Саймон летел на Карле вдоль северо-западного побережья УУУ. Вчера он договорился с Марселин прилететь к ней в гости, после чего отправиться за сокровищами. Ему ещё было сложно принять, что они просто разбросаны по всяким подземельям в диких местах, но он — бессмертный ледяной колдун с проклятой короной, который может создавать живых существ из снега усилием воли и понимать пингвинов, а мир вокруг, судя по всему, окончательно и бесповоротно сошел с ума, так что ему остаётся только привыкать.
В любом случае, ему уже не терпелось посмотреть на домик Марселин. С её слов это был обычный домик… из довоенного времени, что, по местным стандартам, большая роскошь или вроде того. Но Саймон уже давно,
очень давно не видел ничего хотя бы отдаленно похожее на что-то
нормальное, так что он был в предвкушении.
Ага, а вот и небольшой залив…
— Заворачивай налево! — скомандовал Саймон, и Карл молча повиновался. Спустя минуту в воде показался вход в просторную пещеру. — Можешь приводниться?
Вместо ответа Карл просто взял и сел на воду, подняв тучу брызг, после чего проплыл вовнутрь пещеры. Хорошо, а то Саймон уже было испугался, что сейчас Карл окажется слишком тяжелым и пойдет на дно.
И вот, наконец, показался домик Марселин. И, вау, Саймон никогда бы не подумал, что она решит выкрасить его
в розовый. В темноте, конечно, трудно было различить оттенки, но Саймон обнаружил, что прекрасно видит в темноте с помощью волшебного зрения.
О том, что оно у него есть и что оно работает постоянно, Саймон допер как-то не сразу. Просто сегодня утром он отогнал от своего завтрака какого-то духа, и только после этого до него дошло, что он, оказывается, видит всяких духов, а вместе с ними и всякие ауры, просто он по какой-то причине не обращал на них никакого внимания.
А потом он осознал, что всё это время считал окружающих его духов и видимые ауры чем-то самим собой разумеющимся и не достойным внимания, вроде пыли в воздухе, и чуть не словил приступ паники. Потому что получается, что у него образовалось когнитивное искажение, из-за которых он
духов и ауры считал чем-то тривиальным. А там, где есть одно когнитивное искажение, совершенно спокойно может быть ещё десяток!
Кое-как успокоившись и подумав ещё немного, Саймон решил, что это, возможно, «наследство» от Снежного: тот тоже всё это видел, просто за сотни лет он так к этому привык, что перестал обращать внимание. И… это было неприятное открытие. То есть Саймон получил от Снежного не только навыки, но и привычки?!
Хотя, справедливости ради, в данном случае данная конкретная привычка была очень кстати, потому что волшебное зрение показывала ему весьма…
своеобразную картинку.
А чуть позже Саймон понял, что может как бы «переключаться» между двумя состояниями: в одном он воспринимает мир как обычно, а во втором видит… всякое. Причем само по себе волшебное зрение работает постоянно. Тут была уместна аналогия с цветофильтрами для фотокамер…
В конечном итоге Саймон решил, что это не привычка, а своеобразный навык, и на этом
почти успокоился. И начал разбираться, что конкретно он мог видеть. В смысле, понятно, что духов и ауры, но была ли от этого какая-нибудь польза?
А потом вспомнил, что ему надо к Марси, и решил отложить это дело на попозже.
Так вот, к самому домику Карл подплыть не смог из-за причудливых сталагмитов, так что просто причалил к берегу.
— Спасибо, Карл, — похлопал Саймон голубя по крылу, и пошел к домику.
И ничто не предвещало беды, пока он не постучал в дверь.
— Убирайтесь, — прозвучал в ответ незнакомый мужской голос. Какого?..
— Что? Кто это? Где Марселин?
— Она никого не принимает, идите нафиг.
Тут Саймон понял, что дело дрянь, и хотел уже выломать дверь, но тут заметил незанавешенное окно, и осторожно подошел к нему, чтобы провести предварительную рекогносцировку, стараясь быть незаметным. Если постапокалиптические пустоши его чему-то и научили, так это осторожности и умению выжидать подходящего момента для действий.
