***
Два часа спустя его телефон вибрирует, и он боится, что настанет ещё один момент. Когда он смотрит вниз, то видит, что на экране мелькает имя Блейна, и улыбка озаряет его лицо. «Спящая красавица» — лучший фильм Диснея». Так начинается эпическая текстовая битва по поводу фильмов Диснея. И Курт уверен, что он не спит, потому что Блейн слишком хорош, чтобы быть плодом его воображения.***
Он узнаёт комнату Рэйчел и задаётся вопросом, почему он в ней находится. Он не помнит, как попал сюда. Снится ли ему сон? Проснулся ли он? — Курт? Ты меня слышал? — спрашивает Рэйчел, обеспокоенно глядя на него. — Нет, извини, задумался. Что ты сказала? — вежливо спрашивает он, стараясь не выдать, как он напуган. Ему снится сон? — Я сказала, что для этого задания Хора, думаю, мы с тобой должны исполнить «Точку невозврата» из «Призрака Оперы». Идеально! — она сияет, и Курт не может вспомнить, какое задание было на этой неделе, но если она счастлива, то всё должно быть хорошо… верно? — Хорошо. Пока они с Рейчел репетируют — он, конечно же, роль Призрака, а она Кристины телефон вибрирует, и он объявляет перерыв, чтобы проверить, кто ему пишет. Блейн. Он улыбается. «Не думай и соглашайся приехать в Дал. Устроим турнир по Halo».***
Он идёт по пустым коридорам МакКинли, потом по коридорам Далтона, а затем Курт останавливается под огромным, красивым стеклянным потолком, с которого льётся свет. Это сон. Я постараюсь не дышать. Это решение — моё. Я прожил полную жизнь и именно эти глаза я хочу, чтобы ты запомнил. Нет. Курту не нравится слушать эту песню и не нравится слышать голос, исполняющий её. Нет. Он просыпается, когда телефон запевает песню Кэти Перри «Firework». Он растерянно оглядывается по сторонам, особенно когда песня сменяется с «Firework» на «Welcome to the Black Parade», и понимает, что его комната выглядит как странная смесь его комнаты и комнаты Арти, что странно, ведь он был в комнате Арти всего один раз. И на стене начинают появляться слова: Он сказал: «Потеряй мою жизнь или потеряй мою любовь», Вот от какого кошмара я бежал. Так что позволь мне немного подержать тебя в своих объятиях, Я всегда был беспечен в детстве. И какая-то часть меня всё ещё верит, что моя душа взлетит выше деревьев. — Мне нужно проснуться, — хнычет Курт про себя. И тут ему в голову приходит ужасная мысль: а что, если он проснулся? На этот раз он падает с кровати, и, надо же, как больно, а это значит, что он проснулся, да Он смотрит на часы — 4 утра. Он умудрился заснуть в полночь. Честно говоря, ему было всё равно, что это вредно для здоровья; он не собирался возвращаться в постель. Только не сегодня.***
— Уэс и Дэвид купили сладкие пирожные и сказали, что виноградное — это ты, а голубое — я, и это как-то означает, что мы должны объединиться, когда ты приедешь сюда на турнир по Halo. Я не понимаю, но ладно, неважно. Что скажешь? — Блейн заговорил, и Курт обрадовался, потому что это значит, что он проснулся. — Вот и отлично. Итак, виноград? Почему виноград? — спрашивает Курт, укладывая книги в шкафчик и, бегло оглядевшись, хватает несколько резинок, которые там лежат, и натягивает их на запястье. — Понятия не имею. Что-то типа что это «мило» и «модно» — честно говоря, думаю, они слишком сладкие, если ты понимаешь, о чём я? — Блейн рассмеялся на другом конце провода, и Курт улыбнулся, направляясь к залу для занятий хором. Он разговаривает с Блейном так часто, как только может, и Блейн является для него одним из индикаторов осознания — если он слышит голос Блейна, значит, он проснулся. Это факт, потому что Блейн слишком прекрасен, слишком волшебен, слишком человечен и слишком великолепен, чтобы быть сном. Именно поэтому он замирает на пороге, не желая разговаривать с Блейном и возвращаться к размышлениям о том, проснулся он или нет.***
