Но они были слишком самонадеянны.
Считая, что горстка рыцарей способна справиться с кошмаром потопившим в крови древнюю цивилизацию. С сущностью которой не стоит и малейших усилий повторять это раз за разом, наблюдая за жалкими попытками человечества противостоять неизбежному. Так что, как бы не было, но ожидаемо выясняется, что резонанса, который оба возвращенца смогли накопить к этому моменту времени оказывается недостаточно. Они терпят поражение, собирают последние силы к отступлению, когда Клодит улавливает шепчущий перезвон Хроник. Мгновение и пространство ощутимо меняется. Обычно пустое окружение словно по щелчку наполняют чем-то цельным, чем-то, что поможет им победить. В воздухе плотной стеной стоит смесь тёмной силы Пандемониума и совокупность резонансов Лорда. Это сочетание кружит голову, замещает собой кислород в лёгких, пускает по венам жидкое электричество, даруя новые силы к сопротивлению. И не важно, что изменилось количество, наплевать, что Картис видит как минимум три версии почти каждого присутствующего, сейчас это не так значимо. Не тогда, когда превосходство оказывается не на стороне монстра из кошмаров, а за спинами почти потерявших всякую надежду правителей. И они бросают все усилия на победу. В этот раз должно получится. В ушах шумит кровь, отовсюду слышатся атаки, заклинания или удары оружия, не имеет значения, ведь это наконец перекрывает мерзкий и пронзительный смех Пандемониума. Силы каждого рыцаря словно складываются в один удар, действуют подобно слаженному за долгие годы механизму и это даёт монархам Авиллона и Галлии возможность на последний шанс. Сбоку, яркой искрой в руках Айсона разгорается концентрированная энергия, перетекая в оружие старшего. Рывок в обход зрения дневного демона и лишь один удар. Пространство меняется снова, оглушающей вспышкой извещает о том, что всё позади. Тьма рассеивается так, словно её никогда не было, оставляя за собой лишь тело мага, к которой явно будет крайне много вопросов, но точно не сейчас. Оба правителя выдыхают почти синхронно понимаю, что они смогли. Конечно, не ясно до конца был ли разорван цикл или нет, но хочется верить в лучший исход. Короткий взгляд глаза в глаза и лёгкая полуулыбка младшего дают надежду, что дальше всё будет хорошо. Разумеется не сразу. Теперь им нужно многое сделать, чтобы разобраться с последствиями, вместе. Брать ответственность за каждый свой поступок и научиться снова стоять плечом к плечу друг с другом, без непомерного чувства вины и пустых сожалений. Как раньше. Но перед этим им следует прояснить некоторые моменты, то, что касается только их жизней, лично. Первыми домой отправляются маги Люмисэйда, стремясь подчистить неприятности, созданные началом катастрофы. Вслед за ними рыцари и правители каждого государства начинают покидать Галлию, оставляя в конечном итоге только авиллонцев с Императором. Впрочем, ненадолго. Айсон связывается с Руином, извещая, что ему нужно задержаться, понимая серьёзность одного нерешённого с Картисом вопроса. Мю появляется внезапно, снова намеренно открывая старшему доступ к базе Хроник. В ней меняется что-то, почти неуловимо, если не знать, но Клодит знает, он видит в ней частичку Лямбды, даже то, как Терминал смотрит на него, напоминает о времени, когда всё началось. В память закрадываются непрошенные воспоминания о смятении и гневе, слезах и решимости, обо всём, что они прошли вместе до того, как она уснула, повинуясь команде "высшей силы". А ещё девочка заговаривает с Лордом, рассказывает о вещах, которые переворачивают представление обоих мужчин об их пройденном пути. Десять тысяч попыток. Такое число озвучивает Терминал, словно выбивая почву из-под ног возвращенцев. Картис считал, что это он всегда сражался в попытках спасти Айсона, но действительность была совсем другой. Пугающей и просто бесчеловечной. Она говорит ещё что-то своему владельцу, но Император не улавливает, что именно, кажется, будто каждый звук доносится до него через толщу воды, в которую галлиец был погружён тысячелетия назад, прикован