Тая, замолчи!

— Мне стоит беспокоиться из-за того, что ты мне сказал взять с собой кроссы? — уточнила Тая, затягиваясь дымом и пытаясь держаться невозмутимо. Хотя вопрос её действительно интриговал, да так, что она даже слегка притоптывала на месте от волнения. — Ага, — с усмешкой подтвердил Антон, весёлыми глазами разглядывая её, — Ты, главное, сменную одежду взяла? — Да. Мы едем кого-то убивать? — рискнула пошутить она. — Охуенная идея для свидания, согласен, в следующий раз обязательно попробуем, — сощурившись, негромко рассмеялся он, смешивая дыхание с дымом. Ну что же, во всяком случае Тая выяснила, что слово «свидание» для них не табу и шутить на эту тему не возбраняется. — Ты меня пугаешь. — Но тебе же интересно? — Разумеется! — Тогда для начала надо выяснить, когда ты ела в последний раз. Таисино недоумение в этот момент, наверное, из космоса было видно, а все эмпаты в радиусе сорока километров перекрестились. Однако довольно скоро недоумение сменилось беспокойством, потому что вспомнить конкретный приём пищи после вчерашнего обеда в «Мосфильме» оказалось затруднительно. Вернее даже — невозможно. В последний раз она ела… кажется, пару ломтиков сыра (памятуя их калорийность) с Дроновой сырной тарелки в клубе, где они праздновали успешные съёмки промо. И… всё? — Наверное… — промямлила она неуверенно, — Се… годня?.. И тут же мысленно себя отругала, столкнувшись с недоверчивым взглядом. Тая, блять. Ну не умеешь врать — не берись! — Серьёзно? — счел нужным уточнить Антон, явно не веря до конца, что бывают такие идиотки на свете, а затем закатил глаза, ахуело качая головой, — Так, ладно, давай лезь в машину. Когда они устроились в теплом салоне, Антон не завёл медленно остывающий двигатель, наблюдая, как Тая кидает рюкзак со сменкой на заднее сиденье, расстегивает пуговицы пальто и комфортнее гнездится в кресле, перекидывая через себя ремень безопасности, и только после этого тоже потянулся куда-то назад, откуда-то извлёк знакомый пенопластовый контейнер с наклеенной сверху запакованной одноразовой ложкой, и сунул ей в руки, при этом сделав такое лицо, что Тая побоялась по привычке опрометчиво отказаться. — Это что? — с опаской спросила она, держа контейнер так, словно ей только что сказали, что под крышкой копошится полчище мадагаскарских тараканов. — Гречка и вареная курица. Раз ты не жрёшь ничего получше. — Зачем? — Зачем жрать? Ну чтобы не сдохнуть, например, — эта тема Шастуна явно подбешивала, а особенно — тот факт, что ему приходится объяснять очевидные, на его взгляд, вещи взрослому человеку, — Ешь и не выебывайся. Там, куда мы едем, надо быть не на голодный желудок. — Ты, блять, что там придумал такое? — подозрительно спросила Тая. Устав держать контейнер с ещё тёплым ужином в руках, она опустила его себе на колени, — Может, не надо? — «Может, не надо» — это голодом себя морить. Давай, лопай по-быстрому и поехали, — Антон демонстративно уставился в окно, и Тае ничего не оставалось, кроме как поднять крышку контейнера, угрюмо ляпнув просто из вредности: — Это насилие. — Насилие будет, если ты меня заебешь, и я тебе эту гречку в жопу засуну, — был ей лаконичный, а главное, совершенно справедливый ответ. Содержимое контейнера выглядело так же, как почти полтора суток назад, когда она в последний раз ела заказанную для «Импроком» еду на обед перед съёмками: пара горстей гречки и довольно аппетитный кусочек варёной курицы, только на этот раз рядом лежала ещё пара ложек тушеной стручковой фасоли. Поднявшийся от еды тёплый запах ударил в нос, буквально взрывая изголодавший мозг и затопляя рот сладковатой