В голове одно

Аякс просыпается первый, рассматривая Люмин. Её опухшее от слёз лицо и взъерошенные светлые волосы. Когда он понял, что не готов отпускать её? Наверное, летом. Этим летом, когда внимательнее рассмотрел её в лучах солнца, когда они проводили почти каждый день вместе, будто жили в одной квартире далеко не один год. В груди становилось тепло, когда девушка улыбалась ему, её не хотелось выпускать из своих объятий и это пугало. Никаких чувств — только секс. Такой был уговор. И он в тайне его нарушил. Но что ему было делать, если секс с ней был самым чувственным? Он боялся разрушить их идиллию теми чувствами, что зарождались внутри, поэтому совершил огромную ошибку. Решил, что если будет проводить больше времени с Ёимией, которая так удачно появилась в его жизни, он сможет избавиться от мысли, что не хочет отпускать Люмин. Его собственные желания мешали здраво мыслить, потому что после летних каникул он ужасно привязался к своей подруге. Воспринимать её, лишь как подругу, становилось тяжелым испытанием. С каждым днём ему всё сильнее хотелось коснуться её, обнять в перерывах между пар, и страх, что это чувство погубит не только их секс-партнёрство, но и дружбу, укреплялся. Пропадая чуть ли не ежедневно на волонтёрстве, он переставал думать о Люмин, но всё равно возвращался каждый вечер к телефону, чтобы написать ей. Писал ей о том, как прошло волонтёрство, потому что если бы не это, он бы просился приехать. Приехать и остаться, как это было летом. Спать одному стало непривычно. Он хотел вернуть между ними ту дистанцию, какая была раньше, в самом начале зарождения их секс-партнёрства. Но в итоге дистанция превратилась в пропасть. Веки девушки подрагивают и она нехотя открывает глаза, потирая их рукой, затем чуть приподнимая голову. Люмин в кровати уже одна, разглядывала опухшими глазами пустую половину кровати. На душе скребли кошки. Они наверняка больше не смогут быть не то что секс-партнёрами, но даже друзьями. Аякс больше ей не напишет и не посмотрит на нее в университете. Не пригласит на обед, будет гулять с Ёимией, может даже начнёт с ней отношения и они забудут всё, что между ними было, как и обговаривали, когда они всё это начинали. Она ему наверняка противна. Не стоило открывать ему дверь, рассказывать всё… Из размышлений её вырывают чужие шаги и она поворачивается в сторону двери. Рыжая макушка возникает в проёме, мягко улыбаясь, и Люмин смотрит, не скрывая удивления. — Доброе утро. Я пожарил блинчики, — Люмин приподнимается на кровати, не веря своим глазам. Он не ушёл. Она спускает ноги, упираясь глазами в пол. — О том, что я вчера рассказала… Ты на меня злишься? Аякс вздыхает, упираясь плечом в дверной косяк. Ему не хватает злости, чтобы описать, как он злится из-за того, что она думает, что он может за такое на неё злиться. — Злюсь. Но не на тебя, — Люмин поднимает на парня непонимающий взгляд. — Мы ведь обсуждали, что просто занимаемся сексом по дружбе и ничего больше. Никаких ограничений в других связях, верно? — Верно, — неуверенно кивает Люмин. — Тогда, наш уговор не нарушен. Я злюсь только на Дотторе, — парень складывает руки на груди, пока голубые глаза темнеют. В голове крутится вчерашний вечер и Люмин в слезах. — Почему? — она слабо ёрзает босыми ногами по полу, снова опуская взгляд. — Никто не имеет права с тобой так обращаться. Тем более, он поцеловал тебя против твоей воли, — в груди Люмин что-то оседает. Взгляд Аякса не похож на тот, какой она привыкла видеть, а голос звучит иначе. Он заметно меняется в лице, когда говорит эти слова и Люмин не может понять, почему в груди становится тепло. — Пошли есть. Люмин кивает, поднимаясь с кровати и следует за Аяксом, присаживаясь напротив, пока он кладет ей блинчики на тарелку, протягивая сироп. Они едят молча, каждый думает о своём, а потом Аякс как обычно моет посуду, пока Люмин допивает кофе. — Тебе нравится Ёимия? — наконец спрашивает Люмин, не выдерживая молчания и тягости собственных мыслей. Если он даст положительный ответ, их секс-партнёрству придёт конец. Возможно и их дружбе, которая и без того была на грани. — Нет, — он отвечает быстро и твёрдо, будто бы ждал этого вопроса и Люмин поворачивает