По бездорожью в потрëпанном фордике

Lady, running down to the riptide, Taken away to the dark side, I wanna be your left hand man, I love you when you're singing that song and i got a lump in my throat cause, You're gonna sing the words wrong. Riptide - Vance Joy Штат Нью-Йорк остался позади, Гермиона свалилась без сил прямо на пассажирское место, сжав в руках игрушку огромного фламинго. Северус сел за руль, предварительно выпив, кажется, последнее зелье от похмелья. Краем почти ничего несоображающего сознания девушка сделала себе пометку, устроить допрос с пристрастием о странной нелюбви мужчины ко сну. Прокалывался он уже много раз, и почему-то только сейчас, на пьяную голову Гермиона смогла сложить все частички одного пазла. Ну а пока, ей снились сны. Там, где нет предела воображению и мечтам в узком коридоре дома танцевала красивая пара. Девушка смогла разглядеть только их прямые спины и счастливые улыбки на лицах. Потом были бледные пятна её блужданий по Ирландии, в которой, к сожалению, слишком много людей узнавало её и каждый тыкал пальцем. Люди сливались с синие пятна, устрашали, возвышались. Снился гамак, устремлëнный в чëрное небо, и россыпи звëзд. Ей снился Хогвартс, его высокие своды и тëмные коридоры. Дорога к лесу, на которой она часто встречала зельевара. ... Они остановились где-то на обочине в Пенсильвании. Пару часов назад снова пошёл апрельский дождь, сегодня почему-то особенно обозлëнный и бунтующий. Ночь опустилась на зелёную глушь вокруг ярко-жëлтого фордика. Двигатель выключен, как и выключен свет в салоне. Радио заглохло, интернет давно пропал. Два человека сидят на передних сидениях. И оба не спят. Тишина между ними недавящая, напротив, спокойная, добродушная, всё ждёт накала страстей. Ливень шумит за пределами их убежища. Потоками стекает, обволакивает. – Ты помнишь, как часто мы встречались на той тропинке в лесу? – Гермиона первой подаëт голос после почти часового затишья. – Почему ты решила об этом вспомнить? – мужчина перевëл взгляд от окна. – Сны. – Удивительная они штука, – Северус немного помедлил. – Я тебе снился? – его голос глубокий бархатный звучал завораживающе. – Часто, – почему-то не захотелось отводить взгляд. Хотелось смотреть прямо в его глубокие чëрные глаза, горький шоколад растаял в темноте салона. – Норма ли это? – он улыбнулся, переводя всё в шутку, а вот Гермионе было совсем не смешно. – Кажется, это отклонение, – странная игра, поймёт ли он? Лицо мужчины сделалось серьёзным, выдавая то, что и в первый раз его улыбка была лишь отвлечением. – Надо лечиться, причём нам обоим, – мрачно заметил он, и то ли сама мысль об этом, то ли что-то совсем другое омрачило его волевое лицо. Странное признание испугом полоснуло сознание. Неужели, и он испытывает к ней что-то? Что-то что? Что же! Дав себе передышку, Гермиона начала судорожно соображать. Она и помыслить не могла, что разговор войдёт в это неспокойное русло. Безопаснее было на мелководье, в разговорах о любимых книгах и выпечки. Было очень страшно, но ещё более страшным была вероятность откатить всё назад. А это точно не входило в её планы. – А, если нам не надо лечиться? И всё это вообще показатель нашего здоровья? – Всё это? – мужчина скептически поднял бровь, но дыхание его лëгкое и прерывистое выдавало его с потрохами. – Всё это, – утвердительно повторила она. – Ты же тоже это чувствуешь? – прошептала она. Северус резко откинулся головой на спинку сиденья. Любая возможность, даже вероятность пугала. Начал он всё это путешествие, потому что искренне хотел помочь, вообще ни на что не рассчитывая. Ему вообще не везло с женщинами. А уж такая как Гермиона никогда не могла ему и светить. Но кажется, эта полоумная хотела светить ему сама. Маяком в десятибалльный шторм. О, да. Именно этого она и хотела. Лëгкими воздушными касаниями пальцев на щеках. Острая линия скул, орлиный нос, тонкие губы. Тёплое дыхание греет правую щëку. Поцелуй невесомый, волнительный и волнующий, таящий страх и надежду. Мужчина отвечает также легко, не торопится и не торопит. Всё время мира у их ног, но на сегодня им уже достаточно и этого. По крайней мере, в это безлунную ночь они есть друг у друга. А нужен ли им вообще кто-либо другой? – Я не собираюсь