Из моего окна // Елизавета Макарова

Серые. Такими оказались две следующие недели моей жизни. Я наказана, выхожу из дома только в школу и должна быть дома сразу после последнего звонка. Несмотря на то что я уверила маму, что Лизы больше нет в моей жизни, она все равно меня наказала. Я послушно следую своему приговору, потому что мама права. Я поступила неправильно. Наверное, если бы Лиза была моей девушкой, мне было бы чем оправдаться, и она бы поняла. Но я не могу ждать, что она поймет, что я согласилась быть с девушкой, которая не хочет отношений. Да, в последний раз она была очень милая, но даже не смогла сказать, что я ей нравлюсь. Я не жду от неё признания в любви, мне достаточно услышать от неё хоть несколько слов, которые бы подтвердили, что она что-то чувствует ко мне, и это не только сексуальное влечение. Я ничего не слышала об Лизе за эти две недели и даже не выглядывала в окно, чтобы увидеть её. Зачем? Что я получу? Издеваться над собой? Нет, спасибо, мне достаточно. Отчасти я понимаю, что разговор с мамой вернул мне былую силу и мои убеждения. Все, от чего я отказалась ради Лизы, или не ради неё, потому что она меня не заставляла, я сама так решила. Причина моей боли? Коля. К удивлению, не от маминой пощечины сжимается мое сердце. А из-за Коли. Меня предали. Коля рассказал все моей маме, все, и от этого больно. Он с детства был моим лучшим другом, всегда был рядом, и такое предательство с его стороны ранило мое сердце. Не знаю, поступил ли он так, потому что считал, что так будет лучше для меня, или из ревности, но в любом случае он поступил плохо. Люди делятся чем-то друг с другом, потому что доверяют. Я доверилась ему, а он взял мое доверие и так легко его разрушил. Виолетта была вне себя от ярости, когда я рассказала о том, что сделал Коля, предложила избить его или сделать кое-что пожестче, о чем и писать неприлично. Мне пришлось ее успокоить и взять с нее обещание, что она ничего ему не сделает. Я не хочу больше ни драм, ни проблем. Я только хочу, чтобы время шло, мои раны начали затягиваться и чувства прошли. Да, я хочу чуда. Можно было подумать, что Коля будет умолять меня о прощении, но он только избегает меня и опускает голову каждый раз, когда мы встречаемся с ним в школьном коридоре. Я хотела ответить ему, наорать на него, дать ему пощечину, услышать его оправдания, но у меня просто нет на это сил. Мы с Машей сблизились, хотя каждый раз, когда мы общаемся, я не могу не вспоминать о её сестре. Но я сдерживаю себя, потому что она не виновата в том, что произошло между Лизой и мной. Протяжно выдыхаю, уже суббота, и я прибираюсь в доме. Я двигаюсь как зомби, машинально. Наверное, я в легкой депрессии. Не знаю, из-за обиды, из-за ситуации с мамой или с Колей ... Наверное, все вместе. Ницце сидит, опустив морду, и смотрит так, будто знает, что я плохо себя чувствую. Между нами особая связь, не требующая слов. Я сажусь перед ней на колени и глажу её по голове. Ницце облизывает мои пальцы. – Ты и я против целого мира, Ницце. Мама заглядывает в мою комнату в форме медсестры. – Я пошла, у меня сегодня ночная смена. – Хорошо. – Ты помнишь, никуда не выходить и никаких гостей, кроме Виолетты. – Да, мадам. Ее строгое лицо смягчается. – Я буду периодически звонить на домашний. От этого я прихожу в себя. – Ты шутишь? – Нет, у тебя было мое доверие, дочь, и ты использовала его, чтобы ходить на вечеринки и таскать ребят домой. – Мама, это не преступление, просто... – Тихо, я уже опаздываю. Веди себя хорошо. Давлю из себя улыбку, прижимая кулаки к бокам. Не могу поверить в происходящее. Мои отношения с матерью разрушаются, и все из-за Коли. Кем он себя возомнил, чтобы разболтать мои секреты матери? Опускается ночь, окутывая комнату темнотой, я не хочу ни двигаться, ни включать свет. Внезапно звенит дверной звонок. Я смотрю в глазок и вижу своего бывшего лучшего друга в беспокойном ожидании. На нем его любимый свитер и шерстяная кепка. Очки слегка запотели... На улице, должно быть, прохладно. Осень уже опустилась на нас, оставив позади жаркое лето. Не хочу открывать ему, но и оставить его на холоде не могу. – Я знаю, что ты там, Лия. Открой. Нехотя открываю дверь, разворачиваюсь и иду к лестнице. Слышу, как дверь закрылась. – Лия, подожди. Не реагирую и иду дальше, и когда встаю на первую ступеньку, он хватает меня за руку, поворачивая к себе. – Подожди! Бью его по руке, заставляя отпустить. – Не трогай меня! Он поднимает руки. – Хорошо, просто выслушай, дай мне пару минут. – Я не хочу с тобой разговаривать. – Мы дружим всю жизнь, я заслужил пару минут. – Я холодно смотрю на него. – Дай мне пять минут, и я оставлю тебя в покое. Я скрещиваю руки на