Методология конспирологии

Врезавшись в Андрея, который ухитрился влезть вперёд неё, Ника подтолкнула его ближе к краю последней ступеньки бортика. Они упали в чёрную жижу, не падая, и стояли на площадке у чёрного водоворота под палящим с голубого неба и отражавшимся в песках солнцем, в центре унылого бетонного городка с затемнёнными стёклами — такого же, как в ЦЕРНе. Вылитый советский НИИ с россыпью корпусов и санаторием, но без эстетических амбиций. А самое главное сходство возвышалось на крыше здания на холме поодаль: 5G-вышка. — .адут маН Это что за тарабарщина у неё вырвалась вместо «нам туда»? — ?отЧ — переспросил Андрей, и глаза у него округлились. Но это короткое слово всё расставило для Ники на свои места: — .торобоан мировог ыМ .ароза упал ан алапу азор А — .ааА Так они нормально поговорить не смогут. Ника показала пальцем на холм, Андрей помотал головой и показал большим пальцем себе за спину. Хотел вернуться, что ли? А, охрана. От охраны они побежали прятаться в ближайшем бетонном кубе — под их ногами разлетался раскалённый песок, прочь улепётывал по своим делам большой паук, а больше кроме жары их никто и не встретил. Благо, лишние килограммы мешали охраннику проследовать за ними в темпе. Пропуск сработал. — !атсем с иН Голос охранника раздался сбоку, не со стороны бассейна — это Ника успела определить, ввалившись в ангар, заставленный ящиками и тележками. В них разом прицелились из винтовок трое охранников. Поднятием рук возвестив о том, что она осознавала абсурдность сопротивления, Ника переглянулась со сделавшим то же самое Андреем. О том, что здесь могли поднять тревогу одновременно с другой стороной, они не подумали. — Его обыщи, — медленно сказал охранник по центру знакомым голосом. Это же вожак их стаи, торопившийся на обед! Он-то как успел сюда незаметно добежать? И как ему удалось сказать нормально? Потрёпанный жизнью охранник с рыхлым лицом закинул ремень винтовки за плечо и подошёл прохлопывать Андрея. — .алопретнИ тнега Я, — напомнил тот, уворачиваясь от пухлых ладоней. — Нам. Всё. Ранво. И этот отвечал медленно, задумываясь над каждым словом. Ну конечно, они намеренно говорили задом наперёд. Андрей поддался обыску, когда охранники поодаль выразительно взвесили оружие в руках. Едва настала её очередь, Ника схватила протянутую к ней руку, развернула тушку и пережала ей шею, прикрывшись ею, как щитом. Озвучивать условия было ни к чему, все здесь осознавали риски выстрела в незащищённого Андрея — который посмотрел на Нику возмущённо. Втроём они попятились на выход, и Ника угрожающе пережимала шею сильнее, стоило коллегам пленника шевельнуться. Что делать дальше, когда дверь перед ними захлопнется, Ника не придумала. Куда это Андрей отходил, вместо того чтобы прикрывать ей спину, сколько можно дуться? Зачем знакомый парень взгромоздился на бортик портала и закрывался сёрфинговой доской? Повернула голову и получила ответ: ещё пятеро охранников мокли под солнцем, но твёрдо целились в неё. Шах и мат. Тычками дул в спины их провели мимо столовой и комнат отдыха, потом мимо кабинетов и затем уже, через арки металлоискателей и россыпь металлических кабинок и дверей, в стеклянную тюрьму. В травянистых камерах прыгали крылатые кенгуру, дремали зелёные коалы, копошились под камнями чешуйчатые утконосы… Их привели в зоопарк аномалий? Тогда зачем запихнули их с Андреем по отдельности в такие же камеры? Друг от друга их скрывали металлические стены без единой щели. Стекло она пробьёт, когда останется с ним наедине, не впервой. А для охранников изобразила панику, накинувшись на стеклянную преграду с кулаками. Её слова зазвучали громко из колонок под потолком: — Что вам нужно?! Они додумались автоматизировать переворот слов, отлично. — Если не хотите проблем с Интерполом, выпустите нас немедленно! — прокричал Андрей. — Интерпол даже не знает, что мы существуем, — оскалился охранник. — Где мы? — ударила кулаком по стеклу Ника. Оно ни на миллиметр не прогнулось, сверхпрочное. — А чего, по местным не видно, — обвёл рукой камеры другой охранник. Кенгуру, утконосы, коалы… Если они здесь местные, то швейцарский портал вёл прямиком в Австралию. Как можно его скрыть? Это ведь перевернуло бы и логистику, и военные действия, и всё на свете! Такой телепорт порождал множество вопросов, а отвечал только на один — почему Австралию допустили к участию в Евровидении. — В Австралии у Интерпола тоже есть юрисдикция, — напомнила Ника. — Удачно им до неё добраться. — А, так это Австралия, — усилили колонки бормотания Андрея. — Так а ты на кого подумал? — не выдержала Ника. — Ну крокодилы в Африке же живут. — Андрей, это утконос. — С такими зубами? Ты посмотри на него. — Твой приятель из Интерпола близок к правде. — Что, и про ареал обитания австралийских