Мой маленький дракон

             – Ну, что ты чувствуешь? – спросил Нёвиллет, зафиксировав на нём свой выжидающий взгляд.       Немного сведя брови, Ризли постарался придать своему лицу максимально глубокомысленный вид.              – Я чувствую... – он специально взял паузу, стараясь звучать как можно более непринуждённо. – Свежесть гор. – Ризли сделал ещё один неторопливый глоток. – Да, определённо. Этот вкус весьма освежающий, такой прям горный... и изысканный.              Красноречиво промолчав, Нёвиллет тяжело и будто бы немного разочарованно вздохнул. Ризли прикусил язык. Неужели он опять не угадал?..              Но угадывать было не так просто, когда перед тобой сидело полуобнажённое совершенство, будто специально отвлекающее тебя своими оголёнными, неприлично длинными ногами. Из одежды на Нёвиллете были только нижнее бельё и домашняя рубашка, едва прикрывающая его белоснежные бёдра. Однако даже так он умудрялся выглядеть невероятно элегантно.              Ризли сидел рядом с ним на диване, облачённый в гораздо менее изысканные пижамные штаны и уже, признаться, довольно старую и немного дырявую домашнюю майку. Что ж, по крайней мере он мог пощеголять своими рельефными мускулами... Но Нёвиллет, кажется, не обращал на них никакого внимания. Ещё раз коротко вздохнув, он забрал у Ризли пузырёк с бесцветной жидкостью и, подняв с прикроватного столика другой, на вид такой же, протянул его на замену.              – Это ведь была не горная вода, да? – печально пробормотал Ризли, принимая из чужих рук новую бутылочку для дегустации.              – Нет, – Нёвиллет ещё печальнее покачал головой. – Это была прудовая вода из Спрингвейла, маленькой деревни в Мондштадте. – Ну, ничего. – Нёвиллет немного взбодрился, словно решив дать ему ещё один шанс. – Скажи мне, что ты думаешь об этом. Ты чувствуешь разницу? – Лиловые глаза снова сразили его своим внимательным взглядом, когда Ризли поднёс бутылочку к своим губам. На этот раз он не мог облажаться.              Стараясь напрячь все свои вкусовые рецепторы, Ризли сделал медленный глоток, чувствуя, как его брови сощурились от концентрации. Он определённо точно должен был почувствовать какую-то разницу. Он не мог вновь разочаровать своего одарённого уточнённым вкусом возлюбленного.              Судьба была с ним не согласна: первый глоток оказался неудачным. Ризли не почувствовал ничего особенного. Нахмурившись ещё сильнее, он отпил второй глоток в надежде, что фортуна наконец обернётся к нему передом и поможет ему спасти себя от окончательного фиаско, но от второго глотка толку оказалось столько же, сколько и от первого – ровным счётом никакого. Эта вода на вкус оказалась точно такой же, как и прошлые четыре образца. На вкус она была... водяной.       Сдержав обречённый вздох, Ризли оторвал бутылочку от губ и, взглянув на всё ещё внимательно наблюдающего за ним Нёвиллета, предпринял последнюю попытку не ударить в грязь лицом:              – Я определённо точно чувствую разницу. Да, я не могу её объяснить словами, но эта вода абсолютно точно отличается от предыдущей. Она как будто бы более... водянистая...              Медленно выпустив воздух из лёгких, Нёвиллет покачал головой.              – Ризли... Эта вода такая же, как и предыдущая. Вода из Спрингвейла.              Ризли возмущённо вскинул брови.              – Эй, ты что проверял меня? Я тут вообще-то из кожи вон лезу, чтобы уловить какую-то разницу между этими бутыльками, а ты меня ещё больше запутываешь... – на секунду надув губы, Ризли вновь невольно скользнул взглядом по чужим обнажённым ногам. – Ещё и отвлекаешь меня своими длинными ногами!              Растеряно моргнув, Нёвиллет скрестил ноги.              – А вот сейчас ты сделал только хуже... – обречённо добавил Ризли, чувствуя, как от вида чужих скрещенных стройных ног внизу его живота мгновенно сладко потянуло. Желание оказаться между ними вмиг вспыхнуло в его голове, и на мгновение Ризли напрочь забыл о дегустации.              – Я не думаю, что дело в моих ногах, – потянувшись к нему своей рукой, Нёвиллет забрал у него бутылочку с жидкостью и поставил её на журнальный столик рядом с остальными такими же. – Я думаю, дело в том, что у тебя просто недостаточно развиты вкусовые рецепторы. Поэтому ты не можешь различить очевидную разницу между разными типами воды.              С трудом оторвав голодный взгляд от чужих ног, Ризли сузил глаза и обиженно уставился на Нёвиллета.              – А мне кажется, что это у тебя они слишком развиты, мой маленький дракон. Это же безумие! Невозможно отличить вкусы воды между собой. Любая вода на вкус как вода.              – Ты не прав, Ризли, – искренне оскорбился Нёвиллет. Нахмурившись, он раздвинул скрещенные ноги и быстро поднялся с дивана. – Каждая вода обладает уникальными вкусом и свойствами. Если ты этого не чувствуешь, это не значит, что это не так.              Отвернувшись от него, Нёвиллет уже было зашагал в сторону от дивана, как Ризли вдруг порывисто вскочил на ноги вслед за ним и, схватив его за плечо, развернул его к себе.              – Нёви, постой... – поспешно выдохнул Ризли. – Прости. Ты прав. Если я этого не чувствую, ещё не значит, что это не так... Да, наверняка вода и правда отличается между собой, просто, как ты и сказал, у меня недостаточно развиты вкусовые рецепторы.              Ризли виновато опустил взгляд и тут же поднял его, когда Нёвиллет, с секунду молча посмотрев на него, вдруг протянул руку к его лицу и мягко коснулся его щеки. Рефлекторно, Ризли сразу же прижался щекой к чужой ладони и взглянул в прекрасные лиловые глаза.              – Это я должен извиняться, Ризли, – в чужом голосе засквозило сожаление. Ризли ощутил, как Нёвиллет нежно провёл подушечкой большого пальца по шрамику у него под глазом. – Я порой забываю о том, что моя связь с водой позволяет мне различать её вкусы гораздо лучше, чем это может сделать кто-либо ещё. Прощу прощения, если я оскорбил тебя, сказав, что у тебя недостаточно развиты вкусовые рецепторы...              Иногда выражение вины на прекрасном лице разбивало Ризли сердце, но сейчас оно показалось ему даже милым. Улыбнувшись, он оторвал руку от чужого плеча и, быстро забравшись ей под рубашку, обвил чужую талию. От разницы температур Нёвиллет немного вздрогнул – его собственная кожа была прохладной, в то время как рука Ризли – тёплой.              Другой рукой схватив Нёвиллета за спину поверх рубашки, Ризли притянул его поближе к себе.              – Ничего, я не обижаюсь, – Ризли вкрадчиво улыбнулся, наслаждаясь выражением секундного замешательства на чужом лице. – Я знаю, что у меня отлично развиты вкусовые рецепторы. В конце концов, я прекрасно разбираюсь в сортах чая. И когда я организую дегустацию чая, придёт мой черед тебя тестировать.              Сморгнув лёгкое замешательство, Нёвиллет подался в его сторону. Ризли почувствовал, как мягкие руки обхватили его лицо с обеих сторон.              – Но... – тяжело выдохнул Нёвиллет, прижимаясь к нему ещё сильнее. – Я всё же был весьма груб с тобой. Если бы я мог как-то загладить свою вину... – Ризли невольно замер, когда Нёвиллет опалил его своим горячим дыханием. Чувствуя, как лиловые глаза скользнули вниз по его лицу и остановились в районе рта, Ризли и сам опустил взгляд на розовые губы. Он вмиг ощутил, как внизу его живота вспыхнули первые искорки желания.              – Я даже не знаю... – Ризли покачал головой, выпуская тёплый воздух из лёгких прямиком в чужие губы. Рукой он невольно соскользнул с тонкой талии к подтянутой заднице. – У меня совсем нет никаких идей... А у тебя?              Ризли успел поднять свой взгляд лишь на мгновение, чтобы столкнуться с уже слегка потемневшими лиловыми глазами, прежде чем его собственные веки опустились, и его рот приоткрылся навстречу поцелую.              Поцелуй был горячим, но медленным. Ризли ощущал, как тепло, прильнувшее к его щекам, отражалось таким же жаром в районе паха. От сладости любимых губ медленно, но верно кружилась голова, и когда чужой горячий язык заскользил по внутренней поверхности его щёк, Ризли порывисто сжал руку на спрятанной под тонкой тканью трусов ягодице. Он почувствовал, как тонкие пальцы, сместившись с его лица немного назад, зарылись в его волосы.       Исследуя чужой рот своим изголодавшимся языком, Ризли вздрогнул, когда другая рука Нёвиллета, оторвавшись от его щеки, опустилась вниз и сжала уже начавший оформляться выступ в районе его штанов. В ту же секунду жар в его паху вспыхнул огнём, и Ризли быстро проник парой пальцев под резинку чужих трусов. Их поцелуй из медленного и томлённого вмиг стал требовательным и страстным.              Вспыхнувший огонь заставил их тела непроизвольно толкнуться навстречу друг другу. Взаимное желание потянуло их в сторону спальни. С трудом разорвав поцелуй, Ризли позволил Нёвиллету стянуть с себя майку, после чего нетерпеливо схватился за его рубашку. Быстро расправившись с пуговицами, он стянул с Нёвиллета рубашку и мгновенно прижался к нему обратно. Их губы вновь слились в иступлённом голоде, бёдра столкнулись в горячем желании, и Ризли почувствовал чужую эрекцию.              Они были уже в спальне, когда Нёвиллет потянул его в сторону кровати. Ризли послушно последовал за ним, продолжая жадно сминать его губы своими. Как только они достигли постели, Нёвиллет тут же прервал поцелуй. Ризли успел сделать лишь судорожный вздох, вновь получив доступ к кислороду, прежде чем Нёвиллет вдруг грубо схватил его за плечи и с силой усадил его на кровать.              Ризли ещё не до конца успел прийти в себя после опьянившего его поцелуя. Опешив, он растерянно моргнул и тут же застыл на месте, когда Нёвиллет вдруг резко опустился перед ним на колени.       Оказавшись на полу, Нёвиллет тут же вцепился руками в его бёдра.              Ризли не сдержал шумного выдоха. На секунду ему показалось, что он спит. Его глаза округлились, дыхание сбилось, сердце нетерпеливо заколотилось в груди, и волна животного вожделения мгновенно прошлась по всему его телу.              – Я надеюсь, господин Верховный судья не заглаживает свою вину так перед всеми... – немного приподняв подрагивающие в предвкушении бёдра, Ризли позволил Нёвиллету стянуть с себя штаны.              Избавившись от штанов, Нёвиллет свёл брови и, сузив глаза, бросил на Ризли оскорблённый взгляд.              – Попрошу тебя воздержаться от подобного рода предположений или хотя бы держать их при себе. – Нёвиллет обхватил рукой уже немного влажный выступ на его трусах и предупреждающе стиснул его яйца. – Если ты не хочешь обострять отношения между Дворцом Мермония и Крепостью Меропид.              Оголтело кивнув, Ризли молча сглотнул, наблюдая, как Нёвиллет подполз к нему ещё ближе и оказался совсем впритык. Желание скрутилось в узел внизу его живота, когда Нёвиллет, отпустив его яйца, принялся легонько гладить его возбуждённый член сквозь ткань трусов. Ризли вмиг ощутил себя пьяным от мысли, что он был в чужой власти, даже когда его возлюбленный стоял перед ним на коленях.              Нёвиллет выглядел как всегда прекрасно. Сейчас из предметов одежды на нём, как и на Ризли, оставалось только нижнее бельё, натянутое под давлением затвердевшей длины. Его длинные белые волосы были распущены; лишённые привычного бантика, они обрамляли его оголённые спину и грудь, спускаясь вниз лёгкими волнами. Два маленьких розовых соска уже затвердели на его обнажённой груди, а через подёргивание бугорка на его шее Ризли мог видеть, как Нёвиллет сглатывал образующуюся в своём голодном рту слюну.              Его прекрасные розовые губы, всё ещё немного влажные от поцелуя были слегка приоткрыты, на щеках розовел лёгкий румянец, а потемневшие лиловые глаза смотрели прямо перед собой – в уже мокрый от смазки выступ на трусах.              Ризли приходилось держать себя в руках, чтобы просто молча ожидать дальнейших действий Нёвиллета, и он с трудом давил в себе желание толкнуться в чужую руку, всё так же продолжающую поглаживать его возбуждённый член сквозь ткань белья.              Наконец, Нёвиллет убрал руку и, приблизив лицо к паху, коснулся приоткрытыми губами влажной от смазки ткани. Ризли шумно выдохнул, ощутив тепло чужого рта через тонкий слой хлопка. Будто издеваясь, Нёвиллет сделал несколько медленных ласкающих движений ртом, смачивая итак влажный выступ на трусах своей слюной, после чего слегка отстранился и, немного наклонив голову, медленно потёрся о влажный бугорок щекой.              Показательно остановившись, он оторвался от паха и выжидающе взглянул на Ризли снизу вверх.              Ризли вздохнул, осознавая, чего от него хотят.              – Приношу свои извинения, господин Верховный судья. Мне стоило следить за своим языком. Я вовсе не считаю, что вы... оказываете подобную честь каждому, перед кем чувствуете вину. Надеюсь, вы сможете простить мне мою грубость, – замолчав, Ризли проследил за выражением удовлетворения на чужом лице, после чего, не удержавшись, добавил: – В качестве примирительного подарка, вы можете использовать мой член как пожелаете. Вы можете даже съесть его, если хотите.              Нёвиллет закатил глаза, однако на его прекрасном лице скользнула улыбка, и Ризли невольно улыбнулся ему в ответ, чувствуя заливший собственные щёки румянец. Подавив смешок, Нёвиллет устроился поудобнее на коленях, после чего потянулся рукой обратно к изнывающему без его прикосновений паху и, проникнув пальцами под резинку трусов, наконец высвободил налитый кровью член, блестящий от стекающего по его поверхности предэякулята.              Ризли обожал эту картину. И сколько бы раз он не видел её, он никогда не мог вдоволь насладиться ей. Нёвиллет с его членом в своей изящной руке выглядел как будто бы даже естественнее и правильнее, чем с судейским молоточком. Ризли чувствовал, как его собственное возбуждение становилось всё темнее и гуще, отдаваясь волнующим покалыванием внизу живота и ноющей тяжестью в районе его яиц.              