Методология конспирологии

— Мистер Варден, мистер Варден! — Отвечу на пресс-конференции через час. — В отчёте «Вместе» и «Лаборатории Карлсонского»… — Без вспышек, пожалуйста. — Пользователи обнаруживают всё больше подтверждений! — Рад за их иллюзорные успехи. — Иллюзорные, как количество живых пользователей и сотрудников ваших платформ? — Через час будет пресс-конференция, через полтора конкретно ты принесёшь мне извинения за убогие остроты. Чем быстрее вы меня отпустите, тем раньше я смогу отвечать на ваши вопросы. Наконец Август пробился через толпу журналюг к собственной штаб-квартире. У дверей мгновенно сомкнулась стена из охранников, об которую разбилась волна моря ротозеев. — Выжимки из отчёта, — подлетела к нему с папкой в обнимку Николь, — комментарий наших технических специалистов, пиар-отдел просил передать, что запустил кампанию комментариев от знаменитостей. Август на ходу прочёл по диагонали конспект отчёта. Разумовский всё не мог угомониться, зря не прикончили его. И кто этому сукину сыну слил, что девяносто процентов пользователей интернета боты, авторов текстов — нейросети, а в техподдержке Витьюба вообще ни одного живого сотрудника давно не водилось? Он расписал, что так происходило лишь на сайтах, принадлежавших «Хольт интернешнл», но явно знал правду о мёртвом интернете. Хорошо хоть не докопался до того, что все детские блогеры — роботы. Или плохо? Ещё больше детей прильнуло бы к экранам и прозомбировалось, если бы узнали, что для них вещают роботы. Обсудить это с отделом Даллеса. — Кто из наших распространил новость? — Наши независимые издания, конечно, одними из первых. Официальные ждут вашей команды. Как вы и просили, собрали всех руководителей на совещании, кто не смог приехать — подключился к видеоконференции. — Замечательно. Николь, ты почему такая хмурая? — Рекламодатели от нас уходят один за другим, вас студии и издания завалили письмами с предложениями отделиться от «Хольт интернешнл» на время, из-за той части про таргетированные когнитивные удары все ненавидят… — И что? Стерпели то, что их личную жизнь с их же телефонов продают всем подряд, и это стерпят. Рекламодатели выбивают себе скидки. Сложности могут возникнуть только с госслужбами, но и это решаемо. Николь передалась его уверенность в успехе, и она отправилась за кофе уже с боевым настроем. Вот и умница. Разруливание скандала у них в кармане. Единственное, что тревожило Августа, — совпадение. Чайкину засекли на границе Австрии — и буквально в тот же день прогремел отчёт Разумовского, заставивший вздрогнуть Демиургов. Его пытались отвлечь его же тактикой! Но раз ему велели сосредоточиться на пиаре, он мог лишь отсиживаться в Амстердаме и гадать: узнала она, где находились вышки, или нет? Большой скандал, все силы брошены на его погашение, а у него все мысли о Чайкиной. Ему никто, кроме неё, не снился. Ладно б хоть потрахались, но нет, вечно мозговыворачивающая ахинея, от которой он просыпался измождённым. Последние ночи его изнурял сон с одним и тем же сюжетом. Стоило прикрыть глаза днём — видел его же. Он бежал по чёрной линии на белом фоне вправо, она бежала влево вверх тормашками, по другую сторону линии. Когда они добегали до края линии, она переворачивалась, и вот уже Август бежал вниз головой, а Ника — по верху. Наконец он догадывался, приложив ладони к невидимым стенам по бокам: они находились в игральной карте. Он ложился на линию, свесившись с неё, Ника внизу висла ней, уцепившись руками и ногами. — На одной карте не может быть и короля пик, и дамы червей, — говорил он. — Или останется кто-то один, или нас выкинут. — Да, мы останемся вместе, только если нас обоих выкинут. — Но я не хочу, чтобы меня выкинули. И оставаться наедине с одним своим отражением он не хотел. Ника обхватывала его ноги своими, подтягивалась выше, они прижимались бёдрами, но им мешала чёртова линия. — Помоги мне, — улыбалась Ника. — И мы сможем оказаться на одной стороне. Август просыпался с одеялом или скомканной простынёй между ног, впивавшимися в живот, по инерции лихорадочно соображая, какими другими способами они с Никой могли очутиться по одну сторону линии. Каждую ночь она упрашивала его помочь. Нет, нет, никакой помощи. Лучше всех своих предупредить.