животных Хольт выдумал? — Может и Хольт из Африки их завёз, я не в курсах. — Не вздумайте им ничего рассказывать! В поле зрения Ники вбежал оживший злодей из древних американских мультфильмов: пожилой мужичонка с лысиной, поднимавшейся над уцелевшими ещё лохмами, с кустистыми бровями, молочно-белым левым глазом и большим носом, одетый в лабораторный халат поверх чёрного мундира. Как есть безумный учёный, собирающийся захватить мир и порубать Супермена. — Да мы ничего не… — Образцы прекрасные, прекрасные, — быстро переключился мужичок и прошагал к камере Андрея. — Восхитительно, то что нужно. — Ты с какой целью восхищаешься? — спросил Андрей. — Ну наконец-то, да… — вернулся задумчиво созерцать Нику мужичок. — Будут им снежные люди. Я смогу начать по-настоящему великие эксперименты во славу… — …Демиургов, — перебил его охранник, обеспокоенный тем, что должно было прозвучать изначально. — И их тоже. Сорок лет тратить свой талант на скрещивание мышей с медведями и уток с выдрами! — А вы?.. — прижала ладони к стеклу Ника. — Доктор Рихард Риппе, — оскорбился он. — Вы должны были слышать о моих работах. — Я слышал о двух Рихардах, — откликнулся Андрей. — Один Зорге, другой из «Раммштайна». Ты который? Риппе плюнул на немецком про унтерменьшей. — Вам, грязи, и «Чёрная луна» ни о чём не говорит? Ты была в Антарктиде, не верю, что пропустила. Ника усмехнулась: — Извини, не спрашивали, в каком кружке состоял тот нацик, прежде чем грохнуть его. — Эту суку первой ко мне! — брызнул слюной Риппе. — Когда? — уточнил охранник. — Мне нужен час на подготовку. Потом ведите. Ты у меня по-другому запоёшь, тварь… — Взаимно, — пообещала Ника. Риппе процедил сквозь зубы злобное на немецком и удалился, взмахом руки уведя за собой охранников. Целый час на выдалбливание стекла, невиданная щедрость. Андрей быстро вписался в местный шероховатый звуковой пейзаж, принявшись шаркать ботинком по земле. Ника обошла весь отведённый ей клочок, десять на десять шагов размером. Рюкзак у неё забрали и утащили в неизвестном направлении. Три стены металлические, задняя самая крепкая. На потолке лампы не меньше двух видов и душ по центру, защищены толстым стеклом. В каждом углу, даже в нижних, по камере слежения. Земля натуральная, слой всего в указательный палец толщиной, дальше металл. Из растительности — жухлая трава и высохший пень. Утконосу одному выделили мини-прудик в углу, который снизу соединялся с другим водоёмом, судя по длительности ленивого нырка. — Подкоп не удастся, — объявил Андрей на весь коридор. — Давай не будем озвучивать им ыналп ишан. Отключили переводчик. Хорошо, это помешает Андрею продолжать выбалтывать лишнее. Линза нижней камеры слежения после удара пяткой ни трещинкой не обзавелась. Стекло делали на совесть, пресловутое немецкое качество. Пришла пора выбираться. Вызывая лезвия, Ника стукнула пятками друг о друга: раз, два — на третий раз они замерли в миллиметре друг от друга. Заклинило. Ника наклонилась задрать штанину и вскрыть потайную панельку в икрах для перезапуска протезов вручную… и ноги накренились вперёд вместе с ней, она изо всех сил оттолкнулась назад и с размаха приземлилась на задницу. Подкошенные ноги её не слушались, ни на один переключатель или кнопку они не реагировали, вся электроника внутри умерла и утащила механику за собой в могилу. Чёрт бы побрал Хольта, настучавшего про её протезы. И Джонни не отзывался ни на одной из их частот. Обидно до слёз. На вопрос Андрея она ответила, что всё в порядке. Присела тьунходто. Через час её поведут на бог знает какие опыты, а она не в силах на ноги подняться — запасное питание не включалось. Подтягивая себя руками, она подползла к пню и, прислонившись к нему спиной, обняла колени и спрятала голову между ними. У неё перед глазами была земля. Ника загребала одну горсть за другой, растирала ею стыки мышц, а лишние крупицы вытрясала с ладоней об талию. Пень скрывал её руку от камеры справа и сзади, от остальных её закрывали ноги. Мало-помалу она насыпала в карман комбинезона почти полную горстку. — Эй, не порти джеймсовские трофеи. — Она подняла голову и неохотно посмотрела на нового охранника за стеклом. — Плакать не надо, плакать бесполезно. — Зачем тебе неработающие протезы? — Мы глушилку выключим, и они заработают. — Уверен? Мне производитель сказал, если однажды отключатся, больше не заработают. Охранник нахмурился этой новости и прошёл к Андрею. Тот немедленно бумкнулся об стекло: — Выпустите нас отсюда или… — Да что «или», что? Мы на обратной стороне Земли, не приедет твой Интерпол, угомонись. — Обратной стороне Земли? — наклонилась к стеклу Ника. — Как вы сюда пробрались, если не знали? — вернулся к ней охранник. — Ты про обратную сторону плоской Земли, так? — Я не могу подтвердить или опровергнуть. — Но