Хён, можно тебя обнять?

Поднимаюсь в фургон после того, как почистил зубы перед сном, и смотрю на спальное место. Сегодня разделяю его с нашим лидером. Выключаю общий свет. Теперь тускло горят две небольшие лампы над нашей кроватью. — Ви-хён, Намджун-хён, сложите одеяла, когда проснётесь, – доносится сверху голос макнэ. Он занимает верхнее спальное место, которое делит вместе с Джей-Хоупом. Но их не видно потому что они закрыты шторкой. — Даа, – отвечает Намджун негромко. — Хорошо, – соглашаюсь с младшим. Мой сосед сидит под одеялом, увлечённый своим телефоном, и даже не смотрит в мою сторону. Подхожу ближе, шурша курткой при каждом движении, и зову его: — Рэп Мон. — Да? – отвечает и поднимает свой взгляд на меня. Очки на переносице придают немного строгости его лицу, отчего он становится похож на учителя. Но взлохмоченные волосы смягчают его образ, довольно мило. Телефон всё так же держит в руках, а вот глаза уже пристально следят за мной. — Я сплю рядом с тобой впервые, – начинаю немного волнительно, – с тех пор, как мы дебютировали. Смех Хосока еле слышен, думаю, он слушает нас внимательно. А Джун начинает немного нервничать и опускает голову, отодвигаясь в сторону, как будто не знает, как удобнее устроиться на кровати. Но я продолжаю: — Можно обнять тебя, пока сплю? Он избегает взгляда и убирает руки под одеяло, поправляя на себе штаны, судя по движениям. А потом ладонью разглаживает невидимые складки на покрывале. — Ты заходишь слишком далеко, – немного охрипшим голосом отвечает тот. — Давай уважать личные границы между нами. Он ловит мой взгляд, умоляя не продолжать. Как это смешно звучит, когда мы оба знаем, что спального места еле хватает для двоих. В любом случае, мы будем находиться очень близко. — Ты мне нравишься, – говорю осторожно. Хотя это итак очевидно всем, но обычно эта фраза не несёт прямого значения в наших разговорах. И он это понимает тоже. Но, может быть, в этот раз я вложил в неё немного иной смысл... — Конечно, – подтверждает он, что знает это прекрасно. Снова начинает ёрзать на постели, двигаясь ещё немного. Глаза вновь уводит в сторону, пытаясь сосредоточиться на своём телефоне. — Но мы не должны спать в объятьях друг друга, – пытается всё же остановить. Намджун кидает быстрый взгляд в мою сторону, вижу, что смотрит немного мимо. Это намёк на камеру. Знаю, что нас снимают, но ведь не прошу ничего необычного. — Почему? – слышен немного недовольный голос Хосока: — Что плохого в объятьях? Но вопрос старшего остаётся без ответа. И мы оба понимаем, что ничего плохого в этом нет. До того момента пока камера нас видит. Вздыхаю и пробую пойти другим путем: — Можно хотя бы за руку тебя держать? Продолжаю смотреть сверху вниз, потому что до сих пор стою у кровати. Даже куртку ещё не снял. Голова лидера делает еле заметный кивок головы в сторону. Ему не нравятся, когда его загоняют в угол во время съемок. — Ты пытаешься его соблазнить? – смеётся Хоби, явно подливающий больше масла в огонь. В ответ ничего не приходит, кроме вздоха. Намджун убирает в сторону телефон и, наконец, ложится полностью. Смотрит в этот раз в глаза, открывая для меня одеяло в приглашающем жесте. Снимаю куртку, бросив её на сиденье перед входом, и обувь. Осторожно забираясь в постель рядом. — Можно я буду держать тебя за руку, пока сплю? Пожалуйста, – повторяю свой вопрос и улыбаюсь, смотря на хёна. Моего лица не видно на камеру, поэтому могу не следить за мимикой. Мне нравится дразнить его. Намджун выключает свет над головой и тянет за руку ближе к себе. — Я обычно сплю с подушкой, – говорит тихо, пока ложусь рядом. Старший лежит на спине, ждёт, пока устроюсь удобнее, и обнимает меня. Утыкаюсь носом в щёку и вдыхаю его аромат, смешанный с запахом костра. Осторожно касаюсь губами, немного колючего подбородка. — Тэхён, – шёпотом говорит Намджун, сжимая за бок крепче. — Остановись. Отпускаю свою руку в свободное плаванье: медленно провожу по груди и животу, спускаясь ниже, забираюсь под толстовку. Горячая кожа встречается с холодными пальцами, отчего Джун втягивает резко живот, нервно выдыхая. Он просит остановиться, но не пытается остановить сам. Кого ты пытаешься обмануть, хён? Возможно, ты хочешь этого даже больше меня. Прошло довольно много времени, когда мы в последний раз могли побыть вдвоём. И я дико соскучился. — Не шуми, – шепчу в ухо, пуская мурашки по чужому телу, — Хоби и Чонгук могут услышать. Слышу недовольное сопение. Да, мне тоже не хочется, чтобы здесь были посторонние. Но ждать больше не могу. Прохожусь рукой под кофтой, по животу, ощупывая каждый сантиметр. Как же приятно касаться его. Но это не то место сейчас, где стоит тянуть время в своё удовольствие. Намджун поворачивается набок, ко мне лицом, и с остервенением впивается в губы. Хватает за верхнюю и тянет, не забывая пройтись по ней кончиком языка. Влажно. Проталкивается в мой рот, исследуя, словно в первый раз. Зубы, дёсны, нёбо – ничего не оставляет без внимания. Стоит пойти