Отец кричит на него, а пальцы Курта нащупывают резинку на запястье и оттягивают её от кожи, прежде чем отпустить. Не жжёт, значит, он спит. Зная это, зная, что он может кричать на отца и не беспокоиться о его здоровье или о том, что заденет его чувства, он просто начинает кричать на него. Ему становится легче, потому что, несмотря на то, что отец «понимающий», Курт не может прийти к нему по поводу мальчишеских проблем, спросить совета. О чём угодно. Отцу нет дела до того, что его интересует, ему не нравится, что он гей, Финн нравится ему больше, чем он сам, и хотя он любит Курта, он не понимает его и даже не хочет пытаться понять. Всегда есть какая-то причина, чтобы почувствовать себя недостаточно хорошим. И это тяжело в конце дня. Мне нужно отвлечься или получить прекрасную разрядку. Воспоминания просачиваются из вен. Позволь мне быть пустым и невесомым, и, может быть. Я найду покой сегодня ночью. И это её голос, боже, почему, почему? Она бросила его, почему во всём звучит её голос? И почему она не даёт ему спать? Её голос должен был петь ему колыбельные, а не мучить его. — ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! ТЫ БРОСИЛА МЕНЯ! ТЫ БЫЛА МНЕ НУЖНА, А ТЫ МЕНЯ БРОСИЛА, И Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! — закричал Курт, плача. Он рывком проснулся в своей постели и, всхлипывая, потянулся к телефону. Сквозь слёзы он едва мог разобрать экран телефона, но сумел найти номер Блейна и нажать на него. — Курт? — голос Блейна, сонный, но реальный, означал, что он проснулся. — Почему она бросила меня? Я нуждался в ней, а она меня бросила, — он всхлипнул. — Стоп, стоп, что? Курт, что? Кто? — Моя мама, она бросила меня, а я нуждался в ней, и почему она ушла? — он сворачивается на боку, прижимая телефон к уху, и плачет. Блейн издаёт тихие звуки на другом конце. — Нет, нет, не думай так, Курт. Она не хотела, помнишь? Ты сказал мне, что она больна. Ну же, малыш, не плачь. Она не хотела тебя бросать, никто и никогда не хотел тебя бросать, — Курт только сильнее заплакал. — Я что-то сделал? Поэтому она ушла? Я должен был что-то сделать… — Курт не мог больше говорить, боль захлестнула его и украла все слова. Блейн издаёт страдальческий звук на другом конце телефона. — Нет, нет, детка, никогда так не думай. Ты никогда ничего не делал, детка, ты никогда ничего не делал. Ты замечательный во всех отношениях, и ей, наверное, было очень, очень грустно расставаться с тобой, но у неё не было выбора. Успокойся, всё будет хорошо. Она не покидала тебя, Курт. Её украли у тебя, она была больна, помнишь? — голос Блейна успокаивал боль, и Курт несколько раз вздохнул, пытаясь усилием воли взять себя в руки — раньше это всегда срабатывало. — Курт, поговори со мной. — Прости, что разбудил тебя, я просто… — Курт несколько раз фыркнул, глубоко дыша. — Мне нужно было с кем-то поговорить, — он посмотрел на часы — три часа ночи. — Прости, что напугал тебя; ты, наверное, думаешь, что я… — он замолчал, не уверенный, что сможет вынести мысль о том, что Блейн плохо о нём думает. — Нет, ты был расстроен. Я рад, что ты позвонил, — в душе Курта разливается тепло: разве возможно, чтобы один человек сделал другого таким счастливым? — Хочешь, я буду разговаривать с тобой, пока ты не уснёшь? — мысль о сне пугает его, но поговорить с Блейном… может, если Блейн споёт ему на сон грядущий, это будет лучше? — Ты можешь мне спеть? — он вытирает слёзы, пытаясь расслабиться. — Конечно, малыш, — и у Курта перехватило дыхание, потому что Блейн назвал его ласково. Неужели он называл его так всё это время? А потом Блейн начал петь, мягкий голос заставлял Курта чувствовать себя лучше, сильнее и заботливее; разве может один человек заставить другого чувствовать себя так хорошо? Держись Держись за себя Потому что это будет чертовски больно. Держись Держись за себя Ты знаешь, что только время покажет. Что это во мне, что я отказываюсь верить. Что это не легче, чем