слюной. У Таи даже на секунду помутилось в голове, что в последнее время было в принципе нормальным состоянием для её организма — просто до сих пор не проявлялось так ярко. — Если ты прям щас считаешь калории, я тебя уебу, — не поворачивая головы, объявил Антон. Приняв к сведению угрозу, Тая покорно распаковала пакетик с пластиковой ложкой и салфеткой, и, стараясь не сдохнуть одновременно от смущения и голодухи, медленно взялась за трапезу, памятуя, что, если слишком резко нагрузить желудок, он поспешит всё вернуть обратно. Неловко, конечно, задерживать Антона, который в ожидании то смотрел в окно, то в телефон, то косился на Таю, борющуюся с желанием бросить играть в интеллигенцию и булимично вывалить содержимое контейнера одним махом себе в рот. Кого она обманывает? А главное, зачем? Еда на языке буквально звучала. Тая чувствовала текстуру каждого кусочка, попавшего ей в рот, давившего на нёбо, играющего на языке, и это почти сводило с ума — как будто она не ела месяц или около того, а не всего лишь тридцать часов. Может, чай ещё этот ебаный, который она пьет литрами, как-то влияет на вкусовые рецепторы? Раскрывает их по-новому? Желудок через какое-то время тоже приятно заворочался, принимая пищу, хоть и продолжал ныть — но теперь на боль стало уже гораздо проще не обращать внимания. Необычно. И безумно тепло. Расправившись с поздним ужином и виновато поблагодарив Антона, она вынесла пустой контейнер в мусорный бак, а когда вернулась в машину — Шастун выбрал какой-то адрес в навигаторе, так и не назвав Тае пункт назначения, прогрел машину, и они отправились в путь. — Как прошли съёмки? — невзначай поинтересовалась Тая, чтобы как можно скорее отойти от неприятной темы — теперь, когда желудок был полон и занят подготовкой к перевариванию, можно было и позволить себе подумать о других вещах, не менее важных. Антон на контакт пошёл охотно, увлечённо рассказал в общих чертах о прошедшей программе; ещё немного — и они уже вместе смеются над парой забавных цитат, которые родились в контексте шоу и которые скоро попадут в видео на ютубе. Тая потянулась включить проигрыватель, но свела звук к минимуму — чтобы биты бумкали где-то на границе слуха, не мешая расслабленному разговору, и начала оживлённо рассуждать на тему техничек, задавая вопросы и подкидывая варианты: любая минута промедления и молчания мысленно возвращала её в тот жуткий в своей неловкости момент их диалога сутки назад, когда оба были пьяны и воодушевлены. Она пока была совершенно не готова вновь окунаться в выяснение отношений, и делала всё возможное, чтобы откатить их общение к тому моменту, когда всё ещё было хорошо. Ведь что изменилось-то? Они в одном салоне обоим хорошо знакомой машины, едут куда-то бок о бок, говорят о важных и об отстранённых вещах, за окном тёмный, как океан, асфальт блестит влагой в свете жёлтых фонарей, а небо темнеет с каждой минутой, окутывая заботливой пеленой безопасности. До поры до времени предложение сходить на свидание отодвинуто на второй план, и пока есть возможность — они будут держаться от него подальше. Потому что так проще. Да ведь?.. Спустя примерно час езды они остановились у какого-то бизнес-центра, на полупустой парковке, и Шастун, всё так же загадочно отшучиваясь на робкие предположения о цели их поездки, выбрался из машины на мороз вслед за Таей, перебрасывая ей её рюкзак и закидывая себе на плечо собственную спортивную сумку, после чего кивнул в сторону входа в здание и бодро направился туда. Хрустя подмерзшими лужами, Тая припустила за ним, разглядывая светящиеся баннеры на фасаде и пытаясь понять, в