* * *
Конюха они отвлекли диверсией — он ускакал ловить вырвавшегося на свободу коня. Это выкупило им достаточно времени на возню с сёдлами и уздечкой. Ника выбирала скакунов по одному-единственному принципу: спокойствие от её прикосновений. Всех, кто принимался в панике фыркать и мотать головой, она отбраковывала. — У него тут коней на кавалерийский отряд, — заметил Андрей, кормивший одного из них сеном. — Может, собрался патрулировать границу с Мексикой. Никто ведь не сможет ему запретить. Лазить в вещи прислуги им не понадобилось. Горничная включила фоном для уборки телевизор, и Ника с улицы через окно увидела выпуск новостей с фотографиями себя и Андрея, сделанными на бразильской военной базе, — у них в руках были пистолеты. Это привлечёт внимание Серёжи намного быстрее, чем самое провокационное сообщение в личку. Сенатор любил острые ощущения: лошадь понесла Нику, стоило вдеть ногу в стремя. Она легко перекинула вторую ногу через седло на ходу и обернулась. Андрей додумался сначала закинуть себя поперёк крупа, улёгшись животом на седло, как мешок с вещами, а затем из этого положения переворачиваться. — Это вот так тебя дед учил? — По-другому у меня не получалось, поэтому да. Ника натянула поводья, присматриваясь к горизонту. Либо здания ближайшего города закрывал холм, либо она запуталась вчера, куда вели следы техники. Её поторопил выстрел в воздух — это конюх стремительно приближался, удерживая одной рукой лассо, которым он поймал сбежавшего коня, другой — пистолет. — Да мы вернём! — крикнула Ника в ответ и пришпорила лошадь. Скакать вверх по глинистому холму было тем ещё удовольствием — её тянуло назад, мотало в седле, лошадь скользила, норовила взбрыкнуть или свернуть в поисках более пологой дорожки, Андрей нарезал зигзаги в попытках совладать со своим скакуном. Ему нужно было помочь, если они хотели оторваться. С вершины холма Ника увидела заветную картину: серые и голубые транспортные вены, впадавшие в поблёскивавшее на солнце городское сердце. Домики, домики, домики — еда, вода, информация. Но сначала… Если со стороны ранчо они поднимались по слабо присыпанной песком глиняной земле, то со стороны города они спускались по газону — по презрению лошадей к нему Ника поняла, что он был искусственный. Андрей с криком «Ураааа!» рванул вниз к шоссе, выставив вперёд руку с воображаемой шашкой. Ника его нагнала как раз тогда, когда на вершине холма нарисовался их преследователь. — Андрей, ближе ко мне! И на полном скаку она встала в стременах, готовясь к старому доброму трюку. Лучше бы им лошадьми поменяться, но потеряют слишком много времени. Как только удивлённый Андрей с ней поравнялся, она запрыгнула на седло обеими ногами — и выстрел испугал лошадь, в панике она метнулась в сторону, Ника, сидя на корточках на трясшемся седле, крикнула «Ближе!». Андрей подъехал к ней ближе, и она прыгнула вбок и приземлилась в седло за ним. — На дорогу! — воскликнула она, зажмурилась и пнула свою лошадь по крупу, чтобы она побежала в другую сторону. Уф, не поранила. Она бы могла и раньше перепрыгнуть, сделав сальто, но боялась протезами нечаянно переломить лошади Андрея хребет. — Заберёшь её в городе, козёл! Последнее она адресовала конюху и салютовала ему. Конюх со злости отвесил последний выстрел, царапнувший воздух над ногтем, и поскакал со своим балластом отлавливать лошадь без седока. — Ты что, в цирке выступала? — крикнул через плечо Андрей, на коленях у которого подпрыгивала его ненаглядная сумка. — Напомни рассказать, как мы с Джонни познакомились! — прокричала в ответ Ника и обхватила живот Андрея покрепче. Спалось в стрёмной копии его комнаты хорошо, даже лучше, чем в оригинале, — наверное, потому что сюда не проникали ни лучи солнца, ни щебет птиц. Джонни лежал в кровати с заведёнными за затылок руками и вспоминал, какие видел ссылки в том терминале. Признаков выхода во внешнюю сеть никаких, но откуда-то же новости поступали. Через локалку? Ему понадобится полноценный компьютер, с терминалом каши не сваришь. Взамен пижамы ему в ванной повесили рядом с полотенцами его одежду. Крепко же он спал, что не слышал заходившего. Интересно, это был Уолтон? Он умел бесшумно подкрадываться и доводить до инфаркта. Работа на иллюминатов объясняла, почему Уолтон держался холодно, постоянно критиковал Джонни, нашёл его в аэропорту, опять же. А когда он на день рождения приходил дарить прикольную букинистику или наушники с улучшенной звукоизоляцией, это