Тая, замолчи!

Спустя ровно тридцать секунд после того, как Тая выключила пятый будильник, подводящий время пробуждения к точке невозврата, телефон завибрировал снова — на этот раз звонком. Сощурившись, Тая разглядела на слишком ярком экране имя бездушной сволочи, звонящей в шесть пятнадцать утра — «Оксана Импровизаторы». Ну ладно, не такая уж и бездушная сволочь звонит. — Алло, — как обычно, спросонья принимая звонок, Тая изобразила бодрый голос, рукой слепо шаря по полу рядом с кроватью в поисках контейнера для линз. Надо будет купить тумбочку, или стул, вообще неудобно. — Таисия, доброе утро, это Оксана, — зазвучал мелодичный голос, — У вас… у тебя сегодня в девять утра первое занятие, помнишь? — Да… Да, конечно. Я уже собираюсь. — Хорошо, — по вежливому тону невозможно было определить, поверила Оксана ей или нет, — Я хотела попросить, чтобы ты забрала у преподавателя акты выполненных работ, и по возможности завезла к нам в офис. — Да, я… Без проблем, — Тая, устав разыскивать куда-то запропастившийся контейнер, подняла руку и с усилием потерла глаза — от недосыпа даже в темноте их жгло, будто горячим песком. — Ещё хотела сказать, что встреча с имиджмейкером, скорее всего, перенесется на час-полтора, но пока не известно точно. Я тебе в телеграме напишу, когда выяснится. Имиджмейкер? Это ещё что за зверь? Босс всех стилистов, типа? — Да, спасибо большое. Оксана, — позвала Тая, наконец садясь на кровати, зябко поежившись и с трудом подавив зевок, — Ты когда-нибудь спишь? — Бывает, да, — негромко рассмеялась админ, — Работа у нас такая. Удачного дня, если что — пиши или звони. — Спасибо, тебе тоже. Вот, кстати, такие милые разговоры с приятными людьми в сто раз лучше и действенней любого будильника. Рассеянно улыбаясь, Тая отложила телефон и зашлепала босыми ногами по холодному полу, шипя и ругаясь, в ванную, мысленно делая себе пометку — надо купить тапки. Если её не уволили после вчерашнего позора с представлениями, а сегодня звонят, чтобы убедиться, что она не проспит урок по актерскому мастерству, она в этой квартире точно надолго, а значит, пора начинать обустраиваться. В Оксанином графике никаких пометок, кроме станции метро и адреса, напротив сегодняшнего занятия не было, но Тая всё равно на всякий случай сунула в сумку блокнот, ручку, замотанные в пакет кеды и аккуратно сложенную футболку с длинным рукавом, и оделась максимально удобно — в тёплый зелёный свитшот с вышивкой мемного котика на груди, и свои вечные чёрные фланелевые штаны, пережившие с ней вступительные экзамены, два курса университета и трёх парней. Мало ли, чем там придётся заниматься? Может, прыгать заставят, или по полу валяться? Тая вообще плохо себе представляла, из чего могут состоять курсы актерского мастерства, и очень надеялась, что в своих предположениях ошибается. Перед выходом из дома она ещё раз просмотрела своё расписание — два часа актерства, потом консультация имиджмейкера (как уже стало понятно, время встречи пока что под вопросом), а затем… практикум ораторского мастерства. Вот это уже интересно. Дальше длинный перерыв, который можно будет потратить на более близкое знакомство с Москвой, и в восемь вечера — мастер-класс по инфоповодам. Интересно, если Тая пропустит что-то из них, ей сделают втык, или все занятия уже оплачены и преподавателям наплевать на то, что ученики их не посещают? Потому что график действительно выглядел в наибольшей степени дико. Но не более дико, чем попытка понять, принять и простить метро в утренний час пик. Тая быстро припомнила истории бабушек и дедушек, что их семьи никогда не селились в крупных городах, предпочитая хутора и небольшие станицы, и, в принципе, сейчас, сама оказавшись в крупном городе, могла понять своих предков — московский торопливый образ жизни понять мог разве что москвич. Заражаясь спешностью окружающих, рвущихся одной сплошной толпой напролом (Тая, застрявшая в потоке и позволяющая