Будто проследив его мысли, Нёвиллет коснулся его яичек и принялся легонько перекатывать их в ладони. Другой рукой он обвил основание члена и слегка сжал его своими тонкими пальцами.       Продолжая ласкать его яички, он вдруг немного склонил голову набок и, взглянув на Ризли лукавым взглядом, одарил его маленькой и хитрой улыбкой.              Ризли судорожно сглотнул. Его собственный разум мгновенно заволокся дымкой нуждающейся похоти. Нёвиллет знал его. Он знал все его слабые места, всё, что его больше всего возбуждало, и совершенно бесстыже пользовался этим.              Опустив взгляд обратно к паху, Нёвиллет наконец приблизился к зажатому в своей руке члену и, высунув свой проворный язычок, скользнул им по уздечке.              Ризли дрогнул синхронно с собственным членом. Рассеянно он протянул руку к чужой голове и убрал несколько выбившихся белоснежных прядей за острое ушко. Нёвиллет прикрыл глаза и вновь закружил языком по складочке кожи. Вылизав уздечку, он двинулся чуть выше, и кончик его горячего языка прижался к уретре, ловя выступившую из неё капельку предэякулята. Сжимая член рукой у основания и лаская головку языком, другой рукой Нёвиллет продолжал нежно играться с его яичками. Ризли чувствовал, как очертания комнаты начинали плыть, оставляя место лишь прекрасному существу, расположившемуся между его ног.              Тепло чужого языка на его разгорячённой плоти отдавалось томящимся жаром внизу его живота. Яички тяжели ещё сильнее в мягких объятиях тонких пальцев. Ризли зачарованно следил за чужими действиями, наслаждаясь их видом ничуть не меньше, чем своими собственными физическими ощущениями. Не было картины более развратной и прекрасной, чем Нёвиллет, управляющийся с его членом.               Нёвиллет наконец открыл свои заволоченные желанием глаза. Подобно Ризли, он решил наполнить себя удовольствием не только через физику ощущений, но и через зрительные нервы. Его рука скользнула вдоль по рельефному от надувшихся вен стволу, пока пальчики другой руки продолжали нежно мять переполненные яйца, и его прекрасный рот, голодный и горячий, наконец накрыл влажную от смазки головку собой.              Розовые губы мгновенно сжались вокруг его опалённой желанием плоти, и Ризли, вновь оторвав одну из рук от простыни, расположил её на чужой белой макушке. Его пальцы зарылись в мягкие волосы, слегка отодвигая их от лица, после чего Нёвиллет, издав короткий, но невыносимо прекрасный мычащий звук, впустил в себя член ещё глубже, продолжая всё так же плотно сжимать его губами.              Ризли растворялся в ощущениях. В чужом рту было тепло и скользко. Обхват губ дарил ему приятное сжатие, горячий язычок со знанием дела ласкал вздувшиеся венки на его возбуждённой длине, и Нёвиллет, раз за разом насаживаясь ртом на член, старался вобрать его в себя как можно глубже. Медленно выдыхая, Ризли наслаждался пошлыми хлюпающими звуками и не менее пошлой картиной, когда его член исчезал внутри чужого рта, натянутого вокруг его толщины. Помогая себе руками, Нёвиллет старался работать усерднее, и, не выдержав, Ризли начал легонько толкаться ему навстречу.              На секунду Нёвиллет вдруг коротко простонал в член, блаженно прикрыв глаза. Распахнув веки, он перенаправил член себе за щеку, и Ризли тут же шумно выдохнул, чувствуя, как пламя в его паху вспыхнуло с новой силой. Соприкосновение со влажной и тёплой слизистой было настолько же потрясающим, насколько и вид натянутой под давлением его головки щеки. Его пальцы рефлекторно сжались в белоснежных волосах. Мгновенно лишившись остатков контроля, Ризли принялся толкаться сильнее в тёплую щеку, пьянея от вида раз за разом натягивающегося бугорка, и ответом на его толчки стало чужое сдавленное и довольное мычание.              Нёвиллет стонал в его член, пока Ризли трахал его за щеку, с каждым толчком ощущая, как узел горящего удовольствия скручивался всё сильнее внутри него. Почувствовав приближающуюся разрядку, Ризли услышал, как с его собственных уст сорвался глухой хрип:              – Я сейчас...              В одно мгновение Нёвиллет вдруг остановился. Одурманенным и немного озадаченным взглядом Ризли проследил, как он отстранился. Позволив члену выскользнуть из своего рта, Нёвиллет склонил голову чуть ниже. Языком он легонько прошёлся по поверхности уже почти готовых опустошиться яиц, после чего скользнул им по всей длине члена, от основания к кончику, отмечая каждую выступающую венку.              Наконец, Нёвиллет вновь погрузил член в свой рот, только на этот раз он направил его прямиком в горло. Максимально расслабив мышцы, он медленно заглотил член внутрь практически на всю длину, так что головка упёрлась в горячую глотку. Ризли невольно дрогнул. Едва ли успев прийти в себя, он увидел, как Нёвиллет, оторвав обе руки от его члена, схватился ими за его бёдра, после чего, всё так же с членом во рту, поднял на него свой просяще-приглашающий взгляд.              Ризли услышал, как шумный выдох вырвался из его собственного рта. Безудержная, невыносимая, первобытная в своей дикости похоть пронзила его с головы до пят, отдавшись коротким подрагиванием в его сочащимся желанием члене.              Медленно, он обхватил чужую голову обеими руками и тихо прохрипел:              – Ты хочешь, чтобы я трахнул твой прекрасный ротик, Нёви? Хочешь, чтобы я поимел тебя в горло? – Нёвиллет красноречиво простонал с членом во рту. – Ну как же я могу отказать тебе, моя любовь? Расслабься и получай удовольствие.              Нёвиллет успел ещё раз коротко мыкнуть, прежде чем Ризли принялся грубо толкаться в его горло.              Сжимая чужую голову своими руками, Ризли насаживал её на свой член, пока Нёвиллет, позволяя образующимся в уголках глаз капелькам влаги спадать по своим щекам, сильнее впивался пальцами в его бёдра.              Ризли больше не чувствовал пламени в собственном паху – он сам превратился в пламя. Толкаясь в чужой рот и слушая чужое сдавленное мычание вперемешку с ласкающими его уши хлюпающими звуками, Ризли и сам больше не сдерживал собственных стонов. Натренированным его же членом ртом Нёвиллет принимал его пульсирующую длину внутрь, даже не закашливаясь. Привычно расслабляя горло и сжимая губы, он дышал через нос, через него же выпуская удовлетворённые мычащие звуки, когда головка ударялась о заднюю поверхность его глотки.              Ризли был запредельно близко. Он уже готовился спустить своё накопившее напряжение глубоко внутрь чужого горла, как Нёвиллет вдруг резко дёрнулся и ещё резче подался назад, руками помогая себе оттолкнуться от него. И хотя Ризли не услышал никаких звуков, которые сигнализировали бы о том, что Нёвиллет поперхнулся, он всё же отпустил его голову, не желая причинять любимому дискомфорт.              