Рокировка

POV Кроули — А теперь, мой прекрасный Ангел, я хочу десссерт. — я облизнулся, глядя в светлые сияющие глаза Азирафеля и щелкнул пальцами. Под ним материализовался плед, а его милый купальничек, аккуратно сложенный, лёг рядом на песок. Он бы явно мне не простил, если бы я просто испарил такой раритет. — В последнее время ты совершенно обленился, мой дорогой мальчик, на мне была всего одна вещь и тебе достаточно было попросить меня сесть, чтобы было удобно её снять. — фыркнул Ази, но обнял меня за шею. — К этому мы ещё придем. Я тебе обещаю, я буду раздевать тебя так медленно и тщательно, что ты сам начнешь чудесить. — я погладил его волосы, пропуская мягкие кудряшки сквозь пальцы, провел кончиками пальцев вдоль виска и нежной щечки, спустился к подбородку, медленно склоняясь к его губам и останавливаясь в миллиметре от них. — Тем более… дальше я спешить не буду. — Посмотрим насколько тебя хватит, мой демон. — улыбнулся ангел и, похоже, для себя решил не проявлять никакой инициативы, поскольку целовать меня первым не стал. Что ж, это определённо было мне на руку. Для начала я медленно очертил контур пухлых ангельских губ языком и только затем коснулся их своими. И Только тогда Ази мне ответил, как-то несмело трогая своим язычком мой и слегка царапая ногтями ту самую яремную вену у меня на шее. Я продолжил целовать его так же медленно и осторожно, слегка углубляя. Сам погружаясь в некое подобие транса, рукой невесомо оглаживая мягенький бок. Ангел весь был как облачко, мягкий и воздушный. Уверен, облака она придумала глядя именно на него. Ммм… или как маршмеллоу. Потому что Азирафаэль был ещё и безумно вкусным. Сладким. А в данный момент ещё и податливым. Целуя меня всё также нежно и осторожно в ответ, он лишь слегка царапал мою спину, оставляя едва ощутимые розовые следы. Сейчас Ази действительно был хорошим мальчиком. Я осторожно разорвал поцелуй, провел губами вдоль его подбородка и скользнул языком к шее. Ангела я планировал вылизать Очень Тщательно. Ангел едва слышно простонал и провел рукой в том месте, где при их раскрытии у меня было расстояние между крыльями, и нажал на него, словно на кнопку пуска, то ли желая, чтобы я раскрыл крылья, то ли опять лаская. Я отозвался низким стоном, ощущая жаркую волну, смешивающуюся с переполняющей меня нежностью и раскрыл крылья, накрывая нас ими, словно скрывая от всего мира. — Я это запомню… — шепнул с улыбкой мне на ухо Ази и одной рукой зарылся в перья правого крыла. — Ммм… продолжай… — таким же шёпотом отозвался я, практически не отрываясь губами от его кожи. Лизнул ямочку между ключиц и снова сместился немного ниже. Второй рукой ангел зарылся уже в мои волосы и стал неторопливо и постанывая перебирать пальцами и волосы, и перья. — Прости, что вырвал сразу два твоих пера тогда, дорогой, ты ведь в итоге не тронул меня в ответ… — выдал он виноватым и тихим тоном. — Тебе можно хоть все ощипать. Все равно отрастут. — тихонько рассмеялся я, щекоча дыханием его грудь. Было настолько хорошо, что я ощущал себя в невесомости. — Я не хочу ощипывать твои прекрасные обсидиановые перышки, дорогой, на букетик в стакане с карандашами хватит и тех белых, что я собрал. — хихикнул мой ангел. — Ммм… кажется, я сломал ангела. Он ехидничает. — я обвел кончиком языка напряжённый розовый сосок, накрыл его губами, легонько посасывая, пальцы легли на второй сосок легонько его массируя, сейчас я сам с трудом сдерживал стоны. А вот Азирафель их сдерживать не стал, с удовольствием выстанывая моё имя. Я выпустил сосок изо рта и слегка на него подул. — Крооооули, ты действительно демон! — слегка возмутился ангел. — Мучительно растягиваешь удовольствие… — он потянулся ко мне за поцелуем. — Да, мой Ангел, я же тебя прррредупреждаааал. — я снова осторожно прижался к его губам, пока рука легонько поглаживала животик. В этот раз Ази скорее напористо вёл в поцелуе, чем отвечал на него, но против моего змеиного языка у него всё равно не было шансов. — Шшш… сладкий мой. Терпение добродетель. — выдохнул я ему в губы. Не то, чтоб мне