кто-то за него подбирал? Стоило рассчитывать, что он заступится за Джонни? У них в Риме был уговор: Джонни не говорит полиции, нагрянувшей по делу об ограблении, что Уолтон позднюю деловую встречу отменил при нём, потом шлялся чёрт знает где, а Уолтон никому не говорит, что Джонни из гостиничного номера взламывал системы безопасности филиала «Пейдж индастриз» для своего человека, они оба обеспечивают друг другу алиби. Ему показалось, что они немного сблизились, их объединила эта тайна. Тоже игра? Джонни по памяти вышел к лаборатории, в которой работала Оливия. Ему повезло: он её застал за одним из столов, где она препарировала под увеличительной лампой кусок мяса с чешуйками. — Привет, Оливия, — встал Джонни напротив неё. — Тебя уже отпустили? — спросила она, не отрываясь от своей работы. — Нет. Как принтер? — Так же. — За ночь обмозговал, кажется, я понял, в чём проблема, — в настройках твоего компьютера. Можно я в них покопаюсь? — В смысле в моём компьютере? — нахмурилась она и подняла к нему растянутые линзой лампы глаза. — Да я на пару сек, мне даже админский доступ не понадобится, ничего серьёзного. — Хм. Ну попробуй, — опустила взгляд Оливия. — Пароль «онисрединас», всё слитно, маленькими буквами. — Оливия, да ты достала! — крикнул с другого конца лаборатории парень, набиравший текст. — Тебе же сказали, поставь нормальный пароль! Хороший пароль, отличный пароль, а перекрытый самым топорным способом доступ к внешней сети — ещё лучше! Пара минут — и он скинет сообщение Нике. Координаты проверить. Да, реально Зона 51. — Сисадмину надо — сам пусть и ставит, мне этот больше нравится, — огрызнулась Оливия. — А нам потом из-за тебя премию урежут. — Если я время, которое мне нужно на набор пароля с бумажки, буду тратить на реально полезные дела, то я добьюсь прогресса с опережением графика. И тогда нам премию удвоят. — Она всё пытается им сверху человеческую кожу отрастить? — страдальчески спросила пожилая женщина, внимательно наблюдавшая за работой виртуальной модели непонятного процесса. — Сколько раз говорить, это была разовая гипотеза! Регенерация, нам нужна регенерация. Есть! У Джонни перехватило дыхание от радости, и он спешно подавил улыбку. «Я в бункере, Зона 51. Под небесами в бескрайней степи» — и это сообщение с кодовой фразой отправил с озвучкой на приёмник в наушнике Ники. О, о, нашёл доступ к базе терминалов, карту местности тоже сбросит. Теперь замести следы. — Был бы у тебя реальный прогресс, тебя бы взяли в отдел клонирования. — Моя заявка рассматривается! Раз уж влез, выяснит, что там с принтером. Не подключен. Проблема не в драйверах, не в адаптерах, системные настройки в норме. Глянув на кабель, который тянулся от принтера к столу Оливии, Джонни наклонился к системнику и прощупал заднюю его часть. А, кабель болтался и висел на соплях, ещё бы система принтер видела. — Готово. — Супер, спасибо. — Вы беспроводное подключение настройте. — Она что, опять кабель подключила? — Дилан же сказал тебе, не надо! — Мне так удобнее! Джонни оставил их спорить и вышагнул в коридор. Где его ждал Уолтон. — Заблудился? — Меня Оливия просила посмотреть, что с принтером, — показал себе за спину Джонни. — Кабель? — Кабель. — Неугомонная женщина. Идём. — Погоди, у меня вопрос. — Задашь на переговорах. — Если Пейдж прикажет убить меня, ты это сделаешь? — Говори с ним так, чтобы не приказал. — Потому что ответ «да»? «Да» успокоило бы Джонни куда больше молчания. Но Уолтон не собирался дарить ему уверенность ни в чём. Позаимствованные из конюшни бейсболки прикрывали их лица от камер, когда они затаривались в огромном складе-магазине, но Ника постоянно напоминала Андрею, чтобы он отворачивался от охранников и ни с кем не разговаривал. Предупреждение понадобилось после того, как он подобно Кинг Конгу полез по стеллажу на верхнюю полку ради старушки, которой все остальные консервные банки были недостаточно свежие. И всё равно Андрей не понял, что он сделал неправильно. Зато удалось отговорить его идти в прокат — какой прокат, какие фальшивые документы без прикрытия от Джонни; им и так страшно повезло, что он сумел им передать, где находился. Нет, они сначала аккуратно выведут из строя камеры на парковке, пощипав провода, вот так, затем угонят вон тот дорого выглядящий внедорожник, пристроившийся чётко посередине стоянки под палящим солнцем… в котором на заднем сиденье — ревущий младенец. Чертыхнувшись, Ника отстегнула детское сиденье и они с Андреем отнесли