* * *
— Тихо, спокойно! — воскликнул Боб, подхватив Мико, пошатнувшуюся от тряски пола под ногами. — Что это было? — Мы проходим мимо лаборатории сейсмических симуляций для калифорнийского проекта, обычное дело. Сюда. Эйфория от грядущих перемен улеглась, и Мико засомнвалась. Ей не нравилось, что её тащили не пойми куда непонятные люди. Может, она поторопилась запрыгнуть к ним на борт. Говорил Ян, никогда не принимай важные решения, если можно отложить. Но мысль о том, что его вот-вот вышвырнут с его рабочего места, по-прежнему грела душу. Обсудит потом с Августом, как бы им избавиться от Боба, а то он чем дальше, тем подозрительнее выглядел. Хотя, поделись Мико своими подозрениями, будет выглядеть дурой. «Ты что, согласилась, совсем не думая?» — спросит Август и мгновенно в ней разочаруется. Он всё разрулит, но о ней будет думать исключительно как о малолетней дурочке, соглашавшейся на всё, что ей предлагали. Нет, поработает с Бобом, посмотрит, что да как, потом они посовещаются. — Добро пожаловать на второе испытание. — А, так вот зачем они свернули из хорошо освещённого широкого коридора в тусклое ответвление, где температура понижалась с каждым шагом градусов на пять. — В нашем деле главное — твёрдо верить в свою цель и не поддаваться уговорам противника. Сейчас ты себя и проявишь, Мико. В комнате за компьютером сидит преступник. Ему обещано помилование, если он будет исключительно наблюдать и подавать сигнал тревоги. Любое другое действие нарушит наше соглашение, и мы швырнём его обратно за решётку. Мы даём второй шанс, но не третий. Если ты увидишь, что он нарушает условия соглашения, нажми на красную кнопку в стене. — Я что, нянька? — Мы должны убедиться, что ты как руководитель способна на жёсткие решения и, да, на терпеливое ожидание результата. Не волнуйся, в комнате есть охрана. — Хорошо. Август, а ты?.. — Неподалёку, — ответил он. — Я не могу вмешиваться в твоё испытание. — Готова? — выжидательно спросил Боб. — Всегда готова. Ух темно тут было, со слепящими квадратами мониторов у стены. Перед ними сидел силуэт, водивший головой туда-сюда, а у противоположной стены стояли два мужика в брониках и шлемах со светившимися красными визорами. Кнопка на стене тоже подсвечивалась красными лампами. — Мико, это Джонатан, Джонатан, это Мико. — Парень перед мониторами не обернулся. — Все свои условия помнят, разговаривать не запрещено, походы в туалет согласовывать с охраной. Удачи. — Я как будто тоже преступник, — обиделась Мико. — Груз ответственности бывает очень похож на заключение, Мико, но ты научишься к этому относиться по-другому. Я в тебя верю. И они с Августом удалились. Блин, что так тихо-то? Она с ума сойдёт, слушая одно еле различимое жужжание вентиляторов. — Ну, колись, какие преступления ты насовершал, — сказала она тощей жерди рядом. — Помогал совершать ограбления без жертв. А ты? — Сказала же, я не преступник. — Я тоже. — Ты только что сказал, что грабил людей. — От этого никому не было плохо. — Если бы ты меня ограбил, мне было бы очень плохо. — Вытерла бы слёзы купюрами. Говнюк. Мико твёрдо решила больше с ним не разговаривать. В Лас-Вегасе они остановились, потому что Андрей очень хотел посмотреть, как выглядел город за пределами казино. Как тоскливое нагромождение стекла и бетона, чего и следовало ожидать. Ника бы по фотографиям эти дома не отличила от нью-йоркских, она здесь отчаянно скучала и гуляла вместе с Андреем лишь для того, чтобы размяться. Заодно прикупила себе рюкзак в форме большой красно-белой фишки для игры в покер. У багажника машины они поспорили. Ника из сумки Андрея переложила только свои вещи, а он настаивал, чтобы она положила и два рулона фольги. — Зачем мне фольга?! — Шапочки сделать, если они активируют вышки во всю мощь. — Андрей, ты понимаешь, что есть вероятность, что гипнотизирующий луч пройдёт через твоё лицо, ударится об фольгу и усиленный пройдёт через твой мозг? — Нифига подобного, фольга всё отталкивает на подлёте, и вообще лучи идут сверху вниз, а не снизу вверх. — Откуда ты знаешь? — А ты знаток физики? Возьми хотя бы один рулон. — Да нужна мне твоя фольга! — Прошу прощения за беспокойство, — деликатно заговорил голос с британским акцентом со стороны тротуара. — Вы не желаете помочь независимой британской журналистике? Это к ним обратился высокий англичанин с типичным лошадиным лицом, зализанными волосами и аккуратно выстриженными усами. В жару оделся в костюм-тройку — лорд, не меньше. Рядом с ним переводил дух красный от солнечных ожогов невысокий китаец в футболке, шортах и шлёпках; он на плече таскал камеру с объективом-телескопом, каждый карман его шорт оттягивало по неизвестному устройству. — Мы последнюю наличку оставили на заправке, — твёрдо сказала Ника и рывком застегнула рюкзак. — Нам не требуется финансовая помощь, исключительно транспортная. Мы попали в крайне щекотливую ситуацию. — Под колпак ЦРУ мы попали! — вспылил китаец. — Так будет точнее, — кивнул англичанин. — Видите на углу джентльмена с браслетами? Он следит за каждым нашим шагом. На следующем перекрёстке его сменит дама с картонкой в руках. За три дня мы выучили, кого и чего от них ждать. — Я правильно понял? — захлопнул багажник Андрей. — У них типа ЦРУ на хвосте? — Сомневаешься? — спросила Ника, приподняв бровь. Всё правильно англичанин насторожился, больно демонстративно раздатчик браслетов не смотрел в их сторону. — Не, у меня такая же мысль возникла. Тогда нам лучше смотаться, их с собой возьмём. — Зачем? — Спроси его, куда они хотят. — Докуда вы хотите доехать? — спросила Ника. — В любой другой город, будьте любезны. Мы обязательно заплатим. — Погодите платить, объясните, чем вы прогневили ЦРУ. — Нас очень заинтересовали прогремевшие на днях публикации про связи между американским ВПК и амазонскими лесами. Предприняв самостоятельное расследование в аналогичном ключе, мы нашли денежный след, тянущийся от Британской королевской семьи до… Невады, скажем так. — Ты хотел сказать до Зоны 51. — До неё, да, — протёр запотевшую шею китаец. — Мы не психи, у нас есть доказательства. — Нет, вы не психи, — упёрла ладони в бока Ника и улыбнулась. Посмотрит, что за карты ей сдали. — Вы чертовски везучие люди. Англичанин уже в машине принёс пространные извинения за свои скверные манеры, помешавшие ему первым делом представиться. Его звали сэр Артур Хаксли (лорд, угадала!), а его напарника-фотографа — Ян Ван, и по их словам, они выиграли кучу журналистских премий, названия которых Нике ничего не говорили. Она безжалостно закинула их телефоны в приоткрытые окна первой же поравнявшейся с ними машины. — Королева как? — спросил Андрей, быстро глянув в зеркало заднего вида, пока мог себе позволить отвлекаться на светофоре. — Говорить её? — К сожалению, личной аудиенции ни разу не удостоился. — Я думали… Герцоги все… она знакомство? — Её величество действительно хорошо знает герцогов, но я не герцог. — Почему сэр? — Лекции про звания в другой раз, — остановила Хаксли Ника. — Скажите, а у вас есть план, как пробраться на территорию Зоны 51? — Я бы не назвал это планом, скорее надеждой. — У нас есть контакты в американской армии и Минобороны, — продолжил за него Ван. — Нам один обещал помочь за деньги, он на месте пропуска оформит, всё как надо. Андрей и Ника переглянулись. В его взгляде читалось «Я знаю, о чём ты подумала», а в её — «Более того, я это сделаю». На кону были и вышка, и жизнь Джонни, не до миндальничаний. — Мы тоже? — спросил Андрей. — Боюсь, на пропуска для вас наших денежных средств не хватит. — Жааааль, — протянула Ника, хрустнув пальцами. Джон дёрнулся, и Мико забегала взглядом по мониторам в попытке понять, что привлекло его внимание. Но он мигом успокоился. — Извини, я был неправ. — Сама знаю, — покосилась на него Мико. — Как бы это объяснить… Если бы ты знала, сколько всего натворил твой брат, ты бы со мной согласилась. — Я знаю, он мне сам рассказал. — Правда? — повернулся к ней на секунду Джон. — Его заставил Ян, и он очень сожалеет, что столько лет ему помогал. Он тоже хотел избавиться от Яна. Мы всё возместим всем пострадавшим. — Варден хотел избавиться от Вардена? Тупой какой, и ему при этом доверили следить за камерами снаружи бункера. — Нет, Август. — Август же и есть Варден. — Не знаешь — молчи. — Это ты не знаешь, он сам признался. — Господи, — закатила глаза Мико. — Он же всем всегда врёт. Что бы там между ними не произошло, Джон повёлся как школьник, ничего он не понимал в интригах. — Не знаю, кто выдаёт себя за Августа, — растёр мочку уха Джон, — но он тебе врёт. — Мне лучше знать, придурок. — Это Август тебя сюда