голову к нему, упираясь взглядом в его спину. — Но вы ведь столько времени проводите вместе… — И я должен извиниться перед тобой за это. — Но я не ограничиваю тебя в общении… — все та же шарманка, от которой их двоих должно было уже начать тошнить. — Дослушай меня, — прерывает он девушку, выключая кран и поворачивается к ней. — Я повёл себя неправильно, как твой друг, а не секс-партнёр. Я перестал уделять тебе время, пока общался с ней, пропускал наши совместные пятницы и общение из-за этого сошло на «нет». — Но тебе ведь нравилась благотворительность и проводить время с детьми… — мямлит Люмин, опуская взгляд на свои голые ноги. — Даже если так, мы не должны были переставать общаться из-за этого. — Это я тебя игнорировала и не желала продолжать диалог, когда ты рассказывал о том, как ты классно проводишь с Ёимией время. Я не должна была так реагировать, когда у тебя появилась новая подруга… — Люмин поджимает губы. — Тебе наверняка было неприятно слушать про неё столько, ведь это выглядело так, будто я пытаюсь заменить тебя. Я дерьмовый друг, — Аякс вздыхает, качая головой. Она откровенно ревновала его к другой девушке, но не могла в этом признаться. Если бы он начал встречаться с Ёимией, их секс-партнерству пришёл бы конец, а он наверняка стал бы уделять ей всё свободное время, после чего и их дружба канула бы в Лету. Между ними снова виснет тишина. — В первую очередь, ты моя хорошая подруга и я не должен был заставлять тебя беспокоиться о том, что у меня перестанет хватать на тебя времени. Извини, — Аякс опирается на кухонную стойку, складывая руки на груди. — За то, что увлёкся волонтёрством и перестал уделять тебе время. За то, что оставил тебя, — Аякс подходит к девушке, присаживаясь рядом с ней на корточки. — Давай посмотрим сегодня фильм, как раньше? Люмин кивает, мягко улыбаясь. Они заказывают доставку, выбирают, что будут смотреть и забираются к Люмин на кровать, удобнее устраиваясь за просмотром комедии. Люмин очень скучала по таким моментам. Череда глупых поступков превратила их двоих в оголённые нервы, заставив совершать необдуманные решения, из-за которых их отношения скатывались в пропасть. Фильм заканчивается, а Люмин убирает ноутбук и отходит, чтобы выкинуть пустые упаковки от еды, когда она возвращается, Аякс спрашивает, можно ли её обнять. Девушка сперва тушуется, но затем кивает, и он притягивает её в свои объятия. Они просто наслаждаются компанией друг друга, переваривая всё, что случилось за прошедшее время. — Аякс, — Люмин бубнит в чужую грудь еле слышно, разрывая тишину. — М? — Поцелуй меня, — тихо, но уверенно просит блондинка и парень чуть отодвигается, опуская удивленный взгляд на подругу. Для Люмин поцелуи были чем-то сокровенным и интимным. Она считала, что секс-партнёры могут обойтись без этого. Это было еще одним их уговором — никаких поцелуев в губы. Он мог целовать её шею, плечи, тело, но не губы. А Дотторе поцеловал её в губы, против её воли, когда она этого абсолютно не хотела. От этого у Аякса кровь закипала в жилах. — Конечно, если ты не против… — девушка роняет взгляд на чужие губы, слегка поджимая свои. — Не хочу, чтобы тот ублюдок был последним, кто меня поцеловал. Аякс больше ничего не спрашивает и не говорит, медленно кивая, двигается ближе и осторожно накрывает губы девушки своими. Он мягко сминает их, целует медленно и тягуче, словно пробует на вкус. Это было его тайным желанием, но он не ждал, что оно когда-нибудь исполнится, потому что Люмин была крайне против. А сейчас он мог мягко касаться её губ своими, и делал это чувственно, но осторожно. Аякс хотел, чтобы сейчас Люмин думала только о нём, о том, как он выцеловывает её губы и осторожно ведёт по ним кончиком языка, и ни о чём больше. Чтобы его поцелуй затмил тот, что оставил на её губах Дотторе. Люмин слегка приоткрывает рот, обнимая парня за шею и зарываясь пальцами в его рыжие мягкие волосы, такие приятные на ощупь. Когда она пошла на секс с Дотторе, мысли об Аяксе всё равно возвращались в голову. Она сравнивала, вспоминала о нём, жалела о своём поступке, хотела оказаться рядом с ним, а не с Дотторе. Ей казалось, что после того, что она рассказала, Аякс должен был отказаться от