малыша в супермаркет. Взяв с охранника обещание, что он присмотрит за младенцем и вызовет полицию, а менеджер магазина в ожидании устроит родителям взбучку, Ника вернулась к внедорожнику. — У этих угонять можно, — мрачно сказал Андрей. — Начинаешь правильно мыслить, — одобрила Ника. О, эти люди забыли в машине не только ребёнка, но и запасные ключи в козырьке над водительским сиденьем. Подождут, когда руль под волнами холодного воздуха из кондиционера остынет, и поедут. Владельцы-то гарантированно задержатся. — До чего я докатился. Он хотел трагично прижаться виском к стеклу, но отдёрнулся. — При грабеже награбленного нет пострадавших. — Ты неправа. — А ты неправ, что заступаешься за людей, которые никогда не заступятся за тебя. — Дело не в том, что мне их жалко. Мы не должны считать себя выше закона. — Поэтому ты бегал за Хольтом, вламывался во все его владения и шпионил за его домом, хотя закон тебе запрещал? — Но я не крал у него ничего! А мог бы. И тогда доказать его вину было бы гораздо проще. — Значит, дурак, что не крал. — Что бы я ни делал, всё всегда сводится к «Андрей, ты дурак», — проговорил он вполголоса. — Если в десяти барах дали по роже… Андрей обиделся на невинную шутку. Или задумался о своём, по его мрачному лицу не было понятно, выражал ли он недовольство Нике или пространству вокруг. Он слишком серьёзно относился к работе. Взявшись за руль, Ника вдруг поняла, что подозрительно давно ничего не слышала от Августа — казалось бы, он должен был в первых рядах смотреть на аттракцион со скармливанием Ники пираньям и крокодилам, а он отсиделся. Фаэтон на него не ссылался. Военные о нём ни слова не обронили. С ним что-то случилось? Тьфу, почему она это подумала обеспокоенно? — Не волнуйся, Андрей, я тоже иногда дура. Джонни подуспокоился. Всего сутки продержаться — и Ника прибудет на помощь. Может чуть дольше, если весь Техас взялся за ружья в попытке её остановить, но она прорвётся. Пейдж, в этот раз в голографическом виде, дожидался его за тем же столом в том же костюме. — Вчера ты здесь был собственной персоной, — заметил Джонни, сев напротив. — Я занятой человек, меня ждут много где. Итак, на чём мы остановились? Ах да, предложение о сотрудничестве. Условия довольно просты. Во-первых, ты отдаёшь нам своё имя. — Что? — Ты думал для чего старина Хольт устроил маскарад? Он отдал нам своё имя, и теперь мы вольны его использовать, как нам вздумается. — Вы точно не вампиры и не демоны? — покосился на темноту Джонни. — Хуже — бизнесмены. Второе условие. Ты начинаешь с самых низов, проявляешь себя в испытаниях. С учётом твоих прошлых достижений мы сделаем пару поблажек, но ты должен будешь доказать свою преданность. Третье. Все прежние связи ты обрываешь. Обычно мы стараемся, наоборот, сохранять и укреплять связи, наработанные кандидатом, но ты особый случай. — Дядя Джек и Уолтон работают на вас, зачем мне переставать с ними общаться? — Не прикидывайся тупым, естественно, с Уолтоном вы при необходимости будете пересекаться. Что делать с Джеком, мы пока не решили, его сотрудничество с Чайкиной нам точно не нравится. Посмотрим и на его, и на твои действия. — Он не в командировку уехал, да? — медленно спросил Джонни, высматривая на лице Пейджа реакцию. — Мне откуда знать, — небрежно пожал плечами тот. — Возможно, он в командировке. А возможно, на нём вот-вот начнут испытывать прототипы нано-аугментаций. Теперь Пейдж рассматривал его лицо. Нет, дядя Джек был слишком ценным сотрудником, чтобы избавляться от него. — Это все условия? — спросил Джонни тем тоном, которым Ника разговаривала, когда изображала из себя крутого агента. — Нет. Ты не должен раскрывать наши тайны, но думаю, это очевидно. — Хольт раскрыл. — В самых общих чертах и в частной беседе можешь говорить что угодно, это свободная страна. Но никаких публикаций конкретных доказательств — финансовых вложений в Бразилию, например. — А это не я, все вопросы к Хольту. — Я знаю, что это не он, потому что его жадность и тщеславие делают его чудовищно предсказуемым, никем не оплаченная диверсия для него немыслима. Как снисходительно он говорил про Хольта, почти как про своего домашнего питомца. С такими вводными натравить его будет сложновато. — Последнее условие, — продолжил тем же высокомерным тоном Пейдж. — У тебя будут свои руководители, но ты также подчиняешься непосредственно мне. Я буду тебя привлекать к работам над искусственным интеллектом тогда, когда захочу. — А в остальное