самому не хотелось ускориться. Хотелось. Безумно. Но за шесть тысяч лет я отлично научился сдерживаться. — Кому как не тебе говорить мне о терпении, да? — ангел снова хихикнул и стал перебирать и приглаживать мои перья уже двумя руками. Стон все же сорвался с моих губ, а рука скользнула на округлое бедро Азирафеля. От чего ангел лишь предвкушающе облизнулся. Я же стал снова спускаться поцелуями вниз, опять нежная шея, ключицы, грудь. Осторожно сместился и устроился на коленях между его разведенных ног. Подхватил одну из них под бедро и устроил на своей талии. Сейчас, когда я не ощущал до предела напряжённым членом жара его тела стало немного легче. Я поднял голову и поймал его взгляд. Все такие же небесно голубые, но уже отнюдь не невинные глаза пожирали меня, наши желания явно сходились. — Ты прекрасен, моя любовь. Так невинен и так порочен одновременно. И это сводит меня с ума. — признался я, прежде чем снова склониться над ним и провести непрерывную дорожку поцелуев вдоль животика до линии роста таких же светлых и мягких кудряшек. Кровь уже во всю стучала в висках, перед глазами плыло от желания и рот сам наполнялся слюной. — Ты как-то спрашивал меня о кудряшках внизу… Надеюсь, ты рад тому, что наконец это узнал? — с придыханием от явного нетерпения спросил ангел. — Я в восторге, Ангел… ведь в прошлый раз оказалось как-то не до этого. Ангел кокетливо прикрыл давно вставший член второй ногой, согнутой в колене. — А в этот раз ты решил попробовать на вкус всего меня? Спешу предупредить, дорогой, что там я на вкус не как зефир… — смутился он. — И не то чтобы я против, но представлял себе несколько иную месть от тебя. Ты как всегда полон сюрпризов, мой дорогой мальчик. — Другая месть тоже будет. Мы ведь никуда не спешим… — я медленно провел кончиком языка по своим губам, рукой оглаживая кругленькое ангельское колено. На что Ази рвано выдохнул и несмело убрал ногу. — Я часто думал, что за все съеденные мною человеческие вкусности меня самого однажды накажут или съедят, но я не думал, что это будешь ты, дорогой… — О, родной, демоны ведь очень мстительны, знаешь ли… — я провел кончиками пальцев вдоль его ноги, прежде чем подхватить и её, тоже устраивая на своей талии. На что ангел приподнялся, снова обнял меня за шею и нетерпеливо поцеловал. Мои руки легли на его ягодицы, пока одаривая эту красоту только лёгкими поглаживаниями. Срочно нужно было хоть немного отвлечься, иначе я кончу, едва коснувшись губами самого сладкого. Ази слегка нетерпеливо поерзал теми самыми ягодицами, углубляя поцелуй. Я сорвался в полустон полурык, оторвался от его припухших губ, лизнул шею и старательно представил Метатрона слившегося в поцелуе с жабой Хастура. Чуть отпустило. Но не слишком. Фантазия впервые проигрывала реальности. Так что склонился я к паху Азирафаэля очень шустро, со стоном зарываясь носом в «кудрявое облачко номер два», переждал очередную волну дикого желания. Чуть отстранился, секунду любуясь открывшейся картиной. Выпустил язык и обвел им розовую влажную головку, слизнул капельку выступившей смазки. Ангел задушенно, даже удивленно простонал и перевел на меня заинтересованный взгляд. Однако, похоже, увиденное его настолько смутило, что он отвернул голову и прикрыл глаза рукой, зато его член напрягся ещё сильнее, выдавая настоящую реакцию на увиденное. — О Небеса, что ты со мной творииишь… — запричитал он. Ответить я не мог, вместо этого обвил член ангела языком, одновременно сглатывая и расслабляя горло, принимая его до основания и мысленно благословляя порнхаб и тонны прочитанной печатной порнографии. Ответом мне был ещё более удивлённый, даже как будто испуганный рваный стон от ангела. К моему счастью, он прикрыл рукой только глаза, не пытаясь закрывать себе рот. Стоны ангела были намного лучше музыки сфер и даже определённо опережали Квин и всех лучших вокалистов всех времен и народов. Однако. Я сосредоточился на чуде и все же наколдовал кольцо на собственный член. В очередной раз сорвался на рык. Качнул головой, легонько повёл языком чуть ослабляя и смещая