Первым, что он увидел, была валяющаяся на полу посреди комнаты Марселин. Одно это было уже плохо, но потом он заприметил валяющихся на диване Финна и Джейка в неестественных позах.
И у двери стоял какой-то маг в старом тряпье. То, что это маг, Саймон понял по его ауре: у волшебников она была… неровная и кипящая? Что-то в этом роде. А ещё он был слабеньким — аура у него была довольно блекла для колдуна.
Ну, что же, первым делом создаём парочку Верзил для подстраховки, что заняло у него от силы три секунды, благо, Саймон мог теперь просто пожелать «Хочу ещё парочку Ледяных Верзил!» и Корона просто сделает копии первых Верзил.
— Внутри находится слабый колдун. Задача — нейтрализовать, не вырубая!
— Есть! — и без лишних слов они сотворили технику вихревого перемещения. Ой, он почти забыл про то, что существует холодзюцу… Саймон записал себе «потренироваться в холодзюцу», а то будет неудобно, если он совсем об этом забудет…
Пока Саймон записывал, внутри послышался краткий крик мага и смачный удар, после чего дверь открылась и показался Верзила.
— Задание выполнено, ваше величество! — доложился он.
— Прекрасно! — Саймон тут же спрятал блокнот и вошел внутрь, где увидел, как второй Верзила прижал колдуна мордой в пол. — Подними-ка его. Если попытается что-то колдануть — сразу бейте, только не насмерть.
— Есть! — Верзила тут же крепко обхватил колдуна руками и поднял перед Саймоном.
— Вы ещё кто, придурки?! Че вам тут… — его причитания Саймон прервал ударом под дых.
— Что. Ты. Сделал. С Марселин? — самым угрожающим голосом, который он мог выдать, спросил Саймон. Второй Верзила рядом с ним показательно ударил ладонь кулаком, чем породил небольшую волну воздуха.
— Да она в порядке, чуваки! Просто… Просто она наложила на себя заклятие сна, вот!
— При том, что она не разбирается в магии? Ну-ну. — тут Саймон схватил незнакомца за область паха и подпустил туда морозной магии. — А теперь выкладывай всё, как есть, или попрощаешься со своими бубенцами!
— НЕ НАДА! Я ПРОСТО УСЫПИЛ ЕЁ! ВОТ И ВСЁ, КЛЯНУСЬ! — взвыл колдун.
— Зачем?! — Саймон сжал руку сильнее.
— ААА! Я ПРОСТО ХОТЕЛ СТЕРЕТЬ ЕЙ ВОСПОМИНАНИЕ О НАШЕМ РАССТАВАНИИ! ЖИЗНЬ БЕЗ БАБЫ ОТСТОЙ!
— Расставании? Погоди-ка… — только тут Саймон заметил, что на колдуне висит слабенькая иллюзия. Точнее, на его тряпье. Он содрал с мага капюшон… — Ба! Да неужто сам Эш? Сволочь, которая продала Хэмбо Небесной Ведьме? Так ты, падла, решил, что недостаточно испортил моей Марси жизнь, и задумал стереть ей память?!
— Чувак, в чем твоя пробле… КХА! — тут он получил ещё один удар.
— А Финна и Джейка усыпил, чтобы не мешали?
— Не-е-ет… Р-Разум Марселин меня отторгает, нужны были те, кому она доверяет… АРХ! Да хва-а-атит…
— Как развеять заклятие?!
— Никак… — тут Саймон опять схватил Эша за пах. — ДА ПРОСТО РАЗВЕЯТЬ ЕГО МАГИЕЙ! ЛЮБОЕ ЗАКЛЯТИЕ СОЙДЕТ!
— Собака! — сплюнул Саймон. На мгновение ему захотелось всё-таки лишить этого урода его главного мужского достоинства, но решил, что всё-таки выше этого. — На пол его!
Верзила тут же с силой кинул Эша плашмя на пол, и Саймон его тут же вморозил в вечный лёд.
