Когда друг не друг

Нарцисса замкнулась в себе снова. Драко видит это по чуть напряжённым улыбкам, заметным лишь тем, кто жил с ней раньше изо дня в день. Нарцисса снова боится подпустить к себе Сириуса с самых похорон Дамблдора. В ней что-то словно сломалось и пусть женщина всем сердцем понимает, что поступает неправильно, что причиняет боль Блэку, но она не может вести себя иначе. Цисса избегает оставаться с Сириусом наедине и Драко это видит. Он пытается подобрать момент и понимает, что нельзя найти лучшего, когда всем им приносят приглашения на свадьбу Флёр и Уизли. Старший из сыновей Молли и Артура и та самая молодая девчонка, участвовавшая в турнире трёх волшебников, нашли спасение друг в друге. Драко смотрит на их лица, таящие в себе счастье и понимает, что вот такое же счастье должна найти мать. Он говорит Нарциссе всего одну фразу: — Они не испугались и женятся. А ты? Вместе с Поттером и Гермионой, рассказавшей, что она стёрла родителям память о ней, они назначают дату отъезда. Совпадает с той, что указана на приглашении. Уже завтра. Нарцисса выдыхает, стучится в комнату к Сириусу. Наверное, им действительно стоит поговорить. Сириус получил несколько самых жарких поцелуев в его жизни, ужин и. Приглашение на свадьбу Билла и Флёр. На этом список заканчивается. Нет, он, правда, понимал, что это всё очень тяжело. Погиб Альбус Дамблдор, опора и надежда Ордена, и это очень непросто пережить. Мир представляется на удивление гадкой вещью, в которой совершенно точно нет места для любви и прочих... забавных, светлых вещей. Сириус не напирает, хотя когда-то ему это было свойственно. Сириус много думает и пытается не торопить события. Хотя Блэк, куда более отчаянный, решительный, от смерти Дамблдора почерпнул только громкий, бьющий по ушам мотив: «Спеши, спеши, спеши жить, Сириус. Ты не вечный, ты совсем не вечный.» Сириус провёл много времени, безвылазно сидя в собственной комнате на Гримм. Иногда к нему приходил Гарри. Они обсуждали предстоящее дело Поттера, заново вспоминая всё, что Гарри говорил Дамблдор, размышляя, что будет после того, как Поттер не появится в Хогвартсе первого сентября. — Гарри, в Министерстве слишком много наших врагов. Под действием Империуса, говорят, находится даже Пий Толстоватый, один из самых влиятельных людей. В любой момент Лорд может уничтожить, захватить Министерство... Они будут контролировать перемещения по каминной сети. Беженцев будут искать. Место Дамблдора в Хогвартсе занял Снейп... — Снейп убил Дамблдора. Я сам видел это. Хогвартс теперь во власти Пожирателей. — По каким-то причинам Альбус доверял ему. Я бы не стал сбрасывать это со счетов, подумай, может быть у них была какая-то своя, отдельная игра... Конечно, первым порывом Блэка было отправиться вместе с крестником, и, возможно, с его друзьями. Им пригодится взрослый и достаточно сведущий в магических драках союзник. Но Поттер сказал ему, что Нарцисса тоже нуждается в защите и не может оставаться одна. И Блэк понял это. Принял. Обещал оставаться рядом с ней, хотя чувство вины перед Джеймсом давило ему на плечи со страшной силой. Он снова делает то, что делал всегда — не помогает своему крёстному сыну. Бросает его на произвол судьбы, хотя на этот раз он фактически требует этого. Но оставлять Нарциссу? Блэк не может. Просто не может этого сделать, потому что чувства, которые он испытывает к ней, так просто не уничтожить, и он хочет быть рядом с ней в нужный момент, хотя бы в качестве такого вот. Странного... друга? Поэтому, когда раздается стук в дверь, и Сириус кожей чувствует, кто стоит за дверями — он готов к любому разговору. К объяснениям о том, что Нарцисса так не может и им стоит всё забыть, он тоже готов. Остаётся только прямее сесть в кресле и сжать подлокотник. — Открыто. Нарцисса