время я чем буду заниматься? — Не очевидно? Отслеживать людей, на которых тебе укажут, маскировать счета, которые прикажут, прикрывать наших агентов. Привычная тебе деятельность, сменится лишь наниматель и картина мира. — Картина мира? — Чем ты занимался всю свою жизнь, Джонатан? Сидел дома, пялился в экран, помогал кучке маргиналов, у которых воспитание пошло куда-то не туда, заниматься грабежами. Чего ты добился, что изменится, умри ты в этой комнате? Ничего. Потому что ты всегда был объектом изменений, а не субъектом, ты не мог ни на что существенно повлиять. Влиять можем только мы, и всё, что ты сделаешь, мы мановением руки сотрём. Мы отвечаем за порядок в мире, без нас он развалится, без тебя всё будет идти как прежде. — Порядок… ты когда последний раз на улицу выходил?! — Если вас не держать в узде страхом, вы натворите слишком много дел. Я и не думаю, что ты проникнешься за мгновение ока. Это постепенная смена парадигмы мышления. Ты поймёшь, что на самом деле важно, а что всего лишь дым и зеркала. — Всеобщее благополучие не важно? — Нет. Сытое благополучное общество не будет двигать науку, не будет работать над собой, оно погрузится в непродуктивную тоску, равной которой человечество ещё не знало. Ему нужны враги, нужны свои, нужны наглядные последствия выбранного пути. Будешь лениться — останешься на дне, как вон тот бездомный. Если ты разойдёшься с бесчинствами, ты сядешь в тюрьму, как вон тот серийный убийца. — А если ты манипулируешь фондовым рынком и разоряешь миллионы людей ради собственной выгоды, то сам останешься в домике. — Именно. Это вдохновляет наших кандидатов присоединиться к нам, а не к бездомным. — К вам бы вообще все примкнули, если бы вы организовали всем хорошую жизнь. — Ты плохо понимаешь людей. Они страшно неблагодарны, начинают верить, что они всего добились сами. И они подумают: какие последствия у того, чтобы послать наших пастырей куда подальше? Никаких, всё же есть, было и будет хорошо само по себе. Джонатан, первым делом тебе нужно расстаться с иллюзиями насчёт людей. Мы не должны строить утопию для всех, мы должны стремиться к просветлению для тех, кто к нему способен. Остальные сами выбирают невежество. — И что, Ника не заслужила просветления? — Она безнадёжна, к сожалению. Большое упущение, что мы не взялись за неё раньше. Потенциал Разумовского ослепил моих предшественников, они не заметили перспктивного кандидата рядом с ним. — Разум иллюминат?! Сколь ни был велик соблазн угнать самолёт и сократить таким образом время в пути на дюжину часов, Андрей правильно сказал: спалиться будет проще, чем на бесконечных шоссе, где они к тому же смогут чуть что вильнуть в сторону безжизненных гор и каньонов. Ника настолько отвыкла от долгой нудной дороги без происшествий, что в какой-то момент заклевала носом и чуть не вмазалась в автобус на встречке — радио совершенно не помогало бодрствовать, когда полосы по бокам и впереди гипнотизировали однообразием. После этого они с Андреем поменялись местами. — Я для деда Андрея фуру перегонял из Владивостока, вот это реально было тяжело, — сказал Андрей в ответ на оправдания Ники. — Сколько тебе было лет? — Десятый класс закончил, на каникулах гонял. С фальшивыми правами. Ух поездочка была, хорошо, я с бородой старше выглядел, меня почти не тормозили. — Чем конкретно занимался твой дед? — запуталась в историях из детства Андрея Ника. — Всем, что, по его мнению, помогало стране. Помнишь, в «Неуловимых мстителях» Ксанка преступника догоняла на дрезине, у неё напарника подстрелили, а она не остановилась и пронеслась прямиком через пламя? Вот это дед Андрей. То на спецслужбы работал и преступников по всей стране гонял, то в детских домах волонтёрил и потом самых умных в гимназии пристраивал, то в церквях голодных кормил и собирал информацию о жизни бедняков. Больше он был по спецслужбам. Кажется. Я его мало слушал. — Почему? — Ой, да его несло про мировые заговоры, я отключался. — Но он оказался прав. — Да нифига. Масоны, что ли, маму выставили из дома за то, что она в Америку захотела переехать? Это не иллюминаты двадцать пятым кадром внушали ему покупать новые вещи оборванцам, пока внуки ходят в старых шмотках с заплатками. Не припомню, чтобы тайное правительство мешало ему забирать нас из садика, готовить нам ужин или помогать с уроками. — А Игорь о нём очень хорошего мнения. — Игорь идеалист, он многое предпочитал не замечать. — Я всё равно думаю, дед вас любил и заботился