Разлом

Рука Верлена осторожно потянулась к пистолету. Смотря в спину уходящему Рембо, он сжал кулаки. Губы его шевельнулись, но из груди не вырвалось и звука. Ему не хватит духу. Сердце болезненно сжималось, словно бы хотело убить Поля на месте. Лучше бы так и случилось. Почему перед ним встал такой выбор? Всё не должно быть так. Рембо, человек, который подарил ему нормальную жизнь, который так застенчиво улыбался, когда вручал тот незатейливый подарок на день рождения. Его смешок тихим эхом отозвался в воспоминаниях Верлена. Он тряхнул головой и крикнул ему вслед: — Рембо! Тот испуганно обернулся, подумав, что что-то случилось. Однако увидев Верлена, который намертво застыл на месте, подошёл ближе. В голосе у него послышалось волнение: — В чём дело, Поль? Нам нужно идти. — Я не отдам этого ребёнка Франции. — Что? — Артюр будто бы пошатнулся и отступил на шаг. — Я никому его не отдам. — О чем ты говоришь? — в глазах Рембо можно было увидеть, как рассыпается его душа. Верлен предпочёл бы ослепнуть в этот момент. — Пойдём со мной, — он протянул руку. — Тебя я тоже им не отдам. Артюр упрямо смотрел на него, но на сердце опустился тяжёлый камень. Его голова беспорядочно тряхнулась, словно бы ему хотелось проснуться от кошмара. — Нет, мы должны вернуться. — Не должны, — в голосе Верлена прозвучала сталь, — Мы больше никому ничего не должны, — он приблизился, всё ещё протягивая руку. — Я не хочу стрелять в тебя, пожалуйста, не заставляй меня выбирать, слышишь? — Что? — Артюр казался совсем потерянным. — Пойдём, давай же, дай мне руку. Его губы приоткрылись, но тут же снова сомкнулись. Это было шагом в пропасть, дорогой, с которой не свернуть. Обратного пути не будет. Рембо сцепил зубы, словно бы запрещая себе думать. Он решительно ступил вперёд, и его кожаная перчатка коснулась белого бархата. В глазах Верлена загорелся живой огонёк. Поль сжал руку Артюра, будто бы боясь, что тот передумает, и притянул к себе, обнимая за талию. Используя способность к манипулированию гравитацией, он подпрыгнул, оказавшись на одной из крепких ветвей. Сев на корточки, Верлен расположил Рембо у себя на бедре. Тот был бледен, как мел. Его роскошные чёрные волосы развевались на ночном ветру, а лицо не выражало ни единой эмоции. Ему нужно время, чтобы это пережить. Поль приобнял Рембо за пояс, чтобы удержать, но тот никак не реагировал. Казалось, внутри него происходит настоящая буря. По другую сторону, на руках у Верлена спал мальчик примерно лет восьми. Он сжался в комок, чтобы сохранить немного тепла, но всё равно мёрз. Поль прикусил губу и выдохнул, смотря в ночное небо. Всё будет иначе.

