Цзин Цзюй

Очень быстро похолодало. После завершения строительства стены значительная часть военных отправились за пределы базы, искать выживших, еду, медикаменты. Забурлила замершая в страхе жизнь. На улицах гуляли люди, как правило, небольшими группами с друзьями или семьей, чтобы не подвергнуться нападению, но Шэнь Цинцю предпочитал дышать свежим воздухом на своем балконе. Он брал одолженную у Цинхуа книгу, укутывался в мягкий плед и устраивался в легком плетеном кресле, подставляя лицо редким солнечным лучам. В последние дни было пасмурно. На балконе он проводил около двух часов, после того как позавтракал и вымыл посуду, и до момента, когда ему нужно будет принять пищевые добавки. На днях он познакомился с приятным молодым доктором Му Цинфаном, который с заботой и энтузиазмом подошел к его беременности, выписал витамины и добавки, а также добился того, чтобы Шэнь Цинцю привезли хорошего качества мясо и овощи. Кстати о них. Мобэй Цзюнь и Шан Цинхуа помогли ему распределить кадки и контейнеры с землей по гостиной, и теперь помимо тыквы у него будет расти сладкий перец, дайкон, лук, чеснок и фасоль. Он купил еще несколько видов семян, например, свою любимую брокколи, помидоры и морковь, но это все он решил посадить по весне, когда солнечного света будет больше. После их похода в магазин, рацион омеги стал куда более разнообразным, что не могло не радовать. Теперь он каждый день ел разные блюда, из овощей, из мяса или рыбы, острое или легкое. Вот и к обеду он решил приготовить остро-кислый суп. Он помнил, как Бинхэ готовил его раньше. Правда, у него не было грибов, тофу и яиц, но Цинцю решил, что он справится. В толстостенной кастрюле он обжарил на масле мелко нарезанный томат, залил его водой и добавил специи. В закипевший бульон отправилась тонкая соломка из моркови и сладкого перца, а когда суп почти доготовился, Цинцю добавил разведенный в воде крахмал, уксус и перец чили. Он зачерпнул немного загустевшего бульона ложкой и осторожно попробовал его. — Вкусно, — задумчиво протянул он, — но не так, как у Бинхэ.

***

На кухне Шан Цинхуа тоже во всю кипела готовка, но иного рода. Наступила осень, и часть его урожая созрела, настало время заняться его консервацией. Они с Мобэем встали довольно поздно, быстро позавтракали рисом с обжаренными овощами, и омега погнал альфу обратно в гостиную, впихнув ему в руки большую миску и сказав собрать огурцы. Сам он занялся дыней. Цинхуа не очень любил саму мякоть, а вот семечки это другое дело. Он на пробу посадил два семечка, оба хорошо выросли и каждый дал на своей плети по два овальных светло-желтых плода. Один Цинхуа определил на переработку в пюре и заморозку, еще из двух он сделает цукаты, а последний они с Мобэем съедят просто так, как витамины. Сами растения были безжалостно выдернуты, растерзаны и брошены на корм червям. Цинхуа отправил альфу мыть и протыкать огурцы, один из них был героически выпотрошен ради семян, те, в свою очередь аккуратно разложили на просушку. Мобэй Цзюнь находил энтузиазм омеги очаровательным. Тот смело командовал им, ругался и бурчал, суетился вокруг как готовящийся к зиме грызун. Альфа был только рад помогать. Так он чувствовал себя нужным и значимым, чего никогда не было в родительском доме, где он жил как тень среди огромных комнат и длинных коридоров. Эта относительно небольшая квартира была на удивление удобной, для всего хватало места, и Мобэй всегда поражался таланту Цинхуа разложить огромную кучу всего так, чтобы дом не превратился в склад с вечным бардаком и запахом еды. Тут было чисто и светло, как и в его прежнем доме. Только тут кипела жизнь, не было осточертевшей пустоты и сводящей с ума тишины. Мобэй Цзюнь никогда не любил оставаться дома, после работы приходил туда лишь поспать, помыться и переодеться, сейчас же он ловит себя на мысли, что мог бы просидеть в этой квартире безвылазно весь год. С Цинхуа и Сяо Юнем. Они с Шан Цинхуа медленно узнавали друг друга, много разговаривали вечерами на кухне или в гостиной за чашкой горячего чая. Вместе смотрели фильмы, вместе готовили и убирались. Мобэй ценил каждый момент. И жаждал прикосновений. Он не был тактильным или общительным человеком. Он всегда предпочитал держать людей на расстоянии вытянутой руки, это касалось и коллег, и семьи, и появлявшихся время от времени любовников. Но с Цинхуа альфа открывал в себе новые черты. Ему нравилось разговаривать с омегой, тот был сообразительным и начитанным. Он хотел к нему прикасаться. Кончики пальцев зудели от желания ощутить тепло нежной кожи. Это были явно не дружеские чувства. Внутри Мобэй Цзюня медленно тлела страсть, и кто знает, когда она вспыхнет пожаром. Но он держался, позволял пугливому омеге привыкнуть к нему, ждал, пока Шан Цинхуа сам инициирует контакт. Омега спокойно оборачивался к нему спиной, приветливо и открыто улыбался, без опаски подходил близко-близко. От этого сердце Мобэя то и дело пускалось в пляс, по венам растекалось желание прижать тонкое тело к себе. Но Цинхуа улыбался и смеялся, и это было гораздо приятнее, чем любой секс, который был у него до этого.