Отстранившись, Нёвиллет выпустил член изо рта, позволяя ниточке слюны растянуться между его губами и набухшей головкой. Рукой он схватился за член. Прежде чем Ризли успел осознать, что происходит, Нёвиллет закрыл глаза и, широко распахнув рот, высунул язык. Осознание прошибло Ризли как ток, когда Нёвиллет принялся надрачивать его член прямо себе на лицо. Разрядка настигла его невероятно быстро, он итак был уже почти на пределе. Нёвиллету потребовалось всего несколько секунд и несколько резких движений рукой по члену, прежде чем горячее семя брызнуло ему на лицо.              Не в силах сдерживаться, Ризли простонал в голос, наблюдая за тем, как его собственная сперма выплеснулась на бледное и прекрасное лицо. Её белые потоки стекали теперь по чужому лбу, носу, щекам, губам и подбородку. Часть спермы попала Нёвиллету в рот, и теперь он нарочито медленно сглатывал её, будто смакуя вкус.              На секунду Ризли решил, что он просто сошёл с ума, и всё это ему показалось, но, проглотив его сперму, Нёвиллет открыл глаза и, внимательно следя за его реакцией, собрал язычком немного семени со своих губ, после чего направил собранное семя в свой рот.              Ризли всегда хотел кончить ему на лицо. Но раньше этого никогда не происходило. По какой-то причине он не решался сделать это сам, и теперь Нёвиллет сделал это за него.              – Я трахну тебя так сильно, что тебе потребуется вторая трость, чтобы ходить, – горячо прохрипел Ризли, не чувствуя в себе сил отвести взгляд от чужого покрытого его собственной спермой лица. – Иди сюда. Иди сюда сейчас же.              С его помощью Нёвиллет поднялся с пола и тут же оказался у него на коленях. Мгновенно прижав любимое тело к себе, Ризли остервенело впился своим жадным ртом в чужие губы и тут же почувствовал собственный вкус в своём рту, пока прильнувший к нему Нёвиллет испачкал его лицо спермой.              Поцелуй был наполнен возбуждённым голодом, как будто Ризли только что не кончил на чужое лицо. Он чувствовал, как его яйца наполнялись новой тяжестью, а его член, едва ли успев обмякнуть, сдавался во власть новой волны возбуждения.              – Что ты делаешь... – прохрипел Нёвиллет, оторвавшись от поцелуя, когда Ризли проник рукой под резинку его трусов и обхватил его уже давно сочащийся смазкой член.              – Ты знаешь, что, – жарко выдохнул Ризли прямо ему в губы. – Ты уже перевозбуждён, и я не позволю тебе кончить так быстро, пока я буду иметь твою превосходную задницу.              Нёвиллет коротко, но сладко простонал, когда Ризли скользнул плотно сжатой рукой по его члену – он и правда был и сам уже на пределе. Надрачивая любимому, Ризли страстно целовал его губы и наслаждался осознанием того, как сильно Нёвиллет возбудился лишь от того, что его трахнули в рот, сам даже ни разу не коснувшись собственного члена.              Нёвиллету потребовалось совсем мало – в былые времена он бы даже застыдился этого, но сейчас он позволил себе издать удовлетворённый стон в поцелуй и, задрожав и немного выгнувшись, кончил Ризли в руку.              Отпрянув от его губ, Нёвиллет рассеянно вгляделся в его лицо и вдруг виновато произнёс:              – Я испачкал тебя...              – Ты шутишь? – Ризли неверяще вскинул брови. Едва ли его волновала собственная сперма, теперь размазанная не только по чужому, но и по его собственному лицу. Его возлюбленный смотрел на него своими невыносимо прекрасными лиловыми глазами из-под своих густых и длинных ресниц, пока его безупречное лицо, помимо белых струек семени, украшал превосходный розовый румянец.              Крепче прижав любимое тело к себе, Ризли положил Нёвиллета на постель и, сам забравшись с ногами на кровать, навис над ним сверху.              Нёвиллет всё ещё дышал немного тяжело после оргазма, продолжая, почему-то, ещё больше краснеть, как будто он только теперь осознавал произошедшее и свой теперешний вид. Но Нёвиллету не стоило стесняться – со спермой на лице он выглядел ничуть не хуже, чем без неё.              Тепло улыбнувшись, Ризли потянулся к прикроватной тумбочке и выудил из приоткрытой пачки пару влажных салфеток. Вооружившись салфетками, он обтёр чужое лицо, после чего проделал то же самое со своим. Ему потребовалось взять ещё больше салфеток, чтобы очистить свою руку и их перепачканные спермой Нёвиллета животы. Наконец, Ризли сгрёб все грязные салфетки в кучу и выкинул их на пол. Нёвиллет недовольно фыркнул; его глаза сузились в молчаливом осуждении, проявившемся на его лице на замену смущению.              – Что? – Ризли невинно хлопнул глазами. – Мы потом их уберём. – Рукой он нежно коснулся чужого лица, большим пальцем задевая слегка надувшиеся губы.       После небольшой паузы Нёвиллет вздохнул и сдался:              – Хорошо. Но есть кое-что другое, что вызвало у меня опасения.              – Что же? – Ризли слегка свёл брови, продолжая ласково поглаживать чужую щеку.              Нёвиллет прочистил горло. Румянец вновь залил его лицо.              – Ты сказал, что... кхм... трахнешь меня так сильно, что мне потребуется вторая трость, чтобы ходить... – быстро опустив свои смущённые глаза, Нёвиллет сделал над собой видимое усилие и продолжил: – Видишь ли... Ходить с двумя тростями не только неудобно, но ещё и будет выглядеть неуместно на людях. Учитывая моё положение, как Верховного судьи... Я боюсь, что это может вызвать, кхм, нежелательные вопросы... – закончив, он опасливо поднял свой совершенно серьёзный взгляд на Ризли.              Ризли на секунду замер, тупо хлопая глазами и пытаясь осознать услышанное, после чего из его горла вырвался невольный смешок, а его лицо расплылось в широкой улыбке.              – О, архонты... – выдохнув, Ризли неверяще покачал головой. – Ну какой же ты дурашка...              – Дураш..? – Нёвиллет не успел договорить, когда его рот оказался заткнут горячими губами.              Насладившись поцелуем, Ризли отстранился, улыбаясь во все тридцать два и, оторвав руку от чужой щеки, вдруг легонько стукнул указательным пальцем Нёвиллета по носу. Нёвиллет свёл брови, и, прежде он успел отойти от замешательства, Ризли нарушил тишину:              – Ты мне лучше скажи вот что... – его голос сделался игривым, Ризли взял театральную паузу. В ответ на чужой вопросительный взгляд он лишь хитро прищурился. – Каков я на вкус, месье Нёвиллет? Знаете ли, у вас очень чувствительные и развитые вкусовые рецепторы. Вы так великолепно разбираетесь во вкусах воды. Я уверен, что разобраться во вкусе моей спермы для вас не составит труда.              