Земля плоская с девяносто первого года, — продолжила Ника, — и Антарктида осталась на поверхности. Почему Австралия ушла вниз? — Вам не положено… — Охранник помолчал, прикинув что-то. — Какая разница, вы тут навсегда. Не существовало твоей Австралии до девяносто первого года. Они, — показал он взглядом вверх, — её придумали и задним числом доказательств существования накидали. Бриташки первыми побежали колонизировать обратную сторону Земли, роняя тапки. Строят материк из кораллов, надеются колонизировать всё, что не плавится. У американцев до сих пор бомбит, что их к Австралии не подпускают, они себе тоже второй материк хотят. — А солнце откуда? — Нет тут солнца, только от ядра с магмой зарево да прожектор наверху. Странно, что рядовому охраннику иллюминаты рассказали о своих тёрках в подробностях. Ещё более странно, что он не отбрасывал тень. Неужели… — Хольт, это ты? — Ника, ты там головой треснулась? — обеспокоенно спросил Андрей. — У Чайкиной с головой всё в порядке, — сунул руки в карманы охранник. — Ты меня узнаёшь по пробуждающемуся неконтролируемому влечению? — По твоей неконтролируемой жажде выбалтывать мне все секреты иллюминатов. — Это моя работа. Чем больше трёпа, тем меньше понимания. — Зачем пришёл? — Повидаться в последний раз. Не ожидал, что старик Риппе меня опередит. Тяжело будет с этим смириться. — Никогда не поздно выпустить нас и попытаться самому… — Ой, даже не начинай, — поморщился охранник и отмахнулся. — Я командный игрок, не дождёшься. Выкладывай, с кем он тебя скрестит? Мне казалось, у него хорошие идеи закончились лет тридцать назад. — Бредил насчёт снежных людей. — Неплохо, — разочарованным тоном сказал охранник. — Для тебя особенно, глядишь новые ноги тебе пришьёт. Мне пора, — глянул он в сторону. — Последние слова? — Тебе крышка, понял! — прокричал Андрей. — Если этот нацик недобитый хоть пальцем её тронет… — Я тебе всё, что думаю, скажу при личной встрече, — сказала Ника и отвернулась. — Зря надеешься, что она случится, Чайкина. Глушилка для твоих протезов работает по всей базе, охрана будет усиленной до тех пор, пока вы двое в состоянии причинять неприятности, ну и Риппе при всех его недостатках умеет ломать волю к сопротивлению. — Какие славные у тебя союзники. — О, кстати, сообщу им. Хоть перестанут меня доставать на тему тебя. И охранника стёрло из коридора. Секунду назад был, секунду спустя исчез, как ошибка монтажа. Она его спасла в метро, и вот его благодарность. Не то чтобы Ника допускала, что он знал, что это такое. — Мы что-нибудь придумаем, Ник. Наверное. Придумывать что-либо в клетке без возможности свободно перемещаться бесполезно. Ника легла на бок, чуть согнувшись навстречу коленям. В ожидании она слушала глухие удары из соседней камеры. После двадцатого или тридцатого раздалось шипение, от которого Андрей вскрикнул. — Следующий душ будет кислотный, — предрёк бестелесный голос из колонок. — Приходи и дерись как мужчина! Обладатель голоса протяжно пропердел губами и отключил звук. Андрей прошёл через все стадии принятия. Ника не утруждала себя расшифровкой всего им сказанного, достаточно было интонации: гневно-боевая, вопросительная, унылая, меланхоличная. В ответ она издавала лишь «мгм» или «м-м» в знак случайно выбранного согласия или несогласия. Камеры показывали сейчас охране полностью разбитого человека, низверженного противника. — Я за левую руку, ты за правую. Она ударила охранника, собравшегося потащить её вверх, и получила электрошокером в бок. — И правда бойкая. — Отпустите её! — стучал кулаками по стеклу Андрей. — Что вам надо? Я помогу, всё сделаю, отпустите её! — Не бойся, вы скоро увидитесь. — Вам всем конец! — Да-да-да. Нику тащили на своих плечах два охранника, не испытывавшие к заданию ни интереса, ни сожаления. Разговаривать они не хотели, пригрозили вторым ударом током. Лишь один вопрос ей был дозволен — когда её пронесли мимо запахов химикатов в металлическую кабинку с двенадцатью красными стульями в четыре ряда перед растянутым на стене экраном. — Это лаборатория? — Нет, это инструктаж. Сиди и слушай. И они усадили её между собой на первом ряду, отчего стулья сменили цвет на зелёный. — Добро пожаловать в Австралию, — заговорил голос с британским акцентом поверх нарезки типично австралийских видов побережья, коал и кенгуру. — Вас выбрали для важнейшей миссии. Мы создаём Австралию вместе с вами и вклад каждого из нас предельно важен. Это первый материк в истории, полностью созданный людьми с нуля, и потому на нас с вами лежит величайшая ответственность перед потомками. Давайте создадим лучший мир. — Я поняла, поняла! — не выдержала Ника. — Вы создали Австралию, дальше что! — Тихо, — ткнул её локтем в бок охранник. Лекция продолжалась в том же духе минут десять. Бла-бла-бла, пока