привёл? — Мико отвернулась к красной кнопке. Нажать, что ли, для профилактики. — Иллюминаты тебя разводят. Ооо, всё с ним ясно. Мико сползла вниз по спинке кресла. Её заперли в одной комнате с сумасшедшим. — Пейдж тебе разве не сказал? Что он из иллюминатов? — Нет, потому что он не псих. — А что он сказал? — Сам спроси. — Мико, он тебе врёт. — Для тебя я мисс Хольт. — Ну ты подумай. Если никаких иллюминатов нет, зачем твоему брату прикидываться другим человеком? Кто его прятал всё это время от тебя и от общественности? — Ладно, чисто поржать. Как иллюминаты связаны с тем, что он прикидывался другим человеком? — Это их условия. Хочешь стать одним из них — отдаёшь им старое имя. — И козла в жертву приносишь, да? — Я понимаю, в это трудно поверить, — взъерошил себе волосы Джон и, пробежав взглядом по мониторам, резко развернул к себе кресло Мико. — Послушай уже меня. Эти люди тебя обманывают. Я не знаю, с какой целью, но вряд ли с хорошей. — Боб действительно предложил присоединиться к его тайному обществу. — Ну! — И не было никакого бреда про имена, берёшь и присоединяешься. — Возможно, для тебя условия… — Эй, вы! — воскликнул охранник сзади. — Там на мониторе кто идёт? Мико выпрямилась в кресле. По песчаной дороге топала парочка в бейсболках, высокий мужик с дорожной сумкой на плече и низенькая женщина с круглым рюкзаком за плечами. Они половину дороги от шлагбаума одолели, как Джон ухитрился их проморгать? Раздражённо цокнув языком, Джонни нажал на кнопку пульта слева от клавиатуры. — КПП, приём. — Сержант Ричардсон на посту, приём. — Кто у вас прошёл? Приём. — Журналисты, по приглашению наших пиарщиков. Артур Хаксли и Ян Ван. Документы в порядке, я им пропуска оформил. Приём. — Кто из них Артур? — засомневалась Мико. — Приём, — добавил Джон. — Мужик. Снежинка Ван мне весь мозг вынесла, типа, как вы смеете мне указывать, какого пола быть и какое имя выбирать. Хаксли мне отдавал свои вещи на досмотр с оттопыренным мизинцем. Эта страна катится в ад. Приём. — Спасибо, Ричардсон. Если появится кто-то ещё, сообщите. Приём. — Без тебя знаю протокол. Конец связи. — Видите? — развёл руками Джон. — Под контролем всё. — Они похожи на Чайкину и Радова, — сказал охранник. — Чем, тем, что их двое? Представьте, какими тупыми все должны быть. Ричардсон фотку с лицом сличить не в состоянии. Два террориста прутся через главный вход, прямиком через блокпост, и радостно подают документы. — А что за Чайкина с Радовым, а я не в курсе, — подняла руку Мико. — Это местные страшилки. — Террористы, прибытия которых мы ожидаем, — развернул ответ Джона охранник. — И этот рядом с тобой им помогал. — Потому и знаю, что это не они, — упрямо помотал головой Джон. — Я вам скажу, как только их увижу. Смысл мне врать? Меня за это обещали в одиночку посадить на десять лет. Не нравился он Мико. То хамил, то подлизывался, нёс всякую чушь про Августа, пытался её настроить против него… Похоже на работу в интересах террористов. «Главное — не поддаваться уговорам противника». В этих делах лучше перебдеть. Мико ударила кулаком по красной кнопке в стене. От неё красный свет разлился по всей комнате, и оба охранника вскинули пистолеты к открывшейся двери. Там стоял незнакомый мужик в сером. — Хольт отведите к брату. Джонатан, за мной. — Нет, я останусь здесь! — вцепилась в подлокотники Мико. — Хочу сама увидеть, что происходит, заколебали постоянно куда-то тащить! — Как скажешь. Охранять до дальнейших распоряжений. Джонатан. — Запомни, эти люди плохие и они тебя обманывают, — выпалил Джон, прежде чем его за шиворот выволокли из комнаты. Уф, без него и дышалось легче. — Ну. Кто из вас, робокопов, знает, как тут камеры переключаются? Их никто не задержал по дороге от поста охраны до входа в бункер и двух бетонных башен, одну из которых, диспетчерскую, венчала 5G-вышка. Но стоило Нике уверовать, что в кои-то веки они всё провернут по-тихому и без лишних проблем, как взвыла тревога и метровой толщины двери бункера медленно поползли навстречу друг другу. — Почему я не удивлена, — всплеснула руками Ника. — Снайпер! — крикнул Андрей и сбил Нику с ног. Поднявшись, она тоже увидела в оконном проёме авиадиспетчерской башни сверкнувшее стекло оптического прицела. Они с Андреем рванули навстречу этой башне — и у Ники под пяткой рванул второй фонтанчик из песка. Их обстреливали с двух сторон, они бежали навстречу нараставшему мерному топоту тяжёлых ботинок: сюда подтягивался из ангара в отдалении целый вооружённый отряд. Спрячутся за башней от снайпера на второй башне — окажутся мишенями в тире для подкрепления. Останутся на месте — снайперы их снимут. А что шумело и скрипело, заставляя землю вздрагивать? Боевой робот на четырёх ногах. Прекрасно, встретили так встретили. Ника вытащила из рюкзака катушку с тросом. Кроме захвата высоты им ничего не оставалось. Она выстрелила вверх и, когда «кошка» зацепилась за край оконного проёма, быстро полезла по тросу. — Стой, спрыгивай! Это Андрей кричал, потому что снайпер прицелился и выстрелил ей в спину — а попал в ногу. Неудачник, хмыкнула Ника и задрала голову. Сверху на неё смотрел снайпер в защитных очках. Издевательски помахав ей рукой, он прицелился в неё из пистолета. Ника наперекор жгучему желанию съёжиться и зажмуриться полезла вверх быстрее, он почти сжал спусковой крючок, но что если она успеет, а вдруг она успеет. Бах! Снайпер, округлив глаза, резко развернулся и получил второй «бах». Он завалился назад и непременно выпал бы из оконного проёма, если бы рука в чёрной перчатке и песочном рукаве не утащила его. Неизвестный отбросил снайпера на пол. Когда Ника перекинула ногу через оконный проём, её неведомый помощник присел на колено у другого окна со снайперской винтовкой у плеча и одним выстрелом снёс человеческую фигурку в башне напротив. — Хаксли?! — ахнула она, сев у бетонной стенки, чтобы её никто не подстрелил через окно. Хаксли умиротворённо перезаряжал винтовку. — Андрей, поднимайся! Трос мгновенно натянулся — Андрей команду услышал. — Прошу прощения, что не подал руку, — совершенно серьёзно сказал Хаксли. — Был занят безотлагательными делами. — Что ты здесь делаешь? Как ты… мы же тебя… — Для агента МИ-6 выпутаться из верёвок, связанных тем манером, который вы использовали, дело пяти секунд. — И что британская спецслужба не поделила с американской военной базой? — Кажется, ваш друг нуждается в помощи. Что правда, то правда. Ника объясняла себе барахтанья Андрея на краю окна неуклюжестью, пока не втащила его в башню. У него на боку растекалось кровавое пятно, напитывавшее чёрную футболку блеском. — Ой да не ной, — сказала Ника, осмотрев рану, — маленькая царапка. Пуля прошла навылет, лишь бы не через важный орган. Ника плохо разбиралась в медицине, но с помощью местной аптечки, к которой она сползала на четвереньках, залепить и перевязать рану смогла. Показать бы его врачу побыстрее. — Что ты здесь делаешь? — выдохнул Андрей, пока Ника лепила на него заплатки. — Оказываю огневую поддержку. Минуту. Хаксли отстегнул от пояса маленький цилиндр, подполз к Нике и Андрею и, скрутив цилиндру крышку, выкинул его в окно. — Граната! — ужаснулись военные снизу. От громкого хлопка все закашлялись, кого-то вырвало, но кто-то и успел в отместку выстрелить ракетницей в окно и разнести пульт в дальнем углу, откуда повалил едкий дым. — Мистер Ван, в чём причина задержки? — спросил Хаксли у рации. — Давай ты сам попробуешь взломать последнюю модель боевого робота от ведущей оружейной корпорации мира, а я буду на тебя покрикивать, чтобы ты работал побыстрее! — А Джонни бы сделал быстро и не ныл, — заметила Ника, откашлявшись. — Я не буду это передавать, — решил Хаксли. Ника потянулась положить излишки бинтов в аптечку — и в окно влетела вторая ракета. Обломки пульта чудом её не обезглавили. — Мистер Ван, — вновь взялся за рацию Хаксли, — можно по меньшей мере отвлечь робота? — ТЗ нормально сформулируй. — Очень хотелось бы, чтобы он перестал выпускать ракеты всякий раз, едва волосок цели появляется в окне. — Допустим, подгоню ему ремонтного бота для расстрела. Это вам выкупит минуту максимум. — Отлично, — кивнула Ника. — Присмотришь за Андреем? — Ситуация меня к этому принуждает. Мистер Ван, ваш вариант нам подходит. Когда прибудет бот? — Готовность тридцать секунд, ещё сагрить его нужно правильно, не торопи меня. — Позвольте, я как джентльмен обязан очистить от грязи дорогу перед дамой. И он пояснил значение своих слов, отцепив от пояса вторую гранату, светошумовую — её он бросил в окно одновременно с громовым залпом. Ника перекувыркнулась через подоконник, в полёте поймала трос, оценила