— Ваши приказания? — спросил один из Верзил.
— Охранять этого! — бросил Саймон, а сам сначала пошел на кухню вымыть руки, а потом подошел к Марселин.
Снежный Король знал азы онейромантии, то есть магии снов, и Саймон мог сказать, что она, в общем-то, безопасна. То есть подобного рода заклятия можно прервать в любой момент без каких-либо последствий. Была парочка исключений, но данный случай в их число не входил. В общем, Саймону нужно было просто немного поднапрячь свою магию.
—
Финита Инкантатем! — произнес Саймон универсальное развеивающее заклинание, направив одну руку на Марси, вторую — на братьев, сделав при этом особый знак пальцами. Оно не могло снять слишком сильные заклятия, но, по счастью, заклятие сна в данный список не входило.
Да уж, это действие на самом деле заставило его поднапрячься, всё-таки сила Короны на это не заточена, но вырвавшиеся лучи своё дело сделали.
— Нет! Мы что, опоздали?.. Стоп, Саймон? — первым подал признаки жизни Финн.
— С добрым утром, ребята! — поздоровался Саймон, присев возле Марси. — Марселин, ты как?
— Ух… Саймон? Что произошло?
— Твой бывший произошел, — кивнул Саймон в сторону замороженного Эша.
— Что?.. Эй! Мы видели этого придурка в воспоминаниях Марселин! Он продал мишку Марселин! — воскликнул Финн.
— Ага, он самый. По всей видимости он решил, что недостаточно испортил своей бывшей девушке жизнь и захотел стереть ей память, чтобы она вновь была с ним.
— ЧТО?! — сразу раздраконилась Марселин.
— Ага, а поскольку твой разум его отторгал, он надул Финна с Джейком и заставил их сделать всю грязную работу за него.
— Так нас одурачили? Ох, блин… Прости, Марселин…
— А как ты здесь оказался, Саймон? — подал голос Джейк.
— Я его пригласила потусоваться вместе, — ответила Марси, наконец-то поднявшись в воздух. — А теперь, Саймон, будь добр, разморозь это ничтожество, я хочу с ним потолковать…
— Эм, Финн, Джейк, я думаю, вам лучше уйти. И на будущее: если к вам вдруг заявится незнакомый волшебник и начнет просить помощи или ещё что-то, то, скорее всего, вас пытаются надуть. Волшебники в большинстве своём слишком горды, чтобы просить чужую помощь,
особенно у незнакомцев.
— Понятно, Саймон. Ладно, ещё раз прости…
— Да ничего, ребята. Но вам сейчас и впрямь лучше потеряться. И я надеюсь, что всё увиденное в моей голове дальше вас никуда не уйдет, ладно? — сказала Марселин с намёком на угрозу.
— Мы уже всё забыли! Всё, бывайте! — схватил Джейк Финна и тут же вышел за дверь.
— Аргх! Поверить не могу, что я попалась в ловушку в собственном доме! И не могу поверить, что Эшу хватило наглости такоё провернуть! Размораживай его, Саймон!
— Ладно, — не стал он спорить и повиновался. Возможно, ему стоило её сначала немного успокоить, но ничто так не успокаивает, как избиение моральных уродов в праведном гневе. Саймон сделал Верзиле знак, и тот поднял Эша за шкирку.
— Уй, как больно и холодно… Ой, привет, детка…
— Эш, какого Голба?! Ты совсем в край охренел?!
— Марси, крошка, ты не так всё поняла…
— ЧЕГО Я НЕ ТАК ПОНЯЛА?! — её лицо превратилось в свирепую морду.
— Я просто хотел исправить то недоразумение! Ты слишком ярко отреагировала на потерю своего Хэмбо и порвала со мной потому, что ты глупая и не можешь понять, что на самом деле важно!
— НЕТ, ЭШ, Я ПОРВАЛА С ТОБОЙ ПОТОМУ, ЧТО ТЫ ПРЕВРАТИЛ МОЮ ЖИЗНЬ В ТОСКЛИВЫЙ АД! Хэмбо просто стал последней кружкой, переполнивший тазик моего терпения!