настоящее. Моя любовь Ты знаешь, что ты мой лучший друг. Ты знаешь, что ради тебя я готов на всё. Моя любовь Пусть ничто не встанет между нами Моя любовь к тебе сильна и верна Курт улыбнулся, он любил Сару Маклахлан. И голос Блейна оправдывал её любовь; точно так же, как его голос оправдывал песни Кэти Перри. И Блейн звучал так, словно имел в виду то, что пел. Я в раю здесь или… На распутье я стою И теперь ты спишь спокойно Я лежу без сна и молюсь. Что завтра ты будешь сильным, и мы Увидим новый день и будем славить его И любить свет, который приносит улыбку на твоём лице. Курт закрыл глаза, слушая голос Блейна и любя его всеми фибрами души.***
На запястьях у него красные рубцы, потому что Курт обнаружил, что боль помогает ему уснуть, а уснуть — это хорошо. Боль даёт ему понять, что он не спит, а также не даёт уснуть. Он не спит до тех пор, пока не провалится в сон, а когда проваливается, то испытывает блаженство — никаких сновидений. Его успеваемость стабильно держится на уровне четвёрки, и отец не знает, что Курт уже почти не спит. Блейн и его товарищи по «Новым направлениям» беспокоятся о нём, но не понимают. Блейн звонит каждый день, и Курт цепляется за его голос, ведь это значит, что он не спит. Блейн часто поёт ему, и иногда всё сереет перед глазами, как будто он хочет заснуть, но потом он защёлкивает резинку и просыпается. Отборочные через две недели.***
За неделю до отборочных Рейчел обнаруживает, что Курт не спит: «Удивительно, но ты всё ещё можешь петь и танцевать, но это, наверное, просто выброс адреналина. Если мы хотим победить, ты должен быть в отличной форме на отборочных. Я всё устрою», — и, таким образом, устанавливает новый график сна для Курта. Он должен спать с кем-то другим, потому что это всегда помогало Рейчел в детстве. Курт не сопротивляется, потому что у него просто нет сил — он экономит и использует всю свою энергию для Хора. В первую ночь он спит с Мерседес. Это не прощание Не смотри на это время как на время Сердечных страданий и бед. Помни меня, помни меня Потому что я буду с тобой в твоих снах. О, я буду с тобой Её голос доносится со всех сторон, и он оказывается заперт в комнате без дверей и окон. Он хочет кричать и кричать, но вместо этого просто плачет и умоляет её остановиться. Ему нужен Блейн. Когда он просыпается, Мерседес мертва и холодна, а он всё ещё плачет и… Мерседес трясёт его, выглядя встревоженной и обеспокоенной. Он плачет в её объятиях в течение часа, и она снова засыпает. Он не спит, ходит по комнате, щёлкает резинками, чтобы не заснуть. Он хочет Блейна, но сейчас три часа ночи, а у Блейна на этой неделе экзамены, ему нужен отдых. Но это не останавливает его желания.***
Тина — следующая. У неё есть большая собака, которая спит между ними на кровати, и однажды Курт просыпается от того, что она отгрызает ему руку, но боли нет, и он понимает, что всё ещё спит. Проснувшись, он снова видит, как Тина высасывает жизнь из куклы Барби, которая безжизненно смотрит на Курта. Он снова просыпается и видит, что комната горит. И ещё раз, и видит её под водой. В последний раз он падает с её кровати и ударяется головой об пол, ему больно, но он счастлив, потому что это значит, что он проснулся. Она просыпается и сонно подходит к нему, тащит его за руку вниз по лестнице, чтобы приготовить ему чай. Он проспал в общей сложности два часа. Он просматривает текстовые сообщения, читает все сообщения от Блейна и мечтает позвонить ему, но Блейн должен получить хорошую оценку, иначе он не сможет поехать на отборочные. А Курту нужно, чтобы Блейн был на отборочных.***