предложения с поцелуем. Что она может быть ему противна, даже если он не говорит ей об этом в лицо. Но сейчас Аякс так чувственно её целовал, что мысли покидали голову. Хотелось утонуть в этом поцелуе и забыть обо всем на свете. Аякс не спешит углубить поцелуй, потому что не уверен, что она действительно готова, пока их языки не сталкиваются в момент, когда он в очередной раз ведёт своим по её нижней губе. Аякс углубляет поцелуй осторожно, зарываясь пальцами в светлые волосы, а другой рукой сжимая талию девушки. Поддевает её язык, обводит его своим и отстраняется, утягивая за собой ниточку слюны. — Всё нормально? — почти шепотом спрашивает он и Люмин кивает, подтверждая, что всё впорядке. Они ненадолго застывают, пока Аякс не задаёт следующий вопрос. — Можно еще раз? — еще один кивок и он снова припадает к её губам, целуя чувственнее. Аякс гуляет ладонью по ее телу, то забираясь под широкую домашнюю футболку и оглаживая позвоночник, то уходя ниже, спускается к талии, но когда он касается пальцами резинки шорт, Люмин перехватывет его руку. — Аякс, я… — Люмин резко отрывается от чужих губ, бегая взглядом по чужому лицу, в итоге отводя его. — Прости, — он убирает руку, мысленно обматерив себя. Ей наверняка сейчас не до этого. Ей может быть неприятно от таких откровенных касаний после того, что случилось, а он слишком увлёкся. — Нет, просто… — Люмин качает головой, тяжело вздыхая. — Тебе не будет противно спать со мной после того, что было между мной и… — Люмин, — парень кладёт руку на щеку девушки, мягко поглаживая бархатную кожу. — Я чувствую отвращение только к Дотторе. Никто не должен обращаться с тобой так, как это сделал он. Ты мне безумно дорога. Я ценю каждый сантиметр твоего тела, и если ты позволишь, я хочу показать тебе, насколько сильно я его ценю. Люмин замирает, возвращая взгляд золотых глаз к голубым напротив, пока сердце бешено колотится в груди. Аякс источает уверенность, пока его рука мягко поглаживает её щеку и девушка кивает, обнимая парня за шею, приближаясь к его губам. — Прости меня, — её голос слегка дрожит, но Аякс перехватывает чужие слова поцелуем, сминая её губы, из-за чего дальше у неё выходит лишь бормотание. — Прости, что не послушала тебя тогда на лестнице. — Это ты меня прости, — его рука забирается под домашние шорты подруги, где он обнаруживает, что она носила их без нижнего белья. — Прости, что оставил тебя. Его рука поглаживает бархатную кожу на её ягодице, чуть сжимая, пока языки продолжают сплетаться. Они целуются долго и тягуче, будто это всё, что им сейчас было нужно друг от друга. Люмин хотелось быть ближе к телу Аякса и чувствовать на себе его ладони. Только его и никого больше. Ей никто больше не нужен. И ему нужна одна лишь Люмин. Они не могут признаться в этом друг другу, но вкладывают эти слова в поцелуи, которые оставляют на губах. Парень стягивает с себя верхнюю одежду, после чего нависает над девушкой, и ведёт нежными поцелуями по её шее, приподнимая её футболку, припадает к упругой груди, лаская языком соски, которые мгновенно твердеют. Уделив им достаточно внимания, Аякс продолжал оставлять на светлой коже поцелуи и проводить по ней языком, оставляя мокрые дорожки, пока грудь девушки высоко вздымалась. Он оставляет на бледной коже несколько засосов, зализывая их языком, и хочет оставить ещё больше, чтобы успокоить эту бушующую внутри ревность. Он злился сам на себя за то, что испытывал такое собственническое чувство. Они договорились, что имеют право спать с кем захотят, но от одной мысли о том, что к её прекрасному телу прикасался Дотторе, внутри Аякса всё вскипало. Хотелось стереть своими касаяними чужие, покрыть её тело поцелуями, оставить синие отметины и красные укусы на каждом сантиметре её кожи, чтобы было видно, что она лишь его и никого больше, и задушить наконец это колкое чувство, пока она вплетала свои пальцы в его рыжие волосы, спутывая. Юркий язык доходит до кромки чужих шорт и Аякс осторожно стягивает их с девушки, покрывая её ноги поцелуями, втягивает кожу на внутренней стороне бедра, оставляя новые следы, а она позволяет ему это делать, потому что не хочет думать о том, что её касался кто-то другой. Что она