Нёвиллет фыркнул. Закатив глаза, он нахмурился ещё сильнее, но лишь на секунду, прежде чем его брови вдруг расправились, и его лицо приобрело нейтральное выражение. Одарив Ризли холодным и нарочито беспристрастным взглядом, Нёвиллет коснулся его подбородка своей рукой и, прочистив горло, сказал:              – Вы знаете, месье Ризли, я думаю, что вкус вашей спермы весьма приятен и говорит о том, что у вас всё в полном порядке со здоровьем. Что, конечно же, не может меня не радовать, но я вынужден сказать, что вам, пожалуй, всё же стоит есть побольше фруктов, – закончив, Нёвиллет довольно улыбнулся лишь уголками губ в ответ на слегка оскорблённое лицо Ризли. Шумно выдохнув, Ризли сузил глаза и, ощутив какой-то новый прилив распалённого чужой самодовольной улыбкой возбуждения, горячо выпалил:              – Ах так... Что ж, раз вы рекомендуете мне есть побольше фруктов, месье Нёвиллет, я сейчас же прислушаюсь к вашему совету. И я даже знаю, с какого фрукта я начну.              Нёвиллет открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не успел. В одно мгновение Ризли резко перекатил его со спины на живот и, устроившись сверху, придавил его руками к постели.              – Ты ведь не имеешь в виду... – слабо прохрипел Нёвиллет.              – Именно это я и имею в виду. Я собираюсь продегустировать твою задницу.              Нёвиллет ещё раз попытался дёрнуться под ним, но Ризли вдавил его обратно в кровать.              – Не дёргайся, Нёви. Лежи смирно, пока я буду пробовать тебя на вкус. Ты ведь не хочешь обострять отношения между Крепостью Меропид и Дворцом Мермония?              Нёвиллет издал какой-то обречённый звук и, смирившись со своей судьбой, наконец расслабился под ним, поудобнее устраивая голову на подушке. Ризли удовлетворённо улыбнулся. Склонившись над любимым, он убрал роскошные белые волосы со спины, после чего коснулся её рукой. Опустившись поближе, он примкнул губами к белоснежной коже. Его пальцы невесомо прошлись вдоль по линии позвоночника и остановились на копчике.              Используя свои губы и язык, Ризли скользнул вниз по шёлку кожи вслед за своими пальцами, оставляя за собой мокрую дорожку смазанных поцелуев, пока его рот наконец не достиг задницы. Отодвинув резинку трусов, он медленно и нежно обвёл языком ложбинку между ягодиц, после чего схватился за бельё обеими руками и наконец стянул его с Нёвиллета. Избавившись от чужого нижнего белья, он проделал то же самое со своим, прежде чем вновь нетерпеливо опустился к манящей заднице.              Округлые, упругие, молочно-белые ягодицы слепили его своей белизной, пока между ними в складках нежной кожи розовела маленькая и гладкая дырочка, зазывающая его внутрь своими мелкими пульсациями. С усилием оторвав свой загипнотизированный взгляд от чужого нутра, Ризли опустился к белоснежной ягодице и вдруг, без всякого предупреждения, вонзил свои зубы в нежную кожу.              Нёвиллет вздрогнул и немного прикрикнул от неожиданности. Ризли смог заставить себя разомкнуть зубы лишь на секунду, прежде чем они снова сомкнулись на разгорячённом шёлке кожи. Он вдруг почувствовал себя голодным зверем, впервые за долгое время дорвавшимся до еды, и, не в силах себя контролировать, принялся покрывать мелкими укусами всю поверхность ягодицы, пока тяжесть в его собственном паху начала тихо поднывать в нетерпении.              Нёвиллет подрагивал под ним, немного шипя, однако не отстранялся, позволяя ему раз за разом вгрызаться зубами в свою сочную и сладкую ягодицу. Ризли пришёл в себя, только когда его собственный окаменевший член дрогнул от горящего в нём желания. Немного отстранившись, Ризли уставился на чужую ягодицу. Усеянная укусами – где-то маленькими и поверхностными, а где-то большими и глубокими, она была теперь вся ярко-красной в контраст другой половинке, всё ещё белой и нетронутой.              Сквозь неумолимую похоть, заполняющую его уши белым шумом, Ризли услышал, как участилось чужое дыхание. Вновь опустившись, он оставил нежный поцелуй на искусанной коже и, решив пощадить вторую ягодицу, – а быть может, он просто не мог больше терпеть, – наконец примкнул ртом к манящей дырке.              Нёвиллет тут же резко выдохнул и непроизвольно вильнул бёдрами. Его дырочка напряглась лишь на секунду, после чего покорно расслабилась навстречу голодным губам.              Руками раздвинув чужие ягодицы в стороны, Ризли сомкнул свои губы, чтобы оставить ласковый поцелуй на колечке мышц, прежде чем его язык высунулся наружу и коснулся сморщенного участка кожи. Смакуя каждую секунду, Ризли медленно очертил языком ребристые края чужого ануса и, почувствовав новый укол возбуждения внизу собственного живота, проник язычком внутрь.              Нёвиллет вновь рефлекторно напрягся, от чего Ризли вмиг завёлся ещё больше – дырочка испуганно сжалась вокруг его голодного языка. С силой Ризли протолкнул свой язык глубже внутрь и прежде, чем Нёвиллет успел снова расслабиться, заскользил им по внутренним стенкам.              Пальцы, язык или член – в сущности это не имело значения, когда Ризли предоставлялась возможность трахнуть эту восхитительную задницу. Внутри было обжигающе горячо; периодически он высовывал свой ловко извивающийся язык только для того, чтобы собрать ещё больше слюны и вновь толкнуться им в теплоту чужого нутра.              Ризли готов был вечно вылизывать эту дырочку снаружи и изнутри, но чужое дыхание становилось всё более шумным и прерывистым, а его собственные член и яйца напоминали ему о своей потребности, поднывая от тяжести неутолённого желания. Так что Ризли позволил себе заменить язык на палец, без труда проникая им в скользкий от слюны проход.              Ощутив внутри себя палец, Нёвиллет нетерпеливо заёрзал на постели, и Ризли принялся спешно растягивать его. Выверенными движениями он заскользил пальцем по нежным внутренним стенкам и быстро нащупал простату.              Нёвиллет шипел – но не от боли, а от возбуждения, когда в нём двигались уже два пальца, методично разрабатывая его дырку.              Глотая слюну, Ризли разводил пальцы в стороны, раз за разом всё больше расслабляя чужой анус. Добавив третий палец, он усилием воли сдержал желание прикоснуться к собственному члену. Сегодня ласкать его член имел право только Нёвиллет – своим прелестным горячим ртом или своей восхитительной тугой задницей.              – Достаточно, – горячо выдохнул Нёвиллет, когда растяжение стало приемлемым. Ризли с готовностью выдернул пальцы. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы отстраниться от разгорячённого тела, выудить из ящика прикроватной тумбочки флакон со смазкой, капнуть бесцветной жидкости себе на головку и отбросить флакон в сторону.              Собранными в кольцо пальцами Ризли распределил смазку по длине, чувствуя, как его сердце забилось быстрее, вторя его участившемуся дыханию. Его щёки залил жар, когда он, устроившись поудобнее на постели, вцепился в чужие бёдра.              – Месье Нёвиллет, – прохрипел Ризли, – не могли бы вы быть так любезны приподнять свою восхитительную задницу, чтобы я мог её трахнуть? – Согнув свои ноги в коленях, Нёвиллет прогнулся в спине и оттопырил свою задницу вверх. – Да, вот так, сердечно благодарю вас.              – Прекращай паясничать, Ризли, – глухо произнёс Нёвиллет. – Ты знаешь, я не люблю это.              – О, – обхватив свой член рукой, Ризли прижал головку к подрагивающей дырочке, другой рукой придерживая Нёвиллета за бёдра. – Я думаю, ты обожаешь это.              Ризли всегда любил этот момент. Момент перед проникновением, сладкое трение о пустующую и пульсирующую в ожидании наполнения дырку. На секунду он оторвал головку от чужого ануса и мягко похлопал ей по сморщенному участку кожи. Нёвиллет шумно выдохнул; его спина мгновенно выгнулась ещё сильнее, а его задница задралась ещё больше вверх.              – Хочешь меня внутри, мм?.. – Ризли предвкушающе улыбнулся, позволяя страсти заполонить его разум. Ответом на его вопрос стало ещё одно приглашающее движение чужой задницы. – Всё для тебя, моя любовь. – Затаив дыхание, Ризли вновь прижал кончик члена к розовой дырочке и медленно вдавил свою блестящую от смазки головку внутрь.              Нёвиллет издал судорожный вздох. Оказавшись внутри, Ризли сразу же скользнул чуть глубже, заставляя чувствительные стенки тянуться под его толщину. Тугое колечко плоти мгновенно сжало его тяжёлое желание, пока внутренние стенки сомкнулись вокруг его набухшей длины. Погрузив свой член наполовину внутрь, Ризли остановился, смакуя собственные ощущения и давая Нёвиллету время немного привыкнуть.              Пьянея от горячего обхвата чужих мышц и не менее горячей картины перед его глазами, Ризли как в дурмане прижал большой палец к тонкому участку кожи над растянутой вокруг его члена дыркой.              – Я бы хотел, чтобы ты увидел себя таким, – он услышал собственный глухой и хриплый голос. – Чтобы ты увидел себя таким, каким тебя вижу я. – Жадно и завороженно Ризли огладил подушечкой большого пальца натянутые вокруг его возбуждённой плоти края ануса. – Ты потрясающий. Такой развязный и горячий. Такой тугой, но так хорошо тянешься мне навстречу. – Оторвав взгляд от чужой дырки, Ризли скользнул глазами выше, стараясь запечатлеть в памяти прекрасные изгибы бледного тела, напоминающие ему морские волны.              Нёвиллет тяжело дышал, прижимаясь щекой к подушке. Его лицо было красным, руками он хаотично сжимал простыню под подушкой.              – Ты такой прекрасный без своей брони, – горячо выдохнул Ризли, чувствуя пульсации собственного члена внутри чужой задницы. – Свободный от этого своего... образа. Такой, мм... Раскрытый и естественный... Если бы ты ещё мог сказать...              – Трахни меня, – прохрипел Нёвиллет, и безудержная в своей силе похоть щёлкнула каким-то выключателем в голове Ризли.              Судорожно вздохнув, он сглотнул накопившуюся во рту слюну и, покрепче вцепившись в молочные бёдра, ответил на чужой призыв.              Ризли толкался медленно, но уверенно, постепенно наращивая темп и глубину. С животным наслаждением он наблюдал, как его член исчезал внутри постепенно краснеющей дырки. Нёвиллет бесстыже двигал задницей навстречу своему долгожданному удовольствию, и Ризли позволял себе тонуть в собственном блаженстве.              Внутри любимого тела было как всегда жарко и туго. Плотное колечко мышц сжималось вокруг его члена, словно тиски, пока шелковистые стеночки окутывали его длину, обжигая своей теплотой каждую венку. Ризли стоило лишь слегка сменить угол, и с чужих уст вырвался первый тихий, но удовлетворённый стон.              – Здесь... Вот здесь, Рио, вот так... – ещё раз простонал Нёвиллет, когда Ризли вновь надавил на простату.              Ничто не пьянило его больше, чем чужие стоны и просящие интонации в чужом голосе. Нёвиллет показывал свою нужду, всё активнее толкаясь задницей в ответ, и у Ризли начинала кружиться голова.              Глядя на то место, где они были так тесно связаны, он ускорял толчки, и его рот сам по себе начинал бормотать что-то развязное почти что против его собственной воли:              – Такой тугой, Нёви... Как ты можешь быть таким тугим?.. Я часто трахаю тебя, а ты всё равно горячий и узкий для меня... Тебе нравится, когда я беру тебя так, мм, Нёви? Нравится, когда я имею тебя так, словно твоя задница принадлежит мне?              Нёвиллет мычал в подушку, вцепившись в неё зубами. Ризли чувствовал, как его собственная похоть с каждым толчком обнажала в нём звериную натуру, заставляя его тело плавиться от вожделения. Его пальцы остервенело сжимались на белоснежных бёдрах, оставляя под собой синяки.       – Ты не ответил мне, – вдруг прорычал Ризли, в одно движение резко вогнав свой член до основания внутрь, так что его яйца шлёпнулись о нежную кожу с пошлым звуком. – Ты не ответил мне, Нёвиллет, – он толкнулся сильнее, и электрическое желание заполонило всё его существо, превращая каждую вену в его теле в оголённый провод. Его рука, вдруг оторвавшись от чужих бёдер, резко приземлилась на всё ещё немного красноватую от укусов ягодицу с громким шлепком.       Нёвиллет мгновенно разжал зубы на подушке. С его губ сорвался громкий лихорадочный стон.       – Ты будешь играть в молчанку со мной? – не узнавая собственного ставшего глухим и низким голоса, Ризли вернул свою руку обратно к молочным бёдрам, и, оторвав другую руку от чужой поясницы, со всей силы шлёпнул ладонью по белой ягодице, ранее оставшейся без внимания со стороны его зубов.       Нёвиллет задрожал всем телом. Ризли теперь не толкался. Помутневшим взглядом он проследил, как Нёвиллет, придя в себя после шлепков, подался задницей ему навстречу и прижался покрасневшими ягодицами к его лобку.       – Мне нравится, – отчаянно прохрипел Нёвиллет. – Мне нравится, когда ты берёшь меня так, Рио... Продолжай... Пожалуйста, продолжай...       Ризли физически ощутил, как весь его пах превратился в один сплошной обжигающий языками пламени костёр. Его собственное лицо горело, а в его захваченной похотью голове было абсолютно пусто. Лишь чистый инстинкт заставил его повалиться на любимое тело; просунув руку между постелью и чужим животом, Ризли прижал Нёвиллета покрепче к себе и, впившись зубами в его плечо, наконец возобновил толчки.       Чужие стоны ласкали его уши, пока Ризли имел чужую дырочку, и их разгорячённые тела будто вплавлялись друг в друга с каждым толчком. Он бы мог провести так вечность, втрахивая любимого в кровать, но Нёвиллет вдруг задёргался под ним и, пытаясь отстраниться, остановил его:       – Подожди, – сквозь пелену наслаждения Ризли услышал чужой глухой голос.       – Что-то не так? – одурманенно спросил он.              – Всё так, – успокоил его Нёвиллет. – Просто если ты будешь трахать меня так, я кончу... А я... – Ризли увидел, как чужие итак красные щёки залились ещё более густым румянцем, – ...хочу насадиться на тебя сверху.              Ризли улыбнулся.              – Мм, ты хочешь прокатиться на моём члене? – промурлыкал он в чужое ушко. – Что ж ты сразу не сказал? – оставив короткий поцелуй за ушком, Ризли отстранился от любимого тела и перекатился на спину, параллельно пытаясь перевести дыхание и немного сбить собственное возбуждение в надежде продержаться подольше.              