его нести её вперёд, невольно вспомнила события на Ходынке), Зыкова сама начала понемногу нервничать, что опоздает, хотя времени, как обещает проложенный на карте маршрут, ещё много: удастся даже что-нибудь перехватить вместо завтрака. На эскалаторе становится чуточку свободнее — разве что в спину дышали, и сбоку вечно проскакивали торопящиеся вниз пассажиры, которым надо было, конечно, больше всех. Вот, наконец, и поезд — проглатывает всю их толпу, даже не чавкнув. Повезло, что в наушниках попалась подходящая песня, про Москву — исполняла её, кстати, Таисина тёзка. Ну точно всё совпало как положено. Пальцы Таисии Зыковой барабанили по поручню в такт голосу Таисии Пальцевой. «Игольчатая улица, Все строится, но рушится, Нарушит ли хоть что-нибудь Темп по метро ползущего народа? Пра-пра-подземный коридор Отрыгивает толпы в подворотни…» Тая потянулась было за телефоном, чтобы сделать сторис-бумеранг ускользающей за стеклом станции и выложить в инстаграм, по неискоренимой краснодарско-блоггерской привычке расписав планы на день, но быстро вспомнила о соглашении, блять, о неразглашении, нахуй, и вздохнула, опустив руку и печально рассматривая свое размытое отражение в окне на фоне темного тоннеля. Куда она влезла? Немного подняло ей настроение наличие недорогой столовой неподалеку от студии, где будет проходить занятие: клятвенно обещая себе, что вечером закупится хотя бы овсяными хлопьями и яйцами (потому что раскошеливаться каждый день на завтраки в заведениях она себе позволить пока не могла), она купила бутерброд, какой-то овощной салат и чай, которые умяла буквально за минуту, с некоторыми ужасом припоминая, что ничего не ела с поезда — только вечером, перед встречей с новыми коллегами, выпила кофе. Если так будет продолжаться, в какой-то момент она действительно станет похожа на Волю — телосложением. Шастун с его паранойей, наверное, вообще взбесится из-за этого. Съеденное разбередило голод ещё сильнее, как будто желудок проснулся, осознал, что ничего не ел уже больше двенадцати часов, и затребовал к себе внимания, и Тая растерянно заплясала перед витриной снова, наспех пытаясь рассчитать, что из предложенных нехитрых блюд получится недорогим и при этом достаточно сытным, чтобы пережить хотя бы время до обеда — не бурчать же животом на протяжении всего урока! В итоге завтрак закончился ещё и тарелкой овсянки (повар, видимо, решив, что Тая — нищая студентка, сжалилась и положила ей чуть больше, чем было положено), которая на время уняла голос голода. Если так дело пойдёт, хмуро думала Тая, плотнее запахиваясь в пальто, она просто в один прекрасный момент сорвётся, и ближайшим продуктовым магазинам мало не покажется. Надо будет спросить о способах настройки ежедневного расписания жизни в Москве. Пока что из своих новых знакомых Тая могла представить в такой роли разве что Оксану — во-первых, у них вроде бы наладилось общение, во-вторых, Оксана не создает впечатление предвзятого человека, ну и в-третьих, судя по всему, она очень хороша в составлении ежедневных расписаний. Студия, где будут проходить занятия, располагалась в бизнес-центре, кажется, насквозь состоящем из стекла. Непривычная к таким местам (всё-таки хорошо, что офисное здание СТС выглядит попроще, что снаружи, что внутри), Тая долго топталась у электронного табло с обозначениями на двух языках, порой сомневаясь, что не пробралась ли случайно в какое-нибудь там Шереметьево, и изредка звучащие под потолком объявления прохладным женским голосом только укрепляли это ощущение. В запасе было ещё десять минут на растерянные блуждания, так что Тая смело отправилась в абсолютно прозрачный лифт с отличным видом на Москва-реку, серебристой змеей виляющей между наслоениями разномастных зданий — до самого горизонта, пропадая в дымке и ещё дальше — так далеко, что ненароком начинала кружиться голова. Отвернувшись поскорее от головокружительного вида и одновременно