Игры в Хогвартсе

      Накануне Хэллоуина, когда все ученики Хогвартса вместо празднования засели в своих факультетских гостиных за очередными приключениями, несколько профессоров заперлись в кабинете директора Альбуса Дамблдора, чтобы приятно провести вечер с кубками хороших и крепких напитков, окунувшись в мир вымышленного города Хоруэл.       — Я опять конфисковала зачарованные дайсы у Смита, — проворчала профессор Грейнджер, усаживаясь за круглый стол.       — Я не удивлён. Этот мальчишка любит нарушать школьные правила. Видимо, это отличительная черта всех гриффиндорцев, — ухмыльнулся Малфой, отпивая дымящийся огневиски.       На это Грейнджер лишь скорчила гримасу, демонстративно показывая, что её, уважаемую преподавательницу нумерологии, не заботит мнение какого-то лощёного хорька-переростка и по-совместительству преподавателя прорицаний.       — Вы сами ещё зелёные и несмышлёные дети. Хоть и стали профессорами, а ведёте себя так же, как в студенческие годы, — поигрывая цветными костяшками и наблюдая за молодыми людьми своими ониксовыми глазами, лениво сказал Снейп.       — Я думаю, нам давно пора закрыть их в выручай-комнате и не выпускать, пока они не найдут общий язык, — хохотнул Дамблдор, помогающий Флитвику разложить на столе карты сегодняшнего приключения.       — Совершенно с тобой согласен, Альбус, — пискнул Флитвик, открывая книгу мастера и расставляя перед собой игровые фигурки. — Да, думаю, каждый из присутствующих согласится, что в Хогвартсе давно пора провести свадьбу, а наши голубки очень подходят на роль жениха и невесты. Их нужно только подтолкнуть.       — Филиус, не начинай, а то они опять поссорятся, и мы не поиграем, — устало выдохнула Макгонагалл, потягивая херес из серебряного кубка.       — Спасибо, Миневра. Хоть вы понимаете, что мы с Малфоем не пара, — Гермиона бросила гневный взгляд в сторону блондина.       — Дорогая, я просто знаю, что вы оба ещё не созрели для серьёзных отношений. Но, когда вы наконец-то поймёте, что созданы друг для друга, я буду первая произносить тост на вашей свадьбе и танцевать на столе.       — Может хватит уже нас сводить?! — голос Малфоя хоть и был спокоен, но Грейнджер заметила, как потемнели его глаза от сдерживаемого гнева и раздражения.       Их сводили давно. С самого начала их преподавательской деятельности в школе, уже больше трёх лет. Двое лучших выпускников своих факультетов, пришедшие работать в Хогвартс профессорами сразу же после окончания школы. Они в первый же год стали мишенью для шуточек и подколов со стороны других преподавателей. Директор и остальные профессора постепенно заразились синдромом сводничества. А Флитвик так и вовсе стал одержим идеей проведения в Хогвартсе свадьбы молодых людей. С каждым месяцем и годом эта одержимость росла, хоть Малфой и Грейнджер абсолютно не давали никакого повода. Они больше не враждовали, как это было в школьные годы, но и не проявляли никаких симпатий друг к другу. У каждого из них время от времени были какие-то любовные отношения вне стен Хогвартса, но они не приводили ни к чему, кроме нового витка в работе «Профессорского Союза Свах».       — Правда, это уже выглядит абсурдно! — воскликнула Грейнджер. — Мы с Малфоем просто коллеги и ничего более. Он меня даже не возбуждает…       — Она меня даже не возбуждает… — в один голос с ней сказал Малфой.       На щеках Грейнджер заиграл лёгкий румянец, а Малфой торопливо отвёл от неё взгляд, с интересом изучая резьбу на своём стакане. Все, кроме них, благосклонно рассмеялись над этой уже давно отработанной фразой, которую молодые люди произносили постоянно, когда заходил разговор об их гипотетических отношениях.       — Либо мы играем, либо я ухожу, — теряя терпение, Малфой поставил свой стакан с огневиски и уже отодвинулся от стола.       — Конечно играем! — возбуждённо сказал Флитвик, наколдовывая непроницаемую ширму мастера перед собой. — Тем более, я раскопал очень интересное дополнение по тавернам и алкогольным напиткам с их эффектами. Хотел предложить вам его опробовать.       — Я не хочу накачивать свою эльфийку алкоголем. Ты же знаешь, у неё тяжёлая предыстория… — возразила Макгонагалл.       — Я так и думал, что ты это скажешь, Миневра. Поэтому подготовил новых персов для этого приключения. Разбирайте листы персонажей. У вас есть время с ними ознакомиться, пока я готовлю ширму, — прервал её Флитвик, протягивая стопку чарников.       — О, я буду тифлингом, — заинтересованно произнёс Снейп, разглядывая картинку и изучая список навыков и особенности своего друида. — Давно хотел поиграть за эту расу.       — А я высший эльф и плут, — скучающе отзывался Малфой, положив на стол свой чарник. — Опять…       — Ты настолько зациклен на своей внешности, даже неудивительно, что тебе попадаются исключительно эти высокомерные представители эльфийской расы, — съязвила Грейнджер, ловя на себе взгляд серых глаз, не обещающий ничего хорошего, но их хозяин молчал, изучая её лицо. — Хотя тебе бы больше подошёл дроу.       Гермиона не могла не попытаться задеть его, ведь с каждым годом Малфой выглядел всё более привлекательно. Грейнджер частенько одергивала себя за то, что разглядывает его профиль за завтраком, на собраниях в кабинете директора, или когда он вечерами проверял эссе своих учеников за соседним с её столом в учительской.       — Наш Белоснежка слишком прекрасен для дроу, а для остальных рас и подавно, — пошутил Снейп и заглянул в лист Грейнджер. — На свою лесную эльфийку посмотри. Её откровенное декольте сегодня явно станет виной потасовки или драки в таверне.       — Вы все можете не беспокоиться об этом. К нашему столику никто даже не подойдёт. Я играю за воина-голиафа, Северус, — возразила Макгонагалл, хихикая и подталкивая свой чарник зельевару. — Смотри, какой красавчик.       Снейп взглянул на лысую татуированную голову, водружённую поверх ходячей горы мышц, и присвистнул.       — Альбус, а почему ты молчишь и не хвастаешься? — спросила Макгонагалл.       — Я бард! — обречённо выдохнул Дамблдор и добавил. — Только гном или гномиха, по имени не понятно, да и по картинке тоже. Филиус, кого ты мне подсунул?!       — Да ладно тебе возмущаться, Альбус. Ты сможешь отыграть этого перса с закрытыми глазами, — Флитвик азартно потёр руки. — У меня всё готово, и мы можем начинать. Итак, ваша весёлая и разношёрстная компания приключенцев остановилась на ночлег в небольшой гостинице, расположенной над таверной «Трусливый гоблин». Хозяйка этого уважаемого в округе заведения дварфийка Бадлинн. У неё красивая и густая рыжая борода, о которой ходят легенды среди местного населения. А ещё, когда вы спрашивали дорогу к гостинице, каждый прохожий упомянул, что она подаёт лучшие горячительные напитки тем, кто споёт её любимую песню «Блудная Блуди Бади». Она усадила вашу компанию за свой лучший столик в углу таверны, чтобы вас никто не побеспокоил, ведь приключенцы не так часто появляются в городе Хоруэл, а местные жители им очень рады и всегда пытаются разузнать что-нибудь интересное об их подвигах.       Флитвик взмахнул палочкой, и на лежащей посередине стола объёмной карте таверны появились игровые фигурки — точные копии персонажей из чарников игроков. После ещё одного взмаха палочки рядом с ними появилась фигурка маленькой коренастой женщины с бородой, заплетённой в толстую косу и заговорила голосом Флитвика.       — Добро пожаловать, странники. Я рада принимать вас в таверне «Трусливый гоблин» и буду счастлива, если вы мне немного расскажете о себе и ваших приключениях.       Каждый из игроков взмахнул палочкой, применяя заклинание, позволяющее им говорить устами своего персонажа.       — Хе-хе, я Димбл. Скальный гном, который не может усидеть на месте, — ответил белобрысый, странно одетый, крохотный человечек с флейтой в руках голосом Дамблдора. — Я люблю петь и танцевать, но больше этого я люблю путешествовать и открывать для себя новые города. Эти чудики рядом со мной — преданные поклонники моего чарующего голоса.       — Не слушайте эту шмакодявку. Он прибился к нам только пару дней назад, — Макгонагалл пыталась басить, подавляя смех. — Я Горру. Моей силе уступает любой из тех, кого ты встречала в своей жизни, Бадлинн, правда, я немного туповат.       — Это заметно невооружённым взглядом, — саркастично проговорил рогатый полуголый тифлинг на столе голосом Снейпа.       — А эта парочка почему молчит? — спросила дварфийка. — Я могу дать указание, чтобы им постелили в наших лучших покоях, если они хотят уединиться. Я даже от барной стойки почувствовала искры и притяжение между ними.       Флитвик хихикнул, а Грейнджер с Малфоем одновременно закатили глаза, уже готовясь отбиваться от недвусмысленных намёков, которые перешли из реальной жизни в игру.       — Я просто жду свою выпивку, — ответил высокий и красивый эльф с длинными платиновыми волосами и заострёнными ушами. — Я Бейро, а эта полуголая порнозвезда рядом со мной Миали. Мы не…       — Фу, Малфой, как низко, — перебила фигурку возмущённая Грейнджер. — Откуда ты вообще знаешь, как выглядят маггловские порнозвёзды?       — У меня широкий кругозор, Грейнджер. А у твоей эльфийки вместо одежды пара кожаных ремешков. Так что ещё скажи спасибо, что я сравнил её с порнозвездой, а не с девочкой из борделя «Красный дракон» в Лютном переулке, — он бросил ещё один взгляд на изображение в чарнике Грейнджер. — Хотя они там, пожалуй, одеваются приличнее, чем ты.       Малфой смотрел ей в глаза, наслаждаясь раздражением от его слов. Гермиона тяжело сглотнула неожиданно вставший в горле ком, когда его взгляд скользнул ниже с её лица к вырезу блузки.       — Пожалуй, вам нужно выпить, дорогие гости, — попытался вмешаться Флитвик через своего персонажа. — Что вам принести? Наш бармен — драконорождённый, он готовит отменную «Кровь титана». Но должна вас предупредить, этот напиток не для всех, а только для самых стойких и смелых.       — А что гулять, так гулять! — воскликнула Макгонагалл через своего персонажа, придумывая на ходу. — И принесите нам ещё фейского вина, ваше место им славится, как мне рассказывали в Фандалине.       — Конечно, конечно, — запыхтел Флитвик, готовясь к самому интересному. — Бадлинн приносит вам пять серебрянных кубков, до краёв наполненных ярко-алой густой жидкостью, действительно напоминающей кровь. Она солоновато-сладкая на вкус и чем-то напоминает фруктовый сок, а не алкогольный напиток. Только выпив последний глоток, вы почувствуете действие алкоголя. Так что теперь бросайте кости, дорогие игроки. Посмотрим, кто из ваших персонажей насколько захмелел.       На центр стола выкатилось пять двадцатигранных кубиков из персональных наборов каждого сидящего за столом. Флитвик сверил результаты и отлевитировал игрокам карточки их поведения в соответствии со степенью опьянения персонажей.       — Альбус, не подглядывай, карточки всё равно зачарованы, — осадил директора Флитвик, объяснив правила. — Вы можете догадаться о чужих эффектах лишь по поведению и разговору игроков и их персонажей.       — Бадлинн!!! Неси ещё выпивки для моих друзей! Сегодня мы будем гулять всю ночь! — воскликнул голиаф Макгонагалл, когда сама Минерва опустошила свой бокал хереса одним глотком. — Горру сегодня намерен выпить все запасы вашего бара и угостить всех гостей вашей таверны.       Игра набирала обороты. Воображение уносило присутствующих всё дальше от директорского кабинета и Хогвартса. Уважаемые во всей Британии профессора шутили и дурачились не хуже своих учеников. Они с азартом бросали кости и получали новые карточки, придумывая новые и новые версии развития событий.       — Возможно, это будет даже интересно, — Малфой ухмыльнулся, убирая карточку с надписью «Развратный» под лист своего персонажа и делая глоток огневиски. — Я же могу выбрать действие?       — Конечно, если это позволяет выпавший тебе эффект от выпивки, — Флитвик сиял, как новенький галеон и подмигнул Снейпу из-за ширмы.       Малфой взмахнул палочкой, и его персонаж сел рядом с эльфийкой Грейнджер, почти скрывая их своим дорожным плащом от общей компании в полумраке таверны. Он что-то шепнул той на ухо, а Гермиона услышала у себя в голове голос блондина: «Готовься, Грейнджер. Тебе повезло. Этим вечером ты наконец-то узнаешь, что я на самом деле чувствую к тебе и что хочу с тобой сделать…».       Гермиона на мгновение застыла. Она не понимала, как он смог незаметно для неё прорваться сквозь лабиринт её оклюменции и, тем более, не могла знать, насколько серьёзно он говорит. Несмотря на своё смятение, Грейнджер ощутила, как румянец заливает щёки. Поборов стеснение, она взглянула в серые глаза Малфоя. Чёрный колодец зрачка почти поглотил потемневшую радужку. Колючий лёд, всегда сверкавший в его глазах, растаял. В них полыхало неприкрытое желание.       — «Эти ремешки так стягивают твою прелестную грудь, что я весь вечер удивляюсь самообладанию своего персонажа. А на тебе, Грейнджер, столь же откровенное бельё сегодня?» — вновь услышала Гермиона у себя в голове тихий голос Малфоя.       — «Да…» — так же, как и он, мысленно ответила она.       Магия, заключённая в её игровой карточке, не позволяла ей солгать, да она и не хотела, решив хоть сегодня отпустить себя. Пусть и в игре, но рассказать Малфою о своих подавляемых желаниях и фантазиях, которые она так усиленно отгоняла от себя последние два года.       — «Возможно, я даже позволю тебе это узнать, если будешь себя хорошо вести…»       — Это же против правил. Нам тоже хочется знать, о чём вы там шепчетесь, — демонстративно возмутился Дамблдор.       — Альбус, ты сам частенько жульничаешь, поэтому не возмущайся. Пусть шепчутся, раз того «требует» от них игра, — Снейп окинул Дамблдора осуждающим взглядом.       Он задумался, а затем предложил самый удобный в сложившейся ситуации выход, позволяющий крестнику действовать совсем не в рамках игры. Ведь Северус был единственным, кто знал о настоящих чувствах Драко.       — Мы уже можем прекрасно повеселиться и без них. Я вот намерен продолжить пить и рассказывать вам невероятные байки о приключениях моего тифлинга в городе разврата и похоти, — Снейп взмахнул палочкой и его персонаж заговорил. — Путешествовал я в молодости по Долине Ледяного Ветра, и мне посчастливилось побывать в городе Мирбар. Там такие подпольные публичные дома…       — «А насколько хорошим поведением будет считаться, если я проведу пальцами по линии твоего подбородка и спущусь невесомыми прикосновениями по твоей нежной шее к этим завораживающим ключицам? Они так манят меня, Грейнджер, когда ты позволяешь себе, как сейчас, расстегнуть несколько пуговиц своей профессорской мантии», — тихий шёпот Малфоя в голове завораживал, пока Снейп увлёк остальных сексуальными победами своего тифлинга, который по его словам, был очень искусным любовником.       