ситуацию (военные лежали лицами в песок, у четырёхлапого робота с коня размером на спине опасно переворачивались поднятые под острым углом металлические пушки), сделала сальто назад и, приземлившись, побежала к роботу. Он стоял поперёк входа в бункер и уже повернул к ней морду с сеткой из красных глаз-сканеров. Из боков у него выпали пулемёты. — Мамочкаааа! С этим криком Ника замолотила землю ногами, ударила ладонями по механической голове и кувырком закинула себя на ракетницы. Металлическое тело всколыхнулось, она соскользнула как по ледяной горке вниз на ровную спину, лицом к заду робота. Пулемёты по обеим сторонам от неё крутились по оси, мешавшей им целиться друг в друга. На них Ника и опёрлась, чтобы удержаться на ногах, когда робот принялся брыкаться. Поняв её тактику, он сложил пулемёты обратно в бока, ракеты осели своеобразным боа вокруг его шеи, чтобы не мешать лягаться и скакать. Ника развернулась, плюхнулась задницей ему на спину и машинально обхватила его ногами, отчего он окончательно взбесился. Огромная масса мешала ему прыгать так быстро, как он хотел, но он из своих механических суставов и рессор выжал всё, что мог. Нику шатало во все стороны, её подбрасывало и в следующую секунду швыряло вниз, под ней как будто взбесились качели, а она держала спину в тисках и невольно размахивала руками — пальцы соскальзывали, у неё не получалось уцепиться. Что делать, куда ему врезать, чем врезать? Уловив ритм прыжков робота, Ника начала под них подстраиваться, она предупредительно наклонялась, отклонялась, пригибалась. Она включила очки и запустила процесс сканирования электроники — они откликнулись, что их сигнал заглушен. На нисходящем рывке она сорвала с плеча лямку рюкзака, который прыжок подбросил ей в руки, сдёрнув вторую лямку с другого плеча. В рюкзаке подпрыгивал скудный запас вещей. Три электромагнитные бомбы, отвёртка, складной нож — перекочевал в карман, отмычки, фляжка с водой. С водой. У Ники кружилась голова, и уже не оставалось ни времени, ни сил на создание сложного плана. Она откинула рюкзак в сторону — слава богу, робот не счёл его угрозой. Ударив пятками по бокам робота трижды, она ослабила хватку ног, на лягании съехала по спине к ракетницам вокруг шеи, взялась за неё, её подробсило к ослепительно голубому небу, и когда её руки провалились навстречу песку, её ноги по инерции взлетели. Упали они остриём лезвий вниз, пробив обшивку. Это роботу не понравилось. Загудев, он встал на все четыре лапы, завибрировал, распушив и ракетницы, и пулемёты. Ника изогнулась и залила внутрь дыры воду, слыша треск и чувствуя запах горелой проводки. — Активация… самоуничтожения, — захрипел железный голос. — Это уже без меня! — вытащила одну ногу за другой из обшивки Ника. Она спрыгнула на землю — и её занесло в бок бешеное вращение земли, оно же потащило обратно. Гравитация с инерцией, отвалите, она должна была бежать! — Отмена самоуничтожения. Механическая сволочь повернула к ней морду. По ней-то Ника и зарядила пинок и отпрыгнула назад. Стекляшки брызнули весёлым красным фейерверком, робот и без них прицелился в неё из пулемётов. И грянул с небес истошный вопль: — Бей в пузо! У неё открылось второе дыхание. Наперекор всем крикам инстинктов она бросилась навстречу раскуроченной морде, ухватилась за неё, пока по бокам строчили пулемёты, и закинула ноги вниз, проскользнув под туловище робота. Оно провалилось ей навстречу — робот собирался её раздавить. Нет, под робопсиной она умирать отказывалась. Изо всех сил она врезала лезвием носка ступни по обведённому светло-серой краской квадрату. Сверху завыли динамики, закряхтели-заклокотали перебираемые пушки. Закинув в получившуюся дыру флягу с остатками воды, Ника за ноги робота подтянула себя назад, продолжая лупить лезвиями по всему, до чего дотягивалась. Заслышав оглушительный треск и жалобы на перегрузку систем, Ника уже на животе выползла из-под робота, перевернулась на спину и, чисто для профилактики, ударила лезвием по его вытянувшейся шее. Зачем она это сделала? Режим самоуничтожения же! А носок ступни застрял! Лезвие спасать было бы долго, Ника высвободила ступню ударом по ней другой ступнёй, отползла, встала на четвереньки, вскочила, побежала к башне — волна жара от взрыва пронеслась рядом с ней, когда она уже запрыгнула за бетонное укрытие. Выжила. Ника сползла спиной по стенке башни на землю. Переведя дыхание, она стянула с себя кроссовки и осмотрела ступни протезов. Оба воларумовых лезвия откололись (а разговоров-то было о сверхпрочности), палец на левом носке чуть погнулся, от него пованивало гарью, то ли собственной, то ли подхваченной от робота. Задрав штанины, она поразглядывала протезы от щиколоток и выше. Пара новых царапин, ничего критичного. Хорошо, молодцы, погладила их Ника. Ни скрипа открывающихся дверей, ни топота, ни стрельбы, ни сирен. Военные что, сдались так легко? Да любой жилой дом на юге Америки даст больше вооружённого отпора. Они что-то задумали. С этой мыслью она осторожно выглянула из-за угла. Новым в пейзаже были обломки робота, развороченная туша которого дымилась, перекрывая вход в бункер, и Андрей у двери диспетчерской вышки. Хаксли не выходил следом. Андрей жестом, стоившим ему болезненного укола в боку, подманил Нику, мол, всё в порядке. Сверху она не видела и не слышала угроз, по бокам их прикрывали дым и звон в ушах. Не прекращая об этом думать, Ника добежала до Андрея и прижалась спиной к стене. — Он говорит, двери открыть не смогут, — кивнул вверх Андрей. — Но им и не надо, есть технический туннель в ангаре, зайдём через него. — А сам с нами не пойдёт? — Нет. «Боюсь, снайпер в замкнутом пространстве будет обузой», — передразнил он акцент Хаксли. — Минируй вышку и пошли. Подтолкнули поторопиться и дёрганья солдат, валявшихся на песке. Когда Ника слезла с крыши диспетчерской башни (из которой Хаксли успел исчезнуть), они начинали приходить в себя. — Аааа, шикардос! — вскинула кулаки Мико. — Тоже хочу родео на боевом роботе, организуете? Она обернулась к охранникам, но те промолчали. Логично, у них никакой власти. Нужно спросить того, у кого она есть. — Я к Августу! — спрыгнула с кресла Мико. — Оставайтесь на месте, — подступил к ней охранник. — Вы же будете со мной, я в безопасности, не? — Саймонс приказал нам оставаться здесь. — Нет, Саймон сказал охранять, не сказал, где. Согласуй с большими дядями, я вип-гость, они согласятся. Или я сама уйду! Топанье ногой сработало: охранник зажал висок шлема и сказал: — Уэс, это агент Тэн. Кукла хочет к Кабуки. Приём. Рация ответила голосом мужика, вытащившего Джона за шиворот: — Отведите, охрану выставить внутри помещения и снаружи, используйте «Морфея» в борьбе с террористами, в переговоры с ними не вступать. Последнее Куклы тоже касается. Конец связи. — Тупой позывной, мне не нравится, — поморщилась Мико. — Я хочу быть агентом М. Или Королевой. — Не мы кодовые имена придумываем. По дороге ничего не трогать, никуда не заходить… — Вы меня что, арестовали? — Мы не знаем всех сообщников террористов, это для твоей же безопасности. Ян под тем же девизом приставил Родригез к Мико, когда она всего-то хотела сходить на свидание с крутым старшеклассником из другой школы. Все уроды мыслили одинаково. — Лаааадно, потопали. У вендинговых автоматов хоть остановимся?.. Код от подземного люка, разместившегося в вонючей близости от туалетов, Андрей назвал по памяти — его передал Ван. Выяснил он и причину, по которой эта парочка явилась им на помощь: их попросил подстраховать «наш общий друг, ваши пути не так давно скрестились». Под описание «друга», способного вмешаться в дела американской армии, подходил разве что Фаэтон, но зачем он воевал против собственной страны? Что-то он не договаривал. Все игроки что-то не договаривали поначалу. После спуска, показавшегося бесконечным, Ника отказалась от идеи надеть оранжевые комбинезоны техников и спустилась по настенной лестнице в холодную полутьму в своей одежде. Их ждали, против них подняли тревогу, все здесь знали их в лицо — никакого смысла в маскировке. По коридору они шли быстро, почти бежали: им не улыбалось оказаться запертыми или дождаться прибытия подкрепления, которое их без проблем расстреляет там, где им негде спрятаться. Однако вид платформы-лифта не сильно успокоил Нику. Будь она на месте своих противников, поставила бы у всех входов по расстрельному отряду —поддерживать иллюзию честной борьбы не ради кого. Она смутно надеялась на чудо: что Джонни вновь вырвется из сигнальной блокады и передаст ей координаты тайного-тайного и безопасного хода. А пока вывела на дисплей очков присланную