У каждого свои краски

«Купи мою душу, оставь только тело Купи мои чувства, оставь мне боль В моем секонд-хэнде найдешь, что хотела Но только в нем не продаётся любовь» Ssshhhiiittt - Секонд-хенд Заснеженный тротуар уходит из под ног. Вроде бы ещё октябрь, но в окно уже беспощадно долбиться снег, пытаясь добиться чего-то. Но толком добиться тот ничего и не мог. Он вызывал в основном только ступор и дереализацию. Казалось что всё это нереально. Сейчас не октябрь, сейчас вовсе не существует. А действительно реален ли ты? Температура на улицах всё продолжала скакать вызывая весьма обоснованное недовольствие горожан. То всё тает, заполняя город сытостью, то вновь замерзает заставляя дороги покрыться льдом. С каждым шагом, казалось что прямо сейчас вытанцовываешь тангу на катке и вот-вот упадешь сломя в кровь колени. А вообще, кровь красиво смотриться на льду. Прозрачность мешается с алым цветом и растекается воздавая обозримое зрелище. Захватывает до жути, что кажется становиться извращенцем, в плане физического насилия. В этот же промежуток времени Олегсей старательно что-то вырисовывал в своём же конспекте. Сейчас что-то в районе дня, но Душнов сомневается. Парень даже толком не понимает где находится, а вот знать сколько времени сейчас, для него как знать все теоремы мира. Брюнет понимал что должен дописать что-то, но мысли в голове были несуразные и спутанные, как нити в море. Казалось будто его сейчас захлестнёт волной и он просто утонет. Оказывается недостаток сна, а то есть даже его полное отсутствие очень плохо сходиться на организме и моральном состоянии. Но Олежа держался, за погрызанный край стола уж точно. Глаза слипались сами по себе, а во рту был жгучий металический привкус, словно проглотил монетку. Монеток как раз не хватало. Жить на стипендие крайне тяжело, но Олегсей не страдал, а в спокойствие выживал, держась за обломки мира и остатки реальности. Было чертовски холодно, общага все-таки. Хер вам а не отопление, ждите зимы. Поэтому приходилось кутаться в плед и дрожать как осиновый листик. Хотелось сейчас прижаться к чему-то тёплому, обниматься и просто понимать что в какой-то мере жизнь не такая и жестокая. На примере вылезает только один светлый образ - Антон Эдуардович. Олегсей любил его, хотя сам сомневался что вообще умеет любить. А с пониманием что возможно он ничего не значит для того становится тревожно. Олежа принимает решение позвонить тому. Парень достаёт телефон и хиплыми пальцами набирает до боли знакомый и родной номер, чтобы услышать гладкий голос придающий покой. Гудки разносятся по комнате и до кого-то звонок наконец-таки доходит.. — Ало? — тихо произносит в трубку Душнов жадко закусывая свою же губу. — Ало-ало, — со вздохом отвечает Звëздочкин. — Привет, как ты? — добавляет магистр. — Мм, тебе честно сказать? — не очень культурно отвечает на вопрос вопросом голубоглазый. — Выкладывай, ты же знаешь что я всё пойму, — заверяет Антон. — Всё фигня, можно я прийду к тебе? Холодно очень, а отопление до сих пор не включат...—сжимая пальцы проговаривает студент. — Конечно приходи! Буду ждать. Оденься потеплее пожалуйста, — беспокоился старший. — Спасибо, — на выдохе заканчивает тот и сбрасывает звонок. Правильно Антон говорит на счёт погоды. Там вообще то всё не хухры-мухры, а минусовая температура. Голова чертовски болит. Кажется что весь мир головная боль. Это всё смута, которая когда-то смоется. Это всё небрежная ручка, которая вскоре сострется. Возможно не скоро, но как-нибудь да смоется и ототрется. Олежа встаёт со стула и нервно трет лицо руками, разминая и сжимая. Взор слегка потемнел, но стоит пройтись и эта пелена изчезнет из глаз. Весь мир казался тухлым, как-будто одели чёрные очки и реальность была не как обычно серой, а чёрной. Ещё хуже. Всё казалось ужасным, кроме одного человека в этом мире. К этому человеку как раз таки придётся идти. Душнов душевно рассматривает свой гардероб, а там всё не очень плачевно, но плоховато. Но с этим можно что-то сделать только сходив в магазин, а такое студент терпеть не может, как и социум впрочем. Он накидывает худи, пропахшее бездомными котами и парфюмом хохластого Звездочкина. Далее взгляд падает на слегка потрепанное жизнью пальто, но всё равно накидывает то и завязывается шарфом. Шарф кстати как у типичный бабули, зелёный в клеточку с разными цветами. Олежа изредка заворачивался в него, ведь тот был сука тёплый и длинный, что придавало комфорта и тепла. Одно лишь представление как качаешься в креслеце с газеткой и шарфиком на коленях в старости успокаивало. И с мысленным спокойствием Олегсей направляется на выход из комнаты. Его взор встречает поникший коридор, пока руки на автомате запирают дверь, чтобы никто мол не лез. Воздуха стало больше, но от желания сна и головной боли это не избавило. *** Снег под ногами кричал и изредка хлюпал, в местах где таял. Забавно что он только выпал, а его уже сдавили прохожие. Но как и прохожим, так и снегу приходится терпеть. Олежа частенько хмыкал, стараясь погладить весь воздух, насморк давал о себе знать. Глаза помнили всё от начала до конца, поэтому парень уверенно брёл в сторону многоэтажки Антона. Те же глаза слипались по пути и студент задремывал, в ту же секунду оказываясь в другом месте. Душнов вновь прикрывает свои голубенькие как море глазки и оказывается у лифта, щуплыми пальчиками вызывая того чтобы наконец-то доехать до этажа. Лифт успешно доехал и брюнет не задумываясь встал посреди внутренней кабины лифта. Вроде всё по началу было нормальным, но только нажимая на нужный номер чтобы подняться, всё вокруг потухает. Олежа остался заперт в лифте в отсутствии света. Сейчас хотелось просто сдохнуть. А в то же время Душнов просто сдался. Он сел на пол кабины слегка приобнимая колени и задирая голову наверх, будто бы ожидая света. Но ничего не происходит. Буквально ничего. Брюнет своей мягкой рукой от отчаяния проводит по стенам лифта. Пальцы чувствуют старательно вырезанные острием ключа чёрточки, будто кто то хотел изрезать лифт. У кого явно получилось, на что Душнов улыбается. Студент сравнивает эти чёрточки с чертами лица Звездочкина. Они такие же грубые и при том глубокие с явной натурой и творческим отблеском. Забавно.. На это Олегсей ухмыляется устало приподнимая уголок губ. Приходиться вновь набрать родной телефон.. — Ало, Антон, — создаёт траурную театральную паузу Олегсей,— я застрял в лифте..