какое из упомянутых там заведений они топают. На каток? В медцентр? В офис микрокредитов?.. Очередная догадка пришла довольно скоро — если это бизнес-центр, то скорее всего, СТС или «Импроком» арендуют там какое-нибудь помещение, в котором они с Антоном сейчас будут отыгрывать сценки, тренируясь перед грядущими техничками, видимо, чтобы Тая подготовилась хоть немного и не обтекала на выступлении, выйдя на сцену перед зрителями. Эта мысль её немало утешила, хотя и ощущался укол недовольства — это определенно не то, чем бы хотелось после трудного рабочего дня заниматься в одиннадцать вечера. К тому же завтра тоже нихрена не выходной, у Таи, во всяком случае. Но раз уж она здесь, она была готова принять этот удар судьбы. По крайней мере, она сытая, и заниматься будет не с остальными импровизаторами, с которыми общий язык находился с большим трудом, а с Антоном. Ну и плюс ко всему здесь вряд ли будут Стас с его едкими комментариями и Дрон с его нравоучениями. Только вот переодеваться в сменку при этом зачем? Они же ничего, вроде бы, подобного не делают перед обычными тренями. Придётся валяться на полу или что?.. Через просторный холл, где, даже несмотря на поздний час, всё ещё кипела жизнь, они прошли к лифтам, и вошли в пустую кабину, которая тут же обдала их тёплым дуновением воздуха из кондиционера. Пока лифт поднимался, а Антон рассеянно глядел в телефон, Тая успела рассмотреть панель с клавишами, где напротив каждой кнопки были наклеены логотипы расположенных на соответствующих этажах компаний и заведений. Красным горела клавиша девятого этажа, куда они направлялись, и Тая с недоумением смотрела на единственный логотип, отмеченный там, мысленно спрашивая себя, возможно ли, что… Когда двери лифта разошлись, Антон уверенно двинулся наружу, улыбнувшись Тае и, на ходу стаскивая шапку, задорно махнув ей головой, мол, пошли. Зыкова, впившись мёртвой хваткой в лямку рюкзака, с очень сложным лицом последовала за ним — они вышли в ещё одном холле, оформленном в красивой салатовой цветовой гамме, очень светлом и ухоженном. Звучала ритмичная музыка, вроде бы что-то энергичное в исполнении Джигана, стеклянные стены по обе стороны проходили от лифта до опрятной стойки с дружелюбно улыбающимся администратором, а за ними… — Ты, блять, что выдумал? — прошипела Тая, замирая на месте и крепко хватая Шастуна за рукав куртки, вынуждая тоже остановиться, — Фитнес-центр, блять? — Ага, и спортивный зал, — подтвердил как ни в чем не бывало Антон, а глаза Таи косили по сторонам, с тревогой разглядывая стеклянные стены и видимые за ними тренажёры, между которых шатались подтянутые люди в разноцветных спортивных костюмах — кто-то выполнял подходы под неусыпным присмотром вышколенных тренеров, кто-то пил из специальных бутылочек с логотипом центра, утирая натруженные лбы маленькими белыми полотенцами; от изящных, скрывающих внутреннюю мощь взмахов тренированных рук и ног зарябило в глазах, — Думаешь, не жрать сутками будет продуктивнее? Тая смерила его почти уничижительным взглядом. — Сука же ты. — Взаимно, — Антон сверкнул усмешкой и азартно потянул её за собой, — Пошли, ебань. Я вообще-то тоже собрался позаниматься. Ты вдохновила. — Это каким, блять, образом? — Тая поплелась следом, втянув голову в плечи, будто это помогало ей стать хоть сколько-нибудь незаметной. — Ну ты ж сама бы не пошла. Я решил взять удар на себя, — продолжал весело скалиться Антон, чрезвычайно довольный произведённым эффектом. Он остановился у стойки, заводя разговор с тут же подобравшейся администратором, и Тая, топчась рядом, наконец осознала, что в очередной