карту бункера. Лифт вёл на мини-склад инструментов и запчастей полутора этажами выше, рядом находились генератор и скопище помещений, подписанное как «Инженерное отделение». — Спускайся, поднимайся, устроили подземные американские горки. Думаешь, там засада? — поднял голову Андрей, высматривая врагов. — Ты бы её не устроил? — Зависит от того, что сейчас показывают их камеры. Громкоговоритель, висевший на стене, прочистил механическое горло щелчками и заговорил знакомым безжизненным голосом: — Камеры показывают вас обоих в высоком разрешении. — Ника невольно подняла голову к линзе массивной камеры в углу. — Ваше вторжение заранее было обречено на провал. — И что ты предлагаешь? — озадачился Андрей повисшей паузе. — Вам могу предложить только лоботомию. — То есть ты позвонил позлорадствовать, Уолтон? — подшагнула к камере Ника. — У тебя на работе настолько нечем заняться? — Я очень занят. Приходите в экспериментальные лаборатории. Джонатан будет рад вас видеть. — Турели! — крикнул Джонни, отчего сердце у Ники ёкнуло. Эмоции потом, сосредоточиться на том, что он сказал. — Имел дело с турелями? — спросила она Андрея. — У нас их в штаб-квартире установили… когда, в январе вроде. Но они пугали всех работников, поэтому их спрятали. — Как? — Под плитку потолка над камерой. Они сверху нависали. И знаешь, что, — почесал бороду Андрей. — Я разговаривал с техниками, потому что мне было дико интересно, зачем мы готовимся отбивать вооружённое нападение целой армии, если штаб-квартиру Интерпола сроду никто не штурмовал. И они все мне жаловались на ненадёжность турелей. Производитель обещал систему распознавания «свой — враг», но по факту если человек не проявляет агрессии прямо перед ней, она не открывает огонь. Так что тут только включать режим «палить по всем». Но я не уверен, что здесь тот же производитель. Там была европейская дочка «Пейдж индастриз». — Как думаешь, можно «Пейдж индастриз» назвать ведущей оружейной корпорацией мира? — Ну да, а что? — Ставлю на то, что производитель тот же. По крайней мере, Ван наверняка имел в виду, что робот тоже был пейджевский. Итак, путь в экспериментальные лаборатории лежал через инженерное отделение и пояс отделов информационных технологий. Что скрывалось под белым пятном, примыкавшим к их пункту назначения, потом разберутся. Или не узнают никогда. Если Джонни её слышал, возможно, он её видел. Ника посмотрела в камеру, улыбнулась и подняла большой палец. Охранник с ворчанием о нарушении протокола безопасности открыл для Мико дверь, ну потому что как бы она сама жала на кнопки электронного замка с охапкой банок газировки и шоколадок в руках. Августа разместили куда комфортнее, чем её: в библиотеку с офигенными текучими тёмно-синими креслами, закрывавшими сидящего с трёх сторон и с выдвижной подставочкой для ног. Для душнил предусмотрели столы у стеночки с креслами попроще, для нормальных людей ещё и кофемашины с электрочайником. И всё остальное место было занято кучей книжных шкафов и стенкой с подзаряжавшимися читалками. Одну из них и держал в руке Август, встав с кресла. До этого Мико видела только его ботинки. — Всё за их счёт! — кивнула она на свои сокровища. — Положи вон там, — показал он на стол с кофемашиной. — И открывай газировку там же. Она выполнила его указание, потому что он не вился коршуном, как Ян, просто цивилизованно попросил. Совсем другое. — Что читаешь? — спросила Мико, отхлебнув из банки. Уф, американцы клали слишком много сахара даже для неё. Но вкусно. — Промежуточный отчёт. Ты прошла испытание или почему тебя привели? — Я сама попросилась. Смотри. Идея для стартапа. Родео на четырёхпалых роботах. Садишься верхом, а он такой вжух-вжух, уии, сбрасывает тебя на маты. — Родео… Мико, террористы пробились в бункер, а ты несёшь какую-то… — Не закончив говорить, он взъерошил себе волосы. — Ты в опасности, веди себя по-взрослому. — Я тут при чём? Они небось вломились на пришельцев посмотреть. — По-твоему, это совпадение, что они явились, как только мы с тобой оказались в одном помещении? От его слов мурашки пробежали по спине. Но испугалась она ненадолго: — Мы же с тобой и раньше пересекались. — Под присмотром Вардена, — покачал головой Август. — Он отправил тебя в Америку, узнав о моих планах. Ситуация вышла из-под контроля, и он решил избавиться от нас обоих. — У Яна нет своей армии вторжения на военные базы устраивать. — Он хотел, чтобы ты так думала. — Я не спорю, Ян говнюк, но мы с ним уже разобрались. Неаккуратно взмахнув банкой, Мико выплеснула газировку на спинку ближайшего кресла. Августа перекосило, и она в испуге отшатнулась. — Осторожнее, — выдавил он, успокоившись. — Пейдж за всё платит, не переживай. — Дело не в плате. Всё нужно делать аккуратно. Ну вот, он тоже зануда. Аккуратист хренов в перчаточках. Это она ему простит, но если продолжит — придётся провести воспитательные работы. Яна перевоспитать не получилось, может, с Августом преуспеет. — Спрячься в кресле с книгой, — сказал Август и подал ей читалку. — Тебя должно быть не видно и не слышно. Забраться в кресло с ногами, вместе с банками воды и газировки и пачкой печенек из местных запасов было прикольно. Скрадывал уют только охранник, сидевший напротив. Когда платформа почти доползла до пустовавшего дверного проёма наверху, Андрей нажал на кнопку «стоп». Они оба прижались к перилам у стены. Ника подбросила бейсболку — и та упала с тремя пулевыми отверстиями. — Стреляли люди, — сказала Ника, просунув в дырки пальцы. — Боятся соваться к нам, — кивнул Андрей и снял пистолет с предохранителя. — Сдавайтесь, вам некуда бежать! — раздался крик сверху. Ближе, чем стояли стрелки. Трое напротив двери, минимум один рядом с ней. — А вы нам сохраните жизнь? — спросила Ника. Не ответил. Предлагал самоубиться об них и покончить с этим. У Ники был другой план. Она подошла к углу платформы напротив голоса парламентёра. Раз не выстрелил, он её видел не лучше, чем она его. Он сидит на корточках или стоит? Ника попятилась к дальней части платформы, ударила кулаком по щиколотке, ухватилась за перила, топнула — и выкинула ногу вперёд и вверх. Вылетевший трос-хлыст она направила влево. Грянули выстрелы, нога щелчком сообщила о пойманной цели. Со всей силы Ника прижала колено к груди. — Держать позиции! — крикнул другой солдат, когда его товарищ улетел на платформу. Здесь его встретил пинками по рукам Андрей. Ника поводила ступнёй, веля ей вернуться на место, собралась, добежала до солдата, вырвала у него из руки автоматическую винтовку, ударила прикладом по носу, отстегнула шлем и пинком в висок отправила в отключку. — Минус один, — слабо усмехнулся побледневший Андрей, придерживаясь за бок. Ника водрузила шлем ему на голову: — И бронежилет с него сними и надень. — Попытаюсь. В мудрёном чёрном костюме застёжек и ремней было столько, что казалось, он из них одних и состоял. Утащит следующего бойца — они наверняка рискнут сунуться в проём и расстрелять каждый миллиметр платформы. Странно, что они этого до сих пор не сделали. Могли они реально бояться раненого Андрея с пистолетом, когда сами стояли в бронежилетах и с монструозными винтовками в руках? Вряд ли. Тогда почему оставались на месте? Что их пугало? Ника не видела у своей позиции никаких преимуществ. Андрей взмахом руки привлёк её внимание и показал на пояс стыренного бойца. Гранаты! Ника подползла на четвереньках рассмотреть их. Одна светошумовая — против врага бесполезна, дисплей шлема Андрея походил на тот, что был в очках у Ники. Впрочем, если начать с электромагнитной… Ника сорвала чеку, выждала две секунды и закинула гранату наверх. Разнёсшаяся вспышка обратила её ноги в металлолом, и она упала на платформу. — Поднять визоры, держать позиции! Нике только это и нужно было. Едва она вручную перезагрузила протезы, следом наверх полетела граната светошумовая. После такого влезть к шатавшемуся противнику и вырубить всех четырёх молодцев было делом техники. Слава богу, не нашлось турели, готовой покарать её за всю развёрнутую агрессию против лиц сотрудников бункера. — Тупая тактика, — озвучил её мысль Андрей, подъехав на этаж. — Чего они ждали? — Понятия не имею, — выпалила Ника, взявшаяся отцеплять с самого субтильного бойца бронежилет. — Стрелять на поражение они не боятся. Может, им запрещено портить лифты? — Слушай, может быть. Я штраф гигантский от Интерпола словил за то, что кнопку лифта в штаб-квартире ключами поцарапал. — Зачем ты царапал кнопку ключами? — Чтобы не касаться в эпидемию. Вытряхнув из всех винтовок патроны и закинув их в рюкзак, Ника спросила: — Как думаешь, если сломать им генератор, Уолтон