— Да ладно, детка, ты явно преувеличиваешь…
— Эш, ты эксплуатировал меня, сбрасывал на меня всё хозяйство, а сам шатался невесть где и тратил последние деньги, которые, кстати, тоже я добывала, на непонятную и бесполезную хрень! Да Глоб милосердный, от тебя отвернулся собственный
учитель, потому что ты был последним придурком!
— Да он сам был придурком, каких поискать! И моя хрень не была бесполезная, она должна была помочь мне стать сильным магом!
— Ну и как, помогла? — с сарказмом спросила Марселин.
— Ну… Как бы… Я стал вечно молодым! Мало кто из магов может таким похвастаться!
— Похоже, при этом ты остался навечно тупым, — вставил свои пять центов Саймон.
— Это почему ещё?
— Ты на что Хэмбо променял?
— На Палочку Цветущей Вишни.
— И что она делает?
— Ну, то же, что и все другие волшебные палочки…
— А раз она делает всё то же самое, то почему бы вместо неё не купить задешево обычную палочку?!
— Ну так обычные палочки не прикольные! Моя теперь выглядит круче и оригинальнее всех остальных!
…У Марселин и Саймона возникло чувство жалости к этому убогому придурку. Аж на целых три секунды!
— Всё с ним понятно, — махнул рукой Саймон. — Кроме одного — что с ним делать-то теперь?
— Сломать ему ноги! — уверенно сказала Марселин.
— Эм, почему ноги?
— Он не умеет их лечить.
— Эй! Ты этого не знаешь! Может, я за время нашей разлуки научился их лечить!
— Да? И как, научился?
— …Нет…
— Я так и думала. А, а ещё и руки ему сломаем!
— Их он тоже лечить не умеет?
— Нет, просто так ему будет труднее до дома добраться, когда я его выпну отсюда.
— Хм… — вообще, Саймону находил это предложение несколько негуманным, но… но гуманизм — это про людей, а Эш — не человек, да и Женевская Конвенция уже тысячу лет как не действует, так что… — Так, придурок, клянись своей магией, что в жизни Марселин Абадир ты больше не появишься.
— Чего?! Чувак, так нельзя! Клятвы на магии просто так не вымогают! Так дела не делаются!
— Я Первопосвященный Волшебник, кретин! Я знаю, как дела делаются! А теперь давай клятву или станешь евнухом! — и Саймон красноречиво поднял руки, светящиеся от магии.
— Ладно, ладно, я сделаю это! — Эш поднял руку и сотворил инсигнию магов. — Я, Эш Пепельнорожденный, клянусь своей магией, что буду стремиться избегать Марселин Абадир всеми своими силами!
— Я, Саймон Петриков, Зимний Король, принимаю клятву Эша Пепельнорожденного и скрепляю её своей собственной магией! — Саймон также сотворил инсигнию. — И да падёт на нарушившего клятву кара, и да усохнет тогда у него всё, что ниже пояса!
— Да ё моё… — прошипел Эш, но возникшая вспышка магического света ясно дала понять, что клятва вступила в силу. — Я буду жаловаться Совету Колдунов!
— Ты правда хочешь похоронить свою репутацию? Или ты и впрямь не понимаешь, что будет, когда всплывут подробности этого дела? Да когда станет известно, что ты променял мощнейший магический реагент на бесполезную палку, причем
у Небесной Ведьмы из всех людей, ты станешь посмешищем до конца дней своих!
— Че?! Да не, ты че… — выпучил глазки Эш, явно только сейчас начав соображать, что,
возможно, где-то когда-то поступил до безобразия глупо.
— Да-да-да, придурок, ничего ты своей жалобой не добьешься! В худшем случае меня пожурят, что я слишком жестко обошелся с убогим, так что давай, подавай жалобу! Ты сам себя грязью обольешь, а я тебе в этом помогу!
— Я-я-я… — Эш, как тысячу лет назад говорил один знакомый сисадмин Саймона, «словил синий экран смерти».
