Безжалостный убийца

Шло время. В новостях до сих пор не сообщили о побеге Чонгука, об убийствах пока тоже не говорили. Джин мучился от чувств, которые испытывал к своему мучителю. Он погрузился в депрессию, которая повлекла за собой его попытку самоубийства. Сокджин стоял на мосту и собирался спрыгнуть, но вдруг услышал голос Чонгука. Он стоял в нескольких метрах от него и безумно улыбался, его глаза сверкали в ночи. Он приближался к Джину, словно хищник перед своей добычей. Джин (вздрогнув): Чонгук? Ты... ты здесь? Чонгук: Разве ты думал, я пропущу возможность наблюдать, как мой бывший психиатр решает умереть? Я наблюдаю за тобой, Джин. Всегда наблюдаю. Джин: Чонгук, ты опасен. Ты убил стольких людей, такое зло... Я не могу больше вынести этого. Чонгук (ухмыляясь): Ах, но Джин, ты прекрасно знаешь, что ты меня не боишься. Ведь внутри тебя живет та же темнота, что и во мне. Джин (трясущимся голосом): Нет, Чонгук, ты не понимаешь. Я увлекся тобой, я помогал тебе, но я всегда знал, что нужно остановить твое умопомрачение. Чонгук (подходя ближе): Ты такой слабый, Джин. У Джина кружиться голова. Он медленно осознавал, что его симпатия к Чонгуку заставляет его сомневаться в своем желании покончить с жизнью. Он был замалчивающим свидетелем множества криминальных поступков Чонгука. Чонгук уже стоял рядом с Сокджином. Он, сумасшедший на всю голову, смотрел на Джина с насмешливой улыбкой. Его глаза были полны смертельной холодности, а необычная бледность лица только подчеркивала его болезнь. Он знал, что Джин страдал от своих чувств к нему, и это приносило ему удовольствие. Чонгук: Интересно, почему ты решил покончить жизнь самоубийством? Неужели ты так сильно страдаешь от этой проклятой симпатии к бессердечному убийце? Джин (крепко сжимает край парапета моста): Я не могу больше жить нормальной жизнью, когда мое сердце разрывается на части, любя того, кто не заслуживает этого. Чонгук (насмешливо): Интересно, что ты чувствуешь ко мне на самом деле? Жалость? Сочувствие? Или может быть, это все-таки любовь? Эта мысль весьма привлекательна. Джин (испытывая внутреннюю борьбу): Нет, Чонгук, это нелюбовь. Это моя слабость, моё проклятие. Я должен избавиться от тебя и этого влечения. Чонгук (улыбается все шире): Как жалко, Джин. Ты так близко к познанию истины, но еще не весьма уверен. Ты так и будешь колебаться на грани света и тьмы. Джин почувствовал, как бешеная ярость вспыхнула в его груди. "Я тебя ненавижу!" - вскрикнул он, и слезы невольно потекли по его щекам. Безмолвие окутало мост, в то время как оба мужчины пристально смотрели друг на друга. Наконец, Чонгук откашлялся и проговорил: "Ты считаешь, что без нас завтрашний день станет лучше? Покинь этот бесполезный мост, Джин. Удали меня из своего сердца, и я исчезну. Но будь готов к последствиям". Сердце Джина колотилось, он знал, что эти слова неизбежны. Но он не мог больше жить, испытывая ад этой непреодолимой притягательности. Волны отчаянья укрывали его усталость и беспомощность, призывая его принять самое окончательное решение. Джин всё-таки спрыгнул. Он подумал, что теперь всё закончится. Не будет больше никакой симпатии к Чонгуку, тирану, что ворвался в его жизнь. Чонгук прыгнул за Сокджином. Он спас его и вытащил на берег. На берегу Чонгук сделал Джину искусственное дыхание. Джин начал приходить в себя. Он медленно открывал глаза, чувствуя, как воздух заполняет его легкие. Он пытался разобраться в происходящем и осознал, что Чонгук был тем, кто избавил его от смертельного конца. Сокджин медленно поднялся вместе с Чонгуком. Они стояли друг напротив друга. "Чонгук... Почему ты меня спас?" - прошептал Джин слабым голосом, еще не совсем осознавая реальность. Чонгук снова смеялся, но на этот раз его смех звучал маняще. "Джин, я не хочу твоей смерти." Он всё ещё продолжал смотреть на Сокджина с холодными, безжизненными глазами. При виде его лица, до сих пор нарисованного ужасом, Джин понял, что