сильно обидится? После непродолжительного шипения ответила рация на полу: — Мои чувства это не поранит, а вот Джонатана… — Тронешь его — и я пораню тебе всё, до чего дотянусь. Поломка генератора отменялась. Ника сверилась с картой. Через комнату отдыха они проникнут в разветвлённый коридор, к которому прилепились комнаты охраны, серверные и библиотеки. — А кто это с нами разговаривал? — спросил Андрей. — Уолтон, дядя Джонни. Туда. — Стой, — взял её за запястье Андрей. — Ты правда думаешь, что он убьёт своего племянника? — Я правда не хочу проверять, — высвободила руку Ника. — Да подумай, зачем ему убивать свою семью? Я думаю, никакого Джонни тут нет. Либо они держат его в другом месте, либо вообще в плен не брали. — Я отсюда без Джонни не уйду. Если он не здесь, я выясню, где. И она быстрым шагом прошла к автоматически открывшейся двери склада. — Ты не подумай, я не предлагаю его бросить в беде, — еле поспевал за ней Андрей. — Или помогай, или сваливай. У них всегда миллион оправданий. «Откуда мне было знать, что ты в плену». «Выглядело как ловушка». «Мы думали, ты сама сбежала». «Да я знала, что они тебя не убьют». Очки зарегистрировали потенциальную опасность в коридоре за дверью — красная точка накладывалась на поворот коридора на карте. Возможно, пресловутая турель. Набрав воздуха в лёгкие, Ника высунула в коридор сначала дырявую бейсболку, затем собственную голову. Грозного вида пулемёт, обрамлённый зелёными огнями, загорелся жёлтым и повернулся к ней. — Тихо, тихо, — сказала ему вполголоса Ника, — я не агрессор. Я здесь ради науки. Смотри, какое у меня научное лицо. Проиграв игру в гляделки, она решилась сделать шаг в коридор — вдруг его смущало то, что он не видел остальную часть её тела. И… сработало! Жёлтый свет не сменился на зелёный, но по крайней мере, пулемёт вернулся на исходную позицию. — Значит так, Андрей. Никакой агрессии. Позитивное мышление, спокойные жесты, мирное общение. — Пушки оставить? Ника задумалась ровно на секунду: — Главное в руках не держи. Здесь ношение оружия — это не агрессия, а конституционное право. Логику производителя она считала правильно: турель не смутила автоматическая винтовка на плече Андрея и кобура с пистолетом на поясе. Их с пулемётом идиллию полного спокойствия нарушил топот тяжёлых ботинок. В коридоре со свисавшими вперемешку с проводами лампами Ника видела несколько укрытий, на карте — всего одно. На пункт охраны им не было смысла соваться, в серверной мало места, из ближайших подходящих помещений оставалась библиотека, у которой стоял и вынужденно бездействовал охранник. Первые солдаты нарисовались из-за поворота раньше, чем Ника успела сделать больше трёх шагов к библиотеке. Но они не поднимали оружие, висевшее у них за плечами. Ага. Не верили в механизмы распознавания. — Стойте где стоите! — Или что? — развела руками Ника и попятилась вместе с Андреем. — Стоять! Мы вас окружим! — Вы как-то излишне агрессивно со мной разговариваете. До чего нелепо они все выглядели: кучка вооружённых мужиков шла на двоих террористов, которых боялась даже за руку взять. Судя по всему, они планировали взять врагов в кольцо и потом этим хороводом осторожно конвоировать в комнату без турелей. — Вы уже проиграли, — настаивал командир, надвигаясь на них со своим трусливым отрядом. Рация у него на плече крякнула и заговорила голосом Уолтона: — Прекратите позориться. Отключите турели. Приём. — Мы не можем, сэр. Приём. — Вам нарисовать карту к терминалу? Приём. — Сэр, попытаемся их отключить — они это примут за агрессию. Будет ещё одна бойня, как в мае. Приём. Издав тяжёлый вздох, Уолтон с ощутимым разочарованием проговорил: — Хорошо, я этим займусь. Конец связи. — Вот, стойте где стоите, — сказал довольный командир. — Ой, а пустите меня, — подошла Ника вплотную к охраннику, закрывавшему собой дверь. — Доступа нет. — А мне очень хочется, — нажала на кнопку открытия двери она. — Нельзя. — Дайте хоть посмотреть. Ника поднырнула ему под руку, и тут его предали инстинкты. Он схватил её за волосы, в углу коридора раздался восходящий вой. Ника прыгнула в лабиринт из высоких тёмно-синих спинок кресел, а сзади прогрохотала очередь из выстрелов, и один из них перебил выстрел с другой стороны. — Идиот! Больше командир ничего не успел сказать — турель переключилась на стрелка. Хоть бы Андрей убрался с линии огня. Между креслами мелькнул человек, заходил к ней справа. Она переместилась за укрытие ближайшей спинки левее. Прежде чем дверь автоматически закрылась, она увидела Андрея, прислонявшегося к стене с прикрытыми глазами. Рана вытягивала из него силы, если Ника не разберётся с выжившими до отключения турелей, ему конец. Противник углубился в лабиринт из кресел, а Ника, наоборот, кралась по внешней границе. Дальше располагался уголок со стойкой и кофемашиной. Идеально. Охранник присел, она подступила к кофемашине, врубила режим наугад и на карачках пробежала к соседнему креслу. Нервы у него сдали первым. Кофемашина зашипела — и поплатилась за это выстрелом в пластиковый корпус. Из центра лабиринта раздался женский вскрик. Кто-то из местных невовремя пришёл почитать книжку. Охранник на корточках продвигался между сиденьями к кофемашине, и Ника прыжком из своего укрытия сбила его с ног. Краем глаза она заметила в кресле движение, и потому, упав вместе с охранником, взяла его за грудки и накрылась им, как щитом. Вовремя: его спина приняла на себя три выстрела один за другим, пока он извивался в попытке метнуться в сторону. После третьего выстрела он обмяк, и его пинком сбросил с Ники стрелок. Хисакава? Удивившись, Ника треснула ему по запястью, и четвёртый выстрел попал в кресло. Она оттолкнулась отведёнными за голову руками, лягнула его в живот, вскочила на ноги и заехала ему в челюсть, успев обезоружить его, пока он падал. — Что, — обошла его Ника, — Август совсем обленился? Посылает вместо себя секретарей? — Хисакава посмотрел на неё со жгучим презрением. — Если скажешь, как нам… — Не тронь Августа! С этим криком на неё со спины запрыгнул живой груз. Пошатнувшись, Ника перебросила нападавшую через себя — и к её ногам упала девочка-подросток. Мико ван дер Хольт? Она-то что здесь забыла? Врезав для профилактики Хисакаве по рёбрам, Ника силой подняла Мико на ноги и перехватила её шею сгибом локтя. — Попробуешь встать — и я ей шею сломаю, — пригрозила Ника Хисакаве. — Отпусти меня, стерва! — крикнула Мико и впилась ей в руку зубами, за что получила слабый пинок под зад. — Будешь кусаться, сломаю шею! Вот так, — сказала Ника, когда Мико успокоилась. — Открывай дверь. Ругая её на двух языках, Мико подчинилась: позволила себя отбуксировать к двери, протянула руку к кнопке и нажала на неё. Дверь открылась. По обе стороны от Андрея стояли его новые друзья, которые могли только подпирать стеночку по соседству. — Шевельнётесь — я убью её, — предупредила Ника. — Дайте Андрею пройти в библиотеку. Если кто пойдёт следом, сломаю ей шею. — Ты задолбала это повторять! — крикнула Мико. — Потому что я это сделаю. Андрей проковылял в библиотеку, стараясь бодриться, но проигрывая растекавшейся из бока боли. — Держать оружие можешь? — Немного. — Камеры. Мико закрыла уши ладонями, и Ника ей не мешала. От пальбы, открытой Андреем, грохот бил по перепонкам, заглушая собой всех и вся. Разобравшись с камерами, он навалился на кнопку закрытия двери спиной. — Что вы собрались делать?! — еле разобрала как сквозь вату Ника. — Хороший вопрос, Мико. Ника собралась было предложить отпустить её, если она согласится стоять в углу с разбитой кофемашиной, но вновь её перебило движение со спины. Хисакава вцепился ей в плечи, получил локтем по морде (ей даже ослаблять хватку на шее Мико не понадобилось), ступнёй по щиколотке и прикладом в висок — это уже от Андрея. На что он рассчитывал? — Август! Не смейте убивать его! — Он здесь? — завертела головой Ника. Так и знала, что он бы не упустил возможности увидеть её поражение лично. — Этот придурок его вырубил, дура! — Дети пошли, — выдохнул Андрей и рухнул в ближайшее к нему кресло. — Боже, как хорошо. — Мико. Давай договоримся. — Я с террористами не договариваюсь! — Очень правильная позиция. Смотри. Если ты обещаешь сидеть рядом с Хисакавой и не выбегать из библиотеки, мы вас двоих не тронем. Договорились? — Что вы собрались делать? — Или нам пристрелить его? — Буду, буду с ним сидеть, только не убивайте. — Хорошо. Ника отпустила Мико и потащила Хисакаву к кофейной луже. Она боялась, что Мико бросится на выход, но нет, бдительно шла рядом. И села у Хисакавы, сдержанно всхлипнув. — Мне жаль, — сказала Ника. — Да пошла ты. — Знай я, что ты