вообще. Да и с Гермионой удавалось связываться реже обычного. Они с Малфоем остались вдвоём на враждебно к ним настроенном факультете, вынужденные делить с детьми пожирателей спальни. А в конце апреля, когда по уже выработанной традиции в жизни Поттера начинается кульминация ежегодного пиздеца, ему снова приснился сон. Сон, в котором он снова был Нагайной. Сон, в котором он скользил между чужими людьми и слушал. Слушал их разговоры. Он увидел всё те же стеллажи, ту же комнату, что и в прошлой раз. Только на этот раз в углу комнаты валялся... его крёстный. Без сознания, изможденный, всклоченный, Сириус Блэк, похожий на тряпичную куклу, вместе с пожирателями дожидается лорда — Гарри чувствует это. — Блэк не скажет, где пророчество. Это же... Блэк. — Ему и будет хуже. Темный Лорд появится совсем скоро. Поттер просыпается. Осознаёт случившееся несколько секунд подряд. Подрывается с места, отбрасывает в сторону бархатный полог — он снова весь мокрый, часто и глубоко дышит, шрам снова вспух, только на этот раз он сам будит Малфоя и трясёт его за плечи. Он не знает, куда бежать сейчас. — Малфой. Малфой! Одевайся. Опять. В голову приходит, приходит мысль о том, что это — ловушка, что это ложь, но если в прошлый раз он спас жизнь Артура Уизли, в этот раз — должен спасти Сириуса. Гарри цепляет на нос очки, переодевается в джинсы и свитер со скоростью, которой позавидовал бы маггловский солдат, нашаривает под матрасом спрятанную от всех мантию-невидимку. Судя по виду из окна — совсем скоро наступит рассвет. Когда они выйдут за пределы спальни, он обязательно в полном объёме объяснит Драко, что произошло, но пока что вокруг слишком много возможно подслушивающих ушей, и лучше коротко рассказать на ходу. Только бы Сириус выжил. Только бы Сириус — выжил. Только бы они успели. Поттер даже не думает о том, чтобы вызывать ещё кого-то из Отряда. В конце концов, им совсем не обязательно подставлять головы под удар из-за чужого крёстного отца, верно Они выходят за пределы спальни, но не уходят дальше гостиной. — Стой, Поттер. — дёргает за рукав брюнета Малфой и останавливает его, оглядываясь вокруг. Он толкает Гарри на диван и накладывает заглушающие чары на пространство вокруг них. — Я не знаю, что тебе приснилось на этот раз, но у нас проблемы и эти проблемы носят розовый цвет. Объясни всё по порядку. Когда Поттер бесится из-за бездействия, но всё же объясняет, что произошло, Малфой отчётливо понимает, что они в дерьме. Они в дерьме, но, возможно, Грейнджер что-нибудь придумает? Монеты ещё никто не отменял. Малфой просто искренне надеется, что Грейнджер всё ещё держит их под рукой. Приходится одолжить у Гарри мантию-невидимку и оглушить его Петрификусом, чтобы он не наделал глупостей. Малфой обещает гневно сверкающему на него глазами Поттеру, что он после всего может дать ему в нос. Он встречается с Гермионой около её гостиной и шёпотом объясняет суть проблемы. Грейнджер хмурится, Грейнджер пытается что-нибудь придумать, Грейнджер говорит, что вообще-то, у неё есть идея. Она обещает Драко, что управится за двадцать-тридцать минут, а тем временем Малфой связывается по монетам с наиболее надёжными из членов ОД и сообщает, что нужно встретиться около хижины Хагрида примерно через это же время. Он не знает, кто придёт, но очень надеется, что прибудут все. Уже через десять минут далеко внизу он видит две фигуры — тоненькая и гибкая, сгорбившись, ведёт вперёд другую, похожую на шарик. Ведёт... В сторону Запретного Леса? Господи, что удумала Грейнджер? У Малфоя нет времени выяснять это сейчас. Малфой спешит вернуться в свою гостиную и расколдовать Поттера. Малфой спешит вместе с ним к хижине, чтобы увидеть, что возле неё их ждут Джинни и Рон Уизли, Дин Томас и Симус Финниган, Полумна