Чонгук был и остается страшным убийцей. - Так, что ты собираешься делать теперь, Чонгук? - спросил Джин, пытаясь скрыть свою тревогу. - Если тебя поймают, то отправят обратно в больницу. Его лицо искривилось в пугающей улыбке, а глаза были наполнены безжалостью. Джин прижал руку к груди. Его сердце билось быстрее от страха перед будущим, которое может наступить. Джин почувствовал, как его колени подгибаются, и он опустился на песок, полностью сломленный. - Чонгук... - пробормотал Джин, его голос был лишь шепотом. Чонгук присел перед ним и положил руку ему на плечо. Джин глубоко вздохнул, отпустив воздух осторожно, чтобы не нарушить установившееся равновесие, которое витало между ним и Чонгуком. Он посмотрел в глаза своего бывшего пациента и увидел там искры сумасшедших мыслей, готовых обрушить всю реальность. - Чонгук... – продолжал шептать Джин, подавляя свои собственные волнения. - Ты думаешь, что знаешь меня, Джин? - произнес он. Джин почувствовал трепет, проходящий по его позвоночнику. Он почти ощущал вкус тьмы, которая привлекала его в Чонгуке. И тут Чонгук поднял его лицо и резко приблизился. Их губы соединились в жарком и опасном поцелуе. Когда парень оторвался от губ Джина, дыхание того перешло в частые и поверхностные вдохи. Он поднял глаза на Чонгука, жаждущего крови и безумия. - Чонгук, - шептал Джин, стараясь собрать свои мысли. - Мы оба знаем, что это неправильно... Что влечение, которое я испытываю к тебе, может обернуться кошмаром. Чонгук улыбнулся, наблюдая за борющимися эмоциями на лице доктора. Он делал это сознательно, чтобы Джин видел, как коварство проникает в каждую частичку его существа. Мелькающие перед глазами Джина мгновения смерти и жестокого убийцы только усилили его смуту. Он не мог понять, что происходит, как Чонгук мог вести себя так по отношению к нему. Джин разочарованно вздохнул, чувствуя, как слезы снова наворачиваются на его ресницах. Все, во что он верил, все его старания помочь Чонгуку преодолеть его извращенные наклонности, казались сейчас абсурдом. - Ты единственный человек, кто когда-либо испытывал запретные чувства ко мне, Джин. Слова Чонгука принизили Джина еще больше. Он был влюблен в Чонгука, как врач, он понимал, что это абсолютно неприемлемо. - Мое прошлое сделало меня чудовищем, способным уничтожить каждого, кто мне дорог. Я не заслуживаю любви. Сердце Джина рвалось на части, но он понимал, что Чонгук говорит правду. Весь его разум кричал о том, чтобы бежать, спрятаться от этого опасного мужчины, но его сердце не могло сдержать тоску из-за потери, которая неизбежно произойдет. Чонгук стал его страстью, несмотря на все страхи. Чонгук обнял Джина крепко, словно пытаясь защитить его от собственного себя. "Я буду приглядывать за тобой, Джини. Никому не позволю причинить тебе боль. Хотя мои демоны мешают мне быть с тобой, ты всегда будешь в моих мыслях." Джин рассыпался в слезах на груди Чонгука. Их законченный разговор был пронизан печалью и признанием, что их пути были предопределены к разлуке. Уходя, Чонгук оставил Джина с разбитым сердцем и непонятным будущим. Джин знал, что продолжать свою работу с таким пациентом было бы рискованно и окончательно сломало бы его психическое здоровье, но он также знал, что его чувства к Чонгуку не могли быть вырваны из его памяти. Прошло несколько лет с того инцидента на берегу, и их необходимого как воздух поцелуя. Джин продолжал жить в одиночестве. Каждый день он погружался в вспоминания, связанные с его пациентом. Чонгук иногда мерещился Джину, но это были лишь миражи. В новостях Джин иногда видел, что происходили убийства, но преступника поймать не удавалось. Сокджин надеялся, что это не рук Чонгука. Вскоре он решил уйти из психиатрической больницы. Джин переехал в глухую деревню, где никто не знал ничего о нем. Он устроился работать на местную ферму. Ни с кем из жителей особо не общался. Он был погружен в свои мысли о прошлом. Однажды, когда