Наверное это мой рай, но скорее мой ад

      Я откровенно не понимала, что же произошло с чëртовым Питером Пэном, после произошедшего меня просто закинули в клетку, оставляя одну, подвесив на высокое дерево, которое обдувалось морским ветром. В это раз погода была снисходительна, иногда даже слишком. Жара стояла невозможная, без возможности спрятаться от неё. Капельки пота всё чаще скатывались со лба и тут же испарялись. Дыхание учащалось, а голова кружилась. С каждой минутой ждёшь вечер, чтобы спастись. Зелёные листья томились в знойных лучах солнца, а я молилась всем богам дабы не сгореть.       Я пробыла под палящим солнцем весь день, пытаясь выбраться из этой клетки. Было просто невозможно сидеть так, без единого грамма воды, которой мне жертвовать никто не собирался. Никто не навещал меня и не беспокоился обо мне. Жутко несправедливо!       Как бы я не пыталась отсюда выбраться, просто не получалось. Прутья были связанны крепкими лианами, и подпитывало это всё конечно же магия, иначе я бы давно уже стёрла найденным в уголочке камнем хоть миллиметр дерева.       Тут всё держалось на чëртовой магии, каждое деревце и растение было насквозь ею пропитано. Даже мои воспоминания о Бее стали неясными, не видно было очертания его лица и не чувствовалось счастье, которое я испытывала, находясь рядом с ним. Я знала, что где-то там он есть, что ищет меня, но вот хотела ли я быть найденной? Я не чувствовала прежних бабочек в животе, когда вспоминала о нем, дыхание не замирало, я уже не любила его. Но почему, почему? Найти ответ на этот вопрос не представлялось возможным.       Чувствовала, что когда то он найдет меня, я снова его полюблю, как бы это странно не звучало. Вот только сейчас я остаюсь заложником у этого психопата и проклятого острова, что мешало нашему воссоединению.       Желудок болел из-за голода невозможно, и я знала, что здесь витает моя смерть, она ждёт, когда же я перестану сопротивляться и отдамся в её костяные руки.       Новый день не предвещает ничего хорошего. В Нетландии идёт сильный дождь и дует ветер, закидывая капли мне в клетку. Подставив ладошки под дождь, и хоть чуть-чуть, но мне удаётся попить. Деревья и пальмы шатаются от сильного ветра наклоняясь почти до земли, шатая клетку в разные стороны, а я сижу внутри, мокрая до последней ниточки. За всё время пребывания здесь, уже не страшна версия того, что клетка отцепиться, и я полечу вместе с ней, разбиваясь о землю. Куда лучше умереть так, чем от рук Питера Пэна.       Я ненароком задумалась о нём. Потерянные мальчики поклоняются ему во всём. Но вот чем же он заслужил доверие? Даже после принесённой жестокости, они всё равно остаются ему верны безоговорочно. Кто он такой, почему такой жестокий?       Не успевая замедлить ход мыслей вспоминаю его горячие губы, которые целовали меня. Холодные, практически как лед, руки сжимали мою талию, придвигая всё ближе к себе. Его болотные глаза смотрящие на меня из-под пышных ресниц. Его дыхание, которое втягивало воздух со свистом во время поцелуя. Он мне не нравился, и всё это было ошибкой, которая больше не повториться. Я никогда не позволю ему доводить меня до слез, не позволю причинять мне боль.       — Кира, — из раздумий выдергивает голос и движение моей клетки вниз.       Голос узнаю из тысячи, ведь это тот, кого я не боюсь, тот, о ком переживаю, и который переживает за меня.       Феликс протягивает руку, и я бросаюсь к нему в объятия, такие нужные мне сейчас. Мокрая одежда липнет к телу, капельки дождя падают с его челки. Чувствую жар его груди и то, как он задерживает дыхание.       Не обнимает, отталкивает на расстояние вытянутой руки и смотрит куда-то вдаль.       Замечаю шрам на его лице оставленный Пэном, который тянется от переносицы до щеки. Невольно подхожу ближе, дотрагиваясь нежно и аккуратно до лица, а после провожу пальцем по шраму.       — Извини.       — Ты в этом не виновата, — его взгляд затуманен, будто смотрит сквозь меня, обдумывая что-то.       — Что случилось? — переживаю за него, но всё же отхожу, не создавая неловкости между нами. Его взгляд переходит на меня, сразу же фокусируясь.       — Прости, Кира, — высовывает ладошку перед моим лицом и дует на неё, заставляя укутаться в розовом облаке пыли, я падаю в его руки.