вспомнив про музыку, Тая подняла болтающийся на груди наушник и поднесла в уху. «Меня только проводи до двери, Москва ширится как ядерный гриб, Массы движутся под светом витрин, Москва ширится как ядерный гриб…» Вот спасибо за поддержку. Дверь студии, которую она искала, обнаружилась сразу же — нужная табличка попалась на глаза, едва Тая вышла из лифта, подталкиваемая со всех сторон локтями. Бросив сумку на изящный белый стул, ряды которых толпились у каждой стеклянной матовой стены коридора, Тая неторопливо стянула с себя пальто и размотала ставший уже жарким в помещении шарф, ощущая, как вновь внутри от волнения всё сворачивается в тугой узел — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Одна надежда, что сегодняшнее занятие ознакомительное, и с неё не стребуют презентацию какой-нибудь басни, потому что из головы Таи, пока она поднималась в лифте, улетучились вообще все когда-либо хранившиеся в памяти стихотворения. Помнилось только… «Волк, ночью, думая залезть в овчарню, Попал на псарню…» Очень тематично. За белой дверью показалось какое-то шевеление, плохо различимое из-за шума в коридоре, а потом ручка ушла вниз, и дверь открылась. Тая обернулась, подгребая плотнее к груди свое пальто, вскинула голову, не наткнулась взглядом на лицо выходящего, подняла глаза выше, опять мимо, и ещё выше, и только тогда встретила окутанную мягким тканевым фиолетовым капюшоном толстовки голову, с лицом, наполовину скрытым крупными имиджевыми очками. — Привет, — от неожиданности вырвалось у Таи, хотя, очевидно, Антон мало того что не узнал её, так и даже не увидел — она стояла прямо за дверью, а его путь к лифту пролегал в другую сторону. Шастун удивленно оглянулся, приподнимая брови, и, признав коллегу, чуть наклонил голову на бок, кажется, снова не слишком расположенный к общению: — Привет. Пауза продлилась секунды две, но неловкостью от неё несло такой, словно они неподвижно и молча стояли друг напротив друга года четыре кряду, не меньше. Антон явно порывался развернуться и продолжить свой путь, но, наверное, лицо Таи выражало слишком большую дозу удивления, чтобы он просто ушёл, не разобравшись, в чём дело. — Ты тоже сюда ходишь, — она покосилась на дверь, — Специалист хороший? — Э, да, — Антон повторил её взгляд в сторону студии, — Ещё бы, за такие деньги. — А-а-а-а, — неловко протянула Тая, и Шастун глянул на неё внимательнее сквозь желтоватые стекла очков. Пришлось договаривать, даже не подобрав как следует слов, — Я думала… — За тебя компания платит, да? — легко нашёл слова Шастун, кивнув каким-то своим мыслям. — Да. Я думала, всем вам… нам обучение оплачивает предприятие. — Не всем нам, только вам, — кажется, беззлобно отзеркалил Антон, сунув руки поглубже в карманы, — Ладно… Пока. — Пока, — кивнула Тая. Когда он наконец отвернулся и направился к лифту, она закрыла глаза, медленно ахуело качая головой — надо было промолчать и не здороваться, прошел бы мимо, и черт с ним. Неловкость выводила из себя, ничуть не помогая в борьбе против волнения. Это ж надо было так совпасть!.. Из студии актёрского мастерства она выходила совершенно перекрученная, как сквозь мясорубку. Московский жизненный уклад откровенно не желал принимать в свои объятия южную провинциалку, выцепившую золотой билет — преподавательница оказалась очень хорошей, приятной, талантливой и в меру требовательной женщиной, но без конца сыпала актерскими профессионализмами и каким-то московскими диалектизмами (Тая не сомневалась, что в разных районах столицы в принципе существуют предметы или явления, которые жители называют диаметрально по-разному), и до Таи частенько довольно долго доходило, что именно от неё требуется. Впрочем, простенькие вводные упражнения, которые она выполняла один на один с собственным отражением в огромном зеркале во всю стену, давались ей практически без проблем, хотя и не ощущалось, что в ней прям раскрылась какая-то театральная жилка — и всё же Тая чувствовала себя уставшей, но довольной. В основном довольной тем, что занятие наконец завершилось. Сверив написанные Оксаной ей в телеграм время и место встречи с имиджмейкером, Тая с мученическим стоном снова полезла в Яндекс.