о вас. Как мог. Иначе бы вы выросли козлами, как Хольт. — Откуда ты знаешь, может, у него такой же точно дед был. Не просто же так дед Андрей его занёс в свой чёрный список. — Чёрный список? — Записная книжка, за которой я заезжал. Это перечень его вражин, пополнялся до конца его дней. И там было «семейство ван дер Хольт», он сделал пометку следить за ними. Особенно за папашей Хольта. — Ах ты врун! — ударила его по плечу Ника. — По финансовому следу он Августа вычислил, как же! У покойного деда в книжке подсмотрел! — Подсмотрел и подсмотрел, ты докажи попробуй. — Так ты и не доказал. Андрей совсем погрустнел. Ника, спохватившись, что переборщила с издёвками, прибавила: — Да не обижайся. В книжке этой, небось, полно всякого полезного? — Не помню, потому и взял, перечитаю те страницы, которые раньше пролистывал. Помню только, что там Ларионов встречался периодически. То вносил его, то вычёркивал. — Интересно, на чём он в итоге остановился. — Ну, «козлину» он так и не зачеркнул. Пейдж отмахнулся от вопроса: — Я начинаю чувствовать себя поисковиком, в который ты бесконечно загоняешь вопросы. Хочу узнать, что ты надумал. Увильнул от конкретики. Это потому что он не мог говорить, кто входил в круг иллюминатов, или потому что Разум в этот круг не входил, а ему хотелось сделать вид, что всё-таки да? Но Разум бы не согласился! Он же всегда выступал против системы, он говорил, что никто не смеет ему указывать, что делать! Нет, он бы ни за что не стал водиться со снобами, поплёвывавшими на него свысока. — Мои условия, — сцепил пальцы в замок Джонни. — Первое. Вы отзываете охоту на Нику, оставляете дядю Джека в покое. — Как прискорбно, ты пропустил мимо ушей всё, что я говорил. — А ты говори покороче. — Голограмма без проблем передала, как дёрнулись ноздри и блеснули глаза Пейджа. Уолтон прочистил горло кашлем, напоминая о своих словах в коридоре. — Нет, я всё слышал. Можете вычесть мне ущерб от них из зарплаты, я не знаю. — Второе условие? — скучающим тоном спросил Пейдж. Весь разговор смотрел Джонни в глаза, он заколебался отводить взгляд. — Сначала про гарантии безопасности для тех, кого я назвал. — Вернёмся к ним позднее. — Ладно, второе условие. Я могу выбирать задания и людей, с которыми буду работать. У меня есть черты, через которые я не согласен переходить. — Разумеется, мы составляем перечень задач с учётом психологического профиля исполнителя. Ты за кого нас принимаешь? Джонни оставил вопрос без ответа: — И третье. Оплата налом либо товарами. — Удивительное требование для человека, прожившего большую часть жизни в виртуальной реальности. — Видел я, к чему вы ведёте банковские системы и электронные платежи. Либо нал, либо товары, которые я буду ежемесячно перечислять. — Как, ты не оценил блокчейн? — наигранно разочарованно спросил Пейдж. — Оценю, когда он реально решит хоть одну проблему банковской системы. — А нужна ли нам банковская система без проблем? — Вам-то понятно, что не нужна. — Знал, что ты не безнадёжен. Итак, я принимаю все твои условия, кроме первого. Ты готов ко вступительному испытанию? — Но ты обещал, что мы вернёмся к гарантиям безопасности. — А с чем, по-твоему, будет связано испытание? Джонни надеялся, что с чем угодно, кроме этого. Мико до последнего не верила, что Август не стебался и не обманывал. В конце концов, ну летели они на чёрном вертолёте над пустыней — разве она в состоянии одну от другой отличить? Привозишь её на любой клочок земли с постройками, говоришь, что это и есть Зона 51, готово, хрен она это опровергнет. С Мишелем рядом было бы спокойнее, но типа из-за секретности ему проход был запрещён, его оставили в отеле Лас-Вегаса. Когда они уходили, Саванна сообщила Мишелю, что он может прогуляться по казино, но ни в коем случае не ставить ни на что — без её посредничества, по крайней мере. — О, скоро будем на месте! — крикнул в наушниках голос Августа из кабины пилота. — Нас обыщут, не бойся, это всего лишь формальность. Всего лишь формальность продлилась минут десять: военному очень сильно не понравилась идея Мико взять смартфон с собой. Они ругались, потея под жаркими солнечными лучами, пока Август не предложил компромисс. Мико неохотно отдала ему смартфон. Ну хоть так, потом отнимет, если что. Прохлада бункера приподняла Мико настроение. Не отняли бы у неё и наушники тоже, слушала бы индастриал, пока они шли по бетонным коридорам и спускались на платформе, как шахтёры, всё ниже и ниже под землю. С лифта