Лед и горячие сердца

— Сказочник, а вы расскажете сегодня новую историю? — Новую? — Сказочник задумался. — Нет, пожалуй. — Ну Сказочник! — Пожалуйста! — Но я могу рассказать очень старую историю, — успокоил детей Сказочник. — Вы ее не знаете, не переживайте. То, о чем я расскажу, случилось так давно, что об этом не помнит почти никто.       Кай и Герда завозились, устраиваясь поудобнее, и приготовились слушать. Бабушка дремала в кресле. На коленях у нее лежал недовязанный свитер, а у ног возился, играя с клубком, щенок, которого взяли в дом после возвращения детей. В маленькой комнатке было тепло и светло, и снег, ложащийся плотным покрывалом на землю, не пугал, а делал атмосферу в мансарде ещё более уютной. — А это будет грустная история? — спросил Кай, обнимая Герду. Он знал, как она не любит сказки с плохим концом, и не хотел, чтобы Герда плакала. — Я не знаю, дети, — покачал головой Сказочник. — Это старинная история, но она ещё не закончилась. Быть может, нам с вами доведётся стать свидетелями финала, а может, он так и не будет написан. Итак…       В одном маленьком городе жил мальчик. Семья его была бедной: жили они впроголодь, родители работали от зари до зари и не обращали на сына внимания. Его никто не целовал перед сном и не обнимал по утрам, не дул на разбитые коленки, не рассказывал сказок, не делил с ним минуты горя или радости. В школе мальчика дразнили за нищету и он твердо усвоил для себя, что главное в жизни это деньги. Отцовские затрещины да материнские оплеухи лишь закрепили это знание — ведь если бы семья жила в достатке, то не было бы нужды в тяжелой, изнуряющей работе, и родители, должно быть, вели бы себя иначе. Он видел, как держат себя семьи его однокашников: почтенные взрослые, степенные и спокойные, нарядно одетые и румяные детишки, в карманах у которых всегда были сласти… Уж их-то родители не позволяли себе бить отпрысков лишь потому, что те невовремя подвернулись под руку!       Мальчик мечтал, что когда он вырастет, у него будет свой собственный дом, большой, богато обставленный, с прислугой, выполняющей каждую его прихоть. Мороженое и прочие сладости в этом доме будут подавать каждый день, а сам он будет ходить в дорогих и красивых нарядах. Никто не посмеет смеяться над ним, наоборот — все будут его бояться и уважать.       Но он уже знал, что одних надежд недостаточно, и прилагал все усилия к тому, чтобы его мечты стали явью. Все свое время мальчик тратил на учебу. Он грыз гранит точных наук, украдкой перенимал манеры состоятельных сверстников и допоздна засиживался в за книгами.       Родители не ценили его рвение к учебе: — Ничего путного из тебя все одно не выйдет, — говаривал отец мальчика, приложившись к бутылке и хорошенько поколотив жену и сына. — Бросал бы ты дурью маяться.       Мать молча кивала, боясь еще сильнее прогневать мужа, и мальчик понял, что надеяться на поддержку родных ему не стоит. Семья была для него пустыми словами.       Шестнадцати лет от роду он окончил школу и поступил на службу к бургомистру. Грамотный и исполнительный, он выполнял одновременно обязанности секретаря и посыльного. Жил и обедал он вместе с прочей прислугой — мать умерла еще год назад и он ушел из дому, не желая больше ни минуты находиться рядом с отцом.       Тихий и бледный, бедно одетый, он был непохож на детей бургомистра, своих ровесников, и их гостей. Пока старший сын бургомистра проводил дни в праздных развлечениях, щеголял в модных платьях и не забывал шпынять его, мальчик работал днями и ночами, чтобы обрести доверие своего хозяина и приступить к более ответственным и важным заданиям.       В семнадцать лет мальчик — точнее, уже юноша — влюбился. Его избранница, младшая дочь бургомистра, была прекрасна и мила. Она славилась своей красотой на весь город и наш герой был не единственным, кого она покорила. Когда она гуляла по улицам города, ее сопровождали толпы поклонников. Каждому она улыбалась, принимала букеты и подарки, но никого не выделяла и уходила домой в сопровождении дуэньи.       Живя в доме бургомистра мальчик имел счастье наблюдать за своей возлюбленной каждую свободную минуту. Он знал, что она больше всего любит горячий шоколад и марципаны, что она предпочитает платья розового и лилового цвета, что читает любовные романы в тайне от строгой дуэньи, и злится, когда старший братец вместе со своими дружками шумит, затевая нелепые розыгрыши, и приводит ее воздыхателей в дом. Он знал, что она любит сидеть на качелях в саду и расчесывать свои длинные золотые волосы, что голос ее подобен звону сотен хрустальных колокольчиков и поет она как ангел. Он готов был часами любоваться ее голубыми глазами и мечтал целовать ее нежно-розовые пальчики.       В саду бургомистра росло множество разных цветов, поклонники каждый день оставляли у дверей новые букеты, но юная прелестница задирала носик и звонко смеялась: — Эти цветы им ничего не стоят! — она отворачивалась и слуги уносили букеты. — К тому же, они так скоро завянут…       Юноша прочитал немало книг и после некоторых раздумий понял, что один цветок, купленный на последние гроши от чистого сердца представляет большую ценность, чем пышные букеты, дарители которых не нуждаются ни в чем.       