что роль Австралии успешно исполняет Африка, но однажды здесь появятся гости, бла-бла-бла, генетические успехи, бла-бла-бла, слава Демиургам. Последние появились на трёхмерном макете окружённого лазурными волнами сверкающего мегаполиса: надо всеми белоснежными зданиями возвышались пять гигантских статуй державшихся за руки пенсионеров. — И эти люди запрещают нам строить Дворцы Советов, — пробормотала Ника. — Со статуями перебор, — признал охранник, тыкавший её в бок. — Но их вряд ли построят. Обойдутся городами, названными в их честь. — Зачем мне было смотреть этот ужас? — Нам за каждого приведённого зрителя надбавку к премии дают. После этого Нику поволокли прямиком в эпицентр спиртовых миазмов, по тьме к вялому свету, мимо медицинских боксов с инструментами и засохших пятен крови на рукомойниках, к операционному столу. Её забросили на кожаное лежбище, не подстелив простынки, запястья затянули кожаными ремнями — ровесниками Австралии. Ряды разноцветных мензурок на соседнем столе были расставлены как попало и без пробок, что уж говорить об инструментах, разбросанных аж по трём ржавеющим тележкам. Света операционной лампы хватало лишь на создание чуть более разборчивого полумрака. — И здесь на финансировании экономят? — спросила Ника, нащупав пальцами отмычку в манжете под рукавом комбинезона. — Это ты туалеты не видела, — угрюмо произнёс охранник. — Заткнулись оба! — заверещал Риппе и вышагнул из тьмы со шприцом в руке. — Стойте вон там, на всякий случай. — Погоди, она говорила, её ноги могут больше не работать. — И что? — Если они не работают, то я другой трофей хочу. — Берёшь или нет? Другой взять нельзя, таковы правила. — Ну… а можно… проверить? — Да, конечно, давай врубим врагу оружие на нашей базе — ты олигофрен?! — Это не оружие, — возразила Ника, — это ноги. Риппе отошёл в темноту, что-то с характерным скрежетом отлепил — и вернулся залепить Нике рот изолентой: — Вот так будет лучше. — Я спросить хотел, — вяло вмешался охранник. — Не думай с ней разговаривать. И никаких включений ног. Ты совсем тупой, не видишь очевидную ловушку? «А ты-то всё видишь, продолжай стоять слепым глазом ко мне», — подумала Ника, подтягивая нано-отмычку. Эти нано-роботы любой замок возьмут, значит, если верить Джонни. — Ну посмотреть-то мы можем, они работают или нет? В самой глушилке? — Думаешь, я побегу к пульту ради тебя? — Зачем, там же удалённое управление есть. — Молодец, скажи ещё при ней, как именно получить доступ. — Да могу и сказать, нужен голос и отпечаток человека с допуском, ей это не поможет. — Болваны чёртовы, где вас берут! — заорал Риппе. — Варден говорит, нечего её бояться. — Ха! Больше слушай молодого самонадеянного болвана. Его дерзость верхам давно надоела. Вот увидишь, я переживу его. А ты что смотришь? — повернулся он к Нике. — Не радуйся, ты это не застанешь. — Так про ноги можете посмотреть? — Заткнись и стой там. Ника увела отмычку под ремень и направила нужным — ей хотелось надеяться — концом в сторону пряжки. Замок есть замок. Лишь бы нано-роботы не вскрыли ей вместо этого руку или входную дверь метров за двадцать отсюда. — Специальная анестезия. — Риппе выпустил несколько капель из шприца и пододвинул поднос на тележке с умеренно грязными острыми инструментами. — Для таких ублюдин, как ты. Шевелиться не сможешь, но прочувствуешь каждый надрез, все сцепления и расцепления в твоей ДНК. Он поднёс шприц к её шее. Пора. Ника нажала на кнопку, и пряжка замка лопнула, отпустив ремень. Выхватив шприц у Риппе, Ника воткнула его в чёрный мундир наугад, под громкий вопль метнулась освободить вторую руку, над ней свистнул выстрел — она ответила броском вырванной из кармана горсти земли, вторая полетела в глаза второму охраннику. Оба завопили благим матом и выстрелили по разу мимо. Дальше, что дальше. Ника ударила Риппе наотмашь, вырвала из его груди шприц и метнула его в ногу охраннику, взялась за ближайший скальпель, крики мешали сосредоточиться — ты что, собралась их всех перебить? Если нет, они убьют тебя, Ника, швырни скальпель ему в горло и надейся на удачу, возьми пилу, брось ножницы. Когда рука поднимется. Вон ослеплённый охранник прицелился. Бей первой, ну. Ника скатилась со стола, и выстрел попал в завопившего Риппе. Ужаснувшийся охранник размахивал пистолетом: в полутьме, с расцарапанными землёй глазами он не рисковал больше стрелять. И Ника подползла к нему, замахнулась скальпелем — который у неё выпнул из рук другой охранник. — Далеко собралась, стерва? Пинком в спину он заставил её перекатиться лицом вверх. Шею сдавила подошва вымазанного в грязи ботинка. — Утконосом ты была бы краше. Он навёл пистолет на её лоб, поухмылялся её попыткам сдвинуть его ногу и приготовился выстрелить. Но его отвлекли щелчки. Те самые, что