Из моего окна // Елизавета Макарова

Холод. Я просыпаюсь от озноба, ворчу и открываю глаза. Свет бьет по глазам, я щурюсь. Почему так холодно? Я не включала кондиционер. Первое, что вижу, это полка с кучей трофеев и спортивных наград. Странно. Такого нет в моей комнате. Когда все проясняется, я понимаю, что это не моя комната. Что? Резко сажусь, и боль в голове пульсирует в знак протеста. – Ай! Держу себя за лоб, и мой желудок беспокойно ворчит. Где я, черт возьми? На этот вопрос будто бы хочет ответить карма, и я понимаю, что рядом кто-то шевелится. В ужасе поворачиваюсь, чтобы посмотреть, визг покидает мои губы, я резко откатываюсь назад и падаю на пол. Снова ай! Черт, черт. Выглядываю из-за кровати и убеждаюсь в этом. Елизавета Макарова, во всей красе, лежит на спине, положив руку на лицо. Она укрыта только наполовину, её талия обнажена, так как она без рубашки. Инстинктивно осматриваю себя и понимаю, что она на мне. Закрываю лицо ладонями. – Вот дерьмо. Что, черт возьми, произошло? Ведь я так решительно сопротивлялась в этот раз. Что со мной произошло? Так, думай, Лия. Вспоминай, думай. В голове все смешалось и стало похожим на головоломку с непонятными и потерянными деталями. Последнее, что помню, как мы сидим за столом с Виолеттой, Машей, Сашей и Колей. Потом мы с Колей поднялись по лестнице. Мы пошли в туалет? Черт! Потом Лиза... На балконе... А потом ничего, пустота, темнота. Как ужасно! Удивительно, но то, что я снова повелась, расстраивает меньше, чем то, что я ничего не помню. Мы переспали? Честно говоря, не думаю, что Лиза сделала бы что-нибудь со мной, если я была так пьяна. В любом случае мне нужно выбраться отсюда. Я встаю, кружится голова, поэтому делаю глубокий вдох. Лиза все так же спит с рукой на лице, приоткрытым ртом и обнаженной талией. Мои туфли... Моя одежда... Они должны быть где-то. Сколько времени? Ви, наверное, волнуется! Хорошо, что я сказала маме, что останусь у Вилки, иначе мне бы влетело. Сонной головой пытаюсь сообразить, где мобильный телефон, а затем мой мозг просыпается и дает мне пощечину. Его украли несколько недель назад, Лия. Я ползаю по комнате и не могу найти одежду, но что... где моя одежда? Если бы мы разделись здесь, то она была бы где-то тут. Или я разделась где-то в другом месте и потом пришла сюда? Боже. Справа от меня вижу приоткрытую дверь, которая, похоже, ведет в ванную, и я захожу в нее. Моя одежда на полу рядом с ванной. Чувствую облегчение, потому что теперь мне не надо будет идти по улице в мужской рубашке. Закрываю дверь и поднимаю свою белую футболку в цветочек, но тут же морщусь от резкого запаха рвоты. Рвота? Меня стошнило? Боже мой. Что, черт возьми, произошло прошлой ночью? Я не смогу надеть футболку. Юбка не в лучшем состоянии, но я просто смываю небольшие частицы рвоты в раковине. Я не могу уйти в одной рубашке Лизы. Я надеваю влажную юбку. Это не спасает от холода, я дрожу, но умудряюсь почистить зубы пальцами. Коля, о нет, я вспоминаю о том, что пыталась использовать его прошлой ночью, я должна извиниться перед ним. Вернувшись в комнату, позволяю себе взглянуть на Лизу. Её обнаженный белый торс выделяется на синей простыне. Кусаю нижнюю губу, борясь с желанием наброситься на неё и поцеловать во все обнаженные места, ощутить её близость. Сосредоточься, Лия. Со всей осторожностью мира берусь за дверную ручку, но когда пытаюсь повернуть ее, она не поддается. Что? Я стараюсь сильнее, но дверь не открывается. Проверяю ручку и понимаю, что у нее нет