* * *

Ника смогла выдохнуть, только когда пограничник вернул ей документы и махнул, мол, проезжай. Ещё и совещаться с кем-то бегал. — Меня ждали. — Тогда почему не остановили? — возразил Джонни. — Кажется, у Серёжи получилось их отвлечь. Встреча с Лоттой продлилась всего пару минут, ночью на окраине австрийской деревушки. Ника не знала, чего от неё ждать, поэтому вид крепкой короткостриженой блондинки в голубой майке и спортивных штанах в стиле милитари её не удивил. Разве что подъезжание на джипе с выключенными фарами застало врасплох. Говорила Лотта с немецким акцентом, короткими, рублеными фразами, не делая пауз на уточнение, поняла ли Ника сказанное. Вот взрывные устройства. Не волнуйся за гражданских, эти штуки вырубают только электронику. Крепишь вот так, жмёшь вот сюда. Нужно прикрепить именно на вот эту часть вышки, затем покрыть плёнкой-хамелеоном, вот рулон. Пульты береги, на кнопку не садись. Да, к каждому устройству отдельный пульт. Жалуйся Симмонсу, как получилось — так получилось. Забудь об этой встрече. Всё. Шесть пультов. Джонни приуныл: он надеялся, что возможно, у Лотты или её знакомых получится их объединить в одно устройство, а проблему с расстояниями они как-нибудь бы решили через спутники. Ника не стала добивать лежачего и не напомнила, что с доступом к спутникам у «Прозревших» было плохо. Альпы даже ночью, наверное, были красивые. После суток за рулём Ника не смогла бы их отличить от отвалов рядом с Карабашем, которые ей как-то раз поручили украсть, её интересовал лишь один вид: заправленной постели. Но нет, ехать через всю Швейцарию до Женевы. — Ты там не спишь за рулём? — А что? — спросила Ника и растёрла глаз, занывший от расплывавшихся огней. — Мы с ребятами накидали список новых вопросов по адскому поезду. Ника проснулась от стука в дверь. Она приподнялась на локтях, нахмурившись, и перевела мутный взгляд к шторам. Снаружи на дверной ручке висела табличка «Не беспокоить», так что ломился к ней не персонал. А кто ещё мог знать, что она здесь? Люди Хольта. Уже взявшись за подоконник через шторы, Ника проснулась окончательно. Куда она собралась в одних трусах, едва заслышав стук в дверь? Люди Хольта, да и он сам вежливо возвещать о своём прибытии не стали бы. — Кто там? — спросила Ника, готовая выкинуть из ноги трос через всю комнату. — Свои, открывай, — ответил приглушённый голос Радова. — Свои по утрам дома сидят, — проворчала Ника, одеваясь. — В одиннадцать свои давно на работе. Одиннадцать утра? Часов восемь проспала, могла бы и выспаться. Так, зря одежду накинула, пахло от неё ужасно, сначала в душ. — Да сколько километров у тебя там до двери? — нетерпеливо спросил Радов. — Я привожу себя в порядок! — откликнулась Ника, высунувшись из ванной. Сполоснулась, обтёрлась, осталось причесаться. — А я всё рано разницы не замечу. — Это и не для тебя. Если Радов и издал тяжёлый вздох, его звук проглотила дверь. Даже когда ему открыли и впустили его в номер, он продолжал выглядеть и звучать недовольным. Они и до этого одевался непрофессионально, однако сегодня сумел превзойти сам себя, выбрав короткий коричневый кожаный жилет-доспех с единственным многослойным кожаным наплечником, сверху которого он обмотал красный шарф, а под низ надел бесформенную грязно-коричневую кофту, плавно переходившую в такого же цвета штаны. В каком магазине ему это продали? Хотелось бы надеяться, что не в том же, который смело отдал и ремень с ножнами, пускай и пустовавшими. — Сказал же, смысла нет прихорашиваться, — развёл руками Радов. — Я сбежал со сходки ролевиков. — Главное, чтобы тебе нравилось. — Я серьёзно, я там был под прикрытием. — То есть ты сбежал с задания? — Да задание-то было… — Радов поморщился. — Это Волк меня гоняет по своим делам. У него войнушка с этим Иоанном… — Иоанном? — Не спрашивай. Всё женщину поделить не могут. Чужую. Ты не хочешь знать. — Я хочу знать, зачем ты пришёл. — Затем, что ты здесь по делу Хольта, — ткнул её в плечо пальцем Радов. — И я с тобой. — С чего ты взял, что я соглашусь? И как ты меня нашёл? — Элементарно. У меня всюду свои люди, я узнал, что ты въехала в Швейцарию, тебя пасли от деревни до деревни до самой Женевы, и… — Старательно удерживаемая приподнятой бровь