раз встряла по уши. *** Их хватило ровно на полтора ознакомительных часа, за которые два тренера воодушевлённо растащили своих жертв по разные углы спортзала, чтобы испробовать на них различные орудия пыток. Нет, конечно, это было преувеличение из чистой воды вредности. На самом деле, справедливости ради, занятие прошло неожиданно прекрасно, потому что Таисин спортинструктор, милая девушка с такой роскошной фигурой и чудесными длинными волосами, что даже у убежденной гетеросексуалки Таи на подкорке возникали вопросики, провела её через череду упражнений так непринуждённо, отвлекая от натуги разговорами, что даже отвыкшей от силовых нагрузок Зыковой все подходы дались легко. Перетруждаться было нельзя, особенно на первом занятии, чтобы не повредить мышцы, но при этом даже пережитого комплекса упражнений на тренажёрах оказалось вполне достаточно, чтобы к концу тренировки Тая чувствовала себя не окончательно разбитой, а полной сил, хоть и малость запыхавшейся. Тренер рассказала ей, как лучше делать утреннюю зарядку прямо дома, используя вместо гантелей бутылки с водой, и даже набросала в общих чертах план питания, который отличался от Катерининого, конечно же, обилием белка, при этом убедив свою подопечную, что раскачаться ей всё равно удастся не скоро, и переживать из-за роста мышц ей уж точно не стоит. Когда Тая, благославленная на отдых, шагала в пустую раздевалку, то с удивлением и радостью ощущала, как легко движутся суставы, будто смазанные, и столь же запросто могла себе представить, как завтра будут ныть, тянуть и болеть с непривычки мышцы — однако легкая эйфория от окончания тренировки запросто стирала всякий негатив, даже обиду на Шастуна за его противную загадочность. Стоя в душевой кабинке под прохладными струями воды, смывая с кожи испарину, она чуть ли не стонала в голос от удовольствия впервые за долгое время ощущать голову чистой, а тело — живым. Будто заново родилась, серьёзно! Даже не хотелось выбираться из душа, вновь влезать в джинсы и топать обратно в морозную ночь. Ради того, чтобы остаться здесь, она бы, наверное, пожертвовала даже перекуром, как бы ни хотелось прочистить лёгкие, забитые запахами чужого пота и порошкового протеина с фруктовыми добавками; но её почти наверняка уже ждал Антон. А от этого уже она отказаться не могла. Наспех вытираясь свежим полотенцем с вышивкой логотипа фитнес-центра, просушивая волосы феном, мимоходом смущённо улыбаясь другим девушкам, зашедшим в раздевалку, брызгаясь духами, которые всегда таскала с собой и редко пользовалась, ввинчиваясь в собственную одежду, которая сейчас казалась слишком грубой и жесткой для размолевшего после тренировки и душа тела, заталкивая обратно в рюкзак спортивную форму — она ни на секунду не отпускала из сознания тех слов, которые собиралась сказать Антону сразу же, как они увидятся вновь, покинув раздевалку. Странное тепло затапливало изнутри, руки и ноги казались длиннее и гибче, чем буквально пару часов назад, и в принципе порой Тае казалось, что она буквально летит, стелется над полом. Прислушиваясь к ощущениям, она вылетела из раздевалки и почти уткнулась носом в плечо Антона, который стоял у стены, опираясь о неё, сосредоточенно что-то набирая в телефоне. Он пах свежестью, гелем для душа, а чуть влажные волосы лежали в легком беспорядке, который так и хотелось взъерошить. А потом заботливо спрятать под шапкой. Простудится же, еблан. — Спасибо тебе, хоть ты и скотина, — радостно выпалила Тая, едва он повернул голову в её сторону. — Я знаю, — фыркнул Шастун, кивая в сторону выхода, — Давай тогда домой? — А может?.. — А