кнопки, чтобы закрыть ее, а есть отверстие для ключа. Дверь заперта на ключ. Почему? – Ты это ищешь? Её голос заставляет меня вздрогнуть. Поворачиваюсь, и, к моему удивлению, она сидит на кровати, держа ключи в поднятой руке. Меня бесит, что мне так нравится её лицо. Она весело улыбается. – Почему закрыто? – Вчера здесь была вечеринка, помнишь? – В её голосе слышно беспокойство. – Я не хотела, чтобы кто-то пришел и потревожил нас. Я пытаюсь сглотнуть, но у меня пересохло в горле. – Ты... И я... Ну, то есть... Ты понимаешь. – Переспали ли мы? – Она всегда такая прямолинейная. – Ты ничего не помнишь? Она произносит это печально, будто бы хочет, чтобы я что-то вспомнила. Смущенно качаю головой. – Нет. Замечаю её разочарование. – Ничего не было, тебя вырвало, я тебя искупала и уложила спать. Я ей верю. – Спасибо. Она встает. И я снова чувствую себя маленькой перед ней. – Открой дверь, – прошу, потому что оставаться с ней наедине в одной комнате практически без одежды невыносимо. Она засовывает ключ в передний карман брюк. – Нет. Я открываю рот в знак протеста, а она идет в ванную и закрывает за собой дверь. Но какого черта? Я разочарованно складываю руки на груди и жду, пока она выйдет. Зачем она меня заперла? Шумит душ. Она купается? Серьезно? А я отчаянно хочу выбраться отсюда. Бесконечно тянутся минуты, и она наконец выходит из ванной, с полотенцем на груди. Капли воды скользят по животу, а влажные волосы прилипли к лицу. Похоже, ей не холодно, и я откашливаюсь. – Открой мне дверь, Лиза. – Нет. – Почему? – Потому что не хочу. Я саркастически смеюсь. – Как по-взрослому. – Она садится на кровать и смотрит на меня, её глаза скользят с моей груди к моим ногам. Я сглатываю. – Мне правда пора. – Ты уйдешь после того, как мы поговорим. – Хорошо. Чего ты хочешь? – Тебя. Её ответ удивляет, и в животе становится тепло, но я стараюсь вести себя нормально. – Ты и правда сумасшедшая. – Почему? Потому что говорю тебе, чего хочу? Я всегда была честна с тобой. – Да, я бы сказала, что слишком, – говорю я, вспоминая, как она дала мне понять, что не хочет со мной ничего серьезного. – Иди сюда. Жар поднимается к моим щекам. – О нет, я не буду играть в твою игру. – Мою игру? Я думала, что играешь здесь ты. – О чем ты? – Тебе понравилось целоваться с другим? Я вижу ярость в её красивых глазах и прижимаюсь спиной к двери, но все же поднимаю подбородок. – Вообще-то, да, он очень хорошо целуется, к тому же он... – Замолчи. Я победоносно улыбаюсь и понимаю, что чувствую себя сильнее от того, что могу на него влиять. Она всегда была со мной холодна, но сейчас я ясно вижу эмоции на её лице, и это воодушевляет. – Ты спросила, – говорю я, пожимая плечами. – Я восхищаюсь твоей попыткой заменить меня, но мы обе знаем, что тебе нужна только я. Она подходит, я чувствую запах мыла и пронзительное тепло её тела. Смотрю ей в глаза, мое сердце бьется как сумасшедшее, но я не хочу, чтобы она убедилась в своей правоте. – Это ты так думаешь, Коля целуется так сладко, что... – Перестань говорить о нем, не играй с огнем, Лия. – Ревнуешь, греческая богиня? – Да. Её ответ застает меня врасплох, и воздух покидает мои легкие. Елизавета Макарова призналась, что ревнует? Неужели я попала в параллельную вселенную? Она проводит рукой по лицу. – Не понимаю тебя, я посвящаю тебе гол, а ты идешь и целуешь другого. Во что ты играешь? – Я ни во что не играю, это я тебя не понимаю. Она улыбается и качает головой. – Похоже, мы друг друга не понимаем. – Одной рукой она