прокатились живительными искрами от бёдер к пяткам. — Что там у тебя? «Твои трофеи», — подумала Ника и запрокинула ноги через голову, ударила его в пах, сбила с шеи ботинок и перекатилась в сторону. Она вскочила, протаранила фаната утконосов, кулаком по лбу вышибла из него дух, кувыркнулась назад через стойку на руках и влепила его напарнику подошвами по лицу. «Вовремя вы», — погладила брючину Ника. Раненный Риппе сопротивлялся вполсилы — она без проблем взвалила его на операционный стол и застегнула ремень на его запястье. За уголок изоленты Ника сорвала её со рта быстрым рывком — вспышка раздражающей боли была ерундой после пережитого. И подала ей идею. Направив лампу над столом в сторону, с которой до этого возвращался Риппе, Ника отыскала моток изоленты и ею обмотала трепыхавшееся тело, изрыгавшее проклятья на двух языках. — Дрянь! Ты грязная вонючая… — Вот так будет лучше, — сказала Ника и залепила ему рот. Выворачивая его карманы, она продолжила: — Если твои люди тебя ценят, они первым делом окажут тебе медицинскую помощь. Надеюсь, ты их убедишь без слов потратить на тебя драгоценное время. Безрезультатно обыскав и охранников, она побежала назад, вытаскивать Андрея. Направо, налево, прямо до жёлтой стрелки. А как она собралась открыть дверь? Ключей ни у кого не нашлось, пульта управления перед входом в зоопарк она не увидела. Времени у неё в запасе было мало, даже с поправкой на задержку для помощи Риппе. — Да ничего с постом не будет, — услышала она на другом конце помещения и спряталась за ближайшую кабинку. — Останься, его должен охранять хоть один человек. — Что, по-твоему, произойдёт? Паралитик вырвется от Риппе, уложит троих, прибежит сюда и откуда-то узнает пароль от компа? Да щас. — Там и пароль знать не надо, они так и не починили глюк с доступом через гостевой аккаунт в безопасном режиме. — Ей откуда про него знать? Пошли поедим, чем ещё мы обычно занимаемся в рабочее время. — Рассуждаем, какие мы жертвы жестокого капиталистического мира? — Точно. Пойдём выпьем за то, чтобы начальство не узнало, насколько мы бесполезны. Это был самый неестественный разговор, какой Ника только слышала в своей жизни. Дождавшись, пока шаги и смех смолкнут, она пробежала туда, где они звучали до этого. Они как нарочно подсказывали. По пропуску Жерома она зашла в пустую комнату, где все стены заполонили экраны с трансляциями записей из сотни помещений. Ими можно было управлять с любого из трёх компьютеров: слева, прямо по курсу и справа. Ника подбежала к тому, что был напротив входа, потому что именно под этим столом лежал её рюкзак, содержимое которого она немедленно перебрала. Уф, не успели обыскать, все вещи на месте, ни одной новой не появилось. Накинув лямки рюкзака на плечи, Ника перезагрузила компьютер в безопасном режиме, как её учил Джонни, и через гостевой аккаунт зашла в систему. Сработало! Элементарное устройство директорий мгновенно указало, где открывались двери камер, вообще всех. Но ещё заманчивее выглядела папка «СРОЧНО ДЛЯ РУКОВОДСТВА», содержавшая файл… «Протокол самоуничтожения», ого. В случае запуска протокола самоуничтожения всеобщая эвакуация объявляется автоматически… все постройки, кроме башни 5G, взрываются либо складываются… полная зачистка следов, стирание всех файлов… фейерверки мог устроить любой идиот, потому что код запуска так и не сменили с кода по умолчанию, и автор записки слёзно просил руководство одобрить смену кода — все его предыдущие жалобы непосредственным начальникам игнорировались. Уперевшись ладонями в стол, Ника выдохнула. Слишком большая удача. Она чувствовала Хольта, нависавшего над её плечом с насмешкой, мол, и второй раз поведёшься, сделаешь за меня всю грязную работу? Или… Ника подняла взгляд к монитору, показывавшему дёргавшегося на полу операционной охранника. Если бы неизвестный помощник не включил ей ноги, она бы погибла или стала жертвой экспериментов. Больно замороченная манипуляция. Я спасу тебя, подставившись под удар — ведь все поймут, что их предал свой, — а ты взамен уничтожишь мою базу, о которой пока никто, кроме кучки избранных, не подозревает. Но и спасти Нику без выгоды для себя Август не мог, в чём его интерес? Потом узнает. Ника запустила протокол самоуничтожения в точности по жалобной записке и ввела код подтверждения «12345». Пост охраны залил красный свет, задребезжала оглушительная тревога, все двери во всех помещениях, в том числе и в зоопарке, раздвинулись и распахнулись сами собой. На эвакуацию отводилось двадцать минут, и обратный отсчёт было не остановить. Чувствуя головокружение от дежавю, Ника пробежала мимо торопливых людей в халатах, шагавших с папками в обнимку к выходу, и чуть не врезалась в Андрея. — Ты цела? — схватил он её за плечи. — Ты жива? — И он ужаснулся. — Это