Гермиона попыталась отогнать непрошенные картинки, возникающие у неё в голове, боясь слишком быстро сдаться в их неожиданной игре один на один. Но окружающая обстановка расплывалась и таяла с каждым его словом. Были лишь их глаза, скрытый ото всех разговор и подавляемые до этого момента мысли и эмоции, что вырывались наружу и подпитывали разыгравшееся воображение. Ментальная магия позволяла им фантазировать вместе.       — «Какие у тебя красочные фантазии, милая. А хочешь узнать, о чём думал я весь Святочный бал в наш первый год на посту профессоров?» — в голосе Малфоя у неё в голове, проступает лёгкая хрипотца. — «Ты была в чёрном платье, а молния на спине тянулась до самого подола. В ту ночь я, кажется, продал душу дьяволу, чтобы совладать со своим возбуждением и не пробраться в твои покои, чтобы узнать насколько нежная кожа скрывается под чёрным шёлком, если я потянул бы за язычок молнии…»       Его персонаж коснулся обнажённого колена эльфийки и погладил его, а Грейнджер ощутила фантомное, почти невесомое прикосновение руки Малфоя на своей коже. Лишь небольшое покалывание и давление, но оно отзывалось во всём теле.       — «Как ты это делаешь?» — с трудом сформулировала Гермиона вопрос у себя в голове.       — «Немного особой магии. Моё личное изобретение. А пока все так увлечены попытками старика Дамби сочинить песенку про блудную Блуди Бади, я хочу узнать о том, почему так намокли твои трусики, Грейнджер. Расскажи, о чём ты мечтаешь. Я хочу знать все твои сексуальные фантазии. А ещё лучше покажи,» — Малфой смотрел на неё с довольной улыбкой, потягивая жидкий янтарь виски из своего стакана.       Гермиона недоумевала, как он может быть внешне настолько спокойным и расслабленным, при этом подбрасывая её воображению свои воспоминания, дополненные её очень яркими фантазиями. Грань между её и его воображением стиралась, сливаясь в красочный водоворот перед глазами обоих.       Прошлый Хэллоуин был самым «интересным». Гермиона видела себя через его фантазии, а может это были её фантазии. Она предпочла не разбираться в формулировках.       Гермиона лежала на спине, обнажённая и прикованная заклинанием к его кровати. Из одежды на ней была лишь лента пояса от её же нежно-розового платья на глазах. Потемневшие алые соски были зажаты крохотными, плотно обхватывающими их колечками, которые посылали прерывистые вибрации от груди по всему телу.       Обнажённый Малфой подошёл к ней с небольшим золотистым пузырьком в руках. Грейнджер, чуть было не задохнулась, увидев его тело в столь реальной картинке у себя в голове. Он выглядел ещё лучше, чем она себе представляла. Рельефные мышцы под белоснежной кожей, сводили её с ума. Особенно тогда, когда он приподнял руку, и тонкая струйка разогретого ароматного масла окропила её живот и широко разведённые бёдра. Малфой отбросил опустевший флакон, и его руки начали своё путешествие по её телу. Начиная с запястий он массировал разгорячённую кожу, распределяя масло скользящими уверенными движениями и словно специально обделяя вниманием ноющую от уже непрекращающейся вибрации грудь и истекающие блестящими соками возбуждения розовые лепестки набухших половых губ. Пальцы Малфоя массировали выступающие тазобедренные косточки и гладкий, лишённый волос лобок. По комнате эхом разнёсся её стон, и он потянул за тонкую серебряную цепочку блеснувшую между нежных складок. На его руку выпал один вибрирующий резной серебряный шарик размером со снитч.       