навстречу этой борьбе, как хватает рукой меня за бедро, сильно сжимая. Мнет, притягивая к себе ближе. Отводит руку в сторону, замахиваясь для шлепка, но вовремя вспоминает, что шуметь нельзя. Знал, что он так сделает. Привычка. — Блять, – прерывает поцелуй и говорит в губы шёпотом: — Это издевательство. Ты – дьявол, Ви. Улыбаюсь в темноте. Неуверен, что он видит, но однозначно чувствует это. Оттягиваю резинку его спортивок, вместе с бельём, и обхватываю рукой уже вставший член. Кто-то любит ломаться, но тело не обманет. Медленно веду рукой туда-сюда, получая долгожданное наслаждение от этого. Намджун хватает меня за шею, сдавливая горло, и снова впивается в уста. Больно кусает то верхнюю, то нижнюю, не прекращая эту пытку. Люблю его сексуальную агрессию, которую он сейчас не может выпустить полностью. Но я уверен, потом получу за свои провокации. Размазываю большим пальцем немного предэякулята, что начинает сочиться. Кружу по головке, надавливая сильнее, чем положено. В ответ получаю толчок бёдрами – просьбу продолжать. Не собираюсь даже останавливаться. Снова начинаю двигать рукой, но уже быстрее. — Сука, – шипит Джун и убирает свою руку с шеи. Резко тянет мои штаны вниз, неприятно натирая кожу тканью. Кажется, терпение покинуло нашего лидера. Усмехаюсь, но тут же давлюсь воздухом, когда хватает за член. О, да. Боже, да. Какая большая и крепкая у него ладонь. Она просто сводит меня с ума. — Хён, – слетает тихо, со стоном вперемешку. — Заткнись, Тэ, – вновь шепчет и кусает за губу. Уже не уверен, что нас не слышно. Но всё же надеюсь, что наши соседи спят уставшие. Да и будет довольно неловко, если Хосок неожиданно подаст голос. Намджун начинает надрачивать мой орган, больно сжимая у основания. Хочется скулить в голос от его грубости. Дикость, с которой он себя ведёт, ужасно заводит. — Руку, – говорит довольно грубо. — Что? – не понимаю, так как он продолжает ласкать меня. — Руку. Свою. Убрал, – сквозь зубы шепчет он, специально делая паузы между словами. Делаю, как велено, и подношу ладонь к своему лицу. Вытаскиваю язык и широким мазком слизываю оставшуюся влагу. Он знает, что я делаю, хоть и не видит. А я знаю, что это его возбуждает ещё сильнее. Берёт два наших ствола в свою ладонь и снова сжимает, проверяя ощущения. И это пиздец просто, а не ощущения. Тесно, больно, жарко. Сила, которую он применяет во время нашей близости, настоящий вынос мозга. — Намд... – но договорить мне не дают. Лижет языком мои губы, пробуя с них свой привкус. Он еле заметен. Вот если бы это было после минета... Снова кусается, а потом трахает мой рот своим языком. Беспощадно и долго, что кислород не успевает проходить. Одновременно с этим ускоряет темп рукой, заставляя тело нервно подрагивать от подступющего наслаждения. Хватаюсь за его плечо, словно упаду, если не буду держатся. Глаза закатываются в предвкушении. — Открой глаза, Ви, – дергаюсь, услышав голос в приказом тоне. Он знает меня слишком хорошо. Все мои привычки и действия. Даже в темноте может это предугадать. Поэтому расспахиваю глаза и тяжело дышу открытым ртом. Действия становятся ещё быстрее, даже не успеваю понять насколько быстро. Слишком приятно. Это всё просто слишком. Чувствую тугой узел внизу живота, который вот-вот взорвётся. — Хён, хён... Пытаюсь предупредить, что уже на грани, но его это не останавливает. Собственно, а чего я хотел? Именно этого и добивался. Так вот, получи и распишись. — Как вернёмся, буду трахать тебя на столе в своей студии, пока не сможешь ходить, – шепчет в губы угрожающе. Чувствую, как член напрягается на секунду, а потом кончаю, громко простонав. Тело сотрясают приятные импульсы, а пальцы с силой впиваются в чужое плечо. И сразу за мной Намджун приходит к финишу, сжимая в кулаке обе головки. Снова затыкает мой рот в поцелуе. Но, как бы, уже поздно это делать, ибо я был достаточно громким. И благо, ничьи комментарии не слышны. Тяжело дышим оба, пытаясь восстановить дыхание. И кажется, даже глохну от громких вдохов. Чёрт. Вот теперь становится действительно неловко. — Влажные салфетки под подушкой, – тихо говорит лидер. Ого. Так он был готов к такому? Вот же хитрый. А сам-то строил невинность из себя. Сую руку под подушку и стараюсь не шуршать упаковкой. Достаю несколько штук и кладу их на одеяло. Помогаю Джуну вытереть всю сперму, чтобы не попала на постель. Надеваю штаны и включаю телефон, подсвечивая себе дорогу, чтобы встать и выкинуть салфетки в мусорку. Беру бутылку с водой и возвращаюсь в кровать. В тишине утоляем жажду и молча ложимся под одеяло. — Хён, можно тебя обнять? – вновь спрашиваю, усмехаясь. Старший тихо смеётся и сам обнимает меня, разворачивая к себе спиной. Довольный прижимаюсь к нему и прикрываю глаза. — Хорошо, что Хосок спит, – шепчет в ухо Намджун. Резко открываю глаза и задумываюсь. Действительно ли спит? Не слышу до сих пор ни одного храпа. Но если и слушал, то достаточно терпеливо промолчал. Завтра это будет известно с точностью. А сейчас спать.