Его надежда оказалась слишком смелой: Ризли вмиг ощутил удар вожделения – не столько физического, сколько ментального, когда Нёвиллет, медленно вдыхая и выдыхая воздух в попытке восстановить дыхание, приподнялся на постели и, обвив Ризли ногами по обе стороны от его бёдер, устроился на нём сверху.              Ризли не пожалел, что позволил Нёвиллету сменить позу, хотя от чужой красоты ему снова стало тяжело дышать.              Нёвиллет смотрел на него теперь сверху вниз на контрасте с тем, как он глядел на него ранее, когда стоя на коленях отсасывал его член. Сейчас Нёвиллет возвышался над ним подобно его личному божеству, и ничего не могло быть более правильным.              Ведь Нёвиллет и выглядел, как бог. Роскошные, густые и длинные волосы, слишком белые и слишком прекрасные спадали на его острые плечи и бледную грудь, чью белоснежность нарушали только твёрдые розовые соски, возвышающиеся над его маленькими, аккуратными ореолами. Его тонкая талия, плоский живот, округлые бёдра, его безупречная молочно-белая кожа – всё это было написано гениальным художником, всё это было словно сотворено талантливейшим скульптором.              Чужое тело было идеально, но чужое лицо – вот где Ризли нашёл свой персональный рай. Заалевшие губы, влажные и немного искусанные, были приоткрыты; чужие щёки пылали растёкшимся по ним драгоценным румянцем, а чужие глаза сияли своей безупречной лиловостью, потемневшей от натиска похоти.              Ризли вдруг понял – он был самым счастливым человеком в мире. Никто не мог быть счастливее его. Невероятная красота была раскрыта лишь для него одного, и Ризли чувствовал, как его собственное лицо горело от любви и восхищения.              Возможно, Нёвиллет видел это. Вероятно, он это чувствовал – эмоции Ризли были настолько яркими и очевидными, что даже Нёвиллет мог счесть их без проблем. Хотя он всё равно иногда умудрялся сомневаться в искренности его чувств, что загоняло Ризли в тупик.              Сейчас, казалось, Нёвиллета не тревожили сомнения – мягко улыбнувшись, он опустился к Ризли и, ласково коснувшись рукой его щеки, накрыл его губы своими.              Отвечая на поцелуй, Ризли чувствовал, как чужие длинные волосы щекотали его кожу, и от этого ему становилось почему-то тепло где-то в районе груди. Щемящая нежность вдруг захватила его. Сам немного испугавшись под натиском нежного чувства, Ризли отстранился от поцелуя и, придав своему лицу нарочито нагловатый вид, произнёс:              – Прошу вас, присаживайтесь, месье Нёвиллет, – рукой он указал в сторону своего члена. – Не стесняйтесь.              Нёвиллет красноречиво выдохнул, опалив его своим дыханием напоследок, после чего отстранился и ещё удобнее устроился на его пояснице.              – Ты просто не можешь без этого, да, Ризли? – Нёвиллет завёл свою руку за спину и нащупал ей член. – Может, тебе стоит выступать в театре?              – Ты же знаешь, не могу оставить крепость без присмотра. Кто-то же долж... – Ризли резко замолчал, когда Нёвиллет, направив головку ко входу, резко насадился на его член. Быстро одёрнув руку, он позволил влажной длине целиком проникнуть внутрь своей уже слегка растянутой дырочки. Насадившись до основания, Нёвиллет издал удовлетворённый вздох и бросил на Ризли немного хитроватый взгляд.              Ризли нахмурился. Его руки сами вернулись к чужим бёдрам.              – Когда ты подо мной, ты умоляешь меня тебя трахнуть. Но когда ты надо мной, ты думаешь, что ты хозяин ситуации, не так ли?              – Это не соревнование, Ризли, – улыбнулся Нёвиллет. – К тому же я знаю, как ты любишь, когда я седлаю тебя сверху. Даже не пытайся доказать мне, что это не так.              Ризли открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, не найдясь с ответом. Помолчав несколько секунд, он расправил свои нахмуренные брови и, покрепче сжав руки на белоснежных бёдрах, сказал:              – Просто трахни уже мой член своей задницей. Пожалуйста.              Одарив его ещё одной ослепительной улыбкой, Нёвиллет наконец начал двигаться.              Смотреть на то, как месье Нёвиллет, Верховный судья, могущественный дракон и его прекрасный возлюбленный насаживался на его член, было зрелищем, затмевающим его даже самые смелые и страстные мечты. Ризли сразу начал толкаться внутрь прекрасной задницы в ответ, ни капли не стыдясь собственного нетерпения.              Его руки сминали, сжимали, стискивали и ласкали упругие ягодицы, а его пальцы то и дело оттягивали их в разные стороны, шире раскрывая чужую задницу. Ризли с наслаждением ловил ушами пошлые звуки, когда Нёвиллет, раз за разом старательно насаживаясь на член до яиц, приземлялся своей роскошной задницей на его раскалённый от возбуждения пах.              Горячая узость, сладкое трение, нежное и прекрасное давление сводили Ризли с ума, пока чужое нутро обволакивало его член, сжимаясь колечком мышц вокруг его толщины.              Нёвиллет слегка закатывал глаза на каждом толчке. Его розовые губы выпускали из себя томные и сладкие стоны; то и дело из его приоткрытого рта помимо стонов доносились хриплые слова:              – Это хорошо... Это так хорошо... Такой большой... Ты наполняешь меня так хорошо, Рио... Растягиваешь меня так... – его развязные речи прерывались судорожными вздохами и новой порцией стонов, когда член снова попадал по простате.              Ризли чувствовал себя преступником, оскверняя чужое идеальное тело своим ненасытным членом. Он толкался внутрь всё сильнее и резче, не замечая, как с его собственного горла то и дело вырывался практически звериный рык.              Нёвиллет, выдающийся, безупречный Нёвиллет сейчас скакал на его члене так, будто от этого зависела его жизнь. Горячее нутро засасывало его внутрь, подобно бушующему водовороту, и с каждой секундой Ризли будто терял контроль над своим телом – оно двигалось само, раз за разом вонзаясь в чужую глубь.              Его рот открылся сам, когда Нёвиллет, особенно громко простонав на врезавшемся в простату толчке, вдруг быстро опустился вниз и, прижавшись к Ризли всем телом, завладел его губами.              Их тела продолжали двигаться в едином, неистовым ритме, крепко прижимаясь друг к другу, пока их рты то и дело встречались в смазанных поцелуях, из-за чего они немного стукались зубами на особенно яростных толчках.              Ризли зарыл свою руку в белоснежные волосы. Другая его рука продолжала беспорядочно сминать чужую задницу. Ризли чувствовал, как его тело пылало сильнее солнца везде, где Нёвиллет соприкасался с ним – горячий язык внутри его рта, чужие губы на его собственных, рука на его щеке, влажный от смазки член между их животов, мягкие внутренние стенки и горячая распухшая дырочка вокруг его пульсирующего члена.              