может, — легко согласился он, хоть Зыкова и не завершила фразу, не придумав, что бы такое интересное предложить, и они двинулись по коридору, соприкасаясь локтями, посылая друг другу улыбки и обсуждая, как прошла тренировка у каждого из них. — И я такой «всё?», а он мне — «не, давай ещё три подхода»… — А моя меня пожалела!.. Отпраздновать победу куревом (а чем же ещё?) они решили прямо на парковке, причем бунтарски, прямо под знаком «Не курить», и пока мороз сковывал щеки и чуть влажные волосы, они смеялись пополам с дымом, то и дело бросая взгляды на низкое небо, затянутое рыжеватыми тучами, и легкость в телах и умах тянула прямо туда, наверх, выше всех высоток, продираясь сквозь толстую перину светового загрязнения к чистому космосу, где, кроме придающего сил холода, белых звёзд, и них самих, окутанных сигаретным дымом, не было ничего и никого. Чувство, осязаемое глубоко в солнечном сплетении, кружило голову — просто быть, просто стоять здесь, на холодной парковке посреди Москвы, с мыслями об ответственности и рутине на периферии сознания, смотреть друг на друга, улыбаться и знать, что впереди есть ещё немного времени до момента, когда они закроют за собой двери своих пустых квартир. Понимание, что человек всё-таки стайное животное. Чувство, что наконец-то нашёл кого-то классного. Чувство нужности. Потушив сигареты и вместе сходив выбросить окурки, как ответственные граждане, к урне у входа в бизнес-центр, возвращаясь к машине, они на полпути остановились синхронно и обнялись, утыкаясь друг в друга, прикрывая глаза, глубоко дыша, млея в тонкой полоске тепла, зажатой между их телами. Расцепляться не хотелось, но они всё равно это сделали, с заметным нежеланием опуская руки, но не делая шагов ни назад, ни дальше к машине, освещённые яркими огнями логотипов, снисходительно глядящих на смешную парочку у своего подножья, и смотрели друг другу в лица, молча, улыбаясь, и впервые Тае не хотелось нарушить повисшую тишину — потому что, кажется, она не была неловкой. Вовсе не была. В этой тишине была взаимная благодарность, которую невозможно запихнуть даже в самое большое «спасибо». Благодарность за заботу и за позволение сблизиться. Момент прервал воистину киношный возмущенный сигнал автомобиля, что пытался проехать по дорожке, которую они заняли, не заметив, так что, резко развернувшись, разрывая зрительный контакт, они ринулись, посмеиваясь над этой дурацкой ситуацией, наконец к своей машине, почти как нашкодившие дети. *** Куда отправиться вместе провести время в Москве ночью, они с ходу не придумали, так что, пока Антон вёл машину куда придётся по широким проспектам, Тая экстренно выискивала в своих закладках интересные места для посещения. — Вот вроде огромный город, а идей никаких, — сетовала она, листая ленту, — В Краснодаре как-то проще было — либо бар, либо дом. Чем меньше выбор, тем проще выбирать. — Парадокс, — согласился Антон. — Квест-румов так много. Ужас. — Там бегать надо. Я лично за сегодня набегался. — А я ору от страха громко, так что точно нет. Хм. Так. Бары, бары, бары, бары… Бара-бара-бара, бере-бере-бере, в общем. Ночной кинотеатр. Клуб настолок. Экскурсия на теплоходе, но там мы, наверное, околеем. — А в настолки лучше ходить с Серёгой, — вставил Антон, — Или с Позом. Со мной не интересно играть, я проебываю. — Я тоже. Когда мы семьёй играли в «Монополию», стол, за которым мы сидели, разве что в окно не летал, когда я в тюрьму попадала. — Не умеешь проигрывать типа? — А ты типа умеешь? — недовольно покосилась на него Тая. — Согласен, зря быканул, — признал Шастун со вздохом. — Ночные музеи