Карты — маршрут обещал три пересадки, три разных типа транспорта, и час сорок времени в пути. Ещё никогда ей так сильно не хотелось обратно в свой уютный райончик в Краснодаре, откуда можно было не выбираться в центр буквально годами, потому что всё было в пешей доступности. Из отпущенного времени на то, чтобы добраться до пункта назначения, она извлекла двадцать минут в конце маршрута (пора привыкать жить по часам, как местные, а не по ощущениям, как южане) на то, чтобы всё-таки поесть. Вновь обещая себе, что вечером этого же дня скупится в магазине, Тая решила зайти в кафе напротив условленного места встречи, название которого видела когда-то в подборке самых недорогих заведений Москвы. Она как раз пробиралась с подносом с сырниками и кофе к столику поближе к витрине, чтобы за едой наблюдать происходящее на улице, когда перед ней возникла невысокая стройная женщина, одетая невероятно стильно, как будто шагнула с обложки и случайно осталась в центре промозглой и равнодушной Москвы. Серьёзно, ходить в минусовую температуру в таких миниатюрных изящных ботильончиках — извращение, хотя и, несомненно, очень красивое извращение. Тая и без того замерла на месте, чтобы не вмазаться вместе с подносом в незнакомку, а когда та вдруг к ней обратилась, глядя ей прямо в лицо острым внимательным взглядом, так вообще остолбенела. — Таисия, здравствуйте, я вас сразу узнала. Я Катерина, у нас с вами назначена встреча. Господи, сколько можно совпадений на один квадратный метр суток? Пожрать спокойно можно ей или нет? — Осторожнее с углеводами, — Катерина, не сделав и секунды перерыва, взглядом указала на блюдце с сырниками, стоящее на Таисином подносе. Видимо, нельзя ей пожрать спокойно. — Это финальный раз, — пообещала ей Тая, осторожно оглянувшись, чтобы убедиться, что они никому не мешают, остановившись поболтать посреди зала, — Перед марш-броском к РПП. Катерина шутку явно не оценила, но присесть за столик согласилась, и даже демонстративно взяла себе зелёный чай без сахара. Поесть Тае спокойно, впрочем, она всё равно не позволила, тут же вытащив из сумки толстый блокнотище формата А4 и планшет, и принявшись заученным тоном рассказывать, что она и её команда будут с Таей делать. Аппетита это не прибавляло, но просто назло врагам Зыкова продолжала есть в принципе терпимые на вкус сырники, хмуро прикидывая, как отныне СТС хочет, чтобы она выглядела. Получалось не очень, и куча каких-то подборок и фотографий, которые с бешеной скоростью перелистывала на планшете Катерина, ничуть не помогали: с показанными образами Тая провести ассоциацию с собой не могла, уж слишком отличалось от её привычного стиля. Когда речь зашла за стрижку, Тая осторожно положила вилку, догадавшись, что увлечённая имиджмейкер в ближайшее время доведет её до того, что Зыкова попросту насмерть поперхнётся. А жизнь её, как известно, всё ещё не застрахована. — Может, просто волосы собрать? — аккуратно предложила она. — Дорогая моя, — Катерина снисходительно глянула на неё, — Это не тот тип передачи. Что она имела в виду под «типом передачи», в котором не положено держать девушек с длинными волосами, даже собранными в хвост, Тая не слишком поняла, но на всякий случай напряглась, и слова эти запомнила. Ближе к концу разглагольствований до неё потихоньку начало доходить — уж больно знакомые ассоциации возникали при взгляде на некоторые образы. Эти расслабленные цветные костюмы, эти странные рубашки… И стрижка ещё, и необходимость похудеть на два размера… — А вы это всё согласовывали с руководством канала? — неучтиво перебив её посреди предложения, с подозрением уточнила Тая. Катерина возмущённо тряхнула головой — идеально