Ризли мог сразить ощущение приближающейся разрядки с накатывающей на него огромной волной. Нёвиллет был его личным океаном, раз за разом утаскивающим его в свои пучины.              Чувствуя, что он был уже близок к крушению в морские глубины, Ризли, ведомый каким-то подсознательным порывом, схватил Нёвиллета за талию и резко перекатил его на спину, едва ли отрываясь от любимых губ. Оказавшись сверху, он быстро закинул чужие ноги себе на талию, и Нёвиллет мгновенно послушно обвил его ногами, ещё крепче прижимая его к себе.              Страсть между ними была словно жар, питающийся прикосновениями, она распространялась как лесной пожар, и Ризли яростно вбивался в ставшее податливым тело, пока его рот встречал чужие губы в длинных и страстных поцелуях. Он целовал Нёвиллета, пока кислород не заканчивался в лёгких, и ещё немного после этого, только потом он отстранялся, чтобы сделать судорожный вздох, и снова примыкал к любимым губам.              Нёвиллет больше не стонал – он отчаянно и громко скулил и хныкал, переодически срываясь на крик, пока Ризли вколачивался в него с неумолимой силой. Из его прекрасных глаз стекали капельки слёз, и Ризли, с трудом отрываясь от поцелуев, то и дело шептал ему на ушко:              – Люблю тебя... Так сильно... Я люблю тебя...              Ответом на его горячие признания служило лишь его собственное имя, как мантра повторяемое чужим задыхающимся голосом:              – Риз...ли... Риз... Рио... Рио...              Ризли, должно быть, умирал. Он, должно быть, умирал, и это, наверное, был рай, потому что Нёвиллет не мог быть таким нуждающимся, таким развратным, таким диким и таким уязвимым, пока их тела соединялись в акте любви и похоти.              Это действительно ощущалось как волна – она сразила его наповал, и, задыхаясь от блаженства, Ризли пошёл ко дну. Погружаясь вглубь океана, он в то же время ощущал себя так, словно всё это было полётом, и он видел звёзды, а за полётом следовало резкое и оглушительное падение.              Но вместо того, чтобы разбиться насмерть, Ризли затрясся в экстазе, чувствуя, как Нёвиллет задрожал и выгнулся синхронно с ним. Чужой громкий стон проник в его уши, когда с его собственных уст сорвался такой же. Ризли почувствовал, как его яйца наконец лишились ноющей тяжести. Оргазмирующий член опустошился горячей спермой глубоко внутрь им же трахнутой задницы.              Отходя от собственного оргазма, Ризли ощутил теплоту и вязкость семени между их животов – Нёвиллет кончил, ни разу не притронувшись к себе. Сквозь собственную дымку перед глазами Ризли поймал его затуманенный взгляд, и их губы вновь встретились в поцелуе, на этот раз усталом и обессиленном, но всё таким же нежном и чувственном.              Отстранившись от тёплых губ, Ризли вышел из любимого тела. Он медленно отполз поближе к чужим ногам и завороженно уставился на открывшуюся ему картину. Чужая дырочка, ранее гладкая и розовая, теперь была раскрасневшейся и распухшей. Потеряв растянувшее её наполнение, она теперь отчаянно сжималась вокруг ничего, выталкивая из себя сперму. Не думая ни о чём, Ризли одурманенно поднёс руку к разработанному входу и мягко протолкнул указательный палец внутрь.              Он чувствовал, как дырочка сокращалась вокруг его пальца; собственное семя испачкало его кожу. Ризли ощущал себя на вершине блаженства от одного только осознания, что это его член только что трахнул эту великолепную задницу, его член растянул и наполнил эту дырку. Это было настолько же грязно, насколько и потрясающе.              Нёвиллет прервал его тихую эйфорию, нарушив тишину:              – И почему ты такой извращенец? Почему тебе так нравится смотреть... на это?              – Я не извращенец, – сказал Ризли, вытащив палец. – Я просто ценитель прекрасного.              Нёвиллет ничего не ответил. Ризли мог слышать, как он закатил глаза. Нёвиллет перекатился на бок, и, отстранившись от чужой задницы, Ризли вернулся к изголовью кровати. Сам улёгшись на бок, он приобнял Нёвиллета сзади.              – Что ты планируешь подарить Сиджвин? – спросил Ризли, уткнувшись подбородком в чужое плечо.              – Что? – опешил Нёвиллет. – Ты хочешь говорить об этом сейчас?              – А почему нет? – Ризли невинно пожал плечами.              – Может быть потому, что мы только что... занялись сексом, и твоя сперма всё ещё стекает по моим... Неважно. Я никогда не пойму людей. – Нёвиллет тяжело вздохнул. Обернувшись к Ризли, он коснулся рукой его щеки и, вдруг хитро улыбнувшись, заговорческим тоном проговорил: – Я уже знаю, что подарю Сиджвин, но тебе я не скажу. Тебе придётся придумать что-то своё.              – Пфф, – прыснул Ризли; метнувшись рукой к чужому лицу, он убрал несколько налипших белых прядей со лба. – Я уже придумал. Но ведь это не соревнование, не так ли?              Нёвиллет усмехнулся.              – Это – соревнование.              Ризли вскинул брови. Его глаза округлились, а рот приоткрылся в смеси азарта и возмущения.              – Значит так, да? – быстро выпалил Ризли. – Посмотрим, как ты преподнесёшь ей подарок, если я тебя защекочу до смерти!              – Нет, пожалуйста, нет, – только и успел крикнуть Нёвиллет, судорожно дёрнувшись в сторону, прежде чем Ризли набросился на него и, крепко схватив его одной рукой, принялся неистово щекотать его пальцами другой руки. – Отпусти меня... Отпусти меня, Ризли, – уже задыхаясь, прохрипел Нёвиллет. – Мне нужно в душ...              – Только если ты позволишь мне погладить свои рожки, – строго сказал Ризли, продолжая мучить чужое тело своей безжалостной щекоткой.              – Хорошо, хорошо!              Нёвиллет вздохнул с облегчением, когда Ризли наконец оставил его чувствительные места в покое. Вновь перекатившись набок, он позволил Ризли нежно и медленно коснуться своих слегка сияющих после оргазма рожек.              Обеими руками Ризли ласково огладил синие отростки.              – Ты знаешь, что я никому не позволяю трогать их, – вдруг тихо произнёс Нёвиллет.              – Да, но ты позволяешь их трогать мне, – Ризли тепло улыбнулся. Он отпустил лазурные рожки, и Нёвиллет снова повернулся к нему.              Чужое лицо вдруг показалось ему особенно прекрасным: сейчас оно почему-то выглядело таким невинным, таким чистым и уязвимым. Ризли почувствовал, как сжалось его сердце. В приступе накатившей на него щемящей нежности он мягко поцеловал Нёвиллета в лоб и, отстранившись, ласково произнёс:              – Я люблю тебя, мой маленький дракон, ты ведь знаешь это?              Нёвиллет помолчал несколько секунд, после чего открыл рот, и Ризли почувствовал, как его сжавшееся сердце облилось кровью:              – Но разве... – взгляд лиловых глаз пронзил его насквозь. – Разве я в самом деле заслуживаю этого, Рио?              Задержав дыхание, Ризли коснулся рукой бледной щеки, и Нёвиллет моментально прижался к его ладони.              – Ты... Ты заслуживаешь всего мира.