вон, целая подборка, — вернулась к списку Тая, — И опять квест-румы. И кинотеатры. Короче, круг замкнулся. — Ну кино можно глянуть у меня дома, — вдруг пробормотал Антон, и Тая, едва открывшая рот, чтобы огласить следующий малоинтересный пункт, тут же его захлопнула — аж челюсть лязгнула, и воззрилась на него. Шастун торопливо добавил, нервно перебирая пальцами по рулю: — Просто фильмец какой-нибудь. С Люком поближе познакомишься. Только в квартире бардак, если что. Тая помолчала, наблюдая за тем, как по его внезапно ставшему очень серьёзным и напряжённым профилю бегут тени и вспышки света, словно в калейдоскопе. Пальцы сжались на телефоне, а затем она одним движением заблокировала экран. — Ну давай, — чуть более осторожно, чем собиралась, произнесла она, — Если реально «просто фильмец». — Ты меня за кого держишь? — фыркнул Антон, который, кажется, в ожидании её ответа трижды успел пожалеть, что ляпнул подобное предложение. Что у них за пунктик на неловкие разговоры в это время суток? — У меня, если что, двухкомнатная. Дверь запирается. — А ТЫ за кого меня держишь? — Ну так я и запру свою дверь, мало ли, ты ночью придёшь, будешь над душой стоять, — отшутился Антон, глянув на неё и вновь улыбаясь, инстинктивно пытаясь сгладить неловкость. — Разумеется, — вернула шутку Тая притворно серьёзным голосом, — По ночам во мне просыпается суккуб, гроза всех молодых мужчин. Не справлюсь с твоей дверью — пойду по твоим соседям. — Сантехник Юрчик из квартиры напротив будет в восторге, — рассмеялся Антон, выруливая куда-то во дворы и сверяясь в навигатором, — Тебе, кстати, завтра рано вставать? — Не очень, у меня завтра все занятия вечерние. — Тогда решено? — ещё раз уточнил он, и, дождавшись уверенного кивка, добавил с хитрым прищуром: — Я видел у тебя кружку с Асокой. Может, «Войны Клонов», и пошло всё на хуй? — И пошло всё на хуй, — с улыбкой подтвердила Тая, расслабленно откидываясь на спинку кресла, и хоть и понимала, что должна, наверное, испытывать как минимум тревогу — всё равно чувствовала поразительное спокойствие. Почему-то. *** — Святая святых, тут даже Поз ещё не бывал, — с напускным пафосом объявил Антон, бросая сумку у входной двери и начиная стягивать с себя куртку, — Пиццу? — Не-а, спасибо, — Тая, рассеянно разматывая шарф, с любопытством разглядывала недлинный коридор с огромным шкафом и распахнутую дверь в тёмную кухню, где угадывалась тускло поблескивающая мебель. К их ногам с просящим мяуканьем подбежал кот, заглядывая людям в лица. — Уверена? Мы сегодня в зале потратили столько, что надо срочно восполнить и послать на хуй все усилия, — Антон наклонился, подобрал кота и, умиленно щурясь, принялся его чесать, прижимая к себе, — Ты ж моё хорошее ебанистическое животное. Рассказывай, пидор, где и что подрал? — слова не вязались с ласковым тоном, и оттого ситуация смотрелась ещё смешнее и ещё милее. — Почему ты решил, что он что-то подрал? — повесив пальто на крючок, Тая потянулась тоже погладить кота, который, прикрыв глаза, чопорно позволял людям себя обхаживать. — Да посмотри, какой вид преданный, точно что-то наебенил, — не выпуская Люка из рук, Антон прошёл в кухню, мимоходом зажигая свет и бросив Тае: — Заходи, как говорится, чувствуй себя как дома. А пиццу я всё-таки закажу. Таиру назло. — Может, тогда лучше роллы? Вроде полезнее, — Тая, продолжая с интересом озираться, последовала за ним — кухня выглядела не супер-функциональной, но по крайней мере уютной и не захламленной. — Не-а, мне нельзя рис, — отозвался Антон, наспех, не выпуская кота из рук, разгребая какие-то завалы посуды и упаковок на