на лифт, через несколько металлических дверей они добрались до коридоров, где она бы переключилась на электронику. Всюду копоть, провода, экраны, гоняющие по полу роботы-уборщики, чинящий проводку механической рукой робот, она и людей с механическими руками заметила — навесь пару неоновых указателей и хоть щас снимай киберпанк. Это впечатление только окрепло, когда Август провёл её выше, в светлую чистую комнату с лимонными и апельсиновыми деревьями и стеклянным столом по центру. Классика жанра: ад и грязь для плебеев внизу, рай для корпораций наверху. — А они могут мне тоже протезы поставить? — спросила Мико, глядя через окно на рабочую суету с перемещением коробок внизу. — Зачем тебе протезы? — удивился Август, наливая в стаканчик воду из кулера. — Прикинь, какая крутая я буду. Ящики голыми руками раскидывать. Прыгать на пять метров высоту. Смотреть сквозь стены и мочить террористов из пальца! — увлёкшись фантазией, она прицелилась рукой в Августа. — Да меня ни одна корпорация не победит! — Обсуди это с врачами сначала. Мико не дождалась стаканчика воды, Август свой выдул и выкинул в урну. Ян всегда наливал сразу на двоих, ей подавал первой. Потому что он прислуга, а с братом они на равных, решила Мико. Что она, сама себе не нальёт воды? Налила же! Август знал, что она справится, это Ян ей ничего не доверял. — Добрый день. Рад наконец-то пообщаться с вами обоими вживую. Это сказал вошедший рыжий мужик в светло-голубом костюме, пожавший Августу руку. От радости, видимо, забыл причесаться и нижнюю пуговицу тёмно-зелёной рубашки застегнуть, а щербинку в подошве ботинка вовсе не заметил. Ян бы его в таком виде из дома не выпустил. — Мико, я Боб Пейдж, можешь звать меня Боб, — пожал руку и ей рыжик. Чуть пальцы не сломал, так сильно их стиснул. — Присядем? — Да мне нормально, — решила остаться рядом с цитрусовым ароматом дерева Мико. — А ты кто? — Ты ей ничего обо мне не рассказал? — спросил Боб Августа. — Он сказал, что у тебя много денег и власти, потому что у тебя компания-техногигант. Но я не поняла, почему подорвался нам помочь. — А он не рассказал про «Хольт интернешнл»? — Рассказал. Но тебе-то какое дело? — Мико, я не просто бизнесмен. Я в первую очередь визионер. «Да потому что если человек себя называет визионером, это верный маркер кидалы», — прозвучал у Мико в голове голос Яна. Она с удвоенным усилием сосредоточилась на словах Боба. — Конечно, я понимаю, что мне вряд ли удастся построить утопию при жизни, но я хочу по меньшей мере заложить фундамент для будущих поколений. В новом мире больше не будет места лжи и манипуляциям, и люди перестанут сходить с ума в попытках понять, где правда. Это за них будет делать беспристрастный искусственный интеллект. — Ну так создай его, что мешает? — Прошу, не перебивай. Это не единственная часть плана. Но чтобы его воплотить, мне для начала нужно сломить сопротивление элит. — Я по дороге сюда видела огроменного боевого робота… — Речь не о вооружённом конфликте, Мико. Исключительно об информационном. Миром правит кучка зажравшихся старых пердунов, оторванных от реальности, которой они управляют. И знаешь, кто помогает им не жить в реальности? Средства массовой информации. Они создают и для элит, и для обычного народа фасады — красивые, ужасающие, героические, какие угодно. Это позволяет усмирять массы. Но если мы лишим их рупора пропаганды, они заволнуются, зашевелятся. Им картинка нужна так же сильно, как простым людям, без неё они начнут паниковать, реальность — штука уродливая. — Ничего не поняла. — Объясню проще. Выведем из строя «Хольт интернешнл» — это положит громадную сеть их пропаганды. А другие сети, вражеские, уцелеют. Это приведёт элиты в ужас, и они побегут искать способ всё исправить. Тут-то явимся мы с тобой, как рыцари на белых конях. И мы с тобой сможем диктовать им условия. Выстроить работу нового «Хольт интернешнл» по новым правилам. — Звучит круто, — неохотно признала Мико, зарыв пальцы в рукава рубашки. — Я знаю, у тебя вопрос: при чём здесь вы с братом. — Ага. — Всё очень просто. У Августа есть колоссальный опыт, а у тебя есть не испорченное годами циничной работы видение жизни, которое ты помножишь на денежное состояние Хольтов. Вместе вы сможете свернуть горы. Мне нужны такие люди, как вы. Я видел твои оценки, твои школьные эссе, страницы в соцсетях и личное дело. Мико, — взял он её за руки, отчего она вздрогнула, — у тебя огромный потенциал, который Варден всеми силами мешал