уложенная прическа даже не дрогнула: — Конечно, все образы были одобрены. — А вам они ничего не напоминают? — Тая потянулась через стол и листнула на планшете на несколько фото назад, — Ну, как бы, не слишком мужской образ получается? Плюс худоба, плюс стрижка, костюмы эти болванские. На канале не боятся, что возникнут ненужные ассоциации, — она чуть понизила голос, осознав, что разговаривает о пока что секретных вещах в общественном месте слишком громко, — с предыдущим ведущим? Катерина опустила взгляд на открытую картинку с подбором одежды. Затем посмотрела на Таю. Потом опять на картинку. И вздохнула. — Я уточню этот вопрос у руководства, — проговорила она совсем другим голосом, — Наверное, они не рассматривали вероятность этого варианта. А ты, блять, нахрена тут работаешь тогда? Тая, сдерживая ругательства, отбросила взгляд, словно клинок после боя, обратно на мешанину покрошенных сырников и джема в тарелке. — Или, — внезапно продолжила Катерина задумчивым тоном, — На такой эффект они и рассчитывали. — Не думаю, — медленно покачала головой Тая. Хотя… С другой стороны, думала Тая, вполуха слушая многопунктные и дохуяподпунктные планы имиджмейкера, ведь мнение канала и мнение проекта могут различаться. В том числе кардинально. Там, где руководство СТС видят живую возможность переманить себе старую ТНТшную аудиторию «Импровизации» практически без потерь, сама команда «Импровизации» может разглядеть только предательство и попытку играть на новой скрипке старым смычком. Может, и правда, канал собирается оставить всё как есть, поменяв только название программы, частично изменив игры и, ну, как бы, пол ведущего? Ля они крысы… В любом случае, если Таю всё же заставят стричься под Волю, видимо, ей придется срочно давать по съебам обратно в ЮФО. И возможно, даже залечь на дно на год-два в какой-нибудь удалённой полуживой станице. *** После выматывающей «ознакомительной» (Катерина буквально с нажимом произносила это слово, намекая, что от неё не так легко отделаться) консультации по вопросам имиджа Тая почти опоздала на следующее своё занятие — на этот раз посвященное ораторскому искусству. И без того выжатая как лимон после упражнений на снятие зажимов и бесполезных споров о цветовой гамме её будущих нарядов, из студии она выперлась через два часа, еле шевеля ногами и проклиная тот день три недели назад, когда ответила на приглашение заключить контракт буйным радостным согласием. Нельзя сказать, что занятие прошло по боку — горло после распевок казалось хорошо смазанным изнутри и отлично прочищенным, но мысль о том, что даже это — ещё не конец её мучений на сегодня, заставляла тоскливо скулить вслух. Наугад выбрав на карте какой-то парк, она отправилась туда, чтобы наконец вспомнить, что такое тишина и одиночество, и даже позволила себе стаканчик латте с каким-то сладким сиропом, мысленно посылая на хуй угрозы Катерины прислать ей в телеграм в ближайшие дни строгую диету, гарантирующую «возвращение в форму». Вот спасибо за честность, которой никто не просил. Найдя в уютно заснеженном, укутанном яркими огнями гирлянд парке тихий сквер, она отряхнула скамейку от снега и устроилась поудобнее, впервые за почти восемь часов заходя в социальные сети — тоже очень на неё не похоже. Хорошо это или плохо, тоже пока не ясно. Сразу при открытии приложения на экран вылез знакомый пост со статьей, которую ей прислала ночью Оля — про Иру Кузнецову и её расставание с Шастуном. За более чем двенадцать часов пост собрал уже девятьсот комментариев, и Тая, движимая чисто журналистским любопытством, пролистала самые популярные — в основном, конечно, требования ссылки на более доверенный источник, неведомо откуда взятые общие фотографии жертв статьи, диванно-экспертные заключения о причинах разрыва, буйная радость фанаток, и множество вопросов без ответов. Тая уже собиралась закрыть пост и с чистой совестью выкинуть эту информацию из головы, когда