Лавгуд и Чжоу Чанг. — Вы же понимаете, что я не стал бы рисковать всеми вами просто так, да? В прошлый раз Гарри приснилось, что опасность угрожает вашему отцу. — он бросает взгляд на рыжих и лица всех находящихся здесь становятся напряжёнными. — В этот раз опасность угрожает нашему крёстному. Точнее, крёстному Гарри. Если кто-то боится и хочет вернуться в кровать — мы поймём и даже поможем добраться до кровати невидимыми с помощью одного из заклинаний. Итак. Кто хочет вернуться? Все молчат. Глаза собравшихся полны решимости и ненависти. Но не к парням, а к тем, из-за кого сейчас страдает ещё один хороший человек. Никто не поднимает руки. Вперёд выступает младшая Уизли и решительно вскидывает голову, завязывая волосы в хвост и параллельно парируя: — Здесь нет трусов, Малфой. А занятия не должны пройти даром. Мы все кое-чему научились, благодаря вам, пришло время применить знания на самой настоящей практике. Это наш первый, но наверняка, не последний бой. Амбридж ошиблась, считая нас детьми. — И уже за это расплачивается. — звонкий голос Грейнджер звучит за спинами ребят. — У Хагрида здесь... Брат. И я отвела Амбридж к нему. Планировала отвести. Знаете, нынешний директор совсем не знает, что кентаврам лучше не хамить... Я могу ошибаться, но по-моему, они сломали её палочку. Нам нужно поторопиться. Где они, Гарри? В Хогсмиде? На лице Поттера проступает растерянность и тут Малфой понимает, что им крышка, а планам — конец. Ведь судя по всему, происходили события в сновидении Гарри... В Министерстве. — Нет. — упавшим голосом отвечает вместо Поттера Малфой и раздражённо скрипит зубами. — В Министерстве. — Но как мы туда доберёмся?.. — Грейнджер звучит растерянно. — Мётлы? — Я боюсь полётов на мётлах, Малфой! В рядах спасателей начинаются волнения, но тут вдруг раздаётся потусторонний голос Полумны. — Ферстралы. Они умеют летать. — Кто?.. — Джинни настороженно приподнимает брови. Она не очень доверяла в полётах всему, что не метла. — Ферстралы. Эти кони становятся видны тем, кто видел смерть. Малфой хмурится и переводит взгляд на Поттера. Вспоминает диалог в самом начале учебного года. Поттер тогда сказал, что кареты едут не сами. Что их везут лошади с кожистыми крыльями. В итоге они все приходят к выводу, что фестралы — неплохая мысль. Единственное, чего они не знают, так это как найти фестралов. Но это перестаёт быть проблемой - Грейнджер вспоминает, что фестралам нравится мясо. Приходится спасаться подручными средствами, но цель достигнута — уже через несколько минут ребята выходят на поляну, а ещё через несколько Малфой чувствует, что в ладонь ему тычется невидимая тёплая морда коня. Это жутко, но ещё более жутко после — лететь, когда ты не видишь, на чём ты летишь. Наверху холодно и мантии едва ли спасают от встречного ветра, но всё это неважно. Они проникают в Министерство с помощью Джинни, однажды заглядывавшую на работу к отцу. Они ищут, ищут то место со странным упорством и Драко подспудно тревожит, что никто не пытается их остановить. Он хочет сказать об этом Поттеру, но в этот момент они натыкаются на нужный отдел. Гарри с волнением сообщает, что Сириус был за той дверью. Они несутся туда готовой драться толпой, но когда врываются в помещение, понимают, что кроме них самих в огромном зале со стеллажами никого нет. Малфой чувствует себя придурком и кладёт руку на плечо брюнету. — Гарри. Ты уверен, что Сириус был здесь? За каким стеллажом ты его видел?.. Поттер осматривается вокруг, отходит к ближайшему стеллажу. Он видел Сириуса тут. Возле него, возле этого самого шкафа с научными талмудами он и видел Сириуса. Успел отлично изучить детали увиденного сна, пока полчаса кряду валялся под действием заботливо наложенного на него Малфоем Петрификуса. У шрамоголового