Мать Куинн не возражает против того, чтобы Курт остался у неё ночевать, только после того, как он признаётся, что предпочёл бы «воспользоваться парнем Куинн, а не ею», но это не так, Сэм не его тип, несмотря на то, что он симпатичный. Большую часть ночи они проводят за разговором о семье Куинн и о том, почему Курт до сих пор не простил мать Куинн за то, что она выгнала её из дома, когда отец узнал, что она беременна. Куинн рассказывает, что она тоже не простила свою мать и никогда больше не будет ей доверять, но остаётся в том же доме, потому что что ещё ей остаётся делать? Без дома она не сможет закончить школу, так что это просто способ самосохранения. Он оказывается под водой, в несуществующем городе. Водопады падают вверх, и ему кажется, что он видит голову Джесси Сент-Джеймса, парящую над городом, что приводит его в ужас, ведь почему всё это так жестоко? — Не все должны быть родителями. По булыжникам, по которым он идёт, слова вьются перед ним, заставляя его читать их. Все наши времена наступили Здесь, но теперь они ушли. Времена года не боятся жнеца Ни ветер, ни солнце, ни дождь. Мы можем быть такими же, как они — Не бойся жнеца. Он сидит и закрывает уши, потому что не хочет этого, он не хочет этого, почему она не может дать ему поспать? Почему она мучает его? Разве недостаточно того, что она ушла от него, бросила его, а теперь возвращается, чтобы что? Доказать, что она никогда его не любила и до сих пор не любит? Он понимает — он недостоин любви и никогда не будет любим, он понимает это, но неужели она должна вдалбливать ему это в лицо? Он просыпается от того, что Куинн потягивается и занимается своими утренними делами. — О, привет, спящая красавица. Твой мальчик звонил — меня разбудил твой рингтон, и я ответила. Кажется, он был не очень рад, что на звонок ответила девушка, — сказала она легкомысленно. — Блейн? Блейн звонил? Я не слышал телефона… — Конечно, не слышал, глупышка, ты же спал, — Куинн мило улыбнулась. — Похоже, он думал, что мы… ну, я подыграла ему, потому что он показался мне милым и слишком хорошим для тебя. Надеюсь, ты не против, — она улыбнулась, и Курту захотелось заплакать. — Он сказал, что не хочет больше с тобой разговаривать. У Курта началась гипервентиляция — как он мог понять, проснулся он или заснул без Блейна? — Курт, Курт, проснись! — раздался голос Куинн, и он резко поднялся на ноги, продолжая плакать. Куинн обхватила его руками, пытаясь успокоить. Его грудь болела, несомненно, от того, что он задыхался, а это означало, что он проснулся. Верно? Это ведь считается, не так ли? — Я проснулся? Ему нужен был Блейн.***
Бриттани закутывает его в одеяла и спрашивает, можно ли ей с ним пообниматься. Он моргает, но кивает, потому что, действительно, они уже целовались друг с другом, и могут пообниматься. Она засыпает в обнимку с ним, а Курт почему-то никак не может заснуть. Он не испытывает дискомфорта, просто Бриттани спит, и в том, что она прижимается к нему, нет ничего сексуального — ему кажется, что это должно быть сексуально, но на самом деле это не так. Вдруг он понимает, что момент, когда он сидел напротив Блейна в «Хлебных палочках» за обедом, был гораздо более сексуальным, чем объятья с Бриттани на её кровати. Всю ночь он проводит либо глядя в потолок, либо щёлкая резинкой от скуки.***
Майк Чанг и Курт общаются только наедине — на людях Майк неловок и общается только со своими сверстниками-футболистами или с Тиной, которая издевается над ним, позволяя Курту не только оставаться на ночь, но и спать в его постели. Курт благодарен Майку за то, что тот готов пойти на это — это даёт ему ощущение, что он достоин иметь друзей-парней. Друзей-парней. Майк играет в видеоигры, а Курт выступает в роли второго плана и группы поддержки для него, они неплохо проводят время, в общем, всё как полагается. Он моргает, и вдруг Майк целует Тину у него на глазах, и они в Хоре. Он защёлкивает резинку и снова оказывается в комнате Майка, в его кровати, смотрит, как Майк играет в видеоигры. Потом он сидит на французском, ему скучно до безумия, потому что он уже знает французский, и ему не разрешают сдавать экзамены, потому что тогда ему не хватит занятий днем. Кровать трясётся, когда Майк забирается рядом с ним, и Курт зевает. За последнюю неделю он спал больше, чем за всю предыдущую, но Рэйчел всё равно, наверное, не обрадуется. Вчера его запястья начали кровоточить от щелчков, так что ему действительно не стоит… Ну, если он передвинет резинки повыше… Он переставляет резинки дальше по предплечьям, просто из предосторожности. Он ждёт до шести, чтобы позвонить Блейну и получить подтверждение, что он действительно проснулся.***