выдыхает и чувствует себя странно-неуверенной. Такой она не была даже в свои семнадцать, когда принимала то сумасшедшее решение — окрутить девчонку Эванс ради отмены собственной свадьбы. Отмены свадьбы не получилось. Получилась болезненная, но светлая любовь. Но даже тогда Нарцисса была уверена в том, что делает, а сейчас её с жадностью раздирают на части и жрут сомнения, страхи, тревоги. Может ли она действительно позволять себе дальше любить (любить ли? не забываться с ним?) Сириуса с учётом всего того кошмара, который вокруг творится и который уже произошёл? Может ли? Нарцисса нажимает на ручку двери и заходит внутрь. Видит Сириуса, выпрямившего спину и его руки, плотно сжавшие подлокотники. Видит — и решение, кажется, назревает в одно мгновение, но как же здравый смысл? Малфой проходит в комнату, снимает с подлокотника чужую тёплую руку, опускается на этот самый подлокотник сама и прижимает ладонь Блэка к щеке. Смотрит ему в глаза. — Страшно. — коротко признаётся Нарцисса и прикрывает глаза. — Хотелось отправиться с мальчишками и Гермионой. Они ведь все такие дети. Но Ордену нужны люди, а ещё пять человек заметнее, чем трое. Особенно личности вроде нас с тобой. Ты же меня не оставил бы, да? Я знаю, что не оставил бы. Нарцисса снова открывает глаза, обнимает его за шею, касается виска тёплыми губами. — Я хочу быть с тобой сейчас и думаю: имею ли я на это право? Мы сейчас так спешим жить. А после? Если мы останемся после, что будет с нами? Те же тёплые губы касаются теперь скулы. Нарцисса кладёт вторую ладонь на лицо Блэка и оглаживает его пальцами. — Я слишком много думаю, да? Скажи мне, Сириус, что ты ко мне чувствуешь? Светлые брови сходятся ближе к переносице и взгляд серых глаз становится необычайно серьёзен. Ей нужно это знать. — Ты действительно слишком много думаешь. Сириус уже не мальчишка, и он не робеет от её прикосновений. Он позволяет себе наслаждаться ими, как каким-то дорогим удовольствием. Ловит эти ощущения, запоминает, впитывает. Не так уж и сложно понять, разобраться в сомнениях и страхах этой женщины. Бродяга, быть может, более безрассуден. Быть может, он в полной мере чувствует значение слов «спешить жить». И не очень хочет задумываться о том, что будет дальше. Хотя бы потому, что они не в сказке, где добро всегда побеждает зло. В сказках добрые герои — не умирают, а если и делают вид, что умерли, то потом обязательно оживают. Мальчишка Седрик не поднимется из могилы, Дамблдор не окажется на пороге дома Блэков. Список можно продолжать, но... У них нет гарантий того, что они обязательно победят. Так какой смысл задумываться о том, что будет дальше в общей судьбе двух людей, если целая страна находится в подвешенном состоянии? — Дамблдор любил повторять одну фразу: "Счастье можно найти даже в темные времена, если не забывать обращаться к свету". Ты — тот самый свет для меня, я чувствую, что даже сейчас могу быть счастлив рядом с тобой. Дети... Дети справятся. Я верю в них. Это всё же твой сын, сын Поттеров и умница-Грейнджер, магглорожденная, утеревшая нос всем чистокровным придуркам. А я останусь рядом с тобой. Потому что хочу. Быть. Рядом с тобой. Именно — с тобой. Шершавые подушечки пальцев оглаживают точеные скулы, впитывая тепло кожи. Второй рукой Блэк накрывает ладонь Циссы на своём лице. Синий усталый взгляд также, как и взгляд Нарциссы — серьёзен, внимателен. Он отдаёт себе отчёт в своих чувствах, желаниях и порывах. Он знает, что дальше будет только хуже. Но всё же готов рискнуть и приблизиться к этой женщине настолько, насколько вообще это может быть возможным. Он, наверное, любит её. Но не готов сказать этого вслух, знает, что не время. — Тебе не стоит думать о том, что будет потом. Вполне возможно, мы оба окажемся в могилах ещё до того, как Лорд будет