отличная память, и он запомнил разрешение Драко дать ему в морду после того, как всё закончится. Он, конечно, благородный, милый мальчик, но это не значит, что он не воспользуется столь любезным предложением. Нет, конечно, он — псих, дебил и понёсся бы в одиночку спасать мир. Но если бы Малфою пришло в голову просто и понятно объяснить, что без ребят из Отряда они не справятся, если бы ему сразу дали посмотреть в ненавидящие и решительные глаза ребят — вряд ли он закатил бы истерику. Но это всё потом. На то, чтобы высказать Малфою, что конкретно Поттер думает о его способах ведения борьбы, ещё найдется целая куча времени. Главное — вот эта самая книга, угол которой неаккуратно свисает со стопки. Яркая, красная обложка, и каковы шансы, что где-то есть ещё одна комната, в которой есть ещё один такой стеллаж, с которого точно так же свисает край одной ярко-красной книги? Сириус должен был быть здесь. Или... Гарри увидел, что он здесь. Ему остаётся только поднять глаза на ребят, вместе с ним пришедших спасать Сириуса, а потом бросить невыразительный, отчаянный взгляд на Малфоя, который позаботился о том, чтобы все эти люди оказались здесь. — Волан-де-Морт, судя по всему, понял, что я могу видеть то, что происходит с его змеей. Он... Воздействовал на моё сознание. Я не мог перепутать комнаты, в моём сне тоже была вот эта самая именно так лежащая книга, только Сириус был — там. Возможно, его увели куда-то ещё. Возможно его уже нет. Но скорее всего мы в дерьме. Поттер раздражённо пинает стеллаж. Их заманили сюда, как детей. Е г о заманили сюда как малолетнего дебила, который повёлся, едва увидел, что Сириусу грозит опасность. А он привёл за собой ни в чём не повинных людей, которым сейчас, скорее всего, грозит вполне реальная опасность. Чувство вины придавливает его к земле, заставляя согнуться. — Что это такое? Он протягивает руку к одному из уходящих вглубь стеллажей. На них одинаковые подставки, в которых лежат одинаковые светящиеся сферы. — Шары предсказаний. Когда кто-нибудь из пифий решает подарить своё предсказание министерству, его записывают вот так. Прочитать его могут лишь те, к кому пророчества относятся напрямую, поэтому это достаточно надёжно. — потусторонний, переливчатый голос Полумны, действующий как хорошая доза успокоительных, разъясняет ему природу странных вещиц. — В моём сне, в том, в котором змея укусила Артура Уизли, он тоже был здесь, в этой комнате. Если Лорд возвращается сюда, он... Поттер оглядывает ребят, не договорив конец фразы. Он уже слышал о пророчестве. Сириуса хотели заставить сказать, где находится к а к о е-т о пророчество. Они все что-то искали здесь. И Лорд, и Орденовцы. Что-то важное, некое предсказание. Связанное, видимо, с ним, раз уж Волан-де-Морту стало необходимо выманить Поттера сюда. — Нам нужно связаться с Орденом. Я завёл вас в огромную задницу, ребята. Поттер отворачивается ото всех, чтобы вызвать Патронуса и не видеть их лиц. Серебристый олень послушно выскальзывает сквозь стекло окна, отправляясь с сообщением Дамблдору. Конечно, Дамблдору, кому же ещё? Нарциссе? Она и так всё узнает, только будет сходить с ума на пару минут меньше, чем могла бы. — Здесь есть что-то, что очень хочет получить Волан-де-Морт. Пророчество, связанное со мной. Нужно попробовать поискать? Нам всем нужно быть очень осторожными. Вполне вероятно, нас ждут. Меня — ждут, а вот н а с — нет. Это уже некоторый плюс. Ему остаётся только невесело ухмыльнуться. Гарри наобум хватает шар, даже не зная, что, собственно, хочет понять. Вглядывается в глубину мечущихся там искр. Неожиданно в его голове начинает звучать голос: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...». Первое, что толком осознаёт Поттер — это голос Сивиллы Трелони. Трелони