его кольца, лаская моего ангела. В этот раз сдерживаться Ази не стал и тихие поскуливание сменились вполне громким и выразительным стоном, от которого у ангела покраснело уже не только лицо, но и уши, он слегка сжал пальцы на собственном лице, боясь убрать руку. Я легонько погладил подрагивающие ягодицы Азирафеля. Однако, прекращать пытку не собирался. Но выражение лица отслеживал. Азирафель поймал мой взгляд, улыбнулся дрожащими губами. — С какой стороны не посмотри, а это грех… приятный, как и все они… блять. — матерок в конце был эдакой особой точкой реплики, ведь обычно ангел был вежлив и сдержан. Я все же ненадолго выпустил член ангела из плена. — Это проявление моей любви, Ази. Похоть это грех. А любовь нет. — сообщил я, прежде чем вернуться к ласкам. Чтобы через ещё пару минут восхитительных, выразительных стонов ощутить горячий фонтанчик. Ангел кончил где-то в глубине моего горла и простонал уже как-то устало, пару раз облизнул пересохшие губы. И вот тут у меня случилось самопроизвольное чудо, ибо спасительное кольцо исчезло и меня накрыло следом за ним. Реальность вернулась далеко не сразу и в себя я пришёл судорожно и изо всех сил сжимающим бедра ангела и упираясь лбом в его пах. — Чееееерт… — простонал я, разжимая пальцы и поглаживая проступающие на его коже следы. — Прости, Ангел, я не сдержался. Ази вопросительно похлопал на меня ресницами, а потом подтащил к себе за предплечья и уложил мою голову на свою грудь. — За что ты извиняешься, дорогой, всё прошло великолепно! — однако, он был слишком обеспокоен моим состоянием, чтобы улыбаться. Я коснулся губами груди Ангела прямо над сердцем. — Ммм… кажется, мой Ангел, мне нужны тренировки. Доооолгие. Потому что мне было настолько хорошо, что я непроизвольно совершил чудо. Убирая сдерживающий меня фактор. — Это чудо было разрушительным? — уточнил Ази и поцеловал меня в лоб. — Не-а. Такое специальное силиконовое колечко растворилось в пространстве. А ещё на твоих восхитительных бёдрах, похоже, останутся синяки от моих пальцев. — Если это силиконовое колечко не было дорого тебе как память, то оно, также как и синяки на моих бёдрах совершенно не имеет значения. — невозмутимо фыркнул ангел, поглаживая меня по голове. — Ведь нам обоим понравилось, верно? — Мне — безумно. Только что ты там за версию про грех выдал, ммм? Ази виновато отвёл взгляд. — Мне просто показалось, что я слишком мало делаю для нас двоих и только принимаю твои искренние порывы, в то время как мои… Ох, я снова двигаюсь как улитка, Кроули! — истерично завопил он. Я прижал его к себе крыльями. Приподнялся и заглянул в глаза. — Мой дорогой Ангел, дай-ка напомнить тебе, кто кого первый позвал на свидание. Это был Рим. Правил Калигула. И ты позвал меня есть устрицы. Помнишь? Кто помогал мне не сдохнуть от отчаянья и окончательного разочарования в Ней во время Потопа и кто накрыл меня своим крылом во время первой грозы? Кто же это был, Азирафель, скажи мне? Ангел весь нахохлился и порозовел, отводя взгляд. — Но мы ведь тогда не официально были в отношениях… Наверное, это не считается? — Это считается. Ты — мой личный Ангел хранитель, Азирафель. Если бы не ты, никакого демона Кроули бы не существовало. Азирафель перевозбудился настолько, что его крылья тоже раскрылись, он обнял меня ими в ответ и уткнулся в мою грудь носом. — Даже без пламенного меча в руке я готов защищать и умереть за тебя, дорогой, потому что слишком люблю… Никогда не смей умирать, слышишь? Иначе я буду так долго рыдать, что устрою второй Великий потоп и мне будет все равно на людей… и даже детей. — выдал он решительно. — Не нужно за меня умирать, пожалуйста. Потому что я тоже, знаешь ли… могу устроить. И, боюсь, это будет вовсе не потоп, который оставил бы хоть кому-то хоть какой-то шанс, моя любовь. Так что в целях безопасности мира, Ада и Рая, мы с тобой будем всегда. На нашей стороне. Как с самого начала и было. Пусть признали мы это значительно позже. Ангел мрачно молчал следующие минуты две. — Как много неприличных книг ты прочёл и просмотрел фильмов перед