цепями к самому дну бесконечно глубокого моря. Рассеивающийся тихий звон Хроник вытягивает его из этого состояния, вталкивая в глотку поток свежего воздуха, заставляет смотреть на мир по-новому, смотреть по-новому на Реанмона, угадывая каким теперь видит его сам юноша. Они остаются тет-а-тет совсем скоро, едва успевая оправиться от пережитого, как под солнечным сплетением загорается осознание и необходимость в разговоре. Это их неизбежность. Сами мысли обоих мужчин сходятся в конкретном месте, которое было им знакомо до дрожи. Тогда-то окончательно падают все маски. Лорд и так знал большую часть истории жизни Клодита, но теперь, на стол, подобно картам в финале каждой игры, выкладываются все подробности, значимые и не очень детали. Галлиец чувствует как с каждым произнесённым словом он выворачивает перед Айсоном собственную душу, страшно боясь осуждения, боясь потерять его снова, только в этот раз точно навсегда. В могущественном Императоре словно просыпается тот самый молодой парень, который недосчитывал удары сердца от чужого тихого смеха, тот, что прятал краснеющие и пылающие жаром щёки в тепле аккуратных ладоней младшего. И тот, что в отчаянии на коленях молил об ином исходе первой жизни. В груди, совсем как в те моменты, грохочет ударами дурацкая мышца, и мелко дрожат руки, а ещё взгляд Реанмона совсем такой же, да, в нём теперь плещется опыт бесчисленного множества жизней, но, если честно, в этот момент Картису чудится, что их не было. Не было катастрофы, гибели Лорда и невообразимо огромного количества попыток всё исправить. Будто они такие, как в первой временной линии, в полумраке библиотеки, на языке послевкусием травяного чая оседает случайно вырвавшееся слово. Повисающее в воздухе и заставляющее тогда ещё не Императора умирать внутри от собственной глупой несдержанности. Ладони опаляет прикосновением, и Картис едва не отдергивает руки, просто на рефлексе, но вовремя понимает что к чему. Айсон смотрит, пронзительно, позволяя снова утопать в жидком обсидиане глаз, и тихо шепчет одно только слово. От которого Клодита прошибает как ударом молнии. — Красивый. — По лицу младшего скользит улыбка, и в этот раз черёд Галлийца тянуться вперёд, возвращая подаренный годы назад поцелуй. Конечно, впереди последуют ещё огромное количество разговоров о прошлом, будущем, об им совместном настоящем, но всё это будет гораздо позднее. Примерно после того как два монарха, давно потерявшие друг друга и вновь нашедшие смогут полностью осознать, что всё позади. Что не нужно больше думать о катастрофе и том, как всё исправить. Когда оба смогут понять, что они справились и в свои силы вступила последняя попытка. Которую они смогут пройти вместе. — Ну и кто из нас аномалия? - с явным превосходством спрашивает Айсон, вычерчивая закрученные узоры на широкой спине Картиса. Их ноги почти лижет пеной прибой, а сбоку трещит костёр. — Получается я был гораздо раньше. Я любил тебя в каждой из попыток. Всегда. Даже если и не помнил этого. Просто тянет Лорд, цитируя давнюю фразу Императора, осталяя лёгкий поцелуй на плече и обнимая старшего сзади поперёк груди. Со дня последнего сражения прошло почти полтора года. Не сказать, что это было просто, но они были вместе, и этого оказалось более чем достаточно. Особенно для Клодита, который, устав от бесконечного бремени ответственности, оставил трон. К счастью, из-за смягчения политики и в целом поведения в этой временной линии были живы оба его старших брата, один из которых заслуженно принял титул правителя. И хотя надолго ещё при слове император в умах людей будет появляться фигура Картиса, рано или поздно это изменится. Через годы или сотни лет, не важно, главное то, что это будет, ведь цикличность завершилась, что подтвердила Мю. Последняя попытка, на этот раз длинною в целую жизнь. И кажется, это именно то, что они заслужили. После тысяч поражений, потерь, после всего, через что пришлось пройти двум монархам, они заслужили покой. Дом. С видом на родное море. И с друг другом."Я больше не один, в конце концов"