здесь, выбрала бы другое место. — А то ты не знала, — сверкнула глазами Мико. — Нет. Газировка из автомата? — спросила Ника, взяв себе бутылку воды. — Приложи к затылку, ты треснулась об пол нормально так. — Ой, спасибо за заботу, террористка. — Дай посмотреть, что там, — сказала Ника Андрею. На бинте не осталось ни одной белой нити, всё напиталось кровью. Пока Андрей жадно хлебал воду из поданной ему бутылки, Ника протирала кожу вокруг раны. Кто знает, когда выдастся другая возможность. Ника вытащила из приватизированной в башне аптечки иглу и хирургические нити. — Будет больно. — Вся моя жизнь — боль. — Фууу, ты ему по мясу будешь шить? Андрей зашипел от первого стежка и мычал от каждого последующего, но не дёргался. — Ты хирург, что ли? — спросила Мико, когда Ника закончила штопать рану. Она решилась встать впритык к Андрею. — Нет, — прижала Ника марлю к ране. — Принеси ещё воды, пожалуйста. — А массаж не сделать? — Было бы неплохо, — повела плечом Ника. Перебинтовав бок Андрея, она сходила за водой. К счастью, Мико не посчитала хорошей идеей вырвать у раненого противника пистолет из кобуры. Нике очень не хотелось причинять ей боль, она и так натерпелась из-за того, что очутилась на поле боя. — Встать сможешь? — Да. — Погоди, не сейчас, сиди пока. Ника обошла библиотеку, и Мико хвостом ходила за ней. Сказали же ей сидеть в углу, вот что бы с ней было, имей она дело с настоящими террористами? В углу… Ника поспешила назад, к кофемашинам. Да. Да, да, да: сбоку от неё в стене находилась решётка вентиляционной шахты! Большой, в которой уместятся и Ника, и Андрей! Она быстро вывернула шурупы отвёрткой из рюкзака и положила решётку на пол. — Вас расстреляют, — скрестила руки на груди Мико. — Лучше сдайтесь. Радов нормальный, я попрошу, чтобы вам казнь заменили пожизненным. — Уверена, они разбежались выполнять твои приказы. Андрей, иди сюда. — Боб Пейдж — мой друг, я попрошу — он сделает. — Слушай сюда. — Ника присела над Хисакавой и порастирала полу его пиджака. — Я подложила ему взрывчатку. Если ты выбежишь из библиотеки, если за нами ломанутся другие — я его взорву. — Ты пожалеешь! — Возможно. Но моё сожаление его не вернёт. С этими жестокими словами она подсадила Андрея, помогая ему влезть в шахту, и забралась следом. Ничего, переживёт. Узнать бы у неё, почему она назвала Хисакаву Августом и что он тут в принципе забыл. Вперёд в тесную серую неизвестность. Август со стоном пришёл в себя, и Мико подняла лицо с коленей, торопливо стёрла с глаз слёзы, подтянула сопли — он не должен был видеть её расклеившейся, хорошо, что не слышал, как она ревела, сидя на полу рядом с ним. Он выдохнул фразу на японском и поднялся на четвереньки. — Эй, осторожно, — коснулась она его плеча. — Они тебе взрывчатку подложили. — Куда? — перевёл он на неё мутный взгляд. — В пиджак. Поморщившись, он снял с себя пиджак и отбросил в сторону. Вот так запросто, Мико и возразить не успела. — Блеф, — вынес вердикт Август, встав на ноги. Мико поднялась вместе с ним. — Ты как? Придурок! — вскипела она и ударила его кулаком в грудь. — Что ты несёшь? — Да ты хотя бы представляешь, через что я!.. Ты зачем на неё прыгнул, идиот?! Она же сказала, что сломала бы мне шею! У меня вся жизнь перед глазами… — В итоге не сломала же, — отряхнулся Август. — Но могла бы! Август уставился на неё так, будто только сейчас заметил её. — Да, — медленно сказал он, посмотрев под потолок, на раскуроченные камеры. — Могла бы. — Чего? — тоже посмотрела туда Мико. — Ты что там увидел? — Свободу. И в следующую секунду он вцепился в горло Мико. Что он делал, зачем, почему?! Она колотила его по рукам, пинала, его пальцы сжались крепче, она не могла вздохнуть, на помощь, почему, у него глаза налились кровью, она спала, это кошмар, она сейчас проснётся, на колени упала, выцепила немного воздуха, он выжал оставшийся, перед глазами темнело. — Вся ваша семейка… у меня вот здесь! От оглушительного грохота она проснулась. Как хорошо, что она вырвалась из кошмара. Всё тело ломило, и лежала она перед незнакомой стенкой. Нет, это был не сон. Опомнившись, она, жадно дыша, подскочила и отползла подальше от Августа, валявшегося рядом с ней на полу и державшегося за плечо. — Кукла, — тихо сказала комната. — Статус? — Ч-чей? — Жива. — Сукин сын, — процедил сквозь зубы Август. — По террористам бы так стрелял. Дверь в библиотеку открылась, и зашёл Боб, размахивавший планшетом: — …не было бы, переключи вы вначале статус… Боже, — отпрыгнул он от тела охранника. — Что здесь произошло? — Ещё раз, назад! — крикнул кто-то из коридора. — У меня всё под контролем. Мико, что такое, кто обидел? Её голос хрипел и сипел, от обиды у неё глаза опять хлынули из глаз. Глянув на Августа, Боб подошёл к ней, и она вцепилась в него, едва он присел рядом. Никого она за всю жизнь не была так рада видеть. — Тихо, тихо, всё наладится. — Всё чисто, два раненых, — заключил обошедший комнату мужик в такой же униформе, что и охранник. — Медбота вызвали, — отчитался другой. — Он не раненый, он не раненый, — просипела Мико в плечо Бобу. — Он душил меня, хотел убить. — Кто, охранник? — Авгууууст. — Она врёт! — крикнул он. — Подружилась с этими террористами! — Уведите его, Уолтон потом разберётся. — Конвой, двое, один здесь, один с боссом. И выясните, куда шахта ведёт, передайте туда. — Всё наладится, — повторял Боб. — Тебя больше никто не тронет. — Почему… почему он… — Ничего личного, дорогая, он увидел возможность стать единоличным правителем империи. Типичная история со стародавних времён. Я тебе верю, но боюсь, он уйдёт от правосудия. — Он пытался меня задушить! — оттолкнула его Мико. — И я тебе верю. Синяки у тебя на шее — красноречивые свидетели. Но он очень полезный для организации человек, организации нужно, чтобы он продолжал работать. — Я не буду с ним работать! — у Мико сорвался голос на последнем слове. — Не будешь. Я позабочусь о том, чтобы вы больше не пересекались. И не бойся за свою жизнь. Мы пересмотрим его договор и добавим пункт, что если ты умрёшь раньше него, неважно по какой причине, он лишится всего, что имеет. Он тебя сам пальцем не тронет и другим не позволит. — Сволочь… — Мне жаль, что ты так рано усвоила этот урок, — погладил её по плечу Боб. — В этом деле даже семье нельзя верить. — Я никому больше не буду верить… — Умница. Никому, кроме меня. Мне можно верить. — Почему? — Ну как же, Мико, — возложил он ладони ей на плечи. — Мы с тобой вдвоём против всех. Ты же мой личный проект. Судя по карте, они вылезли из вентиляции ровнёхонько перед входом в секцию экспериментальных лабораторий, и пока никто их не встретил. Отлично. Ника бросилась к сдвоенным дверям, выбила ногой электронный замок, заставив их открыться, и метнулась за стену. У неё внутри похолодело от того, что она успела увидеть. В центре зала с высоким потолком, заваленного обломками моделей роботов и заставленного операционными столами с трупами, стояла огромная цистерна, от которой поднималось ядовито-зелёное свечение. Над ней подвесили за запястья Джонни. Его голова безвольно висела, вокруг носа растеклось бородой тёмно-красное пятно. Сколько вооружённых солдат стояло у стеклянных дверей камер, Ника не подсчитала, их расположение не запомнила, всё её внимание захватил Джонни. Как у них рука на него поднялась, кем надо быть, чтобы так с ним обойтись. — Чайкина. Радов, — заговорил из лаборатории Уолтон. — У вас ровно одна возможность спасти Джонатана: выйти без оружия с поднятыми руками. Я дам вам десять секунд на то, чтобы сдаться. Если вы этого не сделаете, мы сбросим его в цистерну с кислотой. — Да вы больные! — заорал Андрей. — Где наши гарантии? — крикнула Ника. — О гарантиях следовало думать до того, как соваться сюда. Мне бы не хотелось терять Джонатана, он ценный ресурс. Но не думайте, что эти соображения меня остановят. Десять. — Уолтон, как ты можешь, он твоя семья! — Девять. — Он правда это сделает, — пробормотал Андрей. — Восемь. Они с Андреем переглянулись. Ника не могла его об этом просить. А он кивнул. Он тоже не мог оставить Джонни умирать, да ещё такой жуткой смертью. — Семь. — Я ни о чём не жалею, — сказал Андрей. — Спасибо тебе за всё. — Шесть. Противники будут стрелять в туловище, первые выстрелы бронежилет выдержит, авось прорвутся. — Это ещё что за х&^ня! — Незнакомый голос со знакомым акцентом ворвался в лабораторию, помешав Нике придумать отчаянный план в последний момент. — Я, #@ядь, на обед ушёл, только закончил прибираться, а вы мне тут понавешали! — Пройдите на выход, — спокойно сказал Уолтон. — Это вы все пройдите на выход, у меня уборка по плану! И мусор