тебе реализовать. Потому что он тебя боялся. Он поэтому и не смел от тебя избавиться. Боялся того, что будет, если ты уцелеешь. Он знал, что тогда он проиграет. И он подтачивал твои способности по мелочи. Чисто одна из деталей — ты замечала, как он себя ведёт перед школьным тестированием? — Заставляет зубрить учебники, меня потом Родригез проверяет. — Казалось бы, он выглядит хорошо? Заботливый брат, в смысле опекун, хочет как лучше для тебя. А на самом деле что происходит? Он загоняет твой мозг в рамки. Учит мыслить шаблонно. Он знает, что оценки ничего не значат, теория не нужна, важна лишь практика, учиться ты должна у практиков, а не у теоретиков. Чего добились твои учителя? Низких зарплат за то, что они изо дня в день вдалбливают в детские головы знания, которые наполовину устарели, наполовину бесполезны. Ты что, хотела бы стать как они? Нет? Тогда почему ты должна учиться у них? Варден знает, что ты должна учиться у по-настоящему достойных людей. Успешных людей. Таких как мы. Впервые в жизни у Мико наконец-то всё встало на свои места, паззл сошёлся. Поэтому она чувствовала себя несчастной, поэтому Ян ей всё запрещал, поэтому она узнала правду, лишь когда в её жизни появился настоящий брат, — слова Боба всё объясняли! Но Ян её учил, что на переговорах и совещаниях никогда не надо сразу соглашаться на то, что предлагают. — Ммм, не знаю, звучит надуманно. Скажем, я соглашусь. Не понимаю, как ты собрался выводить из строя «Хольт интернешнл». — Как костяшки домино. Отпустив её руки, Боб подманил её за собой к терминалу на стене. Август ей кивнул, мол, иди за ним, а сам остался у кулера. Здорово, что он не вмешивался, Ян бы Мико слова не дал вставить. — Признаюсь кое в чём. Мы тоже не в белом, прибегаем к… сомнительным методам, потому что нас к этому принуждает противник. — Например? — насторожилась Мико. — Чтобы бороться с тайным элитным кругом, нашему движению сопротивления пришлось организовать свой тайный элитный круг. Если ты хочешь стать его частью, ты должна доказать, что готова пойти до конца. Назад пути не будет. — Я должна принести человека в жертву?! — ужаснулась Мико, посмотревшая достаточно фильмов, чтобы понять, к чему он клонил. — Нет, что за страшные фантазии, — посмотрел на неё удивлённо Боб, прежде чем набрать строки кода в консоли терминала. — Сатанистов с их жертвоприношениями придумали, чтобы отвлекать народ от действительно омерзительных действий правительства. А мы просветлённые люди, цивилизованные. Смотри. Мико и смотрела на заголовок. После слова «протокол» — чёрная полоса, как в секретных документах. Из-за этих чёрных полос текст читать было невозможно. — Убивать никого не буду. — И хорошо, нам горячие головы не нужны. Нет. Мы сотрём нынешнюю жизнь Вардена и напишем её сначала. — То есть? — Это протокол стирания всех информационных и материальных следов человека, который используют элиты для устранения своих же. У меня есть к нему доступ благодаря тому, что они считают меня одним из них. Нажмёшь «Подтвердить» — и Варден потеряет всё, что у него есть: работу, счета, имя, дом, круг знакомых. Его никто не будет узнавать, он станет новым человеком. — А это не жёстко? — Но мы не убьём его, он сможет начать с чистого листа, если захочет, и мы не будем ему мешать. Ты сама будешь решать, что с ним делать, если он опять взберётся по карьерной лестнице слишком высоко. — Я? — Ты. И твоя подпись останется под резолюцией о применении протокола. Поэтому я и говорю, что назад пути не будет. Элиты узнают о твоём существовании, а Варден узнает, при должной настойчивости, кто обнулил его жизнь. Или можешь развернуться и уйти. Вернёшься под крыло Вардена, продолжишь учиться в школе, потом в колледже, потом найдёшь себе занятие, подобранного им тайком мужа и погрязнешь в разлагающей рутине до конца своих дней. Он не позволит тебе раскрыться, у него в руках все средства для того, чтобы помешать тебе это сделать. Но если тебе его жалко — твоё право, твой выбор. Да чего тут выбирать? Варден не сделал ничего хорошего ни ей, ни миру, всем будет только лучше, если он перестанет всем врать, похищать людей, доводить их до сумасшествия и сжигать лаборатории компаний, отказавшихся с ним сотрудничать. Мико решительно ткнула в «Подтвердить», прижала к нарисовавшемуся окошку большой палец и подождала, пока лучи из линзы в верхней каёмке экрана терминала просканируют её лицо. «Личность подтверждена. Инициатор применения протокола: Мико ван дер Хольт. Объект применения протокола: Ян Мариус Варден. Вы подтверждаете применение протокола [УДАЛЕНО]»? Она посмотрела на Боба, и тот в ответ растёр ей плечо, мол, я тебя поддерживаю, я рядом. Август кивнул. Ян с фотки на экране смотрел на неё презрительно, он бы её по руке ударил, потянись она к терминалу. С этой мыслью Мико ткнула в кнопку «Да».* * *
