Буран

      Штаты тайно позвал своих коллег в Белый дом, ибо места лучше не нашёл. Америка специально выставил всех, кто бы мог услышать обсуждение арабо-израильского вопроса. За широким круглым столом, по разные стороны друг от друга сидели три политика: братья в блестящих пиджаках и ангельская на вид молодая женщина с пепельными волосами, в белом, точно снег, деловом блейзере и юбке-карандаш того же цвета, а на её руках красовались белые перчатки из лайкры. Она улыбалась и говорила порой растерянно.       Пока что США не появлялся. Одна ООН сидела за круглым столом, глядя на мраморные статуи орлов, хищно взирающие из-под потолка. Ей казалось, что что-то явно не так и что её здесь быть не должно. Вторым подошёл Канада. Ему тоже, казалось, было не по себе. Женщина заметила это и обратилась к парню. — Добрый день, Канада. — Приветствую. Мой брат ещё не был здесь? — Н-нет, я тоже его жду.       Канада молча присел рядом. — Мы опять будем поставлены в незавидное положение, — сложив руки друг с другом, тихо проговорила ООН. — К сожалению, мы не имеем права перечить ему. А руки и язык он распустил… Я устал слушать унижения в свой адрес, которые только преумножаются. — Я хочу быть верна своей цели. СССР и КНР всё же не дали мне окончательно пасть, поэтому мне хотелось бы остаться на стороне большинства. Главное, чтобы потом США меня не... — Немного опоздал? — тихо подойдя, чуть ли не выкрикнул Штаты. — Ничего, давайте уже начнём.       США, Канада и ООН втроём тоже готовились к последующему съезду Генассамблеи. Хотя диалог этих господ и дамы больше походил на полемику, в которой одна из противостоящих сторон пыталась отстоять свои позиции, продолжая пресмыкаться перед своим хозяином. Интересно оттуда начало: — Дорогие друзья, — начал вещать США. — Я собрал вас здесь, чтобы подготовиться к последующему собранию Генассамблеи. Думаю, вам не нужно напоминать, каков должен быть исход этого события? Да, Канада? — Мгм, — поджав губы, молвил канадец и слегка сконфуженно посмотрел на ООН, та еле заметно пожала плечами. — Благодарна, господин Америка, что пригласили меня на это… неформальное собеседование. — И для меня это большое удовольствие — видеть вас в нашем с братом обществе, Организация Объединённых Наций, — располагающе говорил Штаты, то складывая руки в замок, то возвращая их в исходное положение. — Переходя к делу, я должна напомнить, что… — тут ООН разложила перед США и Канадой документы, бумаги и прочую бюрократию. — Что за саммит проголосовали следующие члены Организации: Россия, Китай, Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар…       Пока женщина перечисляла всех желающих, Штаты успел распластаться по столу. Тут ему на глаза попался какой-то документ, который он даже читать не стал. Американец поднял глаза на Канаду, который спокойно и даже со вниманием слушал список стран. — …Малайзия и Бруней. Если мы посмотрим на количество стран, их позицию и активность, то, мне кажется, вы понимаете, каково будет окончательное решение.       Внезапно США поднялся со стола. — Что вы сказали? — Я с-сказала, ч-что решение будет принимать большинство ввиду демократичности нашей системы, ведь так? — начав съёживаться пролепетала ООН. Канада сидел молча и во все глаза глядел на происходящее. — Но вы же не знаете, что демократия — это... — Власть народа. Американского народа. Я доходчиво объяснял это товарищу СССР в сорок пятом, госпожа ООН, — нависал над Организацией Штаты, пока та съёживалась. — Так, н-нет же, не совсем, — и тут рука американца легонько схватила его соотечественницу за подбородок. — А если так, то у меня есть кое-что очень важное, чему всё равно на решение большинства, — почти скалился Америка. Его брат немного дрожал, но твёрдо глядел на происходящее. И вдруг заявил: — США, мне кажется, что ты перебарщиваешь, — глухо сказал он. — Не бойся, братец, мы просто очень близки с госпожой Организацией Объединённых Наций, верно? — Да, вы п-правы... — тихо говорила она, еле шевеля губами и не позволяя ни одной лицевой мышце содрогнуться.       А позже всё это напоминало тёплый разговор по душам двух коллег-политиков в офисе за чашкой кофе. ООН продолжала улыбаться и легко покачивать длинными, распущенными, пепельными волосами. Канада вёл себя по большей части естественно, но пытался восстать иной раз, когда здравый смысл должен был восстать вместе с ним. Но безуспешно. США улыбался и развязно беседовал со всеми участниками. — Соединённые Штаты, теперь наша конференция спланирована достаточно тщательно? — улыбчиво проговорила ООН, когда — Да, Организация Объединённых Наций, мы плодотворно проработали этот момент, я благодарю вас, — тут США замялся. — Знаете, я малость обезвожен. Давайте выпьем у меня, если вам не предоставит это неудобств. — Д-да, к-конечно, я не буду против. — Вот и чудно.

***

      Канада стоял на балконе резиденции Штатов и глядел вдаль, на освещённую столицу региона его брата. Ослепительный свет неоновых огней большого города утягивал за собой и заставлял раствориться в своём великолепии, как и сам США, очаровывавший всех подряд. Почти всех. Отсюда хорошо видно всё. Все бетонные джунгли американского континента, объятые яркими огнями. И, кажется, больше ничего нет: ни плохого, ни хорошего — только свет и процветание.       Однако зоркий взгляд канадца уловил нечто выбивающееся из якобы постоянно действительности: лагерь бездомных посреди улицы, с которым никто ничего не собирается делать. И среди того, о чём пел земляк Канады Эйбел Тесфайе, вот такая неожиданность. И этого ещё больше, чем кажется на первый взгляд. Словно за тонированными очками брата прячется зло, доселе не открытое никем из тех, кто его уважает.       Внезапно в халате и тапках на балконе появился сам американец, тяжело дыша. В руках у него был бокал с маргаритой, а сам американец взмок. Он опустился на кресло, подвернувшееся ему внезапно и выдохнул. Вздохнул и канадец. У того в голове была ООН, которая несколько часов назад смотрела на него жалобно и беспомощно. И ему стало самому жаль эту женщину, ведь Канада понимал, что приходится иной раз выносить. Насущный вопрос лез наружу и не давал терпеть. — Зачем ты это делаешь? — сокрушительно спросил Канада, сжимая балюстраду в пальцах. — Что делаю? — Творишь этот беспредел. — А кто об это заикнётся? Ты что ли?       Повисло молчание. — Вот и я про то же. Ты вообще когда такой борзый стал, а? — Всегда таким был, братец. Всегда, — повернулся к США Канада. — Да, а чего тогда деньги от меня получал? — Продавал лес, нефть, газ и уголь — ты смеёшься? Да и вообще я перестал брать от тебя подачки последнее время. Даже без НАТО экономику содержу почти. — Ну, может, и так. А что тебе ещё не нравится? — Всяких олухов манишь за собой, делая вид, что помогаешь им. Та же Украина — ну не олуша ли? — Украины нам необходимы. Мне, пойми ты это, мне нужны подобные олухи. Не Богам же, в самом деле в грязи копошиться с джавелинами.       И тут перед Канадой открылась вновь прорва эгоизма и одиозности его брата. — А не олух ли я, скажи-ка? — Ну да, ты ещё неопытен. Даже Россиюшка старше тебя. Так что не возникай, пожалуйста, и будет тебе же лучше.       Канадец посмотрел на небоскрёбы, потом на бездомных, а после, тяжело вздохнув, вышел с балкона вон.