Записи из прошлого

      — Дрянь побежала туда! Быстрее!       Вахедифар задыхалась, пробираясь между деревьями, цепляясь подранным платьем за колючие кусты. Босые ноги скользили по грязи и влажной листве, только чудо не позволяло ей грохнуться на землю. Если бы она упала, то точно не смогла бы встать. Дыхание клокотало в груди вместе с бешено бьющимся сердцем, кровь закипала с каждой секундой все сильнее. Она не должна оглядываться, не должна.       — Лови ведьму! Лови! Жги ее!       Мимо в воздухе что-то свистнуло, заставив ее отшатнуться, споткнуться об незаметный в темноте корень и полететь по склону вниз, попутно приминая собой мелкий кустарник. Перед глазами мелькали звезды, полная луна, отблески от факелов, темные силуэты деревьев и комья грязи.       — Дьявол! — выплюнула она, скатившись вниз. Девушка попыталась встать, но ноги запутались в юбке, и она вновь грохнулась в грязь. Пальцы скребли по влажной земле, гниющей листве, практически утопали в них. — Вставай. Вставай, чтоб тебя!       Вахедифар было страшно, до одури. Она хотела сделать все как лучше, свою жизнь, жизнь престарелого отца, жизнь целой деревни, но чем ей отплатили? Плевком в лицо и криками «демонская ведьма», «культистка». Вот она, благодарность, после пришедшего хорошего урожая, после защиты от угрозы бандитов и монстров, шастающих по ночным полям. Но больнее всего ранило предательство родной крови, отца, отдавшего приказ схватить ее.       — Вставай! Вставай! — сипела девушка, сдерживая жгучие слезы. Она поднялась, не позволяя себе вновь грохнуться, заставила себя идти вперед к спасительному кругу, где должен ждать он. — Иди! Иди!       — Я ее вижу! Она в низине! Живей! — Это кричал молодой парнишка Хедейф, светловолосый красавец, что недавно пытался добиться ее «руки и сердца». Естественно получив отказ, он рьяно выступал против нее. Обида толкает человека на невероятные поступки — ничего удивительного.       Она снова побежала. Та же картина: хлюпающая грязь под ногами, свист ветра в ушах, колючие кусты, страх. Ей оставалось всего немного и вот — вдалеке уже мелькают знакомые силуэты камней магического круга. Оставалось совсем немного. Так близко! Вахедифар вскрикнула, когда ее толкнули в спину. Пролетев несколько шагов, она вновь рухнула на землю, но не позволила себе лежать — остервенело поползла вперед, чувствуя, как со спины к ней приближаются.       — Стой, мразь!       Она сжала рукой комок грязи и, быстро развернувшись, кинула ее точно в лицо Хедейфа, инстинктивно отскочившего от нее. Мальчишка вскрикнул, уронил факел и упал на землю следом за ней. Вахедифар попыталась встать, но он тут же кинулся в ее сторону, дернул вниз, скользкими руками ухватил за шею и сжал, с ненавистью всматриваясь в ее глаза.       — Ты не уйдешь никуда, тварь! О, не в этот раз! — рычал он, стискивая девушку все сильнее. Ее руки безвольно били его по лицу, стараясь достать то до глаз, то до шеи, но он ловко уворачивался, довольно наблюдая за ее мучениями. — Пожинай плоды, ведьма.       Она безвольно раскрыла рот, чувствуя, как ее сводит судорогой. Ноги безвольно бьют землю, глаза медленно закатываются, а сил сопротивляться нет. Перед собой она видит лишь лицо, искаженное злобой.       — Сдохни, сдохни! Сдох…       Оглушающий хлопок, следом за которым Вахедифар чувствует свободу. Она инстинктивно вдыхает холодный воздух, не обращая внимания на Хедейфа, повалившегося рядом наземь без головы, на горячую кровь, текущую по ее лицу, и присутствие постороннего. Главное, что она дышит, она жива. Ничего более.       — Когда я говорил «прийти под покровом ночи к кругу», я не просил привести за собой хвост. Неужели я так плохо объясняю?       Вахедифар не замечает, как качает головой и, еле удерживаясь на подгибающихся ногах, поднимается с земли. Она старается не смотреть на месиво, оставшееся от паренька, на кусочки плоти, приливших к ее юбке, концентрируется только на его голосе. Неуверенно делает шаг вперед и хватается за его руки, холодные и гладкие.       — Прости… Они меня раскрыли… Я…       — Я вижу, дорогая. Я ведь не слепой. — Он провел пальцем по ее щеке, счищая от крови. — Предупреждал, рано или поздно это произойдет. И чем раньше это произошло, тем лучше.       — Лучше?! Мой отец отдал меня им на растерзание!       — И об этом я тоже тебе говорил. Значение кровных уз для многих — пустой звук. У них своя правда, у нас своя. — Он улыбнулся, так ласково и тепло, что Вахедифар успокоилась. — Ты должна идти дальше, а для этого необходимо сделать один шаг. Скоро слух о том, что девчонка из деревни увлекалась тайными знаниями доберется до охотников, а это нам сейчас не нужно. Нет ничего хуже ненужного внимания. — Он провел рукой по ее спутанным волосам, вытащил из них кусочек плоти. — Мне нужно лишь одно твое согласие — вся деревня исчезнет в мгновение ока. Я покажу тебе ту силу, о которой ты так жаждешь, открою тебе путь к новому миру. Все, о чем мы так сильно мечтали, исполнится, мне требуется только твое согласие.       Вахедифар сглотнула, чувствуя, как ее трясет.       — А правильно ли это?       — Только глупец может сказать, какой путь правильный, а какой нет. Я никогда этого не знал. Я могу тебе только пообещать одно. Твоя жизнь изменится навсегда, тебе нужно только попросить.       Пути назад не было, а выбор был очевиден.       — Да… — прошептала она коротко слабо шевелящимися губами.       — Чудесно! — Он довольно оскалился, сжимая в объятиях все сильнее, мягко целуя ее окровавленный лоб. — Я рад это слышать, безумно рад. Не переживай, моя дорогая, они заплатят. Заплатят все сполна, это я тебе обещаю. Обещаю.       Обещание он выполнил. На следующий день от деревни остались лишь обгорелые трупы. Вахедифар умерла, оставив после себя Арилу Ворлеш, что под руководством возлюбленного начала новый путь, наполненный еще большим горем и страданием.