— Так, например… сколько часов ты спал на этой неделе? — спрашивает Сэм, и Курт выходит из оцепенения и смотрит на него. Он немного подумал. — Двенадцать с небольшим часов, — шепчет Курт, несколько удивляясь такому малому числу, тем более что он понимает, что это самое большое количество сна за последнее время — может быть, не за месяц, но в среднем за месяц — всё равно безумно мало. Телефон Курта завибрировал, и он достал его. Мне нужно знать, что всё наладится, потому что я чувствую, что мы тонем в море, выплеснутом из чашки. Когда нет безопасного места и нет надежного места, куда можно положить голову, Когда чувствуешь, как мир содрогается от сказанных слов… Он отбрасывает его, оглядываясь по сторонам. Сэм исчез. Курт пытается встать и обнаруживает, что мир переворачивается с боку на бок. Он моргает и понимает, что его голова лежит на плече Сэма, а парень играет в «Silent Hill». Он начинает отстраняться, когда рука Сэма поднимается и возвращает голову Курта на его плечо. — Я не против того, чтобы ты спал на мне, тебе нужен отдых. Ты, между прочим, был в отключке два часа. Ложись спать, — говорит Сэм, полностью отвлекаясь от своей игры. Курт закрывает глаза и слушает, как Сэм играет в «Silent Hill» — если бы Курт не был таким уставшим, он бы попросил другой контроллер, чтобы поиграть с Сэмом, но он был измотан и хотел бы не так бояться сна. Примерно через два часа Курт всё ещё не сомкнул глаз и находился в каком-то полуоцепенении, когда Сэм выключил телевизор и поднял Курта на руки. Курт слишком выбит из колеи, чтобы громко протестовать, хотя и издаёт вопросительный звук, или, по крайней мере, надеется, что он вопросительный. Сэм кладёт Курта на кровать, ложится и обнимает его, отчего у Курта начинает кружиться голова, потому что Сэм очень, очень милый. И он точно натурал, так что же он делает? — Я достаточно уверен в своей ориентации, чтобы спать рядом с тобой и обниматься с тобой — разве я подаю тебе неправильные сигналы или заставляю тебя чувствовать себя неловко? — спрашивает Сэм, выглядя искренне обеспокоенным. Курт вспоминает тот день, когда он учился в Далтоне и ему сказали, что политика нетерпимости к домогательствам «проста» — иногда он забывал, что если он гей, то это не значит, что он токсичен или заразен. — Нет, ты не заставляешь меня чувствовать себя неловко… Я на самом деле беспокоился, что заставляю тебя чувствовать себя неловко… — Курт не может разглядеть Сэма в темноте, хотя голова парня лежит рядом с его головой на подушке, а Сэм обнимает его. — Да нет, ты хороший парень, Курт, просто ты гей — ну и что? В любом случае, я надеюсь, что ты сможешь заснуть, потому что, хотя Рэйчел вроде как… напряжена, она также права, тебе нужно больше спать. Курт начинает тихо плакать и молча ругает себя за это, потому что как это по-гейски?***
Рэйчел и Курт слушают саундтрек «Злой» и поют вместе «Defying Gravity», Курт забывает бросить высокую F, и Рэйчел и он ссорятся из-за этого в течение тридцати минут. Очевидно, то, что он бросил конкурс ради отца, означает, что он не уважает её или себя настолько, чтобы петь рядом с ней, что каким-то образом переходит в то, что они кричат друг на друга из-за моды. К восьми часам они оба лежат в постели, прижавшись друг к другу. — Я тебя обниму, потому что обычно я сплю с плюшевым мишкой, — говорит Рэйчел, придвигаясь ближе и прижимаясь к нему, обнимая его, как это делал Сэм. Он кладёт подбородок ей на голову и закрывает глаза. Они спят до тех пор, пока не прозвенит будильник Рэйчел.***