столе, — Можем, конечно, заказать, но тогда я буду следующие сутки косплеить пасхальное яйцо. — Пиццу так пиццу, — кивнула Тая, извлекая из кармана телефон, — Я угощаю, если что. — Успокойся, — отмахнулся тот, заталкивая в мусорное ведро кучу пакетов и коробок, которые сгреб со стола, пока Тая вежливо делала вид, что ничего не происходит. — Ну а какого хрена ты вечно платишь? — искренне возмутилась Тая, — Мне зарплата за промо скоро придет. Могу себе позволить. — Я тоже, — Антон оглянулся и с притворной серьёзностью посмотрел ей в лицо, — Я сам закажу и оплачу. Сядь, жопу прижми. Богатая дохуя. — Слышь. — Или я пущу в команде тебе погоняло «мышь церковная». — Обидно-то как, — саркастично закатила глаза Тая, даже не думая убирать телефон, где уже рыскала по первому попавшемуся сайту, — С тебя хата, с меня стол. Или ты никогда не тусил на чётких пацанских тусах? — Слышь, — отзеркалил он. — Уважай правила двора. Пепперони? — Я про мышь, думаешь, блять, пошутил? — хмуро спросил он, продолжая комично тискать кота. — Мыши пиздатые, — возразила Тая, бодро формируя заказ, — Адрес говори. *** Горе от ума, блять, мутно подумала Тая, пристально глядя на себя в зеркало в Шастуновской ванной, опираясь руками о раковину, так и не прикоснувшись к крану. Тая, ты что, блять, творишь? Дружбу дружи, а ночевать куда попало не ходи!.. Нет, на самом деле, никаких проблем до этого момента не наблюдалось. У Таи за разговорами с Антоном просто тупо не было времени задуматься над тем, что она едет на ночь в чужую квартиру, к малознакомому человеку, который оказывает ей странные знаки внимания и простецкой заботы, недавно расстался с девушкой и столь же недавно предложил сходить на свидание другой. Которая его вежливо отшила. А сейчас, посмотрев себе в глаза в слишком ярком свете, она вдруг вспомнила, как думать, и засомневалась абсолютно в каждом своём шаге, начиная согласием на встречу несколько часов назад. Потому что, ну блять! Ты же его совсем не знаешь! Не знаешь, как он внутренне согласовал с собой вчерашний отказ — вдруг он затаил обиду? Или задумал какую-то опасную хуйню? Ну не может же быть всё так просто и легко — и вообще, в какой это такой вселенной парень и девушка в одной квартире договариваются посмотреть фильм, и действительно просто смотрят фильм? Пусть даже мультипликационный сериал по «Звёздным Войнам»? Это же, блять, очевидный, старый, как вся история телевидения, предлог! Вот как телики появились, так и начали парни девушек, и наоборот, зазывать «на вечерний кинопоказ»… Тая, вроде бы, если верить той истории, которую поддатый папа рассказал однажды на семейном празднике, именно так на свет и появилась. Её взгляд скользнул чуть в сторону, вырываясь из плена испуганных глаз по ту сторону стекла — на стиральной машинке позади небрежно лежала шастуновская домашняя толстовка («а то в квартире пиздец холодно») и его же цветастые шорты («я их ни разу не надевал, если че»), которые он ей церемонно выдал, чтобы было во что переодеться на сегодняшний вечер. Ночь. На сегодняшнюю ночь. Хуже ситуация бы стала разве что если бы он ей дал забытую одежду Иры Кузнецовой. Ну или просто какую-нибудь совершенно новую женскую одежду. Вот тут-то хоть триллер, блять, пиши. Может, демонстративно не переодеваться? Или позорно переодеться в пропитанную по́том спортивную одежду? Тоже бредняк. А что, блять, в этой ситуации не бредняк? Несколько часов назад она жаловалась подругам на то, как ей не хочется принимать важных решений по поводу Антона, а сейчас вот, пожалуйста, стоит в его ванной, смотрит на его одежду, и внутри у неё всё покрывается