— Ладно, я с ним закончил, он весь твой, дорогая! — передал Саймон эстафету Марселин, которая до этого задумчиво созерцала творящееся перед ней действо.
— Ну наконец-то! — с злобной ухмылкой потерла она руки.
— Че?! Эй! Я же уже поклялся…
— Да, поклялся, я с тобой закончил.
А вот она — нет. Марселин, могу я ограбить твой холодильник? Я что-то проголодался.
— Мне немного красного мяса с кровью оставь, — отмахнулась она, после чего схватила Эша за грудки и потащила на выход. — Итак,
дорогой мой, в прошлый раз я была к тебе милосердна и даже пальцем тебя не тронула. Ну так вот…
В этот раз милосердия не будет…
***
Сцены того, что Марселин делала с Эшем, описаны не будут. Давайте просто скажем, что он остался жив. И что Саймону даже стало его немножко жаль.
— М-да, Марси, ты у меня теперь жесткая девочка… — задумчиво пробормотал Саймон, потягивая чай какого-то непонятного сорта.
— Да, такое бывает, когда девочки остаются один на один с жестоким миром… — в шутливой форме ответила Марселин… чтобы через пару секунд дошло,
что она ляпнула.
— Прости меня, Марселин… — начал было Саймон, но Марси его перебила.
— Эй, эй, давай без этого, лады? Я уже не мелкая, всё понимаю, просто… То, что мой разум понимает, почему ты меня оставил, не значит, что моё сердце это принимает, окей? Я… Какая-то часть меня до сих пор злится на тебя, но тебе не нужно передо мной извиняться, хорошо? Если тебя это успокоит, то я простила тебя давным-давно. Просто… не исчезай никуда, хорошо?
— Хорошо, — кивнул Саймон. Пока что он никуда исчезать не собирается, и, как он надеется, не придется.
— Отлично! — она подняла оба своих больших пальца вверх. — Так, теперь, когда мы разобрались с этим…
с этим… думаю, нам уже ничего не мешает наконец отправиться за сокровищами!
— Ты уверена, Марси? Может, тебе стоит отдохнуть?
— Шутишь? Я просто
спала, Саймон, мне не нужно больше отдыхать, я полна энергии! Дай только переоденусь в дорогу — и пойдем.
— Ну, что же, если ты так уверена… — улыбнулся Саймон. Он бы предпочел провести с Марси время за каким-нибудь более мирным занятием, но… Ладно, археология, в каком-то смысле, та же охота за сокровищами, так что он уже ждет — не дождется!
***
Принцесса Бубльгум немного нервничала. Причина? Зимний Король. Точнее, письмо, которое тот вроде как обещал скоро прислать. Да, конечно, он не уточнил,
как скоро оно придёт, но, исходя из её опыта, обычно «скоро» означало «на следующий день, в крайнем случае — послезавтра». То, что он с этим письмом тянет, не очень хороший знак. Хотя бы потому, что её первоначальные прогнозы не сбываются. Она-то думала, что он будет пытаться всеми правдами и неправдами откреститься от Снежного Короля и поставит себе главной задачей налаживание отношений с его «бывшими жертвами»; то, что он этого не делает, говорит о том, что сейчас у него другие приоритеты. Но какие?..
— Принцесса, прости, что заставили ждать, у нас возникла… небольшая проблемка.
Ах, а вот и Финн с Джейком. Что же, у неё есть и другие заботы кроме Зимнего Короля.
— Приветствую, Финн и Джейк. Ничего страшного, моё дело не к спеху. А что там за проблемка была? — спросила она из чистого любопытства.
— Бывший Марселин пытался подтереть ей память и обманул нас, чтобы мы сделали это вместо него, — выдал Джейк.
Оу… Это… У Марселин есть бывший? В смысле, её это не касается, конечно же, в конце-концов, сколько там веков эта Вампирша живет уже? У неё наверняка было до фига партнеров за столько-то лет.