возымела своё действие: Радов сдался под напором скептицизма. — Дал наводку, пограничник за сто евро тебе на куртку маячок налепил. — Ты легко выбрасываешь на ветер сотни евро? — насмешливо переспросила Ника, взяв со спинки стула куртку. Она прощупывала складку за складкой в поисках чужеродных предметов. — Разве тебе не нужно платить за адвоката? — Игорь меня сдал, да? Ну, сто евро погоды не сделают. Лучше потратить на дело. В чём его обвиняли, они с Джонни разобрались накануне. Российская ветвь «Хольт интернешнл» лишь совещалась с юридическим отделом насчёт выдвижения обвинений, но ни у кого из знакомых с делом не было сомнений, что за своё вторжение и попытку кражи жёстких дисков из кабинета директора агент Радов — с учётом прежних достижений — в суде огребёт по полной. Интерпол открестился от его действий. Оба нанятых им адвоката сбежали. Ника бы при таких вводных тоже бы дала дёру. А вот и маячок, под воротником. Должно быть, пограничник налепил, когда заставил её наклониться к рюкзаку и самой в нём пошариться. Маячок нашёл свою смерть под пяткой протеза. — Я не услышала главное, — упёрла ладони в бока Ника. — Почему я должна брать тебя с собой. — Мы разве плохая команда? Я ни разу тебя не подвёл! С вещдоками не считается, там я сам себя подвёл. — Андрей, тебя в «Хольт интернешнл» все знают. — Можно подумать, тебя — нет! — Если мы появимся там вдвоём… — Будет то же самое, как если бы появились по одиночке! — Я не работаю в команде. — А Игорь мне совсем другое рассказал. Если ты с Хольтом сработалась, со мной и подавно сработаешься! — И Радов резко поник. — Я понимаю, никто не хочет таскаться с неудачником. — Дело не в этом. Ну, именно в этом. — Ты не понимаешь. Я поставил всё на кон. Для меня это дело… Я столько раз хотел сдаться. — Радов опустил голову. — Когда они меня выставили взяточником, мне хотелось плюнуть на всё, уволиться. Они мне так и сказали, мол, уходи, и мы догонять не будем. Дед умер, опять же, это он настаивал, чтобы я семейное дело продолжил. Хотя и ругался, что я пошёл в Интерпол, а не в ФСБ. — Андрей. — Сворачиваюсь, — выставил перед собой ладони Радов. — И знаешь, что произошло потом? Один простой разговор. Наш финансовый аналитик, Ксюша, которую все любят, взяла и при всех в столовой подошла ко мне посовещаться. И я её спросил, мол, не противно со взяточником разговаривать. А то почти все друзья отвернулись, коллеги взгляды прячут, я тут чумной. И она улыбнулась. — От воспоминания он и сам улыбнулся, тепло-тепло. — Сказала: «Андрей, я не верю, что ты можешь хоть копейку у кого-то украсть». Если кто и сможет «Хольт интернешнл» дотащить до суда, так это я, вот что она сказала. После её слов мне больше за себя не страшно. Они втоптали в грязь мою репутацию, они меня пытались признать сумасшедшим, пытались убить, арестовать, остановить любым способом. Но я не остановлюсь. Потому что Ксюша в меня верит, и я не могу её подвести. Это тогда… Я не смогу с этим жить. Ника поджала дрогнувшую губу. Держись, не ведись на манипуляции, он хочет, чтобы ты растрогалась. И у него получилось, это же так романтично: выйти на безнадёжный бой с гигантом ради своей возлюбленной! В том, что Андрей именно влюбился, у неё не было ни тени сомнения, — у него и голос смягчился на пересказе Ксюшиных слов. Но последний раз, когда Нике показалось, что она слушала искреннее изливание души… Да нет, Андрей прав, в отличие от Хольта, он её не предавал. Он не выглядел даже гипотетически способным на предательство. Уф, чемпионка по пляскам на граблях снова в деле. — Значит так. Ты меня слушаешь во всём, ни к кому не лезешь. Если там будет Хольт, я беру его на себя, ты не лезешь. И никаких обысков без спроса, мы едем за другим. — Спасибо, — просиял Андрей, — я не подве… Подожди, а зачем тогда мы туда идём? И куда мы идём? — Мой черёд рассказывать проникновенные истории. Помнишь, я тебе говорила про плоскую Землю?.. Андрей молчал на завтраке, молча дышал на улице залитым солнцем прохладным воздухом, и лишь на подземной парковке, когда Ника достала из кармана отмычки, присев у двери подходящего для угона спорткара, заговорил: — Где твоя машина? — Бросила её на въезде. — Тоже угнанная? — Сейчас ты нарушаешь наш уговор, — поднялась на