свой забери! — Ваша фамилия, уровень доступа, я приму дисциплинарные меры. — Дай-ка я подойду и посмотрю, чтобы ты правильно записал, а то любите вы… Пиши давай. О… Раздался гулкий звук удара, что-то тяжёлое упало, Ника заглянула внутрь: уборщик с надвинутой до носа кепкой перевернул в руке швабру и как катапультой запустил ведро в голову ближайшему стрелку без шлема. Ни один из выстрелов в него не попал, он пригнулся, поднял за шею на ноги валявшегося Уолтона и прижал к его виску его же пистолет: — Оружие на пол или там окажутся мозги вашего начальника. Я не понял, мне кто-нибудь помогать собирается? Это он им. Теперь, когда он не опускал голос до неестественного баса, Ника его узнала. Она отобрала у Андрея винтовку, вбежала в лабораторию и прицелилась в парня в дальнем углу, который думал, что про него все забыли. Сразу отбросил от себя пистолет, как ядовитое насекомое. — Говори, как его спускать, — велел О’Райли Уолтону. — Нажатием на эту кнопку, — поднял тот пульт. — Остряки такие кругом, сил нет. Ника проследила траекторию цепи, переброшенной через трубу. Не дотянуться, высоко. Поднять Джонни до трубы можно, если использовать пульт, вопрос, что делать с ним дальше, он даже повиснуть на ней не мог. Что ж, решила Ника, подготавливая ногу к выбросу троса, попробуют положить его животом. — Как насчёт расстрелять бочку? — предложил вошедший Андрей. — Если кого заденет, мы не виноваты. — Мне нравится, — одобрила Ника. — Сделаем проще, — сказал Уолтон и нажал на кнопку. Цепь молниеносно разматывалась, Джонни полетел вниз, и Ника выкинула вверх ногу, трос успел обмотать цепь, успел — она рванула ногу на себя. Джонни пролетел над краем цистерны и свалился рядом с ней. Остатки цепи падали в кислоту, где с шипением растворялись. Вокруг поднялся хаос, её повалили на пол, Андрей врезал напавшему рукояткой пистолета, освобождённая Ника откатилась к Джонни, и рядом со звяканьем отлетали пули. О’Райли сцепился с Уолтоном, в них никто не решался стрелять, Ника пинком отвела винтовку, нацеленную на Андрея. На место ослаблявшему страху прикатилась волна ярости. Джонни чуть не погиб из-за этих тварей! А тем временем Андрей стоял, целился дрожавшими руками и не стрелял. — Сзади! — крикнула раздражённая его бездействием Ника и врезала прикладом по роже ближайшему солдату. Остальное выпало из её памяти. Её кружило как в урагане, все краски сметало от бесконечных верчений, то в руке больно, то по шее скользнёт ветер, сюда ногой, туда предупредительный выстрел в ступню, этого отшвырнуть, этого подтянуть, прикрыться, добежать, по яйцам, по лбу, в живот! Уолтон душил О’Райли («Как я сразу тебя не узнал») и таранил его к цистерне. Ни за что, никто в ней сегодня не утонет. Подбежав к ним, Ника уткнула дуло винтовки в щёку Уолтону: — А ну отпустил. — Ты не выстрелишь, — замер он. — Думаешь, я не снесу тебе башку за то, что ты собирался сделать с Джонни? — Ммм. Нет. — Она не выстрелит — я помогу, — пообещал раскрасневшийся О’Райли. На этой угрозе Уолтон отпустил его и отшагнул. От его слов Нику подташнивало. Все свои планы Уолтон составлял, исходя из того, что Ника никогда не убьёт ни его самого, ни его людей. И был прав. Зачем ему отказываться от ненаказуемой жестокости? Ни она, ни Джонни ему не ответят тем же. От несправедливости хотелось плакать, и она крепче стиснула винтовку. «И потом, если угрозы не выполнять, они теряют силу». Может, решиться. Один разочек. Просто чтобы доказать им всем, что она на это способна, и потому её друзей нельзя трогать. — Я скажу, что будет дальше, — приподнял кепку О’Райли. — Ты нам организуешь путь отхода. Говоришь всем, чтобы забились нах&^ в угол и не вылезали следующие часа три. И тогда, может быть, мы тебя оставим в живых. Отказываешься — занимаешь место этого чувака над бочкой. Уолтон, не меняясь в лице, отдал по рации приказ всем охранникам отойти в комнату отдыха инженерного отдела и ждать там дальнейших распоряжений. Такой ты хочешь быть, Ника? Легко убивать врагов, легко предавать друзей? Успокоившись, она ослабила хватку на винтовке. Нет, это не её путь. Открытые переломы, трещины в костях, ожоги, пулевые ранения, внутренние кровотечения, вывихи, отравления, ножевые раны, сотрясения мозга, переохлаждение, разрывы — что угодно, но не убийства, кто-то должен был поддерживать пламя гуманизма. — Да не переживай так, — тоже отметил равнодушие Уолтона О’Райли. — У меня нет причины переживать. Вы оставите меня в живых, эта исследовательская база уцелеет, в долгосрочной перспективе вы все проиграете больше, чем выиграете. — Я пока не решил, оставлять ли тебя в живых. — Хотите по-настоящему вернуть себе свою жизнь, оставите. Но это разговор для другого раза. — Что ты вякнул насчёт возвращения, какого? — взялся за его галстук О’Райли. — Будет зависеть от того, какую именно жизнь вы хотите вернуть. Мы с вами свяжемся озвучить условия. Говорить при свидетелях не стану. О’Райли как будто понял, о чём он говорил, и потому вырубил его. Наконец-то Ника могла опустить винтовку и побежать к Джонни вскрыть наручники. — Вы самая бесполезная огневая поддержка в истории, — обернулся к Андрею О’Райли. — Я думал, меня спасает настоящая банда, а не Заботливые мишки. — Тебя? — не понял Андрей. Ника не стала уточнять, за кем они пришли в действительности: — Меньше телевизору верь. Но ты и без нас бы неплохо справился. — Я бы план другой выстроил, если бы знал. А то один слился, двое думают, что оружием гвозди надо забивать. Джонни отвлёк её от вопроса, кто слился: он не приходил в себя, не реагировал на щипки и тормошения, он спал крепким сном. — Накачал его всякой дрянью, — сказал О’Райли. — Есть у них любимый состав. Долго будет очухиваться. — Без него мы не уйдём. — Да я уж понял. Отошла. И с видом «как вы все меня заколебали» он взвалил Джонни себе на плечи и потащил его в дальнюю часть лаборатории, велев следовать за ним. Андрей еле плёлся, где-то потерял винтовку, и Ника подставила ему плечо, помогая идти. На глаза ей попался лежавший без сознания Уолтон. А любопытно. Никакой практичной причины накачивать Джонни транквилизаторами не было. Он боялся смотреть Джонни в глаза или надеялся его уберечь от боли при падении в кислоту? — Не могу я живого человека… — пробормотал Андрей. — Всё хорошо, я тоже не могу. — «Всё хорошо», — передразнил её шедший впереди О’Райли. — Плохо всё у вас, если ваш противник бьёт насмерть, а вы его только щекотать можете. — Мы по-другому не хотим. — Хотелки свои дома оставляй, когда на дело идёшь. Сама не можешь хлопнуть — найди того, кто сможет. Иначе вам всем конец. Эти его рассуждения вернули Нику к давнему вопросу. — …Ты говорил, что не всегда был ремонтником. А кем ты был до этого? — МИ-6? — предположил Андрей. — Э, за такие оскорбления в моей семье и грохнуть могут. Правильный ответ он называть не хотел. Учитывая, что он тащил на себе Джонни, понятно, почему он не горел желанием беседовать. Они молча прошли мимо клеток с обезьянами и рептилиями, стенки замороженных голов, расставленных по алфавиту (не хватало одной на букву «Д»), людей, сидевших под вывеской «Отдел матрицы» в креслах, сплетённых из проводов, и смотревших фильмы в шлемах виртуальной реальности, мимо установок для создания «лунной пыли», баков с плававшими в них людьми и маленькими мумиями гуманоидного вида — было бы время это заснять, они бы порвали интернет. Череда открывавшихся по взмаху пропуска дверей остановилась на одной огромной, с биосканером вместо цифровой панели электронного замка. — Если он соврал, — буркнул Кирк, нажав на кнопку звонка, — я ему ноги вырву и в уши вставлю. — Варварство ни к чему, — ответил ему по внутренней связи Фаэтон. Полотно двери поползло вверх. Фаэтон в военной униформе стоял на пути к следующей, открытой двери, за которой начинался сверкавший серый пол. — Вы заставили меня поволноваться, — слабо улыбнулся Фаэтон. — Пора нам покинуть это злосчастное место навсегда. — Для тебя оно почему злосчастное? — спросила Ника, когда они пошли за ним. — За что ты сослуживцев так ненавидишь? — Они мне не сослуживцы. — Ведомства разные, но вы же все работаете на правительство. — Наивно приравнивать это к общности наших интересов. В любом случае все до единого вооружённые люди, которых вы встретили в бункере, — сотрудники частных корпораций. — Снаружи нас точно встречали военные, — покачал головой Андрей. — Верно. Артур, надеюсь, не стрелял с целью убить. Ника не смогла озвучить вопросы по прискорбной технической причине — у неё челюсть упала на пол. То, что она принимала издалека за металлическую обшивку комнаты, оказалось гигантской летающей тарелкой