— Да, хорошо, что Саймон пришел и всё разрулил, — вставил Финн. Хм? Подождите…
— Саймон? Ты про Зимнего Короля?
— Да, это его имя, я ведь говорил тебе?
— Да, верно, говорил. А зачем он приходил к Марселин?
— Они вроде как вчера договорились вместе потусовать или типа того, — вставил Джейк. Что же, она догадывалась, что они оба близкие знакомые. — Должно быть, договорились об этом после того, как мы ушли.
Чего?
— Что ты имеешь ввиду?
— Хм? Ах, да, мы же ещё не рассказывали… — сказал Джейк. — В общем, Саймон пригласил Финна к себе для разговора.
— Только Финна? Зачем? — насторожилась принцесса. Он что, пытался его завербовать?
— Как оказалось, он хотел поговорить о людях, — а при чем тут люди?
— Да, оказалось, до того, как он нашел Корону, он был человеком! — оу… Ладно, это объясняет, почему он заинтересовался Финном.
— И он родился ещё до Войны Грибов! — …
вау. Мало того, что человек (пусть и модифицированный Короной), так ещё и живой свидетель Войны Грибов. Это… настораживает. Кто знает, каких идей из той мрачной эпохи он придерживается?
— И у него, оказывается, есть большая библиотека человеческих книг, и он разрешил мне приходить и читать их! — …ещё раз —
вау. Книги человеческой цивилизации были большим раритетом, за которые Принцесса Черепаха предлагала довольно щедрые награды, а у Снежного Короля, который теперь Зимний, оказывается, их целая библиотека! Бубльгум было бы любопытно взглянуть на неё, те книги, которые есть у неё, были довольно полезны на начальных этапах становления её королевства…
— И он знаком с Марселин! Они встретились после того, как упали Бомбы, и восемь лет выживали на руинах человеческой цивилизации! Ей тогда, оказывается, было семь лет… если подумать, это как-то грустно…
У Боннибель от этой информации внутри всё похолодело.
Марселин застала Войну Грибов? И ей тогда было
семь лет?! Она… она этого не знала…
Боннибель появилась на свет сильно позже Войны Грибов и застала только период восстановления от неё, когда Земли УУУ в своём нынешнем виде только-только начали формироваться. Об истинном масштабе той Войны она могла только догадываться по косвенным данным. Гигантские руины, часть которых до сих пор разбросана по всему УУУ, это одно, но… Однажды, когда Боннибель ещё даже не думала становиться принцессой, она нашла в руинах довоенную карту материка, которая мало соответствовала действительности. Она тогда всё никак не могла понять, какой криворукий идиот мог составить такую неточную карту, но потом до неё дошло: это не карта материка неправильная,
это ландшафт материка изменился до неузнаваемости.
И маленькая Марселин была тому прямым свидетелем.
Теперь понятно, отчего она настолько мрачная: она имела несчастье лицезреть величайший акт уничтожения, учиненный смертными существами. После этого, вероятно, любые потуги сотворить что-то великое будут восприниматься как ничтожные…
— Эм, принцесса, ты в порядке? — ох, она так сильно задумалась над этим откровением, что ушла в себя! Как неловко…
— Прости, Финн, я задумалась. Скажи, а Саймон ничего не говорил о том, когда он свяжется со мной?
— Ну, вообще, он жаловался на то, что он не готов принимать каких-то бы ни было гостей и что он не знает, как подступиться к его проблеме с… ну, ты знаешь… как ему извиняться.
— Понятно, — значит, он просто не может решить, как ему лучше выходить на контакт? Видимо, до Войны он не занимался политикой и сейчас чувствует себя неуверенно. Что же, она может ему посочувствовать: когда она сама решила стать принцессой, ей пришлось учиться с нуля и без посторонней помощи. Хм, стоит ли ей надавить на него или нет?.. Пожалуй, не стоит, у неё и так слишком много… коллег, которые от неё не в восторге. Никуда он от неё не денется, рано или поздно их дорожки пересекутся, и тогда… посмотрим… А сейчас займемся текущими делами, в конце концов, у неё и других забот хватает…