ноги Ника. — Нет, мы не договаривались, что будем угонять машины. — Я же верну. — То есть бросишь в случайном месте и скрестишь пальцы, чтобы её первым нашёл полицейский, а не другой угонщик? — Да ты посмотри, это спорткар! Красный! У его владельца явно хорошо с деньгами и он точно не по благотворительным фондам на этой машине ездит, пользы от него обществу… — А вот это не ты будешь определять. Мне его тоже не жалко, но это не дело. — Ладно, разбужу Джонни, пусть найдёт машину кого-нибудь из «Хольт интернешнл». — А они что, не люди? Нет, мы пойдём в прокат. — И засветимся! — Так мы уже засветились, — поднял голову Андрей. На парковочную камеру смотрел, от которой Нику скрывал столб. — Что ты предлагаешь, я не понимаю? — Пойти в прокат, взять моцик. Ну или машину. — То есть угон — палево, прокат — нет? — По крайней мере, у них не будет законного повода к нам придраться. Спор затягивался, для него нарисовалась аудитория: семья и отдельно бродивший по лабиринту из машин мужик. Момент был упущен. — Будь по-твоему, но когда они нас арестуют на въезде в ЦЕРН, не ной. — Обещаю. И он, сунув руки в карманы, попёр вверх по узенькой дорожке для тех, кто пока перемещался на двух конечностях, а не четырёх колёсах. Ника шла за ним, отчаянно сожалея, что согласилась взять с собой на задание зануду. На выходе к дневному свету Андрей остановился. — Чего тормозишь, веди в свой… Парочка полицейских озадаченно смотрела на Нику, она на них. — Ваши документы на машину? — неуверенно спросил полицейский на английском. — Какую машину? — Вашу? — С чего вы взяли, что у меня есть машина? — Более интересный вопрос, — достал из кармашка на поясе удостоверение Андрей. — Агент Радов, Интерпол, что вам нужно? — Интерпол? — с тоской переспросил второй полицейский. — Этого нам не хватало. — Нам поступила информация об угонщице, вот мы и проверяем… рабочую версию. — Вы обознались, идите куда шли. Переглянувшись, полицейские негласно решили, что спорить с Интерполом им неохота, и кивнули, мол, проходите. — Чтоб ты знал, ко мне впервые так подходят, — сказала Ника, поравнявшись с Андреем. Она думала, что он будет довольно лыбиться, а он задумался. — Выходит, охота началась. — Она и не прекращалась, Андрей. Чего так испугался? — Мне не страшно, а противно из-за их жизненных выборов. Ника невольно обернулась к этим полицейским. Один из них воскликнул «en garde!» и принял позу фехтовальщика, пока второй, смеясь, что-то там прибавил от себя. — Ты знаешь, мне кажется, это у вас взаимно. Если полицейским костюм Радова подарил повод для веселья, то менеджеру в прокате причинял одно лишь беспокойство, он всё никак не мог оторвать взгляда от попытки кожаного жилета воссоздать силуэт здания Сиднейского оперного театра на плече. Нике удалось его успокоить и разжиться арендованным серым ситроеном, который, судя по чавканьям двигателя на включении зажигания, хотел отъехать прямиком на автомобильное кладбище. — А туда же, «Европа, Европа», — проворчал Андрей, выкручивая руль. — Жопа ваша Европа. В Швейцарии, во всех странах одно и то же. Как мотоциклы, так у них есть нормальные, как машина — так металлолом. Ника не стала ему говорить, что в бардачке, куда она полезла из любопытства (вдруг предыдущий арендатор оставил след в истории машины), нашлась записка на русском языке: «Я всё вижу». Распечатана на принтере в пункте проката, но написана и отправлена, несомненно, людьми Хольта. Сколько ещё неудач Андрея носили куда менее случайный характер, чем ему казалось? Ника себе представляла ЦЕРН как один большой бетонный дворец, ограждённый кирпичным забором. Поэтому при виде выросшего посреди сочно-зелёной долины городка с обычными многоэтажками, церквушками и трамваем, катившим с холма пассажиров, она решила, что, вопреки утверждениям навигатора, им до цели было ехать и ехать. Да, по улочкам маршировали группы туристов, но в Швейцарии их везде полно, могли приехать посмотреть на горы вокруг. Лишь вид огромного глобуса из металлической сетки, врытого на три четверти в землю, убедил её, что они прибыли на место. Андрей успешно созвонился с персоналом и ему пообещали, что у глобуса его встретит начальник службы безопасности, готовый всячески помогать правосудию. Оставив машину