вдруг заметила краем глаза вроде бы знакомое сочетание имени и аватарки. Присмотревшись, поражённо моргнула, и палец против воли нажал на пугающе знакомый аккаунт, оставивший один лаконичный комментарий «Разберёмся». Не ошиблась. Матвей Крюков. Ещё и сердце, сука, как назло, споткнулось. И это «разберёмся»… — Ой, Тая. Разберёмся. — Успокойся, дыши, Тая, слышишь меня? Всё будет хорошо. Разберёмся. — Не хотят давать интервью? Не впервой, Тая, разберёмся. — Где наша не пропадала. Разберёмся, Тая. Разберёмся. Тая подняла взгляд от экрана, поражённо уставившись на пятиугольную клумбу в центре сквера, засыпанную истоптанным цепочками детских следов снегом. Желудок запоздало сделал кубильт, и Таисины щеки бросило в жар, несмотря на противный сухой морозный воздух. В чём ты собрался разбираться, Матвей, будучи в Краснодаре? Если он вообще в Краснодаре, конечно… Тая вернула взгляд к телефону и с остервенением принялась рыскать по странице Крюкова — и вскоре получила ответ. А точнее, пост с фотографией «Москва-Сити» и с подписью «Новый год, новый город», выложенный полтора месяца назад, второго января. Зыкова, подчиняясь внезапно вспыхнувшей нервозности, заозиралась, как будто искренне боялась, что где-нибудь в кустах обнаружится Крюков, как обычно со своим въедливым холодным взглядом и с фотоаппаратом в руках. Убедившись, что в округе никого нет, она позвонила Оле — Маше бесполезно звонить, она никогда не берет трубку, а печатать о своих переживаниях в беседу ей бы не хватило терпения. — Тай? — двух гудков не прошло, как раздался родной голос, — Привет, солнце, как… — Ты знала, что Матвей тоже сейчас в Москве? — с ходу выпалила Тая. — Твой бывший который? — мигом приняла сосредоточенный тон Оля, — Который «Разберёмся»? Так, нет, не знала. А что… — Он комментарий написал под тем постом, что ты мне скинула, — Тая снова взволнованно огляделась, — Написал «Разберёмся». — Под каким? Про расставание? — Тая затравленно кивнула, позабыв о том, что собеседница её не видит, — Так. Думаешь, он начнет копаться в их грязном белье? — Нам вообще это не надо перед выпуском проекта, — понизив голос до свистящего шёпота, затараторила Тая, — Этот черт двухметровый и без того на взводе, вообще не понимаю, как он будет играть на съёмках, а если за него возьмётся Матвей, то пиши пропало, он же из него всю кровь выпьет. — Ну, может, он возьмётся не за него, а за неё. Как её? Ирину, — рассудительно заметила Оля. — А представь, если, нет, не если, а когда он выяснит, что я тоже теперь часть команды? Он же, блять, знает обо мне всё, а чего не знает, то спросит у моих родителей, он же в курсе, где они живут… — Тая тревожно вгрызлась зубами в варежку на своей свободной руке, — Вот это хрень. — Да блин, Тай, ты чего панику развела? — заволновалась Оля — Тая легко представила, как подруга вскочила на ноги и нервно заходила по комнате, — Не сочиняй наперёд. Думаешь, Москве не о чем больше говорить, кроме как о вашем шоу? — Ну видишь, посты про расставание же пишутся. И комментируются. И репостятся. Есть спрос — будет предложение. Ты же маркетолог, кому это знать, как не тебе, — Тая с тяжёлым болезненным вздохом потёрла переносицу. Жутко, страшно, чудовищно хотелось курить. Бросишь тут, блять, ага, конечно. — Так, успокойся, — чуть строже произнесла Оля, — Не гони поперед дядьки в пекло. Пусть разбирается, раз ему так хочется, ты ведущая, а не соплеподтиратель. Вообще всеми такими проблемными вопросами, связанными со СМИ, занимается пиар-отдел, так что это не твоя проблема. Поняла? Если даже наш мистер «Разберёмся» к тебе подойдёт и что-то спросит, — она повысила голос, чтобы Тая не успела её перебить, — ЧТО АБСОЛЮТНО ТОЧНО МАЛОВЕРОЯТНО, то ты знаешь, что в таких случаях отвечать, не мне тебя учить. — «Пошёл на хуй»? — призрачно улыбнулась Тая. — «Без комментариев», трында! — видит бог, если бы их не разделяли тысяча километров, Оля точно бы её стукнула.