От беспрерывной работы с бумагами у него испортилось зрение и скромное жалованье за несколько месяцев пришлось потратить на очки, но юноша придумал, как добиться расположения прекрасной девушки. Он приобрел алую розу в горшке, что стоило ему немалых усилий, ведь стояла поздняя осень и все розы давно завяли.       В тот день в доме бургомистра давали бал в честь дня рождения его дочери. Юноша понимал, что возможности остаться с Ней наедине у него не будет, поэтому решился преподнести свой подарок — и свое сердце — прилюдно. Вот только девушка этого не оценила. — Что? — ее звонкий голосок разнесся по всей гостиной, привлекая внимание гостей. — Я люблю вас, — повторил юноша, заливаясь румянцем. Руки у него дрожали от волнения. — Я люблю вас, прекрасная!.. — Вы? — девушка поморщилась. — Вздор! Поверить не могу, что вы посмели оскорбить меня вот так, при всех! Кто вы? Глупый и нищий мальчишка! Кто вам дал право смотреть в мою сторону, несчастный? Убирайтесь!       Осмеянный, юноша выбросил розу и всю ночь просидел без сна в своей каморке. В ушах звенело, не умолкая, одно и то же слово: «вздор-вздор-вздор-вздор…» Прелестная дочь бургомистра оказалась такой же избалованной и жестокой, как и ее брат, просто до этого она не замечала бедного юношу. То, что он принимал за благосклонность, оказалось равнодушием.       Тогда он понял, что ему не нужен никто и что любовь — это вздор, как и глупые, никчемные цветы.       Сказочник умолк, залюбовавшись игрой пламени в камине. Тихо потрескивали дрова, тикали часы с кукушкой — вот-вот выскочит из домика и закричит, отмеряя время. Сопел щенок, стучали спицы в бабушкиных руках. Едва слышно поскрипывали ступеньки. — И что же с ним было дальше, Сказочник? — рискнула прервать тишину Герда. Сказочник вздрогнул, сбрасывая наваждение. — Дальше? Дальше мальчик рос. Очень скоро он оставил место секретаря и начал подниматься вверх по карьерной лестнице. Он занялся коммерцией — оказалось, у него талант в такого рода делах. Он заводил полезные знакомства, обретал все большее влияние и уже никто из его бывших однокашников не осмеливался вспоминать вслух, что этот молодой коммерсант, имеющий некоторый вес в политике, был когда-то неумытым мальчишкой, которого задирали в школе или несчастным влюбленным. А вскоре никто уже и не помнил о том, что этот холодный и жесткий человек был когда-то юн мечтал о чем-то. — И он больше никогда не любил? — Увы, — Сказочник покачал головой. — Чтобы любить, нужно иметь горячее сердце. А откуда взяться горячему сердцу у того, кто никогда не знал родительской ласки, не имел друзей и был отвергнут той, к которой почувствовал симпатию? Наш герой открылся однажды, но его сердце, и без того слабое и едва теплое, было разбито. Тогда он собрал осколки, неумело склеив их, и заморозил, чтобы никто больше не смог причинить ему боль. — Сам?! — ахнула Герда, испуганно прижав руки к груди. — Я думал, эта история про Снежную Королеву, — нахмурился Кай. — И что этот мальчик позволил ей себя поцеловать, как я. Только нарочно, чтобы ничего больше не чувствовать. — Нет, Кай, — Сказочник потрепал его по буйным кудрям и улыбнулся. — Ты прав, тот мальчик тоже знаком с Королевой. Вот только свое сердце он заморозил сам, а она сочла его удобным и полезным союзником. Не все зло исходит от Снежной Королевы, дети, запомните это. Одинокие и несчастные люди могут сотворить с собой такие страшные вещи, какие Королеве и не снились. — Неужели тому мальчику совсем нельзя помочь? — Видишь ли, Герда, — Сказочник снова отвернулся к огню. — Твой поцелуй спас Кая, потому что ты любишь его, и потому что Кай, пусть и забыл об этом на время из-за чар Королевы, любит вас с бабушкой. Но тому мальчику это не помогло бы. — Потому что его никто не любит? — Герда не могла успокоиться. — Не может же быть так, что он совсем никому даже не симпатичен! — Потому что он не любит никого. Да, — Сказочник тяжело вздохнул. — На свете есть человек, которому он дорог несмотря ни на что. Но пока он… Не допускает даже мысли о любви, сердце Советника так и останется холодным и пустым. — Советника?! — Вы все время говорили о нем?! — в один голос закричали Кай и Герда. Сказочник почему-то сконфузился, щеки его покраснели. — Вы же хотели необычную сказку? Вот, пожалуйста! — Но кто же может любить Советника? — Герда обняла смущенного друга за плечи и попыталась заглянуть ему в глаза. — Сказочник, миленький, ну расскажите! Неужели такой человек правда есть на свете? — Кто он? — поддержал Герду Кай и повис на Сказочнике с другой стороны. — Да, господин сочинитель, — раздался от двери знакомый, слегка скрипучий голос. Все трое резко обернулись, едва не рухнув на пол. Сказочник покраснел еще сильнее. На пороге стоял Советник и пристально смотрел на него из-под очков. — Кто же он?       Но это была уже совсем другая история…