на парковке вдалеке от глобуса, они по дороге обсудили план. Андрей отвлечёт службу безопасности, Ника тем временем проскользнёт в технические помещения, найдёт униформу рабочего и в ней заберётся на вышку 5G, координаты которой скинул Джонни (почему-то дважды). Может быть, для усыпления бдительности местных потом и на экскурсию заглянут. Главное придумать правильный предлог. — Джонни, ты с нами? — спросила Ника. — Мгм, — пробулькал Джонни и после характерного быстрого метущегося шороха сплюнул зубную пасту. — Что значит «нами»? — Радов присоединился. — А, окей. Сейчас, подожди минуту. На подходе к глобусу они и разминулись: Джонни сказал, что зациклил камеры в районе вышки, и Ника свернула к техническому городку внутри городка, Андрей — на встречу с приветливо-равнодушным мужичком, стоявшим рядом с разноцветными урнами. У неё никто не спросил пропуск и не изъявил желание заглянуть в рюкзак, она могла спокойно шататься по дворику, который состоял из подозрительно знакомых угрюмых серых зданий с прямоугольными окнами и стеклянными переходами — это точно не строили советские инженеры или им сочувствующие? — А ты бейдж для входа в здания нашла? — В процессе. О, велосипедная парковка. Раз ей не дали угнать машину и велели оплатить стоянку, хоть отыграется на велосипеде. Кататься по идеально ровному бетону было одно удовольствие: велосипед легко скользил и ещё легче набирал скорость, самое то для закладывания виражей. Были бы пейзажи покрасивее пластика, шифера, бетона да стекла, между которыми мелькала синева и зелень гор. Ника нагнала испуганно обернувшегося велосипедиста в футболке и джинсах и пронеслась мимо него с ветерком, толкнувшим его столь мощной волной, что отщипывания от пояса бейджа он не заметил — был занят борьбой с ходившим ходуном рулём. — Готово. — Смотри, эту вышку стирают со всех видеозаписей и фоток, так что я опираюсь на внутреннюю переписку. Рядом будет сарай для ремонтников, открывается по бейджу. Его в основном используют, чтобы пиво распивать во время смены, потому что камер нет. — А камер-то почему нет? — Смысл их ставить, если ты стираешь то, что они показывают? Мы начали с самой секретной из вышек. И, возможно, самой высоченной, подумала Ника, тормознув в развороте у её основания. Над ней грозно возвышалась сужавшаяся ввысь башня, сплетённая из металлических нитей, с гроздьями белых панелей на вершине. От одного её вида — или от её излучений — сердце билось чаще, в голове промелькивала статика. Нике предстояло незаметно взобраться на конструкцию, возвышавшуюся надо всеми постройками, — выше были только горы, на которых и было бы разумно её возвести. Внутри сарая, уныло, но аккуратно обставленного, Ника отыскала в шкафчике комбинезон и переоделась, поглядывая на спрятанные за верстаком пустые стеклянные бутылки. — У неё регулярное техобслуживание. Я впихнул им в график проверку на сегодня. — А настоящие рабочие не явятся? — Не, я поставил статус «В процессе». И ей никто не помешал: ни когда она подкатила лестницу к вышке, ни когда взбиралась на вершину, ни даже когда налепила с обратной стороны панели непонятный блинчик, наклеив поверх оторванный от рулона кусок маскировочной плёнки. Спустилась, откатила машину с лестницей на место — все были слишком заняты наукой, чтобы заметить. — Джонни, тут какой-то подвох, — сказала она, встав перед шкафчиком. — Ты просто забыла наши успешные операции, они так и шли. Пойми, им не до нас. Разум не останавливается, подключил тяжёлую артиллерию — переписку Хольта с инструкцией, как загасить скандал с ГМО. — А мы почему эту переписку не слили? — Он её сфабриковал по мотивам твоего рассказа, я заполнял пробелы. — В голосе Джонни слышалась довольная улыбка. — Разоблачение фейка обсуждают меньше и верят тоже меньше. — Правильно, он сам публику натренировал так реагировать. — Короче говоря, они заняты другим. — Я понимаю, но… Джонни, вот прям чую неладное. Хорошо, Август занят, но он и не должен лично отдавать приказы каждый раз, есть руководители на местах. Есть протоколы безопасности. Почему они не соблюдаются? — Мы действовали аккуратно и не потревожили их. — Разве пресловутый «Морфей» не распознаёт каждого, кто промелькнёт на любой камере слежения? Он-то знает, что