Сокджин вечером возвращался домой, он увидел стоящего вдалеке Чонгука. Он не мог поверить своим глазам. Ему казалось, что это снова галлюцинация. Он мог видеть, как золотистый свет фонаря, висящего на улице, отражался в глазах Чонгука, делая его лицо ещё более сияющим и страшным. У Джина потекли слезы. Чонгук холодно улыбнулся и раскрыл руки, и тогда Джин побежал в его объятия. Джин не мог остановить свой плач, кто-то извлек его из глубин его же памяти, заставляя рухнуть на колени перед Чонгуком. "Я никогда не мог подумать, что увижу тебя снова", - прошептал Джин, его голос дрожал от эмоций. - "Я думал, что твоё безумие унесло тебя навсегда". Чонгук взял Сокджина за руку: "Ты всегда был моей константой, Джини. Ты видел все моё безрассудство, но никогда не отвергал меня." "Чонгук, я готов", - ответил Джин, его голос звучал уверенно, несмотря на внутренний трепет. - "Я понял, что лучше погрузиться в темноту вместе с тобой, чем прожить всю жизнь без тебя." Чонгук кивнул, его глаза загорелись безумием. "Тогда пусть у нас будет ужасающая и опасная жизнь", - произнес Чонгук. Джин улыбнулся и сжал руку Чонгука, чувствуя внутри себя смесь страха и возбуждения. Он знал, что их путь будет сложен, но теперь он уже не боялся. Он выбрал следовать за Чонгуком, войти в его жестокий мир, где кровь текла рекой и смерть грозила на каждом шагу. После так нужного и долгожданного разговора, они пошли домой к Джину. Войдя, Чонгук резко прижал Джина к стене, устремился к его губам для страстного поцелуя, словно пытаясь поглотить его целиком. Воздух насыщался запахом их обоюдного вожделения, а страсть переплеталась в их сущностях всё глубже. Джин тоже не оставался в стороне, его душа была готова окунуться в бездну сумасшествия, чтобы быть рядом с Чонгуком. Они страстно обнимались, не спеша отступая от стены. Глаза Чонгука полыхали яростным пламенем, а глаза Джина отражали готовность идти на все ждущие его жертвы, чтобы выжить в этом бесчеловечном мире убийцы. Руки Чонгука скользили по нежной коже Джина, вызывая у него овладевающие им стоны желания. Их дыхание становилось более глубоким. Разум уже давно покинул их, оставив лишь место непристойным мечтам и инстинктам, кипящим в их венах. "Ты знаешь, Чонгук, я просто не могу устоять перед тобой," - пробормотал Джин. - "Это нездоровое желание окунуться с тобой в пропасть, я не могу сопротивляться. Ты захватываешь меня, оставляешь меня безраздельно одержимым." Эти слова были последней каплей в чувственном бокале их зависимости друг другом. Чонгук нарушительно вгрызался в губы Джина. Напор страсти становился все сильнее, и они двигались, не отпуская друг друга. Весь мир исчезал вокруг них, сцена была заполнена лишь их мятежной жаждой. Им было все равно на мир вокруг – они были взаимным источником безумия и экстаза. Взгляды Чонгука и Джина переплетались, словно взыскательные щупальца, и каждому было ясно: они полностью причастны друг другу. Их близость была запретной и опасной, как две нити, запутавшиеся между помешательством и влечением. Как черти, они вели беседы, сверкающие вихрями пылкой жажды и кровожадным огнем. Чонгук умело играл с Джином словами, его холодными суждениями и неожиданными поворотами. Он увлекал его в свою вселенную, где они могли быть снедаемыми пламенем своих желаний. Но Джин был не таким уязвимым, как казалось. Он уже давно стал соучастником этой рискованной игры, и его душа хотела большего. Он отражал Чонгука, становился его отблеском в пучине безумства. Они проникали друг в друга, становясь неразрывной связью между существованием и одержимостью. Возможно, для Джина и Чонгука счастливый конец не означает обычное "и они жили долго и счастливо". Но их любовь была как маяк во мраке – их жажды и страдания привлекали друг друга самыми безжалостными и сумасшедшими образами своих собственных душ. Они шли по краю реальности, потому что в этом месте, в своем безумии, они чувствовали, что нашли истину.