всё ещё ты? — Нет, я её клон, Двойника, — устало убрала его руки с плеч Ника. — Бежим, нам надо поставить мины на вышку до уничтожения всего городка. — Уничтожения? Они расступились, пропуская учёных, которые побежали спасать животных-мутантов. — Да, я запустила самоуничтожение базы. — Люблю, когда злодеи подрываются на своих минах. — И не говори. Они пробежали к выходу, где столкнулись с парочкой охранников. Те поскрипели зубами, но пропустили их, пояснив, что они не могли отвлекаться от соблюдения протокола эвакуации — за это полагался штраф. Да здравствует безрассудство корпоративной бюрократии. К счастью, на улице им мешали разговаривать переворачивающиеся слова, и Ника могла мариноваться в своих мыслях в одиночестве, не делясь этим с Андреем. Она бежала, взбиралась на башню и слезала молча. Драматичность происходившего не укладывалась в методы Джонни, помог в операционной точно не он. Протезы включились в последний момент, как если бы тот, кто их запустил, долго колебался и решился. Этот кто-то то ли поручил живым охранникам, то ли прописал виртуальным, голоса которых раздавались из колонок и больше ниоткуда, подсказать Нике, куда идти — прямиком к компьютеру, где её дожидался файл с инструкцией «Как победить». Очень походило на Августа, он незадолго до вмешательства говорил с ней, всё сходилось. Всё, кроме одного, — зачем ему это? Понятно, что он врал насчёт «командного игрока», но какую же выгоду он мог поиметь с полного уничтожения секретной базы? Андрей встретил её у основания башни серией экспрессивных жестов, как будто играл в шутер в виртуальной реальности. Напоминал, что по ту сторону портала их встретит охрана. Возможно, приветственным залпом. И что поделать? Ника пожала плечами. Андрей всплеснул руками, отвернулся, подумал… и пораженчески кивнул. Он показал пальцем на портал и изобразил пальцами быструю ходьбу. Ника помотала головой: раз вышка была в безопасности, то и они на крыше бетонного её постамента тоже. От взрывов в них влетела волна грохота и песка — Ника выставила перед лицом руки, но песчинки забивались в рот и залепляли ресницы, пока грохот не смолк. Под палящим солнцем перепады жара они даже не заметили. Зато успели увидеть, как здание, окрещённое Никой санаторием, сложилось гармошкой и, сотрясая бетонный пол под ногами, уползло под землю до лучших времён. И почему иллюминаты не продавали подобные технологии? Никуда не торопясь, Ника с Андреем спустились с холма к порталу. Тот сотрудник ранее приходил с сёрфинговой доской, на макете значился океан. Хоть посмотреть на него. Ника махнула рукой, мол, идём в другую сторону. Андрей не спорил ни лицом, ни голосом. На встречу с верным пленом, а то и смертью они не опоздают. По пескам, прыгая через бетонные и железные обломки, они вышли на почти заметённую асфальтовую дорожку. Андрей пригласил её жестом, мол, после тебя. Ещё одно дежавю. Подозрение её сделалось настолько сильным, что принудило ущипнуть Андрея за плечо. Настоящий, не голограмма. Как там будет наоборот. — Голограма. Не. Андрей кивнул. Ух, от жары плавилась макушка, козырёк из собственных ладоней не помогал, от этого распалялись пальцы. Но куда вела дорога? Мелодия, которую Андрей насвистывал, получалась зловещая, подскакивавшая там, где просилось падение, и растягивавшая самые неподходящие ноты. Нике понравилось, и она попыталась насвистеть проклятущий «Интернационал», потому что ничего другого в голову не пришло. Андрей шутливо дирижировал на ходу. За этим занятием они и подошли к спуску. Отсюда открывался вид на чёрную ленту, которая катилась по белой ткани к толстой полосе из волн голубого полотна, загибавшегося кверху вдали. За ним протирался вечный закат: свет от солнца-прожектора переходил в темноту, над краем лже-океана поднималось золотисто-розовое зарево от магмы и ядра Земли. Андрей присел было на раскалённый песок, но мгновенно вскочил. Ника его понимала: от этого грандиозного печального зрелища и ноги подкашивались, и взгляд было не отвести. Самое то для долгого созерцания сидя на земле. Андрей положил руку ей на плечо и кивнул. Ну теперь-то поверил. Улыбнувшись, Ника направилась обратно, на встречу с неизбежным. Она чувствовала себя эквилибристкой с завязанными глазами, падавшей с каната. На что она приземлится — на сетку или на пол цирковой арены? Узнает, когда долетит. И летела она, доверившись тому, кто выводил её на канат. Он хотел, чтобы она продолжала выступать, он не позволит ей разбиться. Ведь так? Ника взбежала по лестнице на бортик портала вперёд Андрея. Больше не было сил гадать. Она прыгнула в чёрный водоворот. Первым, что Ника увидела, поднявшись из пучин портала, были не вспышки выстрелов, не красные огни тревоги, не лица противников, напряжённые из-за выжидания её следующего