Отборочные проходят без проблем, и в кои-то веки ему не приходится сомневаться, проснулся он или нет. Но он обнаруживает, что полноценный ночной отдых только усугубляет ситуацию — после выступления «Новых направлений» он вымотан и хочет проспать целый год. Когда на сцене объявляют победителей — «Новые направления» победили — все его друзья хлопают, кричат и прыгают вокруг, а Блейн идёт к нему с поздравительной улыбкой на губах. — Поздравляю вас, ребята, Курт, — он улыбается им всем, и несколько парней смотрят на него в замешательстве, а некоторые девушки прячут улыбки. Курт уверен, что у него на лице эта дурацкая ухмылка, потому что он её чувствует. А спустя несколько секунд Блейн тоже чувствует эту дурацкую улыбку, наклоняется и целует Курта в губы, Курт обнимает его, а Соловьи то ли кричат, то ли зовут кошек, и он уверен, что в его хоре не намного лучше. Каким-то образом обе группы подростков уходят со сцены, хотя Курту и Блейну это даётся с трудом, потому что они не перестают целоваться, что довольно нелепо, потому что действительно… Спустя несколько часов после ужина Курт начинает чувствовать, как адреналин покидает его, и он рад, что Блейн рядом, потому что эта дрейфующая неопределённость между сном и реальностью снова смещается. — Курт, ты в порядке? — спрашивает Блейн, обеспокоенно глядя на него. Перед глазами сереет, и Курту страшно, потому что сон… сон… но Блейн здесь. Может быть, всё будет хорошо? Блейн всегда помогает ему чувствовать себя лучше, а он… — Теперь ты здесь, значит, я могу спать, так? — и всё вокруг становится серым, и последнее, что он осознаёт в течение долгого времени, — это руки Блейна, подхватывающие его перед падением.***
Он стоит в комнате своей матери, старой комнате, которая была у неё в старом доме до того, как они переехали, потому что там было слишком тяжело жить. На комоде стоят её духи, на тумбочке — косметика, перед кроватью — туфли, а на кровати — длинное красивое платье, задрапированное в ожидании её. Курт тяжело сглатывает и чувствует её присутствие за спиной. Он не поворачивается, не двигается, а когда чувствует её руку на своём плече, начинает плакать. Она поворачивает его, и вот она, во всей своей красе и великолепии. Сильная и не больная. Не смертельно бледная, с запавшими глазами. Она обхватывает его руками, и он отчаянно прижимается к ней, всхлипывая и уткнувшись ей в шею, чувствуя запах её духов и её тепло. — Я рада тебя видеть, mon fils, — шепчет она, подхватывая его на руки и укладывая обоих на кровать. Он не задаётся вопросом, как ей удалось поднять его на руки. — Похоже, ты переживаешь не лучшие времена, mon amour, — она проводит пальцами по его волосам, и, о Боже, как давно никто, кроме Блейна, не делал этого с ним… — Ты бросила меня, — всхлипывает он, и она издаёт обиженный звук, но не перестаёт водить пальцами по его волосам. — Нет, меня забрали у тебя. Я так старалась остаться ради тебя. Я так старалась, но ничего не получалось. Я не хотела бросать ни тебя, ни твоего отца, но выбор был не за мной, — шепчет она ему, целуя в макушку, и он чувствует себя так, словно ему снова пять лет, и тот злой ребёнок из соседнего квартала смеётся над ним, а он плачет перед мамой. Через неописуемое количество времени Курт перестаёт плакать и прижимается к матери, эмоционально истощённый и немного уставший. Мама зачёсывает его волосы назад, и он начинает рассказывать ей о том, как ему тяжело в школе, как издевательства раньше пугали его, но теперь, когда у него есть Хор — и, как следствие, Ной Пакерман — он знает, что если всё станет слишком плохо, если на него нападут, то он, по крайней мере, будет отомщён. Пак не остановит издевательства, но он покалечит