посередине ангара. Ну это уже слишком. — Какого хрена? — сбросил с себя Джонни О’Райли. — Где транспорт? — Я обещал вас вывезти, и я вас вывезу. — Как? На бок её повернёшь и покатишь? — Увидите. Фаэтон невозмутимо спускался по сетчатой металлической лестнице, и О’Райли, матюгнувшись, вернул на плечи свою ношу. — Ника, бросай меня, я умираю. — Андрей, тебя не глючит, мы все её видим. — Тогда неважно. — Я бы на вашем месте поторапливался, — сказал Фаэтон, заходя в тарелку по трапу. — Вы обидели людей, которые обид не прощают. — Это история всей моей жизни, — сказала себе под нос Ника. О’Райли первым из них поднялся на борт. Всю дорогу он рассуждал о том, что Фаэтон либо спятил, либо издевается, но внутри тарелки его жалобы резко смолкли. — Ангар, они в ангаре! — донеслось до Ники. Она практически втащила Андрея наверх по начавшему подъём трапу. — А теперь, кажется, это я умираю… Изнутри стены тарелки затянули сплетения ветвей цветущих деревьев, металлический пол порос травой до щиколоток высотой, и над ней раскачивались пёстрые цветы, на спускавшихся с потолка лианах и ветках висели яблоки и апельсины вперемешку, они наполняли воздух ароматом летнего луга в жару. Сбежавший О’Райли бросил Джонни в траву, и она сама собой сплела лежбище, вросла в лианы и вместе с ними гамаком зависла в воздухе. — Эта штука его жрёт? — прищурился Андрей. — Никто вас не съест, расслабьтесь, — ответил голос Фаэтона. — Пойду посмотрю, что он делает, — сказала Ника и помогла Андрею сесть, хотя он садиться рядом с кустами не хотел. Сил у него отбиваться тоже не было. Куст шустро подгрёб к нему, виляя листвой, проскользнул под задницу и поднялся, собравшись в кресло. — Не оставляй меня с ними… — Да ладно, выглядят мило, — погладила на ходу другой куст Ника. Три шага спустя к ней спустилась ветка с яблоком в ладони из сучков. — Ой, спасибо большое. — У открытой наполовину металлической двери вьюнок вылез из стены листьев и обвился вокруг её запястья, оставив ей браслет с большими чёрными ягодами. — Красота какая. За дверью открывалась прозаичная часть тарелки: круглая рубка с тремя креслами, настроенными на сильно разную высоту, в центре и пультами по периметру. Как сидевший в одном из кресел Фаэтон разбирался, на какой из экранов с бегущими символами смотреть и в какую из подлетавших голограмм с завитушками тыкать, Ника не поняла. Она повернулась за объяснениями к О’Райли, который как загипнотизированный смотрел на экраны справа, и прыснула, увидев цветочно-ягодный венок у него на голове. — Фиолетовая фигня, — сказал О’Райли, потянувшись к одному из экранов. Помимо фиолетовой мелькали и малиновая, и серая, и красная, и бордовая, и ярко-розовая, и… — Благодарю, — отмёл все голограммы одним взмахом Фаэтон. — Что она означает-то? — Сядьте и пристегнитесь. Ника была чемпионкой по игре в музыкальные стулья, у О’Райли не было шанса занять кресло, поднятое выше уровня Фаэтона. Злился на перспективу сидеть на уровне плинтуса с подлокотниками метрах в десяти друг от друга он недолго: его кресло поднялось и сдвинуло подлокотники прямиком на уровень его рук. Кресло Ники также подстроилось под неё, спустившись и сузившись. Ремни, от плеч к талии и через талию отдельно, вылетели из спинок и застегнулись сами. — Будет жарко, я не починил климатическую систему, — перекрикнул поднявшееся гудение Фаэтон. — И готовьте вестибулярный аппарат к потрясениям. Сейчас они увидят, почему не по всем летающим тарелкам стоит стрелять. По ним стреляли? Ника собственных мыслей больше не слышала, не то что выстрелы снаружи. Кресло повело вправо по кругу, сначала медленно, затем всё быстрее, быстрее, их завращало на бешеной карусели, на которой удерживали одни ремни, сверху полился ослепительный свет. Рокот грома со всех сторон завращался вместе с ними. Нику унесло вверх, и кресло отцепилось от креплений. Она улетела, как шайба в воздушном хоккее, ударилась о невидимую стену и покатилась в другую сторону, мимо летевшего с вытянутыми ногами О’Райли. Перед глазами от яркого света плясали тёмные звёзды. Кресло натешилось её ужасом и въехало на своё место в центре. Через пелену гудения двигателя Ника расслышала смех. — Всегда хотел посмотреть, что делает этот режим, — сказал Фаэтон, повернувшись к ней. Их так трясло, что казалось, он и рта не открывал. — Я действительно говорю без слов. Попробуй. — Как это возможно? — спросила Ника мысленно. — Науке предстоит найти ответ на этот вопрос. — То есть ты телепат? — подъехал к ним О’Райли. — Нет, это инженерное решение проблемы шума. Больше не отвлекайте, пожалуйста, я должен заниматься навигацией. — А куда мы летим? — спохватилась Ника. — На всемирно известную взлётную площадку для инопланетян.* * *
Боб стоял на краю ямы, без интереса разглядывая суету в чёрном кратере, оставшемся от ангара. Он для выхода на улицу выбрал белую панаму и большие оранжевые солнцезащитные очки — ему казалось, он так походил на Хантера Томпсона. Никто не решался ему сказать, что он больше напоминал пожилого туриста-европейца в Африке. Уолтон встал рядом и протянул папку: — Нужна твоя подпись. — Под чем? — спросил Боб, подписывая один документ в папке за другим. — Я договорился, «Пейдж индастриз» будут заниматься реконструкцией бункера. — И безопасностью будем заниматься только мы? — Этот вопрос обтрясаю. Твой робот плохо себя показал в бою. — Отправляем эту модель на помойку, она мне никогда не нравилась. — А «маджестикам» не понравились визоры. Сказали в рапорте, что «Морфей» им велел удерживать бесполезную позицию. Из-за его указаний весь отряд вырубили. — Никому не говори. — Боб закрыл папку и протянул её Уолтону. — «Морфей» умирает. Его рекомендации становятся всё абсурднее, для прекращения террористической деятельности он предлагает никому ни в кого не стрелять. Морган шутит про передозировку информацией, но мы не знаем, почему он не сработался с Эшелоном на самом деле. На днях отключаем его. — Как подать его отключение широкой общественности? — Это головная боль Вардена. — Боб вытащил из нагрудного кармана рубашки платок и протёр лоб от пота. — Признаться, я разочарован. Я думал, Хольтов делают из титана, а младшая расклеилась из-за первой же ерунды. — Если бы её душил кто угодно, кроме брата, она бы отошла быстрее. — Ах, это. Не подумал. Знал я, конечно, что у Августа талант настраивать против себя людей, но доводить их до страстного желания придушить твою несовершеннолетнюю сестру… — Я тебе сразу сказал, что учитывая их отношения с Хольтом, подпускать его к ней опасно. — И я ждал, что он нанесёт удар, но не на второй же день знакомства. Твой прогноз насчёт второго нашего рекрута? — Если он не выболтает все рассказанные ему тайны иллюминатов при первой же возможности, я очень сильно удивлюсь. — К огромному нашему сожалению, вербовка кандидата Моргана не удалась. Надо подумать, как бы это подать на совещании. — Обязательно используй «обстоятельства непреодолимой силы». — И мы, конечно, «действовали на пределе своих возможностей». — Для нас очень важно поддерживать высочайший уровень вербовочного процесса. Боб давился смехом, Уолтон и сам невольно улыбнулся. — Я, кстати, не понял, зачем ты его живым подвесил. — Ради трупа они бы не сдались. И когда он умрёт у них на руках, будет драматичнее. — Может быть, может быть. Не знал, что ты ценитель драмы, — посмотрел на него поверх очков Боб. — Я полон сюрпризов. — Сомневаюсь. Я тебя ценю именно за то, что никаких сюрпризов для меня в тебе нет. Прямо как в…. Он замолчал, но ему и не надо было произносить имя. — Всё ещё считаю, что ты слишком сильно на него надавил, — сказал Уолтон, рассматривая на цветные спирали в небе. — И он может отреагировать непредсказуемо. — Он из тех, кто гнётся, а не из тех, кто ломается. Не торопись от него избавляться, его прелесть в том, что при любом раскладе он сделает то, что мне нужно, не больше и не меньше. После делай с ним что хочешь. — Сливаем ценный ресурс из-за одного телефонного звонка. — Дело не в звонке, — раздражённо ответил Боб. — И даже не в головомойке, которую мне устроили стариканы. Он думал, что способен мной манипулировать незаметно для меня. Использовать меня в своих целях. Я же видел, он думал, что всё ему сошло с рук! — Мгм. И мы так и не решили, что делать с ней. — Устранить, прежде чем она начнёт нам вредить. — Она могла бы быть ценным ресурсом, у неё отличная сеть контактов. — В этом трагедия нашей парочки. Они созданы быть превосходными инструментами, но возомнили себя мастерами. Безнадёжны. — И, сделав несколько глотков из бутылки с водой, Боб задумчиво спросил: — Шпилька, говоришь, справится?