этим днем, дорогой? Ты был слишком уж… хорош. Или всё дело в демонических штучках? — Много. Очень много. Ну и мои личные особенности тоже играют роль, конечно. — Ты просто невероятен, дорогой! — теперь уже ангел навис надо мной и привычно сиял восторгом. — И я рад, что однажды встретил именно тебя… И даже помню твоё настоящее первое имя. Оно начинается на А, да? — он нежно погладил меня по щеке. — Да, Ангел. На А. Хочешь скажу тайну, которая навсегда уничтожит мою репутацию, как демона? — я ухмыльнулся. — Я весь во внимании, дорогой… — шепнул он мне на ухо. — Ни один, как ты выразился, неприличный фильм, ни одна книга никогда не пробуждали во мне желание. Сугубо научный интерес. Технически, мой Ангел, я не знаю, что такое испытывать похоть. Исключением был только ты. Тебя я хотел до потери связи с реальностью. И очки я начал носить не только потому, что опасался реакции смертных на мои глаза. Отвести им взгляд легко. Глаза выдавали, что я чувствовал рядом с тобой. И вот это контролировать было пиздец как сложно. — Но по-твоему тебя не выдавали штаны? — ангел с ухмылкой подпер голову и поставил локоть рядом со мной. — Ну, знаешь ли, ты не демонстрировал свою осведомленность. — А должен был? Знаешь, неловко как-то напоминать своему «врагу» при каждой встрече, что его «интерес» скоро покинет брюки. — наиграно фыркнул ангел, при этом не теряя улыбки. — Ммм… Неловко, согласен. Зато сказать: «позволь тебя искусить» а потом повести есть афродизиаки… это очень тонко, Ангел. — Афро… что? — искренне не понял Ази. — Ты сейчас пытаешься сказать, что, прожив на Земле шесть тысяч лет и прочитав сотни тысяч книг и трактатов, включая твои те самые «про мужеложцев», до сих пор не знаешь, что устрицы это не только вкусно, но и полезно в одном специфическом плане? — я выгнул бровь. — Ну… я не читал такое про устриц! Да и читать особые… книги. Начал не в древнем Риме! — снова смутился ангел. — Ты чудо. — восторженно выдохнул я. — О, так недолго снова уверовать в Неё. Хотя мне вполне хватает веры в её сына. — я фыркнул. — Так ты хочешь сказать, что устрицы в тот вечер в Риме… сделали только хуже? И как раз и привели тебя к тому, что ты приложил усилие! — испугался Ази. — Не хуже, определённо. Мне нравилось это чувствовать. — Но я привёл тебя к страданиями ещё и не выплеснутой похоти. Какой ужас… — помрачнел он. Я легко рассмеялся. — Вот совершенно нет. Без физического воплощения эти ощущения были намноооого хуже. И это не похоть, говорю же тебе! Я видел её проявление многократно. Я знаю, как она пахнет. В конце концов разжигание похоти где-то значилось в моих должностных инструкциях. — Тогда что это по твоему было, если твои штаны топорщились каждый раз при виде меня, по твоим же словам? — Физическое воплощение любви, Ангел. Иначе они бы у меня топорщились не только при виде тебя. В конце концов, я в то же время работал во дворце Калигулы. Откровенно говоря, по сравнению с тем, что творилось там, все содержимое порнхаба можно считать невинными романтическими комедиями. Ангел тяжело вздохнул. — Ну, если ты сам так говоришь… Тогда, наверное, всё нормально. — Всё прекрасно, Ангел. Я совершенно не страдал и не истязался. Мне просто было очень хорошо рядом с тобой. Ой, йо! — я расхохотался. — Слушай. Я должен сказать Мегагандону «спасибо». — Это за какие такие заслуги? — мой ангел скептически выгнул бровь. — Да просто если бы не его предложение тебе, я бы продолжил молчать и ловил бы кайф от случайных касаний. И так бы и не узнал, насколько фантастически все может быть. Он стал тем камушком, из-за которого прорвало плотину. — А разве не Нине ты говорил спасибо за совет поговорить? — Ангел, если бы не риск тебя потерять, я бы к этому совету не прислушался. Это от отчаянья. Азирафель хмыкнул. — Значит, мы с тобой оба молчаливые идиоты… — Угу. Пошли, ополоснемся, моя зефирка. А потом перекусим и двинем к хипарям. Мне даже любопытно, что у них поменялось с шестидесятых. Мой ангел кивнул и медленно сел, спрятал крылья. — Мне тоже интересно, как там хиппи. — и предвкушающе улыбнулся.