Гермиона, сидящая за столом, прикрыла рот рукой, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.       Малфой поднёс шарик к клитору и покружил, слегка надавливая и наблюдая за быстро приближающимся оргазмом. В тот момент, когда спина Гермионы выгнулась, и всё тело напряглось, готовое вот-вот взорваться и затопить её волнами оргазма, он убрал шарик и успокаивающими движениями погладил внутреннюю сторону нежного бедра, не давая экстазу растечься по венам.       — «Это было бы слишком просто, дать тебе кончить так быстро», — шёпот в голове сводил с ума, а фантомные прикосновения руки Малфоя между ног в совокупности со стоящей перед глазами пеленой их фантазий и вовсе заставляли терять хоть какую-то связь с миром.       Грейнджер уже не понимала, что является частью фантазий, а что лишь искусная магия. Она чувствовала пальцы Малфоя, ласкающие её сквозь тонкое кружево белья, и видела перед глазами, как он вновь и вновь подносит вибрирующий серебряный шарик к её клитору и отстраняет, заставляя срывать голос на крик, а слёзы неконтролируемым потоком течь по вискам, пропитывая повязку на глазах. Гермиона слышала у себя в голове собственные мольбы:       — Драко… Драко… Пожалуйста… Умоляю… Дай мне кончить… Драко…       Малфой бросил мимолётный взгляд на увлечённых игрой и подвыпивших профессоров, абсолютно не замечающих, что он творит с ней, а она с ним. Он поправил свободную чёрную мантию, чтобы никто, даже случайно, не увидел, как его возбуждение натягивает ткань на брюках. Лёгким взмахом палочки добавил выпивку в свой бокал, продолжая показывать Грейнджер то, чем были наполнены его сны и мысли все эти годы.       Его член подрагивал, а капельки смазки стекали по напряжённому стволу, но он продолжал доводить её до предела, испытывая все тонкие грани её удовольствия, не переступая заветную черту. Он вылизывал её затвердевшие, изнывающие желанием соски, после того как снял кольца зажимов. Гермиона вздрагивала и стонала всё громче от каждого движения его языка. Губы обхватили сосок и, посасывая, оттянули. Податливое тело задрожало в его руках, и он освободил Грейнджер от сковывающего заклинания. Развернул и поставил на колени. Надавив на спину, заставил прогнуться и предоставить ему прекрасный вид на округлые, аппетитные ягодицы. Она льнула к нему, желая большего, а он поглаживал и сминал в ладонях нежную порозовевшую кожу. Склонился и испил капающий сок.       Малфой знал её тело в мельчайших деталях, за эти годы он ежедневно раздевал её взглядом на утренних собраниях профессоров, а однажды ему даже посчастливилось столкнуться с ней в преподавательской ванной. Фантазии о её теле в тонком полупрозрачном халатике ещё долго не покидали его мысли. Малфой продолжал всё красочней показывать Гермионе завершение одной из них.       Стенки её влагалища сжались, и она вытолкнула второй шарик. Тот, тихо звякнув, упал на мокрые простыни между её широко разведённых ног. Он собрал головкой члена обильно вытекающую из лона смазку и был готов войти в неё. Наконец-то ощутить, как тугие стенки обволакивают его ствол. Дразня, заставлял подаваться подрагивающим от возбуждения лоном навстречу ему. Грейнджер умоляла его наполнить её. Утолить эту жажду. Дать ей высвобождение и кончить, прекратив эту сладкую пытку искушением.       Совместная фантазия была слишком реальной, и Малфой напряжённо сглотнул, наблюдая за раскрасневшейся, сидящей в нескольких дюймах от него женщиной, которую он безумно желал ещё со школьной скамьи.       