берет мои запястья и поднимает их над моей головой, нежно прижимая их к двери, а другой проводит пальцем по изгибу моей шеи и груди, я вздрагиваю от удовольствия. – Но наши тела понимают все. И я вот-вот сдамся, но вспоминаю, как холодна она была со мной после того, как лишила меня девственности, а потом как послала домработницу выгнать меня из своей комнаты, когда мы переспали во второй раз. Я так хочу её, но мое сердце не выдержит еще одного удара, знаю, что нет. Не хочу снова испытать это мерзкое чувство, которое приходит после того, как она присваивает меня, а потом выбрасывает, как вещь. Я не могу. Я не хочу. Я больше не упаду. Знаю, что она не ожидает, что я дернусь, и пользуюсь этим, чтобы оттолкнуть её своим телом и освободить запястья. Лиза удивлена, у неё красные губы, она взволнованно дышит. Она снова пытается подойти ко мне, но я выставляю руку. – Нет. Она хмурится, я впервые отвергаю её, она очевидно недоумевает. – Почему нет? – Не хочу, не поддамся, не в этот раз. Она проводит рукой по волосам. – Ты слишком много думаешь, слишком много говоришь, иди сюда. Она протягивает ко мне руку, но я бью по ней, прежде чем она успевает прикоснуться ко мне. – Нет, если думаешь, что я всегда буду доступна, когда ты захочешь, ты ошибаешься. Я не буду твоей игрушкой. Её лицо вытягивается, как будто её ранят мои слова. – Почему ты так плохо обо мне думаешь? – Потому что это все, что ты мне показываешь. – Я разочарованно выдыхаю. – Я уже вычеркнула тебя из своей жизни, Лиза. Так что оставь меня в покое. Больно... как больно говорить ей об этом. Она одаривает меня своей глупой самодовольной улыбкой. – Вычеркнула? Это не проходит за несколько недель, Лия. – Но я пытаюсь, и у меня все получится. – Я не позволю тебе это сделать. Я раздосадованно ворчу. – Вот что я в тебе ненавижу! Ты не воспринимаешь меня всерьез, но и не отпускаешь. Почему? Тебе нравится играть с моими чувствами? – Конечно нет. – Зачем тогда? – Я не понимаю, почему ты во всем винишь меня, ты знала, во что ввязываешься, я была с тобой честна. – Не уходи от темы! Да, я знала, во что ввязываюсь, но я больше не хочу этого. Я хочу, чтобы ты ушла из моей жизни, а ты не позволяешь мне двигаться дальше. – Я часто дышу. – Почему, Лизонька? Почему бы тебе не оставить меня в покое? – Я не могу. – Почему? Наблюдаю, как она думает над тем, что сказать, кривит губы в нерешительности, и печально смеюсь. – Ты не можешь ответить, потому что у тебя нет никаких серьезных причин, просто не хочешь упустить развлечение на месяц. – Хватит так говорить! Я так к тебе не отношусь! – Тогда как? Снова молчание, на лице – сомнение. – Ты же знаешь, что этот разговор ни к чему не приведет, открой дверь. – Она не двигается. – Открой чертову дверь, Лиза! Она не двигается, поэтому я в гневе смотрю на окно. – Хорошо, я выпрыгну в окно. Когда прохожу мимо неё, я слышу её шепот: – Ты мне нужна. – Я замираю, стоя к ней спиной. Этих трех слов достаточно, чтобы парализовать меня. Лиза берет меня за руку и разворачивает к себе. Она ищет мой взгляд. – Просто выслушай меня. Я плохо разбираюсь в словах, не умею говорить... Я не могу сказать или объяснить, но могу показать тебе, что чувствую, – Она сжимает мою руку. – Позволь показать тебе, клянусь, я тебя не использую, только хочу показать. – Она кладет мою руку себе на грудь, её сердце бьется так же быстро, как и мое. Она медленно приближается ко мне, давая достаточно времени, чтобы отказать ей, но я не делаю этого, и её теплые губы находят мои.