***
десять лет спустя
С тихим всплеском Чонгук вынырнул из воды. На фрегате «Эль Корасон» царили спокойствие и порядок. Корабль, левым бортом обращённый к берегу, безмятежно покачивался на якоре в гавани Нассау. Большинство пиратов прожигали награбленное в тавернах и борделях, но капитанский мостик не пустовал. Чонгук обнажил смертоносные зубы и зашипел, с трудом подавляя в себе желание запеть, чтобы капитан «Эль Корасон» самозабвенно прыгнул в океан и пошёл ко дну. Ненависть зрела в нём последние десять лет. Каждый день Чонгук просыпался с мыслью о мести и даже боялся, что Ёнсо погибнет в морском сражении раньше, чем он доберётся до него. Мара, русалка, спасшая его от неминуемой смерти, просила подождать, говорила, что он ещё слишком юн и неопытен и не владеет своей силой в полной мере. Но вот ему исполнилось двадцать шесть. Мара научила его всему, что умела сама, и отпустила в большой мир. Чем ближе Чонгук подплывал к фрегату, тем больше убеждался, что место капитана занимает не тот, кому Чонгук поклялся отомстить. Перекатывая в руках подзорную трубу, мужчина стоял у фальшборта. Молодой и свободный. Ветер развевал чёрные волосы и просторную белую рубаху. По его плечам и рукам ползала обезьянка, одетая в красную жилетку, но он, казалось, так привык к ней, что не замечал её. Его черты сочетали нежность и мужественность, лёгкую наивность с загадочной недосягаемостью. Чонгук плыл всё ближе и ближе, желая получше разглядеть его. Он оказался на таком опасном расстоянии, что, лишь опустив взгляд, капитан увидел бы его. Но он мечтательно смотрел на сиреневое небо, где загорались первые звёзды. И тут Чонгук увидел его. Пока Чонгук из нескладного подростка превращался в мужчину, человек, убивший его, становился стариком. Ёнсо было не меньше шестидесяти, хотя на первый взгляд ему можно дать и сотню. Волосы покрылись сединой, а лицо — сетью морщин. Теперь он носил треугольную шляпу и роскошный бордовый камзол с серебряными вставками — должно быть, пиратские промыслы шли неплохо. Когда Ёнсо подошёл ближе, капитан вздрогнул от неожиданности, но его лицо тут же озарила улыбка, такая радостная, что глаза превратились в сияющие полумесяцы. И только теперь, словно вспышка молнии, Чонгука пронзила неожиданная догадка: этот мужчина был сыном Ёнсо. Судя по взгляду, переполненному гордостью, Ёнсо любил сына. Любил, уважал и берёг. И наверняка очень не хотел бы потерять. Чонгук усмехнулся своим мыслям. Он убьёт Ёнсо самым жестоким и изощрённым способом. Но сначала расправится с его сыном.***
Небо у горизонта нежно порозовело, словно стыдясь пороков и разврата, увиденных минувшей ночью в этом портовом городке. В столь ранний час, когда солнце ещё не взошло и чайки лениво кружили над узкими улочками, прибрежная таверна пока не дышала привычным оживлением. Дочь хозяина, сонно зевая и поправляя заляпанный передник, протирала столы после вчерашней пьянки. Единственным посетителем таверны был капитан фрегата «Эль Корасон». Он задумчиво почёсывал обезьянку, одетую в ту же красную жилетку поверх крошечной белой рубахи. Чонгук планировал застать его врасплох. Всю неделю он, как тень, следил за капитаном. Вчера команда праздновала боевые заслуги, и их предводитель пил больше всех. Предполагалось, что он будет страдать от похмелья и сделает всё, о чём попросит Чонгук, лишь бы его оставили в покое. Но молодой капитан встретил его заинтересованным взглядом. — Здравствуйте. — Чонгук легонько приподнял шляпу в знак приветствия. Одежда, сорванная с бельевой верёвки во дворе домика на другом конце Нассау, была ему велика. Капитан, окинув его оценивающим взглядом, явно это заметил. — Мой друг Сэм сказал, что его знакомый Джек… В общем, до меня дошли слухи, что Вы набираете команду. Капитан нахмурился и перевёл взгляд на обезьянку, словно она могла бы разрешить его замешательство. — Боюсь, Ваши сведения ошибочны. Мы никого не ищем, — с искренним сожалением сказал он. — Но, если Вам нужно место и Вы не знаете, к кому пойти, я могу договориться со своими знакомыми капитанами. Можете не беспокоиться, я ручаюсь за них. — Я мечтал попасть именно на «Эль Корасон», — вновь попытал счастье Чонгук. Он чувствовал, что капитан пойдёт навстречу, если быть чуточку настойчивее, и не прогадал. Капитан указал на стул напротив. — Присядь, пожалуйста. Меня зовут Пак Чимин. Можно просто Чимин, не люблю все эти глупые формальности. — Он протянул руку, и Чонгук пожал её. Возможно, ему стоило представиться другим именем, но волнение от того, что план мести наконец-то начал претворяться в жизнь, было сильнее его. В моменте Чонгук совсем позабыл, что придётся назвать своё имя. Он растерялся и не нашёл ничего лучше, чем ответить: — Чон Чонгук. Чимин улыбнулся, сжав его ладонь чуть сильнее, чем требовали обычаи. — На каких кораблях ты прежде служил? В голове пронеслись всевозможные варианты. Вряд ли Чимин знал все пиратские суда, бороздившие просторы Карибского моря. Чонгук мог с ходу придумать и название корабля, и капитана. Но обман рано или поздно раскроется, и Чонгук потеряет