мы здесь. — Возможно, триггер не сработал — в смысле он не видит причин поднимать тревогу. — То-то и оно. Значит, у них всё под контролем. Ты можешь перепроверить координаты? — Десять раз перепроверил, точно они. — А почему тогда прислал их два раза? — Это… я хотел позже рассказать. Видимо, тот, кто составлял отчёты, фигачил их по шаблону и в одном месте забыл заменить координаты. Ищу шестую вышку, дай время. Ника задумалась. Её с самого начала тревожило то, как легко она заполучила первую половину флэшки. Что если их специально пустили по ложному следу? Фу, Ника, не сходи с ума. Тогда Август не воспринимал её всерьёз — не Август, Хольт — и вряд ли накидал бы кучу зашифрованных файлов на флэшку ради неё. Допустим, материалы настоящие. По идее, в ту же секунду, как все они попали в руки к Нике, Хольт должен был укрепить охрану вокруг вышек. Впрочем, если он не захотел докладывать руководству о пропаже… Мог ли он не обратить внимания на задублировавшиеся координаты? Запросто. Или поленился доделывать фальсификацию до конца. Ага, и выставил мозговыносящую систему шифрования на мусор? Тупик. Раз мотивы Августа не поддавались вычислению, будет плясать от самой вышки. Неспроста она стояла именно на территории ЦЕРН. Что здесь находилось такого, что не найдёшь больше нигде в Евразии? — Скажи, а меня по бейджику пропустят к Большому адронному коллайдеру? — Ооо, как раз хотел попросить, обязательно подключись к их сервакам. Мне нужны доказательства того, что они собираются уничтожить вселенную. — Джонни. — Одного бейджа недостаточно, там есть биометрические сканеры. Уговори любого сотрудника провести тебя туда. — Есть один на примете. Владелец украденного бейджа вовремя обнаружил пропажу: ходил с велосипедом вдоль края дороги, высматривая заветный кусок пластика. Схема отработанная: «Ой, это не ваше?» — «Жером, очень приятно, я Мика» — «Я стажёрка Бахманна, но забыла документы в другом рюкзаке, биометрию обещали завтра сканировать» — «Спасибо большое!» Жером охотно провёл Нику по мрачным коридорам, выглядевшим пластиковыми и полузаброшенными, к двери со сканером сетчатки глаза. — Вход А, — сказал он в микрофон, и за дверью раздалось характерное гидравлическое шипение, затем грохот перемещения огромного механизма. — Тебе объясняли про маскировку? — Маскировку? — похлопала ресницами Ника. — Есть территории для журналистов, посетителей, ненадёжных коллег — это вход Б, помещения, которые разрешено показывать посторонним. Запомни обязательно, иначе не сможешь Бахманна найти. — Ого. А я надёжная? — Раз тебя отобрал Бахманн, да. Удачно Джонни её имя в базу персонала впихнул. Упиваться победой ей долго не позволили: начальник службы безопасности вошёл вместе с Андреем. Настроение сцены мгновенно сменилось. — Держи её, она террористка! И он прицелился из пистолета, Андрей толкнул его руку к потолку, а Ника стиснула в кулаке волосы Жерома и прижала его лицом к сканеру. — Дурак, надо стрелять сейчас, у коллайдера нельзя! Андрей в ответ вырубил начальника одним ударом и подбежал к Нике, успев вместе с ней провалиться в уходивший вниз коридор с мерцавшими лампами. — Зачем, твоё прикрытие насмарку, — сказала Ника на бегу. — Что мне было делать, — возмутился бежавший рядом Андрей, — стоять смотреть? — Да что бы он мне сделал. — Он стрелял! — Ник, дело плохо. Развивать мысль Джонни не понадобилось: коридор залил красный свет, взвыла тревога. — Внимание, — объявил механический мужской голос, — протокол «Проверка». Коридор вздрогнул под их ногами, толкнув влево их обоих. Ника вспомнила про скрежетания и альтернативные входы, и догадка поторопила её. Выбежав из-за бесконечного поворота, они увидели, как c кряхтением механизмов дверь впереди поползла влево. Люди ЦЕРНа разворачивали коридор, он был как рукав к самолёту в аэропорту! Дверь уплыла у них из-под носа, они пошатнулись на самом краю, перед движущейся стеной. — Что происходит? Вряд ли коридоры перемещались над бездонной ямой. Ника ударила себя дважды кулаком по бедру и усиленным пинком выгнула стену коридора. Удержав равновесие, отвесила второго и третьего пинка — и наружу вылетел огромный кусок металла, спустя несколько секунд грохнувший и звякнувший при приземлении. Красный свет омывал