уничтожен. А если нет, то провести остаток жизни в твоём обществе — не самая плохая перспектива. Его всё же хватает на привычную усмешку. Нарцисса усмехается в ответ. Весёлая усмешка красит тонкие губы и снежноволосая женщина склоняется ниже. — Я уверена в наших детях. Хотя детях ли уже? Но я никогда, никогда не была так не уверена в себе. Нарцисса накрывает губы Сириуса своими губами. Даже не накрывает — скользит, справа налево. Касается поцелуем уголка губ. — Но я рада, что моё общество — не самая худшая для тебя перспектива. А вот теперь она возвращается и, наконец, снова целует Сириуса. Пьёт с губ поцелуй и жмурится, содрогается — это как делать глоток крепкого алкоголя. Сириус весь такой. Как алкоголь. Ром. Одного глотка хватает, чтобы кровь разогрелась и захотелось большего. Нарцисса хочет сегодня дать Сириусу это большее и отрывается от губ Блэка только затем, чтобы наложить на двери запирающее заклинание. Она будет спешить жить вместе с ним. А на следующий день — свадьба Билла и Флёр. За Норой был воздвигнут удивительной красоты шатёр, а Нарцисса была одной из тех, кто колдовал над причёской юной невесты, помогая завивать незатейливые, но красивые локоны. Где-то в доме были Гарри, Драко, Гермиона и остальные ребята. Где-то рядом был Сириус, при мысли о котором Нарцисса невольно начинала легко улыбаться. Драко сидит в одной из комнат Норы, уперевшись локтями в колени и сцепив руки в замок. — Уже сегодня. — коротко говорит он и вскидывает взгляд на Поттера. Задерживает его на лице друга. Друга ли? Щурится, вглядывается внимательнее. — Ты собрал вещи? Малфой поднимается с места, переводя взгляд на Гермиону, просто сидящую на кровати и не делающую ничего. Они все не в праздничных одеждах, но надеются, что им это простят. В комнату заглядывает младшая Уизли. — Ребята, начало через пять минут. Пора спускаться. Пожиратели нападают почти сразу после свадебного танца. Хлопки аппараций слышатся отовсюду, Нарцисса и Сириус — Драко видит, — бросаются друг к другу. Он ловит взгляд матери. — Уходите. Малфой читает это по губам самой дорогой для него женщины на всём белом свете. Нарцисса щурится, потом вдруг кладёт ладонь себе на грудь и кивает в сторону Малфоя. Он хмурится и машинально повторяет жест. Обнаруживает, что в нагрудном кармане рубашки спрятано что-то маленькое и круглое. Он находит в толпе Поттера и Грейнджер, стоящих друг к другу спина к спине. Со всех сторон уже летят лучи заклинаний. Он хватает лучших друзей за руки и крепче сжимает ладонь Поттера, активизируя зажатый в руке портал — маленький серебряный шар. Они падают на колени в каком-то тёмном переулке. — Поттер, где твой рюкзак? — Ваши вещи у меня. Все. — Грейнджер поднимается с колен, морщится и. Покачивает маленькой женской сумочкой. — Заклинание невидимого расширения. Малфой красноречиво молчит, поражаясь рассчётливости Грейнджер. В очередной раз. — И куда дальше?.. Они — ушли. Они сбежали, укрылись от Пожирателей, и теперь пути назад точно нет. Они больше не имеют права появиться рядом с близкими открыто, иначе подставят и их. Нарцисса с Сириусом, конечно, уйдут в подполье, как и большая часть орденцов. Хотя, например, Артур Уизли или Кингсли Шеклболт продолжат ходить на службу в Министерство, почти наверняка. Скорее всего — временно, но... Так или иначе — на этом всё. Трио же должны продолжать двигаться и доказать, что бросили всех не напрасно, что они — не дети. Сделать смерти людей не напрасными. Хотя, такие высокие мысли и пафосные порывы — не единственное, что посещает голову семнадцатилетнего подростка в такой вот сложный момент. Во-первых, он не успел пожрать и был голоден. Во-вторых, он не успел сообщить Гермионе с Драко нечто важное... У них был намечен вполне конкретный план. Куда уходят все подпольщики, ведущие