***

Они приземлились в одном из глухих переулков. Верлен поставил Рембо на землю, но ребёнка до сих пор держал на руках. Мальчик склонил рыжую голову и упёрся лбом ему в плечо, задремав. Нужно было найти место, где можно переждать ночь. Будить ребёнка он не хотел, но нужно было двигаться быстро. Если уже даже Рембо дрожал от холода, то мальчик, должно быть, уже продрог, что называется, до костей. Но куда им идти? В голове Верлена начали метаться сотни мыслей. Не вариант обращаться за помощью к местным властям, значит, нужно воспользоваться неофициальными органами. Мафия есть в любом городе, осталось только найти её. Верлен огляделся и тихо произнёс: — Идём, — он попытался взять Рембо за руку, но тот вздрогнул, обнимая себя. Они замерли друг напротив друга, будто бы впервые увидев. Поль осторожно протянул руку и коснулся волос Артюра, убрав их с лица. Тот тихо вздохнул. Почему-то именно сейчас Верлену хотелось поговорить об этом. Рембо ещё много чего не знает. Он ведь предал страну не просто так, не только из-за этого ребёнка, не просто так ведь предложил сбежать вместе. Однако это придётся объяснять потом. Рембо выглядел пустым и, кажется, сколько бы Поль не вдавался в объяснения, какими бы убедительными ни были его аргументы, тот не воспримет ничего из сказанного. Но сейчас надо было как-то расшевелить Артюра, чтобы не стоять на месте. Поль взял его руку и потащил за собой. Им пришлось долго искать ночлег. К тому времени ветер усилился и кажется, должен был пойти дождь. Посредине дороги мальчик открыл глаза и встретился затуманенным взглядом с Верленом. Худыми руками он приобнял его за плечи и сонно промямлил: — Холодно… — Мы скоро придём в тепло, потерпи. — А кто ты? — мальчик поднял голову. — Я… — Верлен поджал губы, — твой старший брат. — Брат? А разве у меня есть брат? — голубые глаза глядели на него с непониманием. — Конечно, — проговорил Поль, устраивая его поудобнее на руках, — просто я очень долго искал тебя. — Ясно, — мальчик снова прилёг ему на плечо, — меня Чуя зовут. — Я… — но не успел он ничего ответить, как вдруг услышал довольное сопение под ухом. Впервые за эту ночь Верлен позволил себе слабое подобие улыбки. Его рука сама собой стиснула руку Рембо. Тот вздрогнул и тихо выдохнул: — Поль… — А? — он обернулся, остановившись. — Куда ты ведёшь меня? — Нам надо найти ночлег. — Что мы будем делать в этой стране? Не лучше ли было вернуться? — Нет, — Верлен взял его за плечо и слегка встряхнул, — ты не понимаешь. Даже если бы мы вернулись, то это всё продолжилось бы. Давай поговорим, когда найдём, где остановиться. Рембо поджал губы и отвёл взгляд. Найти ночлег они смогли в одном из переулков. Там стояла брошенная кем-то машина, в которую можно было уложить Чую. По крайней мере, ему будет не так холодно. Верлен уложил мальчика на заднее сиденье и снял пиджак, дабы его укрыть, а потом закрыл дверь и подошёл к Рембо, который стоял на выходе из переулка, опершись на стену. Тот сухо глядел в ночную пустоту. Теперь он предатель для своей страны, но что самое главное –для себя самого. Могло ли всё обернуться иначе? А должно ли было? Артюр поёжился. Сейчас его мысли напоминали осколки, которые не собрать. Почему Поль это сделал? Почему предложил бежать вместе? И почему у него хватило смелости согласиться? И тут Рембо вспомнились слова их собственного дневника: «Пока есть Бог в небесах, связь между нашими сердцами и до тех пор, пока впереди есть будущее, к которому можно обратиться». Но какое будущее у них теперь? Он наивно полагал, что Верлен будет рядом с ним, но мечта разбилась о реальность. Что ж, такова цена ошибочных суждений. Однако Полю это было знать не обязательно. Не нужно винить его за боль, которая сейчас жжёт душу Артюра. Он должен вынести это в одиночку, как и всегда было. Разбитое сердце всё ещё билось, и это главное. Он вздохнул и обнял себя покрепче, будто бы пытаясь заполнить пустоту. И тут позади послышались нерешительные шаги. Рембо обернулся. Верлен взглянул на него и понял, что ему нечего сказать. Он испытывал отвратительные чувства, от жгучего стыда до злости, но сквозь всю эту тьму внутри начал пробиваться росток прекрасных чувств. Поль никогда не был хорош в изъяснениях. Однако Артюр должен узнать правду, пусть она и будет горькой: — Не жалей об этом. — Не жалеть? — О том, что сбежал. Ты ведь понимаешь, что так будет лучше для всех? Лицо Рембо приняло ошарашенное выражение: — Что ты такое говоришь… — Пойми же, — Верлен порывисто ступил вперёд, прижав к себе обе руки, — мы для них пушечное мясо. Им плевать, будем ли мы убиты или ранены, мы лишь игрушки. — Это не так, — Рембо покачал головой. — Не так? Спроси себя, скольким ты пожертвовал ради этой организации? — Но именно они подарили тебе человеческую жизнь. — Нет, не они, — Верлен подошёл ближе, взяв Артюра за плечи, а потом внимательно всмотрелся ему в лицо, — а ты. Именно ты обучал меня, учил, каково это быть шпионом, все мои знания я приобрёл благодаря твоей вере в мою человечность, — его губы скривились в отвращении. — Они же хотели сделать из меня орудие убийства, как бы поступили и с этим ребёнком, неужели ты не понимаешь? — Поль порывисто схватил того за руки и продолжил. — Ты не должен отдавать жизнь за таких отвратительных людей, потому что… — и тут Рембо медленно отвёл глаза. Это было страшнее любого удара. Верлен отпустил его, отступая. Если он не хочет слышать объяснений, то пусть не слушает! Пусть продолжает упрямо верить в святость свой страны, которая давно прогнила! Он сжал кулаки и резко выдохнул: — Хорошо. Иди ложись. — Нам некуда идти. Мы переночуем тут, а дальше что? — Обратимся за помощью тех, кто сидит в тени этого города. И тут Рембо вскинул голову: — В тени? Ты имеешь ввиду, мафия? — У нас нет выхода. — Они могут потребовать что угодно, ты же понимаешь? — Да, — Верлен утер уголок губ большим пальцем, — но мальчика я им не отдам. Артюр опустил глаза и растер руками плечи, которые знатно замёрзли. Ночной ветер проникал под полы его пальто, выдувая остатки тепла. Пожалуй, переночевать в машине было не такой уж плохой идеей. Рембо развернулся и открыл дверь на заднее сиденье, там, где спал мальчик. Он осторожно присел рядом и взглянул на него. Голова ребёнка лежала фактически на голой железке, потому что обивка на сидении прогнила. Артюр пару секунд глядел на него, а потом снял с себя шарф и свернул, подложив под голову ребёнка. Кажется, он называл своё имя: Чуя. Рембо горько усмехнулся, чувствуя, как грудь сдавливает тисками, а потом погладил ребёнка по голове. В конце концов, Верлен прав. Никто не заслуживает такой судьбы. Рембо не спрашивали, хочет ли он оставлять свою семью, хочет ли идти на опасные задания, желает ли отказаться от тепла человеческих отношений. Пусть хотя бы этот ребёнок будет счастлив.