инеем. В дверь аккуратно постучали. — Всё норм? — Ага, да, — поспешно отозвалась Тая, резко отступив от раковины, но дверь не открылась, даже ручка не дрогнула. — Я спущусь заказ заберу. Ты когда выйдешь, поищи в ноуте нормальный сайт, ладно? — Ладно, — несчастным голосом подтвердила Тая, напряженно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из коридора. Наконец лязгнула замком входная дверь, и всё стихло. Блять, Тая, идиотка! Вы же взрослые, блять, люди! Боишься — не делай, делаешь — не бойся. Раз уж ты здесь, играй по правилам! В конце концов, утешала она себя, медленно стягивая через голову свой свитер, всегда можно въебать коленом в пах и дать по съебам. Однажды она такое уже проделала. И, видимо, тот случай её ничему не научил. Растянутая до невероятных размеров фиолетовая толстовка с детально вышитым мемом «упоротый лис» остро пахла стиральным порошком и чуть приглушенно — Антоновыми духами. Натянув её на себя и тут же в ней утонув (рукава пришлось подвернуть дважды), она дала себе волю на пару секунд уткнуться в ворот, вдыхая запах, и только после этого, откровенно себя запрезирав, расправившись с джинсами, влезла в шорты, веревочки которых затянула до упора, чтобы не сваливались. Напоследок всё же помыв руки, избегая смотреть на себя в зеркало, она осторожно покинула своё убежище, воровато озираясь в пустой квартире. Ноутбук, сам себе подсвечивая экраном в тёмной комнате, стоял на журнальном столике у дивана, уютно заваленного разномастными подушками; Тая, не отдавая себе отчёта в том, что почему-то старается шагать беззвучно, подобралась ближе и взяла ноутбук, скромно устраиваясь на краешке дивана, чтобы вбить в поисковую строку название сериала. Взгляд то и дело напряжённо метался по плохо различимой в темноте обстановке, а когда краем глаза она различила движущуюся у двери объемную тень, то и вовсе едва не взвизгнула, почти взлетев под потолок вместе с ноутбуком — но, оказывается, это второй хозяин квартиры, Люк, зашёл проверить, как обстоят дела с поиском сериала. Когда Антон, подмёрзший и сквозь зубы ругающийся на баклана-доставщика, с плоской коробкой в руках, наконец вернулся в квартиру и заглянул в комнату, то его глазам предстала забавная картина, как Тая и Люк, подсвеченные экраном, сидят в обнимку и с одинаково серьёзными лицами щёлкают в ноутбуке сайты, выбирая озвучку получше. Облаченная в вещи не по размеру, комфортно подобравшая под себя ноги, с котом на руках, она выглядела невероятно домашней и уязвимой — в хорошем смысле. Не скрывающейся, не настороженной. Настоящей и тёплой. — Ему мало кто нравится, — с ноткой гордости объявил Антон, приближаясь к ним и опуская коробку на столик, — Ты избранная. — Если такая же избранная, каким избранным был Энакин, то оставьте свою «избранность» себе, — притворно проворчала Тая, почесывая кота за ушком. Довольно кивнув самой себе, она отняла руку от клавиатуры и, подняв взгляд на Шастуна, похлопала ладонью по дивану рядом с собой, — Я нашла вроде нормальный сайт. Падай. Антон послушно опустился рядом с ней, откидываясь на подушки, украдкой скользя взглядом по её силуэту, скраденному мягкими формами большеватой толстовки, на фоне яркого экрана. Из-за её плеча, будто почувствовав взгляд хозяина, тут же с претензией выглянул Люк и сделал недовольную морду, на что Шастун шутливо округлил глаза и поднял обе руки, словно сдаваясь. По экрану со знакомым грохотом пафосной заставки поплыли строки разъяснений сюжета, и Тая, прижимая кота к себе, тоже откинулась назад, гнездясь рядом и устраиваясь поудобнее, уже поглощенная с детства знакомыми кадрами.