выжечь

      Королевам не известна смерть. Величественные, сильные - они карают кого хотят, рубят и держат в страхе. Для них казнь — это глупая шутка после трапезы. Высшая кровь способна на многое, как люди способны верить в то, что для них невозможно. А еще людям свойственна глупость, самодовольство и напыщенность, только в отличии от Высоких, у них нет ни корон, ни слуг. Неизбежность и Холод - те, кто всегда ждут в замке. Нескончаемый замкнутый круг небытия - наверное, потому сердце Снежной Королевы какой уже век леденеет блестящими узорами льда. Неспособные на жалость. Хладная красота.       Кара. Что можно подумать, когда наивный мальчишка, которому еще нет и шестнадцати, смеется над холодным ликом, глупости шепчет мальчишке напротив старенькой печи, и забавляющимся гоготом крика потешается над тем, что ему, жалкой молекуле во всеобъятной стихии, никогда не достичь? Кара. Ледяная королева расширяет свои владения в конце ноября, когда люди в восторге высыпают на улице в неприкаянности лицезрения нового снега. Когда белое смешивается с землей, когда ничего кроме самой сути Ее Величества не видно, люди всегда в восторге.       А потом случается мальчишка, всего лишь маленький глупый мальчишка, который очень много болтает и храбрится, стараясь обратить на себя внимание. Что-ж, он уже обратил. Ведь нет ничего проще для Ледяной Королевы, чем в преддверии праздников, пока солнце с заманчивой красотой падает на улицы, забрать глупого храбреца к себе, правильно? Давай же, Кай, ты же ничего не боишься, ты же сам говорил и мне, и белокурой Герде, что растопишь меня и убьешь? Почему тогда холод отдается в тебе, почему мерзнут твои руки под солнечными лучами зимы? Или сердце твое слишком теплое, может, оно не дает почувствовать красоту, может, в нем вмещается слишком много людских забот?       Ледяная королева знает, что замороженное сердце подобно смерти. Она сама живёт с таким тысячи лет, лишенная теплоты и заразительной радости, которые стали не нужны. Но как людям увидеть величественность трезвым взглядом, пока под их ребрами вмещается столько всего? Не лучше ли стереть, застыть этот гудящий дефект? Конечно же лучше.       Такая глупость. Все это. Кай больше не мерзнет и не боится холода, лишь иногда вздрагивает, сидя на чужих коленях, пока неведомое несет их на изящных санях, сотканных морозом и льдом столь искусно, туда, где заботы не достают цепкостью своих сил.       В ее замке всегда холодно. Ей положено все это — холодная вечность, величие и неприкаянная мерзлота. И Кай остается с ней.       — Холодно... — жалуется он, и Ледяная королева добродушно (насколько это возможно для ее сущности) сплетает ему шубу из снега взмахом руки. Кай в конце концов, ее гость, ее слишком живая игрушка. Ей не положено заботиться, тем более заботиться о смертных, но обрекать на страдания маленького мальчика она не хочет.       Кай любопытный. Очень глупый и любопытный, как положено быть любому человеческому отпрыску, он исследует замок, с заледенелым восторгом трогая все подряд. От его касаний лед плавится, стекает неровными дорожками воды на пол, но уже через полчаса замерзает вновь, образуя призрачные кристаллы из холода.       Иной раз она думает, что забрала его от скуки и надменной обиды. Этот мальчишка пока слишком живой, но это, конечно, ненадолго. Скоро его сердце покроется инеем, а сам он потеряет тот неугасаемый интерес и радость. Скоро он станет скучным, но таким похожим на нее.       И время течет слишком медленно. Кай пытается сложить это слово из ледяных осколков, но все еще слишком глуп и царапает пальцы об острый лед. Пол окрашивается в алый. А вечность остается так и не собранной из осколков.       Герда появляется уже после.       — Это сильная девочка, - думает она — Она способна на большее. Герда тоже всего лишь ребёнок, но она очаровательна. Светлые кудри намокают от тающих сталактитов, а большие голубые глаза распахиваются шире, когда замечают статный силуэт напротив. В Герде девичья скромность сплетается с решимостью забрать свое, с уверенностью выстоять все, что ей уготовит судьба. Герда бы смогла собрать вечность из осколков. Она бы смогла вообще все.       — Я пришла за тем, что ты отняла у меня, — говорит она и звук её голоса мелодично расплывается эхом по всему замку. Что она отняла у неё? Да многое. Хорошенького белокурого Кая, розы, которые наверняка завяли у неё дома, многие бессонные ночи пути, сердце и покой. Привычную размеренную жизнь.       — Но я многое могу дать тебе взамен, милая, — отвечает Она. И ждёт. Снежная королева знает, что милая Герда откажется и от тёплых мехов и от искусного хрусталя и от возможности провести вечность с Её Величеством. Но все равно ждёт.       — Верни мне Кая, — тихо шепчет она надломленным голосом. Такой сильный контраст слабой Герды. Она ведь всего лишь человек.       Верни мне Кая? Верни мне мальчика, который не видел ничего дальше своего носа? Который за своей дерзостью и эгоистичностью лез выше других, хотя не имел на это даже крупицы права? Этого тебе нужно, милая Герда? Снова бессонные ночи ответственности, беспокойства, любви? Любишь ли ты этого глупого мальчишку, Герда? Стоит ли оно того?       Так много вопросов не задаёт и не задаст Снежная Королева. Ни гордость, ни опыт не позволят ей этого. Её спокойствие и знания отражаются в каждом действии, и она будет вести себя достойно. Потому что Герда тоже гость.       — Хорошо, — кивает она, — Забирай его.       Забирай его холодное сердце, забирай его умирающее тело, всего его полностью за-би-рай. Возьми того, кто был когда-то дорог и любим тебе, я ведь не верну его, мне не нужен он, но так не хочется видеть тебя счастливой.       Герда размышляет. В ее глазах застывают слёзы, и сама она ждёт подвоха. Она тянется к нему. Замерзает сама, но тянется, стараясь спасти.       — Кай, Кай! — повторяет она, —Пойдём домой. Пожалуйста, пойдём домой...       Но белокурый мальчишка с застывшим сердцем молчит и будет молчать.       Герде холодно. Она оборачивается к Ней резким жестом, её рот приоткрыт, а глаза красные. И она так хороша в своем несчастье сейчас.       — Верни его душу, — плачет она,— Верни его всего.       Холодный дворец отражает силуэты их фигур, пока очередная ночь подступает к ним.       Снежная Королева может многое. Она имеет право вышвырнуть их обоих, потому что правила устанавливает она сама и потому что её гости - слишком маленькие люди.       Но ещё у Снежной Королевы есть величие и справедливость. И она устраивает честный обмен.        — Твоя душа за его душу, - спокойно вещает она, разглядывая девочку перед собой с высоты ледяного трона. Герде страшно, — Стоит ли оно того? Решать тебе.       И единственное, о чем спрашивает этот маленький человек, который истер свои ноги в кровь, который забыл покой на многие месяцы, забыл уют и привычную пуховую перину променял на острые камни и дорожный мешок..       — Я должна остаться с тобой? — шепчет она.       Теперь должна. Теперь это честный обмен: ещё теплое сердце должно застыть ради сердца, который и без холода останется камнем.       Герду хочется одновременно и выжечь (в сердце) и сжечь. Чтобы едким холодом поглотить, растворить, чтобы их общее "мы", которого никогда и не было, не имело конца. И если ледяные статуи двух непокорных спутают со святыми, будет ли это ошибкой?       Сколько прошло времени? Кажется, всего пару дней. На деле — вечность. Вечность, которую не смог собрать из осколков льда непокорный Кай. Вечность, которую смогла бы собрать Герда.       Это чувство — даже не отголосок любви. Это жажда власти, жажда присвоить все, что бросится в глаза Снежной Королеве.       — Я согласна, — говорит она, чувствуя, как сердце под длинными холодными пальцами замерзает.