доверие Чимина, толком не успев его завоевать. — Ни на каких. Но я быстро учусь и готов много работать. Чимин кивнул. Обезьянка запрыгнула на стол и, обойдя пустую тарелку, приблизилась к Чонгуку, но тот не шелохнулся. — Сколько тебе лет? — Двадцать шесть. Пристально наблюдая за капитаном, Чонгук уловил блеск в его глазах и то, как он тщетно пытался скрыть это. — Мне скоро двадцать восемь. Через месяц. Возможно, ты слышал, что раньше капитаном «Эль Корасон» был мой отец, Пак Ёнсо. Он отошёл от дел три года назад, но состав команды почти не поменялся. Приятно встретить кого-то моложе сорока, заинтересованного в нашем корабле, — объяснил Чимин и вдруг спохватился. — Ты, должно быть, голоден? Энн! Принеси завтрак моему новому другу. — Боюсь, что мне нечем заплатить за него, — слегка смутившись, заметил Чонгук. Мешочек золотых монет, украденный на рыночной площади, он потратил ещё вчера. За десять лет под водой Чонгук привык, что ему не нужно беспокоиться о таких мелочных потребностях, как еда и сон. Но его человеческое тело нуждалось в питании чуть ли не каждые два часа. — Я угощаю, — улыбнулся Чимин. — Теперь я твой капитан. Моя главная обязанность — следить, чтобы каждый член команды был сыт и здоров. Чонгук опешил. — Вы берёте меня? — Ты нравишься Кракену. А я доверяю его интуиции, — пожал плечами Чимин, пока обезьянка, забравшись на Чонгука, рылась в его волосах, словно надеялась найти несметные сокровища. — Что ты умеешь? Может, готовить? — Ни разу не пробовал. — Инструменты в руках когда-нибудь держал? — Чонгук покачал головой, и Чимин задумался. — Умеешь писать и считать? — Конечно, умею. — Судовой журнал ведёт мой отец, он считает прибыль и распределяет долю, но… Ты можешь стать его помощником. В последние годы зрение подводит его, да и после болезни… — В голосе Чимина послышалась печаль, словно ему было тяжело признавать, что отец медленно угасает. — Я хорошо фехтую! — добавил Чонгук, вспомнив свой старый навык. Пусть ему уже давно не доводилось держать в руках шпагу, он был уверен, что быстро наверстает упущенное и отработает забытые приёмы. — Это прекрасно. Без умения обращаться с оружием на корабле никуда. — Я могу сражаться. Участвовать в боях, — предложил Чонгук. Энн принесла завтрак, и от ароматного запаха сочного мяса и тушёных овощей у Чонгука заурчал живот. Чимин мягко улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди. — Я не стану посылать тебя на верную смерть. Если тебе так не терпится ринуться в бой, сначала я сам проверю твои навыки, и уже потом, может быть… Но только может быть, ясно? Чонгук кивнул, слишком занятый своим завтраком. Впервые за долгие годы он вспомнил родителей и подумал, что они бы ужаснулись, увидев, с каким животным аппетитом их сын накинулся на такую скудную пищу.***
Подплывая к «Эль Корасон», гордо сияющему в лучах полуденного солнца, Чонгук вспомнил того восторженного мальчишку, который радовался, что его согласились принять в команду. История повторялась, только теперь он вырос и мог постоять за себя. — Добро пожаловать на борт «Эль Корасон», — торжественно произнёс Чимин, подавая Чонгуку руку, чтобы помочь забраться на палубу. — Я постараюсь сделать всё, чтобы тебе у нас понравилось. Фрегат готовился к отплытию — Чонгук специально выбрал последний день перед новым плаванием, чтобы Чимин не смог передумать и пойти на попятную. Пираты проверяли снасти и шумно переговаривались, хвастаясь любовными приключениями, драками и победами в азартных играх. На Чонгука почти никто не обращал внимания. Чимин лично провёл его по кораблю, рассказывая, где и что находится. — Здесь камбуз, но, если ты не кок, сюда лучше не соваться. С припасами у нас всё строго. Команда обедает в кают-компании, а я в своей каюте. Она, кстати, вон там, наверху. Я тебе её покажу. Но сначала я представлю тебя отцу! Чимин передвигался так легко и быстро, словно летал по кораблю, а Чонгук едва поспевал за ним, спотыкаясь на каждой ступеньке. Он рассчитывал, что Чимин приведёт его в до боли знакомую каюту, но они остановились на другом конце корабля. Чимин бросил на него взволнованный взгляд и с улыбкой забарабанил в дверь. — Пап! Это я! — Не дождавшись ответа, Чимин распахнул дверь. Пак Ёнсо сидел за столом, и яркий свет, льющийся сквозь кормовые окна, делал его фигуру едва различимой. — Я нашёл тебе нового помощника, пап! Он умеет писать и считать и готов усердно работать. Уверен, он тебе понравится. С трудом сдерживая радость, Чимин отошёл в сторону и пропустил Чонгука вперёд. Пак Ёнсо поднялся и вышел из-за стола. Только теперь Чонгук увидел причину его хромоты — левой ноги у него не было по колено. Он ходил с элегантной тростью, как аристократ, и опирался на деревянный протез. Пак Ёнсо улыбался и уже готов был рассыпаться в похвалах своему сыну, но его взгляд задержался на Чонгуке, и с лица сошли все краски. — Я так рад нашей встрече, мистер Пак, — ухмыльнулся Чонгук, видя, как узнавание в глазах врага искажает его черты, и протянул ему руку. — Меня зовут Чон Чонгук. Ваш сын принял меня в команду.