об этом забывать, – первое, что произносит мужчина, после того как у обоих наконец выравнивается ритм сердца. – О, я тебе и не позволю, – вполне серьёзно отвечает Гермиона, на её губах застывает улыбка. There's this movie that I think you'll like, This guy decides to quit his job and heads to New York City, This cowboy's running from himself, She's been living on the highest shelf. ... – А это похоже на табуретку, –Гермиона ткнула пальцем в небо. – Табуретку? – Северус лениво приоткрыл глаз, всматриваясь в проплывающие пышные облака. – Ну да, –даже тут Гермиона была готова отстаивать свою точку зрения до конца. Мужчина добродушно усмехнулся, поняв это. – Дай лучше попробовать ванильное, тебе ведь не докажешь, что это пуф, – длинные пальцы потянулись к её руке. Подтаявшее мороженое быстро переменило хозяина. – Эй, не отвлекайся, теперь твоя очередь, – Гермиона улеглась поудобнее, подсовывая края покрывала, расстелянного по траве, себе под голову. – И, кстати, это всё-таки табуретка. – Хорошо, вон то, скажем за твоей табуреткой, очень похоже на черепаху. – Черепаху? Это же распластанный блин, – Гермиона блаженно прикрыла глаза, греясь под лучами редкого солнца. Дул лëгкий ветерок, разнося по поляне аромат душистых цветов. Ненавязчивый воздушный аромат. Солнце навалилось на них пару часов назад, и Гермионе каким-то чудом удалось вытащить мужчину на природу. Позагорать и понежиться под солнцем. – Ты что голодная? – Северус, сжалившись, протянул ей своё шоколадное мороженое, оставляя себе её ванильное. – Ещё чего, третья порция мороженого заходит на ура, это мой своеобразный перекус, – девушка улыбнулась, чокнувшись своим стаканчиком об его. – Хорошо, – мужчина приподнялся на локтях. – Тогда это похоже на южную башню Хогвартса, – он показывал рукой далеко-далеко в сторону севера. Гермиона долго всматривалась в пышноту белого. – Ты скучаешь по нему? – По замку? Иногда. Вырвать с корнем то, что взращивал годами... – Северус перевёл взгляд на Гермиону. – Понимаю. – А по урокам зельеварения? – она улыбнулась, вспоминая былые года. – За дурачьëм наблюдать всегда было весело, – мужчина пожал плечами. – Единственное, мне всегда хотелось вести только у тех, кто действительно был заинтересован в зельях. – Стал бы для них Мастером? – Почему бы и нет, помочь тем, кто хочет научиться, – Северус замолчал. – В любом случае, это всё в прошлом. Мужчина надвинул на глаза шляпу, в значит разговор можно было считать законченным. Гермиона вздохнула, принявшись с ещё большей сосредоточенностью всматриваться в облака. ... – Я не уверен, что это хорошая идея, – мужчина раскрыл багажник, доставая пакеты со всем купленным ими в небольшом магазинчике на самом въезде в город. Какой-то очередной город. Где-то на границе Пенсильвании, там где две реки впадают друг в друга и первые бабочки порхают по лугам. – Ты опять бурчишь, – Гермиона сосредоточеннно складывала поленья в одну кучу. – Пицца на костре, Гермиона? – мужчина спорил, но планомерно доставал все необходимые продукты из пакетов. – Да-да, помоги лучше замешать тесто, – девушка ответила лишь спустя пару минут. – Уже вечереет, – последняя безуспешная попытка. – Это к лучшему. – О, Мерлин. Спустя час колоссальных усилий всё было готово. Они расположились в отсеке багажника, заклинанием Северус вообще снял с фордика крышу, поэтому обустроились они со всеми удобствами. В воздухе вокруг них кружились зачарованные магией светлячки. Полупустые тарелки с пиццей лежали рядом друг с другом. Стояли пустые бокалы с белым вином. Да, странное сочинение. Гермиона и Северус лежали привалившись друг к другу, и просто молчали, выслушиваясь и прислушиваясь. Всматриваясь. Их руки, сплетëнные лежали на бедре мужчины, и тот изредка бессознательно водил большим пальцем по её запястью её руки. Ароматы ночи смешались, темнота вокруг зачаровывала, и пусть, что половина теста пиццы оказалось сырым, а вино горьким, им было хорошо. Ещё одна спокойная ночь ждала их, а особенно Северуса, ведь Гермиона стерегла его сон. Lady, running down to the riptide, Taken away to the dark side, I wanna be your left hand man, I love you when you're singing that song and i got a lump in my throat cause, You're gonna sing the words wrong.