позволила. Пусть всё тело будет в отметинах, которое оставил Аякс и она будет вспоминать лишь его, когда обратит на них внимание в зеркале. Сгибая её ноги в коленях и широко раздвигая их в стороны, Аякс наклонился и развёл пальцами половые губы, затем прижимаясь языком к промежности, чувствуя, как вздрогнуло от этих действий женское тело. Он ласкал её неторопливо, уделял внимание каждому миллиметру разгоряченной плоти, выводя невообразимые фигуры языком, пока Люмин сжимала пальцами его рыжие пряди, переодически выгибаясь навстречу его движениям, утопая в наслаждении, которое мог подарить ей только он. Его язык скользнул ниже, толкаясь в податливое лоно, от чего Люмин почти подбросило на месте, но парень крепче сжал её бедра, продолжая делать поступательные движения, слыша, как партнёрша хнычет сквозь вздохи, впиваясь пальцами в его макушку, почти царапая кожу головы. Он неспешно возвращается к комочку нервов, теперь уделяя внимание ему, прижимаясь к нему губами и втягивая, заставляя Люмин изогнуться и распахнуть губы в немом стоне от накатившей вскоре разрядки. Парень облизывает губы, оставляя ещё несколько поцелуев на чужих бедрах, чувствуя, как слегка подрагивают девичьи ноги, после чего отстраняется, расстегивает свою ширинку и стягивает с себя джинсы с боксёрами, кидая вещи к подножью кровати. Прежде чем он хочет продолжить, Люмин приподнимается с постели и мягко тянет Аякса на кровать, заставляя его откинуться на подушки, ловя его непонимающий взгляд. Но все вопросы отпадают, когда Люмин оказывается между его ног, проводя ладонями по его набухающему члену, а затем обводит его языком. Девушка ласкает его несколько минут, после чего отстраняется, чтобы дотянуться до ящика, где она ищет презервативы. Она находит заветный квадратик и зажимает его зубами, затем возвращаясь на кровать и перекидывает ногу через торс Аякса, усаживаясь сверху. Она проезжается промежностью по его члену, слегка ёрзает на нём, чувствуя, как руки Аякса оглаживают её ноги и забираются под большую домашнюю футболку, сжимая талию, а затем вскрывает упаковку контрацептива, после осторожно раскатывая тот по вставшему члену. Аякс придерживает её за бедра, когда Люмин приподнимается, направляя головку в своё лоно, и начинает медленно опускаться, ощущая, как орган раздвигает упругие стеночки и заполняет изнутри. Дойдя до самого основания и громко выдохнув, она ненадолго опускает голову, упираясь ладонями в торс парня, давая себе привыкнуть. Ей безумно нравилось это чувство наполненности. Девушка какое-то время привыкает к ощущениям, прежде чем начинает двигаться и парень направляет её, придерживая за бёдра. Ему нравилось, что на ней осталась широкая домашняя футболка, под которой с каждым движением подпрыгивала упругая грудь, нравилось, как Люмин откидывала голову назад, распахивая губы, когда он делал толчки тазом, помогая ей в движениях, нравилось, как его руки сжимали её мягкие бёдра, ощущая, как напрягаются под ними её мышцы, и то, как комната наполнялась вздохами, которые мешались со стонами. Ему просто нравилась Люмин. Люмин в очередной раз опускается на всю длину, после чего меняет угол и начинает двигать бёдрами вперед-назад, ёрзая промежностью по его горячей коже, или же насаживаясь короткими движениями, стимулируя клитор, пока он оглаживал ладонями ее бедра и талию, задирал её футболку выше, сжимал грудь и касался пальцами твердых сосков, круговыми движениями обводя их подушечками пальцев. Она доводила себя до разрядки, тяжело дыша и двигаясь активнее, когда ощущала, что уже близко, а он подмахивал бёдрами в нужный момент, добавляя ощущений себе и ей. Лоно девушки сжимает его член и он чувствует, как внутри неё всё пульсирует, кончая следом от этих ощущений, пока Люмин старается отдышаться, упираясь ладонями в его грудь. За длинной чёлкой не видно её лица, поэтому парень осторожно заправляет светлые пряди за уши, разглядывая раскрасневшиеся щёки, приоткрытые губы и подрагивающие веки. Его рука остается на её щеке, а большой палец мягко касается пухлых губ, и Люмин поднимает на него свой слегка затуманенный взгляд, пока её тело всё еще слегка дрожит от накатившей разрядки. — Я скучал по тебе. — Я по тебе тоже.