другую трубу коридора, загнутую в противоположную сторону и плывшую к двери, через которую они вошли. — А там не опасно? — Здесь везде опасно, — покопалась в рюкзаке Ника. Да, трос и катушка с собой. — Высота метров пять, судя по звуку. — И ты предлагаешь… Ника спрыгнула и поморщилась от стрельнувшей в бёдрах боли. Обернувшись, она от увиденного воскликнула «Стой!». Но опоздала. Андрей так и сиганул следом, с громким «уф» перекатившись вперёд при приземлении. — Ты что делаешь, — перекричала грохот Ника, — я бы тебе безопасный спуск устроила! — Надо было сказать, — проорал Андрей. По нижнему бетонному каналу, дрожавшему от проездов и шума телетрапов над их головами, они пробежали к заветной двери наверху. — Готово! — обрадовался Джонни. Дверь отъехала в сторону. — Ну так думай головой! — продолжила Ника, прикрепила катушку к пусковому пистолету и выстрелила в порог верхней двери. — У меня протезы, а ты если ноги сломаешь, кто тебя тащить будет? — Я откуда знаю, что у тебя протезы?! А, да, это Август знал. Мог бы и сам заметить, пускай его и затопляло тогда в аквариуме, агент Интерпола как-никак. — Я разве обычной ногой могла стену вынести? — не сдавалась Ника. — Кто тебя знает, Федька при мне стальной трос зубами перекусил! Оба телетрапа встали на свои места, загибаясь каждый в свою сторону, — идеальное начало для подъёма без тряски и шума. Ника полезла первой, Андрей с излишними пыхтениями взбирался почти сразу за ней, она то и дело шаркала пяткой по его взъерошенным волосам. По светлому коридору из-за поворота разлеталось эхо синхронных шагов: их спешила встретить охрана. Ника махнула пропуском Джерома перед замком ближайшей двери — отказ. То же и со следующей, а топот всё приближался. — Вышиби её нафиг! И правда, Ника зачем-то надеялась спрятаться по-тихому, а им достаточно было уйти с линии огня. Заряженным пинком она отправила дверь в противоположную стену. Охранники вскрикнули, Ника с Андреем ввалились в раздевалку. Ряды шкафчиков сами по себе им не мешали и не помогали. Другое дело — соблазнительно большая вентиляционная решётка. Ника шёпотом велела Андрею «В шкаф», а сама в прыжке с разбега выломала металлическую решётку, под дружный топот за дверью оторвала её и отбросила в сторону. За секунду до вливания шума забега в комнату она нырнула в ближайший шкафчик и закрыла за собой дверь. — Стоять! Чисто. — Только одна пара ног резво продвинулась к вентиляционной решётке, остальные медленно брели вдоль шкафчиков. — Ушли через вентиляцию! — Да она не влезла бы, ты её жопу видел? — Сказано вам, она акробатка. Куда шахта ведёт? — Хрен её знает. — Так узнай! — Слушай, ты щас нарушаешь мои личные границы. — Какие-какие границы? — Мне дискомфортно, когда ты говоришь со мной в таком тоне. — Знаешь, кто тебе сделает дискомфортно? Демиурги, когда узнают, что ты просрал террористку на твоей территории. — Типичная тактика абьюзера — возлагать ответственность на жертву. — На встречи психологического кружка больше не ходишь. Ты, что по шахте? — Раз их не видно, они ползут наверх. — То есть не наша зона. — Не-а. — Зашибись, десять минут обеда осталось. Сворачиваемся. — Погоди, но тревога-то не отключилась. — Это временно, — пообещал Джонни. — Ты тупыми вопросами нарушил мои личные пространства или чё там. — Границы! — Недовольный голос вместе с шагами уплывал из раздевалки. — Между прочим, токсичная маскулинность… Дальше кипятившаяся Ника ничего не слышала. И видимо, по её лицу читалась бурлившая в ней злость, потому что открывший дверцу Андрей отшатнулся. — Задница ему моя слишком большая, — процедила сквозь зубы Ника. — Да не слушай его, у тебя отличная… в смысле, нормальная, не то чтобы я разглядывал… ну в смысле выше среднего, но не в смысле по размерам… А знаешь, забей. — Готово, — провозгласил Джонни. — Я тревогу отключил, они её и запустить вручную нескоро смогут. Но постарайтесь не нарываться. У Ники настроение было как раз нарваться. Андрей её кровожадности не разделял, наоборот, смиренно вернул в шкафчик подходившую по размеру одежду, потому что вышитая на кармане рубашки фамилия владельца — лишний риск спалиться. Затем он подумал накинуть халат поверх своего прикида, но Ника его остановила: он привлёк бы ещё больше