Местом их встречи обычно была библиотека, но если время переваливало за часы её работы, место переносилось на кофейню поблизости. Восемь часов давно остались позади, деревянный циферблат на стене показывал десятый час. Август упрямо заказывал минеральную воду, удерживая в голове, сколько ещё монет осталось в стаканчике, свистнутый по дороге у якобы слепого нищего. Единственное, что его тревожило, — это молчание Родригез. Он ей позвонил со всех чужих телефонов, до которых сумел дорваться, и она ни разу не взяла трубку. Мико взяла трубку единственный раз, и она вместо голоса Августа слышала помехи. Родригез не отвечала вовсе, что на неё не было похоже. И Николь тоже где-то отсиживалась. Ну да он ничего не потеряет, подождав ещё немного. С планами он определился, запасные варианты продумал. Это недоразумение закончится так же быстро, как началось, — он прекрасно понимал, к чему его подначивали. Его упорство было в очередной раз вознаграждено. Николь, в чёрном плаще с поднятым воротником и в тёмных очках на пол-лица, нерешительно осмотрелась, заметила поднятую руку Августа, укуталась в плащ поплотнее и просеменила к нему. Плоский серебряный кейс, закрытый на цифровой замок, она передала ему под столом, пододвинув к нему ногой. — Откуда ты знала, где искать? — спросил Август, взвалив кейс к себе на колени. — Мне Хисакава платил за каждый обнаруженный тайник. Ему нужны были все ваши записи. Я видела однажды, как вы в этот кейс складывали деньги. Про них он ничего не говорил, поэтому их я не тронула. — Ай-ай-ай, шпионила за мной? — Приказ босса, — пожала плечами Николь. Чувство субординации у неё хорошо было развито. Её логика навеяла умиление, но открывать замок Август не торопился: — Я начал думать, что ты не придёшь. Сомневалась? — Простите, мистер Варден, ничего личного, но я вообще не собиралась приходить. А потом Маттиас меня уволил без выходного пособия. — За что? — удивился Август. — Маттиас твёрдо уверен, что я помогала вам устроить для него подставу, чтобы был предлог его уволить. Вы его знаете, он всюду видит заговоры. Я пыталась его переубедить, он слышать меня не хотел. И я подумала: а какого чёрта, я заслуживаю большего. — Хвала небесам за тупость и обидчивость Маттиаса. — Моя доля — выходное пособие за полгода. — Интересно, а что ты сделаешь, если я встану и выйду? — решил над ней поиздеваться напоследок Август. — Опубликую ваши планы идеальной свадьбы на тридцать шесть листов. — Бьёшь ниже пояса. — Платье невесты красивое, кстати, и с костюмом жениха хорошо сочетается. — Спасибо. Он ввёл код замка — и быстро нажал на внутреннюю часть крышки, сковырнул панельку и в ней ввёл код отмены фонтана из кислоты и код запуска нейтрализации последней. Теперь можно было браться за стопки перевязанных резинкой купюр в сто евро. — Сумочку давай. Втайне от глаз других посетителей и официантов и бдительных линз камер Август проворно накидал в сумочку Николь штук семь связок. — На полугодовой отпуск достаточно, — протянул он ей сумочку, другой рукой закрыв кейс. — Благодарю, мистер Варден. — Она дёрнулась было встать, но что-то её остановило. — Можно один вопрос? — И один, и два, и десять, я никуда не тороплюсь, — убрал кейс под стол Август. — Что вы сделали, чтобы вас уволили так… радикально? — Сам хотел бы знать. Наверное, из-за той статьи про американские военные бюджеты в Бразилии. Совету директоров она очень сильно не понравилась. — Но её опубликовал Маттиас. — Как бы он это сделал? Нет, это кто-то создал фальшивого журналиста и… — Маттиас его и создал. — Откуда ты знаешь? — Заглянула в его рабочую почту перед уходом. Ему неизвестный сделал замечание на этот счёт и взял обещание, что он больше ничего без разрешения публиковать не будет даже в личных соцсетях. Причём документы ему слил другой неизвестный. — Почему я его не уволил после первого же совещания. Этот идиот плетёт заговоры против компании с рабочей почты. — В общем, должен был пострадать он, а не вы. — Кто знает тогда, почему они это устроили, врагов у меня много. — И что вы собираетесь делать дальше? — Путешествовать, — улыбнулся Август.