борьбу с властью? В леса, конечно. Благо, на территории Магической Британии их хватало. А пока Поттер вместе с ребятами выруливает из переулка и они заваливаются в ближайшую кафешку, потому что: — Вы — как хотите, а Надежда Магического Мира сейчас откинется от голода и никакой эпической борьбы с Лордом не случится. За чашкой дрянного кофе и сосиской в тесте Поттер просит Гермиону отыскать в своей сумочке его рюкзак. Грейнджер тыкает палочкой в содержимое крохотного, расшитого бисером клатча и на «Акцио» вытаскивает рюкзак Гарри. У него там — карта мародёров, мантия-невидимка, осколок зеркала, который Сириус подарил ему. Осколок, по которому можно связаться с Блэком, если они одновременно будут в них смотреться. Ещё всякая тряпочная ерунда, альбом фотографий, подаренный Хагридом еще на первом курсе, поддельный медальон, вытащенный со дна чаши с зельем (в нём нашлась только записка с подписью Р.А.Б.) и прочее, прочее, прочее. Кроме того в рюкзаке лежат три вещицы, которые не принадлежали Поттеру до сегодняшнего утра. Перед свадьбой их дом посетил министр Фадж, буквально на пару минут, с тем, чтобы зачитать мистеру Гарри Поттеру завещание Альбуса Дамблдора. Вернее, ту его часть, которая относится к Драко Люциусу Малфою, к Гермионе Джин Грейнджер и Гарри Джеймсу Поттеру. — Министр передал мне эти вещи. Сказал, что это — завещание Дамблдора. Гермиона, тебе Дамблдор оставил сборник сказок Барда Бидля. На столик выкладывается небольшая книжка с детскими иллюстрациями на обложке. — Драко, тебе — дезиллюминатор. Фадж с таким восторгом расписывал, что этот экземпляр собрал и усовершенствовал своими руками Дамблдор, что я даже не знаю, чего ещё можно ожидать, кроме обычного включения и выключения света. Предмет, больше похожий на зажигалку, маленький, серебристый, оказывается перед Малфоем. — А мне достался... снитч. Понятия не имею, для чего он мне нужен, но раз так решил Дамблдор... Кроме того, мне по завещанию должен был достаться меч Годрика Гриффиндора, тот, которым я убил василиска на втором курсе, но министр сказал, что Дамблдор не имел права им распоряжаться, потому что это вроде как государственное имущество..? Я так и не понял. Меч останется в Хогвартсе. Поттер морщится, делая ещё один глоток кофе из бумажного стаканчика. Иногда его посещают мысли, которые только и должны быть у семнадцатилетнего подростка. Хочется, чтобы кто-то снял с него груз ответственности. Хочется, чтобы появился кто-нибудь взрослый, сказал бы ему и Гермионе с Драко — успокойтесь, я сам все сделаю. А с вас хватит. Хотелось никогда не знать войны. Хотелось не быть одним из главных его участников. Хотелось жить спокойно. Хотелось... получить немного времени для того, чтобы окончательно разобраться со своими чувства к Драко. Вернее, даже не разобраться. Разобрался-то он давно, понял, принял то, что влюблён в него, но всё это так не вовремя и не к месту, что аж страшно. Вокруг война, и он — со своими идиотскими чувствами. Но сказочный взрослый, снимающий с их плеч обязанность уничтожить Лорда, не появляется. Да и к чёрту его. Поттер давно не верит в то, что его — их — проблемы будет решать кто-то другой. — У меня нет никакого заранее готового плана. Чем больше я вспоминаю наши с Дамблдором разговоры, тем чаще понимаю, что воды и пустой болтовни было больше, чем реальных подсказок в поиске. Пока что нам нужно аппарировать в ближайший лес, и... Ему остаётся только разочарованно махнуть рукой. С уверенностью он может сказать, что вещи, скрывающие в себе часть души лорда, не могут быть случайными. Эти предметы спрятаны в местах, которые дорогие Лорду, или их прячут люди, близкие к нему. Они охраняются. Их непросто уничтожить. Но что это может быть? Где это — искать? У него нет ответов. Но они обязательно справятся.