***

      Просыпаюсь на поляне в их лагере. Первый раз вижу столько мальчишек около себя, которые занимаются своими делами. Где-то вдалеке замечаю Феликса, его виноватый и просящий прощения взгляд. Видимо увидел, что я очнулась, но не подошёл, а спрятался за дерево и ушёл в неизвестном направлении.       Первым замечает меня мальчик с первой нашей встречи, тоже со шрамом на лице. Подходит, аккуратно присаживаясь на корточки рядом со мной. Карие глаза изучающе смотрят на меня.       — Я Девин, — протягивает руку, чтобы я встала, и усаживает на лежащее бревно, садясь рядом со мной. — Ты не бойся нас, мы тебя не обидим.       — Хорошо, — киваю ему.       Мальчишки, заметив, что я проснулась, подбегают ко мне с расспросами.       — Почему тень принесла тебя? — маленький мальчик по имени Коди, которому на вид всего лишь лет десять, присаживается рядом.       Кто-то подходит, представляясь, а кто-то просто игнорирует, одаривая презренным взглядом.       — Я Джон, — обычный мальчик с чёрными волосами, густыми бровями и маленькими ресничками, сквозь которые виднеются практически такие же чёрные глаза, большим носом и тонкими губами.       — Я Майкл, — протягивает руку для приветствия, замечаю, что у него нет большого и указательного пальца, не подаю вида, что я испугалась, здороваясь с ним. Светлый парень чем-то похожий на Феликса, только в два раза меньше и толще. На вид ему от силы пятнадцать, и именно его хотелось затискать и называть медвежонком.       Потеряшки не унимались, задавая всякие разные вопросы. Один из них принёс мне овощное рагу, и смотря на то, как я ем, начал улыбаться. Только позже мне сказали, что это он сам приготовил и хотел узнать, понравилось мне или нет.       — Вкусно, — не успела я сказать, как он, подлетая ко мне, обнимает и радостный на всех парах убегает куда-то.       — Пойдём, покажу тебе твой дом, — вставая, говорит Девин, а я всё больше удивляюсь.       — Я буду жить с вами в лагере?       — Ну если хочешь, живи в клетке, — пожимает плечами.       Девин был единственным парнем, которому я была не интересна. Он не брал меня за руку, не задавал лишних вопросов, даже при разговоре уводил взгляд, не смотря на меня. Не смотрел на меня взглядом, который мог подчинить и расположить к себе.       Подходя к домику, увидела, что он висит на дереве. Я была рада за то, что можно нормально поспать, за то, что никакой дождь и сильный ветер не помешает мне. Наконец-то будет не одиноко, и я смогу познакомиться и возможно подружиться с мальчишками.       — Тебе надо отдохнуть, вечером тебя ждёт игра, — подмигнув, Девин ушёл.       — Что? Какая игра? — но мой вопрос остался без ответа.       Зайдя в домик, я не могла выкинуть из груди плохие предчувствия, которые сдавливали всё тело, скручивали все внутренности.       Пыталась заснуть на удобном и мягком гамаке, но ничего не выходило. Сна не было ни в одном глазу.       В давным-давно прочитанной сказке про Нетландию и Питера Пэна была строка: «он любит играть в игры». Но в какие игры, сказано не было. Что же меня ждёт?..       В итоге усталость дала о себе знать, и я заснула крепким сном.