внимания. Придётся обойтись её рабочим комбинезоном, одной маскировкой на двоих. В верхних коридорах на стенах висели доски с объявлениями, фотки, рисунки как единственные признаки наличия жизни в безупречно чистых стенах. Здесь царила полная стерильность, которую поддерживал невротично метавшийся от плинтуса к плинтусу робот-пылесос. Если бы не указания Джонни, они бы заблудились в однообразном лабиринте. К ним из своей комнатушки вылез абориген: загорелый дед в футболке, шортах и шлёпках, размазывавший по руке остатки крема. Нику так заинтриговал его вид, что она подошла к нему. — Здравствуйте. Не подскажете, как попасть к коллайдеру? — К нему иду, а вы двое кто? Встреча кружка косплея сегодня отменяется, если что, врачи не закончили вытаскивать председателей из костюмов. — Я ваш новый стажёр, Мика Воробьёва, — сказала Ника, прочитав фамилию, вышитую на грудном кармане футболки, — а это наш двойной агент, Андрей Радов. — Аааа, Радов наш, — округлил глаза Бахманн. — Многое объясняет. Идём, покажу, где будешь работать. Первый раз? — Да, очень волнуюсь. — Поверь, ты не знаешь, чего ждать. Уводя их всё дальше от серверов, которые так нужны были приунывшему Джонни, он трепался о чём угодно, кроме работы. Ника вставляла по слову раз в десяток реплик, но мысли её витали вокруг попыток понять, почему она обижалась на Бахманна. — Ты напомни, женат, дети есть? — обратился последний к Андрею. — Нет жён. Нет детских. — И нет грамотного английского. Шучу, шучу! — Бахманн остановился похлопать его по ровному плечу. — На любом языке говори, лишь бы собеседник понимал. Вот в чём дело. Андрей Радов здесь был знаменитостью, но чёрта с два бы он проник сюда без Ники, которую в лицо узнал начальник службы безопасности и больше никто, ну ещё охранник, запомнивший совсем не лицо. Получается, Август всем своим миньонам о её опасности не рассказывал? Он что, стыдился её и пытался изображать, будто его главный враг — Андрей? — Добро пожаловать! Через сдвоенные двери они прошли на площадку с перилами, откуда открывался вид на обшитое металлом помещение с чёрным водоворотом внутри метрового бортика бассейна строго по центру сетчатого пола. К бортику с четырёх сторон подсоединялись трубы, уходившие в стены. — Истинное предназначение Большого адронного коллайдера! На него прикрикнул мужик за двухэтажным пультом вдалеке, Бахманн отмахнулся. Все шатавшиеся люди, кто тоже в пляжном прикиде, кто запакованный в униформу и халат, с подозрением поглядывали на спускавшихся к ним по лестнице чужаков. — Чёрная дыра, я знал, они уничтожают вселенную! — воскликнул Джонни. — Так мы правда делаем чёрные дыры? — спросила Ника. Вместо ответа Бахманн показал ей на коллегу, который поднимался по приставной лесенке на бортик бассейна в одних плавках, с сёрфинговой доской под мышкой. Он безвольно накренился вперёд, упал животом вперёд в водоворот и исчез. Джонни вскрикнул: — Рептилоиды-сектанты! Всё ещё хуже, чем я думал! Я выкачиваю все их видеозаписи! Пока они шли к лесенке, из чёрных вод восстала, как Дракула из гроба, женщина в лабораторном халате. Встав на бортик, она немедленно отчитала Бахманна на французском, показав планшетом на Нику. — Что происходит? — шёпотом спросил Андрей под прикрытием спора. — Подыгрываем, пока не поймём. — Как нам это поможет арестовать Хольта? — Ты что, обнулился? Мы здесь не за арестом. Андрей на неё посмотрел так же пристально, как тогда в номере. — Шутка затянулась, Ник. — По-твоему я чёрную дыру посреди ЦЕРНа поставила чисто тебя разыграть? — И я о том же, тупой розыгрыш. На верхнюю площадку вышел упитанный охранник. Оперевшись было на перила, он резко выпрямился и, указав на Нику, крикнул: — Террористы в здании! От пронзительного свистка поднялась суета: люди бежали кто куда с криками, их тут было больше, чем казалось на первый взгляд. Придурок охранник размахивал пистолетом, но не мог прицелиться. — Вперёд, — взяла за руку Андрея Ника. Пользуясь мельтешившими прикрытиями, она бегом потащила его к лестнице на бортик. — Стой, мы не знаем… — Ни с места, не сметь! — вторил Андрею охранник. В ответ Ника показала ему средний палец: — Приказы засунь себе в свою огромную задницу! И она упала в чёрные пучины, утащив Андрея за собой.