предсказала это событие. Рождённый на исходе седьмого месяца... Он сам родился тридцать первого июля. Он — тот, кто «не сможет жить спокойно, пока жив другой». — Мальчишка нашёл его, Беллатриса. Ледяной голос раздаётся где-то из-за бесконечных полок с чужими пророчествами. Как будто снимая — видимо, действительно снимая, — дезиллюминационные чары, отовсюду вышагивают фигуры в чёрных мантиях, окружая их, кучку подростков, научившихся наколдовывать Протего и решивших, что они могут сражаться с Пожирателями. На одного из них проливается свет, Поттер узнаёт это лицо. Видел тогда, на кладбище, но совершенно точно не помнит, кто это. — А теперь отдай игрушку нам, Поттер. Видишь ли, без твоей помощи мы не могли его найти, такая уж тут магия. Гарри переглядывается с членами Отряда Дамблдора, делает шаг назад, прижимает сферу к себе. Волан-де-Морт не знает всего пророчества целиком, но слышал его часть. Это становится ясно, как день — если бы он совсем не слышал пророчества, то не стал бы пытаться убивать родившегося на исходе седьмого месяца ребенка, а если слышал целиком — то на кой чёрт ему понадобилось бы устраивать этот цирк? Нужно защитить эту игрушку. — Где Сириус?! — Разве ты не понял? Его здесь нет. Отдай пророчество, Поттер! — Петрификус Тоталус! БЕЖИМ! Белая вспышка несётся к одному из пожирателей, Гарри вместе со всеми остальными несётся в сторону какого-то из выходов. Через плечо посылает ещё одно заклинание, действуя почти вслепую. Это отличная возможность проредить ряды Пожирателей, если бы все они были стоящими магами. Хотя, может и так сойдет? Поттер сталкивается с бешеным меловым лицом Руквуда и вспоминает о том, что, вообще-то, тоже кое-что умеет. — Импедимента! Коньюктивитус! Инкарцеро! Не ожидавший яростного нападения, туповатый Руквуд валится — слепой и связанный. Где-то за спиной Поттера Джиневра Уизли знакомит Рудольфуса Лестрейнджа со знаменитым Летучемышиным сглазом, Полумна сражается с ещё одной фигурой в чёрном. Им неудобно бороться здесь, они отступают и Поттер призывает всех бежать за ним. Новое пространство почти пустое, только каменная арка посреди помещения на небольшом пьедестале. Её предназначение неясно. Гарри слышит новые голоса. Вместе с Пожирателями, гонящимися за Поттером и пророчеством, в зал вбегают Орденовцы. Сириус Блэк, Нимфадора Тонкс, Римус Люпин, Аластор Грюм, Альбус Дамблдор, Минерва МакГонагалл, Нарцисса Малфой... Нарцисса. Она здесь. Она не должна быть здесь. Внутри всё сводит от накатившего беспокойства за мать, Поттер инстинктивно шагает к ней, хотя взрослые уже без разговоров и криков ввязались в бой со слугами Лорда. И Гарри даже не видит того, что на него — направлена палочка Антонина Долохова. Не слышит рёва: «Авада Кедавра!». Долохов решил, что пророчество и бонус в виде трупа врага порадуют Темного Лорда. Не сказать, чтобы это было плохой идеей. Только вот Долохов не учёл, что Поттер не зря пришёл сюда не один. Малфой, до этого сражавшийся с Макнейером, чувствует, нет, серьёзно, ч у в с т в у е т, что сейчас произойдёт какое-то дерьмо. И пять секунд назад он озверел и выпустил в Макнейера два заклинания разом. До этого успел поблагодарить Поттера за то, что он попадал в передряги — благодаря обширной практике, Протего у Драко выходило теперь просто отменным. — Диффиндо! Петрификус Тоталус! Первое заклинание Макнейер не отражает. Он ошарашен тем, что простое заклинание, действующее, как ножницы, было направлено на него и не совсем верит, что оно сработает. Зря. Вспарывающие кожу разрезы появляются у пожирателя на руках, а тот даже не в силах помочь себе, потому что уже лежит, парализованный Петрификусом. А Малфой в это время бросается в сторону Поттера и буквально отшвыривает его в сторону за секунду до того, как зелёный