движения. Самым первым, что она увидела, была спина Андрея. И он удивился не меньше, чем она, когда обернулся: — Ты… ты же раньше меня вышла. — Охрана! — завопила женщина с планшетом. — Я же говорила, их надо немедленно поймать! — Да они все там! — крикнул в ответ мужчина снизу. «Все там»? Ника, воодушевлённая догадкой, толкнула Андрея. Сопротивление их забегу попыталась оказать только учёная, которую они легко оттолкнули (она отвлеклась на обнимание с перилами, чтобы не свалиться). Лабиринт вовсе пустовал. — Ты меня слышишь? — вернулся голос Джонни. — Веди нас к выходу, потом объясню! Джонни вёл их по одинаковым поворотам до продырявленного коридора-телетрапа — кто-то вызвал его сюда, пока их не было. По ту его сторону тоже некому было остановить беглецов: Жером давно отчалил по своим рабочим делам, да и начальник службы безопасности не мог вечно караулить дверь. — Я не понимаю, где они все? — на бегу спросил Андрей. — Можете не торопиться, — сказал Джонни. — Вряд ли они будут вас дальше преследовать. Ника не хотела полагаться на догадки, и двигались они всё в том же темпе. Ответила на вопрос Андрея она в машине, благо пробка, в которую они попали на выезде, располагала к долгим, неспешным беседам. — Помнишь, как мы входили в портал первый раз? Я прыгнула первой, ты вторым, но я в тебя врезалась. И потом, вспомни, все эти охранники, которые за нами только-только побежали в Швейцарии, уже ждали нас в Австралии. — Ника, подробности! — потребовал Джонни. — Минуту. Тот парень, что заходил в портал до нас и до охраны, вдруг оказался на его краю. Я тогда подумала, он туда зачем-то забежал, но нет! — Нет? — Андрей, всё происходило наоборот! Тот, кто выходил последним, приходил первым, понимаешь? Мы с тобой сильно задержались после всех эвакуируемых. Поэтому в Швейцарии мы очутились первыми с большим отрывом. Понял? — Допустим. — То есть нет. — Давай просто… искать улики для ареста Хольта. Без вот этой всей паранормальной хрени, ладно? У меня от неё башка болит, я хочу жить нормальной жизнью. — Эх, ты. — Не начинай, я от деда с братом этого наслушался. — Что ж, Джонни. Подробности. — Не упусти ни одной детали ни одной паранормальной хрени!

* * *

Августа удивило, что Демиурги вызвали его на разговор прямо посреди огромной битвы за их же безопасность в медийном пространстве. Но отказывать тайному мировому правительству нельзя, даже если оно звонит в самый неподходящий момент во время совещания. Велев подчинённым продолжать обсуждения без него и принимать решения по контролю ущерба самостоятельно, Август прошёл в пустую переговорку, где не было ничего, кроме площадки, экранов во все стены и потолок, громкоговорителей и проекторов. Возникшие перед ним силуэты в плащах, казалось, еле-еле сдержались от того, чтобы появиться ещё когда он подходил к двери. — Что случилось? Почему не по телефону? — Убедиться, что ты находишься там, где тебе приказано находиться. — А ожидали меня увидеть где? — В Австралии. — У вас айтишники настолько деградировали, что поездку от звонка отличить не могут? — огрызнулся Август, соображая, как ему перевести оборону в нападение и попутно выяснить, что конкретно произошло. — Не паясничай, — рявкнул центральный силуэт. — Мы прослушали твой разговор с ней. — Это нарушение условий нашего договора. — Потому что ты дал нам повод сомневаться, что ты соблюдаешь его условия. Ты сказал ей, что сообщишь руководству о её поимке. Но ты этого не сделал. — Увольняйте айтишников, я немедленно позвонил нашему… общему рыжему руководителю. Силуэты нервно зашевелились. — Почему минуя нас? — У меня с ним подпортились отношения, хотел их наладить. Я подумал, что его порадует эта новость. И я подтвердил свою лояльность, поскольку… — Подтвердил?! Свидетели говорят, её отключённые протезы включились сами собой. — А я тут при чём? — убрал руки за спину Август. — Кто, кроме тебя, мог это сделать? — Любой человек с удалённым доступом к сети Австралии? Зачем бы мне себя подставлять, вы за кого меня принимаете? Спросите моего системного администратора, он подтвердит, что после звонка ей я к Австралии никоим образом не подключался. Или вы думаете, я потом звонил не рыжему? — Звонок ему — очень удобное оправдание, учитывая, что его не отследить и разговоры с высочайшим кругом не записываются. — Ну так спросите его самого. — «С него станется похлопать глазами, мол, да вы что, да кто мне будет звонить. Просто потому что может, говнюк». — Он подтвердит, что я ему сказал о поимке нашей знакомой. — И как он отреагировал? — Ммм, разговоры высшего уровня конфиденциальны. — Не ломай комедию, ничтожество! — психанул силуэт справа. — Будете со мной дальше говорить в таком тоне, я вернусь на совещание. Всё, все успокоились? Хорошо, изложу гипотетически, о чём мы могли бы в