Неожиданно, Гермиона посмотрела на него, и в её глазах промелькнул страх. Она вскочила из-за стола и выбежала из директорского кабинета, бормоча по дороге неразборчивые извинения и наталкиваясь на все предметы на своём пути.       — Ну почему вы даже поиграть не можете без ссор?! — возмутилась раскрасневшаяся от смеха и выпивки Макгонагалл.       — Драко Люциус Малфой, иди сейчас же и помирись с ней. Проси прощения! Если надо умоляй на коленях. Нам это уже надоело! — строго сказал Северус.       — Да, это всё из-за вашего клуба сводников! А ну вас! — в сердцах воскликнул раздражённый Малфой, выскакивая из кабинета со скоростью, максимально возможной при неопадающем стояке в штанах.       Он быстрыми шагами шёл по пустым коридорам, эхо которых звенело у него в ушах. Малфой мысленно проклинал себя за то, что напугал Гермиону. Заставил бояться слишком извращённых для правильной гриффиндорки желаний.       Драко уже нажал на ручку двери, ведущей в его личные покои, и был готов толкнуть дверное полотно, когда Гермиона окликнула его, выходя из ближайшей к двери ниши.       — Что тебе ещё, Грейнджер? — его голос был полон раздражения, смешанного с нетерпением. — Решила посмеяться надо мной за то, что посмел влюбиться в тебя и желать? Или сообщить, что натравила на меня Попечительский Совет за домогательства?       Сейчас Малфой не хотел думать о последствиях того, что произошло между ними за игровым столом. Он уже по пути к своей спальне практически смирился с тем, что любимая женщина никогда не будет принадлежать ему. Что ему остаётся лишь мечтать о неприступной и идеальной Гермионе Грейнджер. Но, прежде всего, Малфой желал лишь уединиться и выпустить то напряжение, что сковывало его движения. Ткань брюк болезненно давила на возбуждённую плоть. А мысли путались и вертелись вокруг того, как он будет ублажать себя, представляя розовые, покрытые веснушками щёки Гермионы. То, как бы они втягивались, если бы она ласкала его член своим идеальным ртом. Как в уголках карих глаз, обрамлённых пушистыми ресницами, скопились бы слёзы от более глубоких проникновений и наслаждения…       — Нет… Конечно нет… Ты… Ты правда… — Грейнджер прикусывала губы, не решаясь спросить.       — Ты хочешь знать, правда ли я хочу сделать с тобой всё, что показал? — не отрывая взгляда от её губ, рискнул спросить он.       — Да… — выдохнула она, краснея.       — Салазар! — прорычал Малфой, когда поймал её взгляд, полный интереса и возбуждения. — Я думал, что напугал тебя.       Он с трудом верил в происходящее, сглатывая слюну, наблюдая за тем, как она нервно заправила кудрявый локон за ухо.       — Я испугалась, что не смогу скрыть от остальных, что ты практически довёл меня до оргазма, даже не прикасаясь, — Гермиона приблизилась к нему практически вплотную. — Тебе ещё предстоит узнать, насколько я могу быть громкой и несдержанной в постели, если покажешь мне ещё хотя бы одну из своих фантазий…       — А ты уверена, что хочешь знать абсолютно всё, что я хочу с тобой сделать?       Малфой прижал женское тело к себе и толкнул спиной дверь, увлекая Грейнджер за собой в серебристый от света луны полумрак. Её руки изучали через мантию его грудь и широкие плечи неровными хаотичными движениями, боясь пропустить хотя бы дюйм. Пальцы нащупали застёжку мантии, и губы Грейнджер растянулись в довольной предвкушающей улыбке.       — Я хочу не просто знать… А испытать это… Тебя… — задыхаясь прошептала она, стаскивая с него броню в виде одежды.       — Тогда будь готова к тому, что не выйдешь из этой комнаты до рождественских каникул…       Дверь в его покои закрылась. Магические замки звякнули, и Гермиона поняла, что пропала навсегда, когда его губы коснулись её.