***

      Поспать, конечно же, долго мне не удалось, так как я проснулась от того, что меня трясут, пытаясь разбудить.       — Вставай ты уже! — как только я открыла глаза, Девин отдалился от меня и, сказав, что меня ждут на поляне, удалился с дома.       Ночь была красивой и прохладной. Луна светила высоко, придавая блеск всему своими лучами. Вдалеке виднелись мальчишки с факелами, посередине их стоял главарь.       — Кира, мы тебя заждались, — ухмыляясь, говорит Питер, смотря на меня в упор взглядом, который не предвещает ничего хорошего.       Страх потихоньку сковывал тело и тормозил движение, не позволяя подойти ближе, но пришлось его пересилить, сглотнув огромный ком в горле.       — Поиграем? — мальчишки хором заулюлюкали, поднимая факелы вверх и обращая свои взгляды на меня. — Объясню правила для новичков. Кира бежит в лес, мы даём ей пять минут форы и преследуем её, тот, кто найдёт, тот и будет её хозяином.       Я готова была к чему угодно, но не к этому. Понимая, что убежать от них невозможно, они знают этот остров, как свои пять пальцев, и найти меня не составит проблем, я чувствовала, как по венам разливается отчаяние. Хотела бы я попасть к Феликсу, потому что понимала, что этот человек никогда не причинит мне вреда. Знала, что подставит себя, но защитит меня. Но, к сожалению, среди потерянных его не было. Наверняка из-за Пэна.       — Я тоже буду участвовать, — и вся моя жизнь рушиться. Разрушилась ещё тогда, когда попала на этот остров.       Стократно пожалела о том, что прочитала эту книгу, что не слушала Бея и его предостережения, а ведь он, черт возьми, знал. Пожалела, что влюбилась в книжного доброго и хорошего Питера Пэна, который был полной противоположностью этого.       Я даже не знала, где можно спрятаться и куда бежать, зная только то, где находиться Пик Мертвеца и берег. И там и там меня найти можно в два счета. Бросить и никуда не бежать тоже не вариант, кто знал, что они могут сделать со мной все вместе.       — Игра началась, Кира.       В ушах до невозможности звенело, сердце колотилось, вырываясь из груди, а ноги болели от длительного бега.       Звук моего бега отдалялся и терялся в глубине леса, я перепрыгивала с камня на камень, переползала через поваленные деревья.       Немного остановившись перевести дыхание, по шагам услышала, что они где-то рядом, и если я не потороплюсь, то меня поймают. Останавливаться было нельзя.       Теперь совсем стемнело, что давало небольшую фору, так как тёмные тучи закрывали яркую луну. Сердце казалось мне жутким существом, которое раздирало и сжимало мне грудь. Кислород жёг горло пылающим огнём, в глазах мелькали искры, но самым плохим было то, что я начала спотыкаться. Ноги уже не слушали и до ужаса болели.       Я не останавливалась, бежала куда только видела, пока чуть не свалилась в огромный и глубокий обрыв. Снизу протекала быстрая река, а сзади были слышны шаги приближающихся мальчишек. Бежать обратно в лес не вариант, прыгать тоже, ведь и там и там ждала моя погибель.       Всё, что дало мне хоть маленькую надежду, так это стоящее вдалеке дерево, на которое с легкостью можно было забраться и, услышав шаги совсем рядом, я буквально взлетела на него и, затаив дыхание, наблюдала.       Шаги всё приближались, пока пару потеряшек не выбежали из леса. Промчались около затаившийся меня, не замечая, подходя к обрыву. Говорили они тихо, но суть я уловила. Они думали, что их жертва вовсе потеряла разум и спрыгнула, избавляясь от мучений.       — Да не спрыгнула она, — прям под моим деревом оказался Пэн и, дав указ потеряшкам бежать в другую сторону, остался стоять.       Стоял он долго, присматриваясь в темноту и прислушиваясь к посторонним звукам. О чём-то думая, он прижался к дереву, закрывая глаза и делая глубокий вдох. Простояв минут пять, он подошёл к обрыву, а после просто исчез.       Я выдохнула.       — Я тебя нашёл, Кира, — оборачиваясь, вижу его. Сидит на корточках на высоком стволе, наблюдая за мной с улыбкой.       В миг мы оказываемся в незнакомой комнате, которая не похожа на все остальные. Стены прочные, будто бы из бруса, маленький столик, стоящий в углу комнаты, и большая кровать с железными душками, закрученными в узоры. На кровати большой матрац и белая простыня с двумя белыми подушками. Посередине комнаты повешена белая и плотная тюль, разделяя комнату на две половинки.       — Садись, — указывает на кровать, и я повинуюсь, наблюдая за дальнейшими его действиями.       В этот раз с ним не страшно, даже в каком-то роде спокойно или даже радостно, что именно ему я и попала в лапы. Знала, что буду терпеть целую кучу унижений и пыток, но лучше от него, чем от потеряшек.       Смотрит на меня расслабленно, скрестя руки на груди и облокотившись о дверной косяк.       — Ты права, — кивает, — лучше буду я твоим хозяином, чем кто-то из них.       — Ты умеешь читать мысли?       — Я много чего умею, — улыбается, с пошлой улыбкой на лице показывая маленькие ямочки на щеках. Да он грёбаный ящик Пандоры, который открывается с новой стороны. Который хочется изучать.       Берёт стул, который я даже не заметила и садиться передо мной, буравя взглядом.       — Ты знаешь вообще, кто ты такая? — странный вопрос вырывает из давящей тишины и вводит в ступор. — Фамилия… Мне интересна твоя фамилия.       — Милсс.       Кивает себе под нос, будто бы давая ответ своим мыслям и догадкам, а я сижу с немым вопросом в глазах, наблюдая за ним.       — Ты знаешь что-то про своих родителей? — мотаю головой. Ведь всё своё детство я провела в приюте, без единого шанса узнать, кто моя мама. Одни воспитатели твердили, что она спилась и бросила меня, а другие, что меня нашли в лесу закутанную в одеяло.       — Я росла в приюте.       — Так вот почему ты нам нужна, — его глаза расширяются, вскидывая брови. Поднимается со стула и переносит меня в мою же комнату, оставив без ответа.