луч достигает его самого. Они валятся на пол и луч ударяется в стену, Долохов атакован кем-то из орденовцев, а Драко валяется на полу вместе с Поттером и ошарашенно смотрит в его глаза. — Мать его, Поттер, я бы не пережил, если бы тебя убили! — рявкает Малфой и на секунду в его голове мелькает странная мысль. Мысль, которую он, слава богу, не успевает зацепить за хвост и полностью осознать. Пальцы стискиваются на плечах лучшего друга, которого Малфой только что хотел поцеловать. Быть может, позже он это осознает и придёт в ужас. Сейчас же Малфой перекатывается на пол, вскакивает на ноги и оглядывается вокруг, протягивая руку и Поттеру для помощи. Замирает. Он видит Нарциссу, бросающуюся в сторону дерущихся Лестрейндж и Блэка. Нарцисса бежит. Нарцисса почувствовала неладное так же, как и её сын пару секунд назад. Лестрейндж атакует Сириуса яростно, оттесняя его к арке, Лестрейндж бросает в Блэка одно заклятье за другим, вынуждая его отступать назад. Отступать, не замечая, что там, за его спиной. А Нарцисса видит, и она в ужасе. Она подлетает к Сириусу как раз в тот момент, когда её сестра, чёрт возьми, орёт Эверта Статум и Сириуса отталкивает прямиком в арку. Цисса успевает схватить Сириуса за мантию в последний момент и резко дёргает вперёд. Изо всех сил. Сириус спасается чудом. Сириус спасается благодаря Нарциссе. Он падает на пол, на спину, но не в арку, а р я д о м. А разъярённая Нарцисса направляет палочку на Лестрейндж и с губ снежноволосой женщины срывается непростительное. — КРУЦИО! Нарцисса Малфой никогда не думала, что дойдёт до такого. Всё решает война. Всё решает война и только что Нарцисса окончательно выбрала свою сторону. Идея Беллатриссы Лестрейндж была проста, как табурет, и изящна, как стадо вейл. Сириус ошарашенно озирается, вскакивает сначала на четвереньки, а потом и в полный рост, смотрит на арку, в которую его почти затолкала милая кузина. Он-то знает, что это за выродок авангардистского искусства. За стеной арки находится н и ч т о. Симпатичная бездна, потусторонний мир, старушка Смерть, провал, из которого невозможно вернуться ни живым, ни мёртвым. Арка не отдаёт даже тела для захоронения. Не то, чтобы они когда-то были с Беллатрисой хорошими друзьями, но в конце концов, в своё время они все вместе жили на Гриммо. Он, Нарцисса, Беллатриса. У них бывали хорошие моменты в отношениях. Даже после того, как Сириус демонстративно заклеил все шелковисто-зелёные стены ярко-красными гриффиндорскими плакатами. Ведь невозможно собачиться изо дня в день, если находитесь в одном пространстве..? Белла чуть не убила его. Холодно, расчётливо. Белла чуть не убила, а Нарцисса — спасла. Сириус оборачивается, натыкается взглядом на горящие холодной яростью глаза вдовы Малфой, видит скорчившуюся от боли во всём теле мадам Лестрейндж. Её супруг, Рудольфус, бросает сражаться одновременно с Лавгуд и Римусом, когда видит, что происходит. Мощная «Бомбарда» отшвыривает его прочь. Завязывается новое сражение. Не могущий прекратить думать о том, что именно Цисса спасла его жизнь, Блэк готов обратиться в свою анимагическую форму и выгрызть лицо каждого, кто швыряется в эту женщину заклятиями. Но он, слава Мерлину, понимает, что так принесёт гораздо меньше пользы. Блэк обещает себе, в конце-то концов, поговорить с Нарциссой. Теперь он должен ей. Это почти долг Крови, для аристократов — совсем не пустой звук. Слишком много чувств в нём будит эта женщина, и он будет последним идиотом, если не попытается сделать хоть что-то для... Для. Просто — если не попытается сделать хоть что-то. А пока... — Дорогая кузина, решила подарить мне путёвку на тот свет? Как мило с твоей стороны! Инкарцеро! Протего! Протего достаётся Нарциссе, в которую летело одно из множеств