теории говорить в такой ситуации. Предположим, я ему сказал, что готово, она поймана в Австралии, ноги у неё отключены, нашим сотрудникам ничего не грозит, ею займётся Риппе. Он сказал, что это отличная новость. Всё. — Ты лжёшь. — Я опускаю ненужные подробности. — Мы требуем именно подробности. — Не знаю, чего вы ждёте, но хорошо, допустим, гипотетически, разговор проходил следующим образом. Я ему сказал, как здорово, что Австралия теперь в безопасности и вы можете смело продолжать строительство. Он ответил, мол, да, очень хорошо. — Выдавил скорее. — И я решил воспользоваться возможностью и уточнить, мы планируем только ваши статуи ставить или вдобавок в каждый кабинет вешать ваши портреты, а то меня дизайнеры давно трясут на эту тему. Он ответил, что с этим к вам, и я согласился, что действительно, это не его территория и никогда ею не будет, глупо интересоваться его мнением. Сказал что-то в духе того, что всегда всё самое лучшее — англичанам. Он согласился, что так обычно обстоят дела со всем, кроме технологий. Я, конечно же, защищая как всегда ваши интересы, — прижал ладонь к груди Август, — в таком случае напомнил бы ему, что ему придётся поделиться технологиями с вами, мы же все часть одной команды. И указал бы, что с возможностями его компании Австралия станет величайшей державой за всю историю, а вы по праву станете её легендарными правителями, с прошествием времени вас запомнят как богов. Я его спросил, можно ли запускать кампанию по подтверждению вашего божественного происхождения, тут он сказал, что у него другие дела, и закончил разговор. — Точнее, перебил на полуслове, процедил сквозь зубы призыв держать его в курсе и пропал. — Как видите, разговор если и имел место, то был направлен исключительно на защиту ваших интересов. — Если он проходил так, как ты говоришь, — подозрительно произнёс центральный силуэт. — В теории он проходил именно так. Повторю свой вопрос, в чём мне выгода спасать её? Чтобы меня вызвали на подобный разговор или вовсе прикончили? — Не драматизируй, ты знаешь, что никто тебя убивать не собирается. — Рыжий вообще-то пытался, чужими руками. — Обошлось же. — Вот именно, — подтвердил силуэт слева. — Ничего личного, все, кто с ним работают, через это проходят. — И вы думаете, при таких вводных я бы стал перевирать предмет нашего с ним разговора? Силуэты опять нервно зашевелились. Продолжать беспочвенно обвинять Августа они не могли, подозревать Пейджа не смели — разве что кому-то из них захочется следующим поехать смотреть на московский подземный генератор. И хорошо, потому что у него разыгралась мигрень от разговора с этим клубом взрослых людей в сектантских одеяниях. — Если вы меня в чём-то обвиняете, я имею право знать, в чём именно. — Твоя знакомая уничтожила все наши строения в Австралии и всю информацию о наших проектах. — Ого. Стоило на пару дней отвлечься. — Ты не выглядишь обеспокоенным, — поднял кулак силуэт справа. — Пусть Риппе беспокоится, это он её упустил. С вашего позволения, как только мы возьмём под контроль ситуацию с медийным скандалом, я сосредоточу все свои усилия на её поимке. — Нет, твоя лояльность по-прежнему под вопросом. — Да что я должен сделать, чтобы… — Ты знаешь, что. — Я не вижу причин убивать её. Мог бы вслух и не говорить, ущипнул Август переносицу. — Достаточно того, что мы причины видим, — опять ожесточился центральный силуэт. — Убей её, перевербуй, запри у себя в подвале до конца её дней — нам всё равно, но эта угроза должна быть устранена. — Не понял. Вы хотите, чтобы я её устранил или чтобы я не тратил на неё время и усилия? — Мы хотим, чтобы угроза была устранена. Подключай своих людей, если сам справиться не в состоянии. Нам неважно, кто её поймает. Но пока ты не решишь проблему с ней раз и навсегда, мы будем в тебе сомневаться. Ты знаешь, чем это чревато. — Проблема будет устранена. Дайте время оценить реальный масштаб угрозы и… — Нас не интересует болтовня. Докажи делом. Не в ущерб основной работе. В следующий раз, когда мы тебя вызовем, ты должен доложить о прогрессе. Или будут последствия. — Будет прогресс, — твёрдо сказал Август, понимавший, кому именно эти последствия грозили. Голограммы померкли, оставив его наедине с электризующим напряжением, которое он сдерживал весь разговор. Выпитые за последние сутки литры кофе и километры измотанных Разумовским нервов мешали сосредоточиться на медитации. Он степенно прошёл на лестницу, поприветствовав по дороге всех коллег, осторожно прикрыл за собой дверь, прислушался, не вышел ли кто покурить наперекор правилам или поболтать по телефону, и от души отвесил пинка крашеной стене. Сброшенное напряжение разлетелось на искры и осколки, и он нашёл в себе силы улыбнуться. Теперь-то она оставит его сны в покое. Он наконец-то выспится.