груди. – Говори. – Я вынужден был это сделать, Лия. Ты по уши влюблена в эту девчонку. Ты представляешь, как больно мне было видеть, как она тобой пользуется раз за разом, а ты это позволяешь? Мы выросли вместе, я переживаю за тебя. – Он кладет руку на грудь. – Несмотря на мои чувства к тебе, ты моя лучшая подруга, я желаю тебе лучшего. – И поэтому решил рассказать моей маме? Ты издеваешься? – Да, так я решил, к сожалению, если бы я поговорил с тобой, ты бы меня не послушала. – Ну конечно. – Будь честной, Лия. Ты бы этого не сделала, подумала бы, что я ревную, и не обратила внимания, потому что ослепла от любви и не видишь дальше своего носа. – У тебя осталось две минуты. – Помнишь, что ты сказала мне на прошлое Рождество? Когда отругала меня и сказала, что пришло время простить моего отца? Я кривлю губы, потому что помню. – Нет, не помню. Он грустно улыбается. – Я был так зол на тебя, что закричал: «Как ты можешь вставать на его сторону, что ты за друг?» И ты мне сказала: «Настоящий друг скажет правду в лицо, пусть и горькую». Мне не нравится то, что он использует мои слова против меня. – То было другое, я говорила с тобой, а не пошла сплетничать с твоим отцом. – Да, ты говорила со мной, и я тебя послушал. А ты бы меня не послушала. Я это знаю, и ты тоже. – Повисает молчание. – Твое время вышло, – говорю я, разворачиваюсь, и слышу, как он сломленно шепчет: – Лили... – Меня зовут Лия. – Мой голос еще холоднее, чем я думала. – Спасибо за объяснения; вне зависимости от твоих мотивов ты разрушил годы доверия за несколько секунд, и я не знаю, можно ли все вернуть. Спокойной ночи, Николай. Он остается внизу, у лестницы, как джентльмен в ожидании своей спутницы. За исключением того, что он разрушил все, что у него могло быть с этой спутницей. Когда я захожу в свою комнату, я слышу, как он уходит и закрывает дверь. Выдыхаю и иду к окну. К окну, с которого все началось. – Ты используешь мой вайфай? – Да? – Без моего разрешения? – Да. Идиотка. Грустная улыбка на моих губах. Сажусь перед компьютером и вспоминаю, как Лиза стояла здесь на коленях, налаживая роутер. Бросаю взгляд на окно и почти вижу, как она залезает без разрешения. Встряхиваю головой. Что со мной? Хватит видеть её везде, это нездорово. Не зная, чем заняться, открываю Instagram. Ладно, не мою страницу, а фейк, который давно создала, чтобы следить за Лизой. Знаю, потерянный случай. В свое оправдание могу сказать, что создала эту страницу давно и не пользовалась ею. Но, так как Лиза заблокирована с моей личной страницы, мне снова приходится использовать фейк. Ничего плохого не случится, если я открою её страничку, не так ли? Я ничего не теряю. В её профиле нет новых публикаций, только фотографии, на которых её отметили другие пользователи. Последняя от Светы, как и стоило ожидать. На фотографии она смеется с открытым ртом, полным попкорна, а она поднял руку с горстью попкорна и будто бы кормит ее. Подпись: «Кино с этой сумасшедшей озаряет мои будни». Больно. С болью в сердце листаю дальше и вижу публикации с фотографиями с футбольного матча, поздравлениями и словами о том, какая она великая. Закатываю глаза, пусть и дальше тешат её самолюбие. Будто она еще недостаточно высокомерная. Взглянув последний раз на фотографии Светы, потому что я настоящая мазохистка, закрываю Instagram и ложусь спать. Не хочу больше думать. * * * Звонок телефона будит меня, я приоткрываю глаза. Все еще темно. Который час? Телефон продолжает звонить, и я протягиваю руку к тумбочке, продолжая лежать. Отвечаю, не глядя на экран. – Алло? – Доброе утро, – отвечает мне голос матери. – Вставай. – Мама, сегодня воскресенье или... Теперь я даже поспать не могу? – Сегодня я закончу не раньше полудня, пожалуйста, приберись дома и собери грязное белье, чтобы постирать вечером. – Поняла. После звонка, почистив зубы, спускаюсь по лестнице. Снова звенит дверной звонок. Николай вернулся? Если он думает, что ежедневные визиты ему что-то дадут, он ошибается. Снова раздается звонок в дверь, и я, ворча, кричу: – Иду! Неужели нельзя немного подождать? Я уже говорила, что не люблю вставать рано? И у меня правда нет сил, чтобы общаться с Колей в такой момент. Снова раздается звонок в дверь, и я спешу открыть. Я перестаю дышать. Сначала меня поражает осенний холод, а потом человек, который стоит передо мной, которого я совсем не ожидала увидеть. Елизавета Макарова. Мое сердце подпрыгивает и начинает биться как сумасшедшее. Лиза стоит передо мной в таком виде, будто не спала прошлой ночью. Волосы растрепаны, под прекрасными глазами – огромные синяки. На ней белая мятая рубашка, верхние пуговицы расстегнуты. Её губы растягиваются в глупой улыбке. – Привет, ведьма.