или, возможно, изобьёт до смерти того, кто зайдёт слишком далеко и отправит Курта в больницу. И у него есть Блейн, прекрасный замечательный Блейн, который обожает его и поцеловал его после того, как сам он проиграл отборочные «Новым направлениям». — Похоже, он милый, — наконец, говорит она, запустив руку в его волосы. — Будь уверен, что он хорошо к тебе относится, mon amour, — он всегда был втайне рад, что Блейн не знает французского, потому что только его мать имеет право называть его «amour»; если бы Блейн попробовал, он был бы уверен, что тот просто сломался бы. — Я знаю, что всё очень сложно, но твой отец любит тебя. Он не самый умный человек на свете, но у него хорошие намерения. Он старается, mon amour, он старается. Я знаю, что этого недостаточно, но между ним, этим новым парнем в твоей жизни и твоими друзьями… это нормально — быть счастливым. Ты можешь себе это позволить, — он фыркает и зарывается в её бок. — Я бы хотел, чтобы ты была жива. Я бы хотела вернуться домой и иметь тебя рядом, чтобы говорить с тобой, петь с тобой и репетировать для Хора. Я бы хотел вернуться домой и поплакать в твоих объятиях целый час, потому что МакКинли — гомофобная дыра, и мне страшно каждый день, когда я иду по коридорам. Я бы хотел вернуться домой и рассказывать тебе о милых вещах, которые Блейн делает и будет делать в будущем. Я бы хотел приходить к тебе и говорить о мальчиках, мюзиклах, моде, друзьях и… Я бы хотел, чтобы ты не умирала. Я бы хотел, чтобы ты научила меня готовить, чтобы ты ходила со мной по магазинам, чтобы мне не приходилось иногда отвечать на телефонные звонки: «Нет, она умерла, я её сын», чтобы я мог представить тебе Блейна, чтобы ты восхищалась тем, какой он джентльмен, и одновременно рассказывала ему, что ты знаешь семь способов избежать наказания за отравление человека. Я скучаю по тебе, — говорит он, и к концу снова плачет, потому что он не понимал, как сильно хотел, чтобы она была в его жизни, пока не появился Блейн, пока у него не было чего-то, о чём он не мог поговорить с отцом не потому, что не хотел его расстраивать, а потому, что знал, что тот не хочет этого слышать. Она отодвигается, и он прижимается к ней, не желая её отпускать. Она улыбается ему, целуя в лоб. — Я люблю тебя, mon amour, — и она уходит.***
Он просыпается в больнице — точнее, в психиатрическом отделении больницы, где Блейн спит и держит его за руку, а его отец забился в кресло в углу. Тот факт, что Блейн тут, подтверждает, что сейчас дневное время, потому что ни в какой больнице в Охуенном штате не разрешат парню оставаться после часов посещения. Его руки обнажены, и Курт впервые по-настоящему рассматривает состояние своих запястий и предплечий, испытывая ужас от того, что он с собой сделал — запястья забинтованы, но на предплечьях всё ещё видны рубцы. — Привет, — мягкий голос Блейна отвлекает его внимание от рук, и Блейн улыбается ему. — Привет, — шепчет Курт в ответ. — Как долго…? — он не уверен, на чём закончить — на том, как долго он был в отключке, или на том, как долго Блейн был рядом. — Ты был без сознания два дня. Мы срочно отвезли тебя в больницу, когда ты упал в обморок на меня. Тебя положили сюда, как только увидели твои руки, — пальцы Блейна перебирают бинты, и Курт чувствует потребность уверить его, что он не самоубийца. Вместо этого он произносит: — Ты можешь меня поцеловать? — Блейн удивлённо смотрит на него всего лишь секунду, а затем расплывается в самоуверенной улыбке, которую Курт находит такой невероятно сексуальной. Он наклоняется над кроватью и прижимается к его губам, и это чудесно, и удивительно, и ошеломляюще, и идеально. — Спасибо, — вздохнул Курт, когда Блейн отстранился. Он криво улыбается Курту. — За что? — спрашивает Блейн, снова переводя взгляд на его губы. — За все, — Блейн придвигается для очередного поцелуя, и Курт понимает, что всё будет хорошо.