заклятий. Прикрывать спину — лучшее, что он может сейчас. Ну, и чистить морды тварям-пожирателям. — Мы их сделаем, Цисса. Посмотри, они уже бегут! Поттер так невовремя выпадает из реальности. Так_черт_возьми_невовремя. «Мать его, Поттер, я бы не пережил, если бы тебя убили!». Малфой спас его. Точно так же, как Нарцисса, за которой мальчишки следили с замиранием сердца, спасла жизнь крестника Гарри, так Драко — спас шрамоголового. Он не может читать мысли Драко, но он видел — зелёный луч, летящий в его сторону, почувствовал, как его отпихнули за секунду до, видел дикие глаза Малфоя, слышал его голос и чувствовал, что воспринимает всё не так. Неправильно. Он потянулся к нему всем сердцем, всей душой в этот момент, спасённый, переживший ещё одну Аваду, и просто. Просто бой — не самое лучшее время для лирических размышлений. Поттер видит, что крёстному больше ничего не угрожает, и снова ввязывается в бой. Заклятия летят одно за другим, получается даже лучше, чем на тренировке. Наверное, потому, что на тренировке не приходится ежесекундно спасать собственную жизнь, и от победы или проигрыша ничего не зависит. Бой разгорается, он получается жарким. Поттер атакует Долохова с азартом молодого кота, впервые решившегося подраться за добычу со старпёром. Поттер — атакует, и не замечает, как его уводят за собой. Когда он озирается — вокруг нет ни Долохова, ни кого-либо ещё. — ВЫЛЕЗАЙ ИЗ СВОЕЙ НОРЫ, КРЫСА! — Не стоит так кричать, Поттер. Антонин всего лишь выполнил свою работу. Холодный, шипящий, дымкой стелющийся по полу голос Тёмного Лорда Гарри может узнать из тысячи. Он стоит перед ним. И шрам взрывается дикой, давящей, мучительной, просто н е в ы н о с и м о й болью, как каждый раз, когда это существо оказывается поблизости. — Хватит, Поттер. Твои друзья не должны отвечать за твою глупость и безрассудство. Отдай мне пророчество! Поттер, едва стоящий на ногах, вскидывает голову. В зелёных глазах отчетливо отражается безумие. — Отдать? Отдать тебе пророчество? Да возьми. Возьми! Он нашаривает в кармане хрустальную сферу в форме яйца. Волан-де-Морт понимает, что мальчик не будет послушно передавать хрупкую вещицу из рук в руки. Поттер швыряет её изо всех сил и она брызжет осколками хрусталя на мраморный пол. Всё равно у него самого предсказание буквально отпечаталось в памяти. — Что ты натворил, ИДИОТ?! АВАДА КЕДАВРА! Поттер скорее с облегчением рушится на пол, уходя от удара. Дальнейшее он помнит плохо. Вспышки света, голос Дамблдора. Сознание Лорда, в какой-то момент затопившее его самого. — Убей мальчика, Дамблдор, и ты покончишь со всем навсегда... Опустившиеся руки директора Хогвартса. Вспышки зелёного в каминах повсюду, истерические вздохи людей. Мракоборцы и министр спешат в это здание, разбуженные тревогой, которую поднял Альбус. Сознание вновь освобождается от чужого присутствия. Но голова всё ещё готова разлететься на крохотные куски. Всё смешивается — ненавидящий взгляд Лорда, лицо Малфоя, только что спасшего его жизнь, решительно стиснутые зубы его друзей из Отряда Дамблдора. А потом он отключается. Надежда Магического Мира валяется в отключке на холодном мраморном полу, в то время как вокруг бегают мракоборцы и чиновники. Завтра на первой полосе «Ежедневного Пророка» будет напечатано: «ВОЛАН-ДЕ-МОРТ ВОСКРЕС». Завтра ему наконец-то поверят. Завтра Поттер очнётся в собственной постели на площади Гриммо. Завтра он подумает о том, а не пора ли ему покончить с этой проклятой жизнью и прекратить подставлять близких? Завтра ему снова придётся смотреть в глаза Малфоя, к которому почувствовал ч т о-т о о с о б е н н ое. Завтра ему снова придётся оправдываться перед Нарциссой Малфой. Завтра он почувствует себя чуть более здоровым и шрам прекратит плавиться от боли и жара. Завтра.